Свадебный уикэнд
Мы лежим под могучим эвкалиптом, у самого обрыва над океаном, и устало касаемся друг друга. Сильвия смотрит в сторону, чертит медленные круги на моей груди… Губы её растянуты в улыбке. Cжимаю её руку, она поворачивается ко мне - я вглядываюсь в её глаза.
Она проводит двумя пальцами по моему рту раз... другой... Моя рука огибает её спину. Сильвия придвигается плотнее... Мы снова катимся неудержимо с горы и на гору и несёмся в шторме наших содрогающихся тел... Под собственные вскрики, опустошённые, замираем в тесном объятии и молчим. Пожалуй, это наша конечная остановка на сегодня.
Рядом назойливо жужжит одинокий колибри... Мне становится смешно. Сильвия тоже подрагивает от смеха... Ни свет, ни заря нам приспичило сбежать “на природу”. В 43 и 39 мы всё ещё нетерпеливые юнцы...
Завтра, в воскресенье, мы провожаем под венец Николь, старшую дочь Джорджа. Сильвия наденет жёлтый костюм с белыми бельгийскими кружевами, я облачусь в серую тройку. Свадьба будет скромной: человек тридцать с обеих сторон.
Мы прикатили в Ла Хойью на два дня раньше, а, кажется, от дома нас отделяет целая вечность. Великая вещь - безделье! Хорошо бы о свадебном уикэнде написать роман, в котором ничего не происходит, как у нас. Только кому он будет интересен без лихих погонь и чужих синяков?
Сильвия приподнимается и протягивает руку к сумочке. Достает жвачку и вопросительно смотрит на меня. Я качаю головой, переворачиваюсь на живот, срываю высокую травинку.
- Ты заметил, как вырос Энди? Буквально за полгода... Красивый мальчик... Похож на Джорджа и на тебя... У тебя тоже были бы красивые дети...
Сильвия перехватывает у меня травинку и проводит ею по моим ягодицам. Щекотно. Я ёжусь и неохотно киваю. Джордж младше меня; тем не менее, он отец двух дочерей и сына.
Травинка в её руке ползёт по спине к шее и неприятно щекочет меня за ухом. Я почти ловлю её... Только Сильвия отводит руку, и травинка ускользает.
- Может, познакомить Энди с Лорен? Давай пригласим его погостить... Мне кажется, они понравятся друг другу. Вышла бы красивая пара... А?
- Ты не в курсе... Вчера Джордж, чуть не плача, посвятил меня в очередную неприятность. Наш пылкий племянничек познакомился в бассейне с таким же пылким пятнадцатилеткой, и у них началась любовь. Отчим малолетки нашёл стопку фотографий, на которых голые «принцы» обнимаются на кровати... Конечно, разразился мерзкий скандал... Энди виноват, потому что старше. Джордж заплатил отчиму три тысячи за улики, но откупиться от переживаний ему не удаётся. Так что, неизвестно, кому повезло – Джорджу с детьми или мне без них.
- Не может быть! Энди! С мальчишкой?
- Представь себе! На следующей неделе Джордж и Нэнси повезут Энди в частную школу где-то в Юте... Едут они туда якобы спускаться на плотах по реке. Мило, не правда ли? Ты только не проболтайся! Всё как-то у них бестолково сложилось. Николь едва успела поступить в университет, как её обрюхатил Хавьер. Через три месяца она должна родить двойню... К занятиям, конечно, уже не вернётся. Грустно, одним словом.
Я переворачиваюсь на спину и ловко выдёргиваю травинку из руки Сильвии. Теперь моя очередь щекотать её ухо.
- А что собой представляет без пяти минут зять? - Сильвия привстаёт на колени.
- Хавьер? Старше Николь на шесть лет. Мечтал стать пожарником и три года назад оседлал мечту. Теперь ещё станет зятем профессора. Об этом он вряд ли мечтал. Николь этого не понимает. Мачо Хавьер для неё самый-самый... Представляешь, каково Джорджу и Нэнси?.. Единственная их отрада теперь Марджи.
- А почему Джордж не запретит Эндрю встречаться с мальчишкой? - Сильвия достаёт помаду и зеркальце из сумки.
-“Запретит”?! Эндрю в свои почти восемнадцать на голову выше Джорджа... Ладонью разбивает два кирпича! Что ему отцовский запрет? На днях заявил, что бросит всё и уедет жить к геям в Уэст Холливуде. Так что он ещё может оказаться у нас под боком, и у тебя появится случай свести его с Лорен, если не передумаешь.
- А твои знакомы с тем..?
- Встречались... Малец, как говорит мой либеральный брат, «сучка без рода»! Сначала хорохорился и даже вспомнил о правах “притесняемого меньшинства”, а когда Джордж пригрозил отдать снимки на экспертизу, раскололся. Оказывается, он заманил к себе Эндрю, напоил его какой-то гадостью и сфотографировал голым, когда тот ничего не соображал... ну, и себя рядом, на кроватке в разных, так сказать, ракурсах... Потом шантажом стал домогаться нашего красавчика. Эндрю испугался и согласился... Видать, ему понравилось, тем более до того он попал в переделку с одной подружкой. Она не то пыталась, не то грозила покончить с собой из-за того, что он её бросил.
- Ничего не понимаю, - Сильвия натягивает через голову блузку, - Энди бисексуал что ли?
- Спроси меня что-нибудь попроще... Собираемся? Тебе на который час в салон?
Я смотрю на её гибкую фигуру, на высокую шею, на густые каштановые волосы, переливающиеся при каждом повороте головы... и на колдуньи-губы, ворожащие в слабой улыбке...
Мы познакомились полтора года назад. На первое свидание я пригласил её в дорогой французский ресторан. Сильвия вошла в зал бело-золотым чудом, и все головы были в её сторону... Кто-то ахнул, а я почувствовал, что попался. Два месяца назад мы стали мужем и женой. Сильвия! Моё сбывшееся счастье!
- По-моему, на одиннадцать сорок. Сейчас проверю...- она достаёт из сумочки талон,- да, на одиннадцать сорок. Я думаю, маникюр займёт не больше получаса. Ты меня подождёшь?
Я киваю и тянусь вверх, чтобы встретить её склонённые губы. Сильвия проводит ладонью по моему затылку и подхватывает с травы шорты.
Когда Сильвия привела меня в дом, Лорен не проявила дружелюбия. Ей было тогда шестнадцать. Сильвия делала вид, что ничего не замечает, а мне объясняла, что её дочь становится женщиной и явно ревнует к мужчине, который ей самой нравится. Моё положение от этого не делалось проще. Лорен хамила и ехидничала по поводу моей внешности, одежды... Однажды утром она зашла в нашу ванную, когда я принимал душ. Не знаю, что ей понадобилось. Я оторопел, а она с нескрываемым интересом разглядывала меня... Потом подняла глаза и усмехнулась... Я развернулся к стене, потребовал, чтобы она немедленно ушла.
После той сцены отношение Лорен ко мне изменилось. Она явно пыталась выказать своё расположение. “Не иначе, ты своей свирелью заколдовал мою дочь”, - подтрунивала Сильвия. Её прямолинейность иногда приводит меня в замешательство.
- Послушай, а что, если свести Энди с какой-нибудь женщиной? Может быть, эта связь с парнем вызвана не склонностью, а всего лишь легкодоступным удовольствием? Поговори с Джорджем: пусть найдёт кого-нибудь. Не смотри на меня так! Я в этом ничего дурного не вижу. По крайней мере, лучше, чем с мальчишкой-шантажистом.
- Может быть.
Про себя думаю: “Что она печётся? Не иначе, Эндрю ей приглянулся”. Сильвия мастерица пускать в ход чары. Поначалу я нервничал, но она в ответ трепала меня по волосам, впивалась губами в мои губы и просовывала руку за ремень. - Дурачок, - шептала она, - я тебя не променяю ни за какие удовольствия. Скорее ты перестанешь меня любить... Потом я понял, Сильвия знала с самого начала, что нам суждено быть друг с другом... Всё-таки странно, почему она так подробно расспрашивает об Эндрю?
- Во-первых, надо заставить отчима вернуть деньги. Согласен? Ты случайно не знаешь, Джордж ему заплатил чеком или наличными?
Сильвия оборачивается... Я пожимаю плечами. Мы идём по просёлочной дороге в сторону дома. Где-то поёт птица. Сильвия начинает смешно клекотать... сбивается и громко хохочет... Мы обнимаемся и, нацеловавшись, продолжаем путь.
- Так ты мне не ответил, поговоришь с братом?
- Не знаю. Думаю, Джордж сам понимает, что ему делать... Ситуация нелепая...
- Слушай, предложи Джорджу мою помощь. Я пошлю подонку отчиму письмо и распишу ему замысловатыми словами, что полагается за вымогательство... Уверяю тебя, он ещё свои три добавит, только бы выпутаться...
- А-а-а... Так ты хочешь заработать на “страдающем” отчиме?- подразниваю Сильвию.
- Понятное дело! Для чего же я сюда приехала? Только платить за услуги будешь ты! - Сильвия сумочкой бьёт меня по заду. Я отбегаю, и она пытается меня догнать...
Моя жена адвокат. Специализируется на делах о наследстве, разводах и разделе имущества. Терпеть не может судебных разбирательств и старается убедить клиентов обойтись без суда, особенно если у них есть дети. Одним из её первых дел был собственный развод. Второй для неё. О первом муже я знаю очень мало. Его и её родители были партнёрами в бизнесе, и женитьба детей казалась идеальным вариантом. Через два месяца всё разлетелось, а родители вслед за тем разделили бизнес. Со вторым мужем, Полом Саварезе, Сильвия познакомилась в адвокатском офисе в Санта Монике, где работала секретарём. Лорен - его дочь. Сильвия сохранила с ним добрые отношения, но по старой памяти называет “шлюшкой”. Лорен именует отца “мой эгоистик” и не упускает случая высмеять его “важную слониху”.
Я впервые увидел Пола ещё до женитьбы, на дне рождения Лорен. Симпатичный светловолосый итальянец. Наверняка нравится женщинам. Лорен внешне похожа на него, но характером пошла в мать. Сильвия стала адвокатом благодаря настоянию и поддержке Пола. В душе я признателен ему. С моим тренерским бизнесом мне бы никогда не осилить поместья в Малибу и два “лексуса” в гараже. Слава Богу, знаменитости продолжают разводиться, и моя жена не остаётся без дел. Чувствую ли я себя на вторых ролях? Бывает... Но от этого наши отношения с Сильвией не страдают. Пока у нас получается.
- Вот мы и пришли. Я первым делом иду в душ, а ты переговори с Джорджем насчёт моего предложения. Да, позвони домой и узнай, как дела у Лорен. Напрасно она отказалась поехать с нами. Сiao!
Сильвия выскальзывает из моих объятий и бежит на второй этаж. Я скидываю теннисные туфли и прохожу в кухню. Нэнси что-то переделывает в подвенечном платье Николь. Джордж сидит на террасе заднего двора и пишет.
- Ещё будет время для разговора, - думаю я. - Привет, Нэнси! Как спалось?
- Какое спалось? Всю ночь с боку на бок вертелась... Завтракать будете? - Нэнси отрывается от шитья и протягивает руку в сторону холодильника: - Возьми что понравится.
- А-а-а... Остин... Хорошо, что ты появился, - Джордж обращается ко мне, не отрываясь от бумаг. - Звонил пастор и просил тебя прийти на репетицию. Он хочет, чтобы дядя невесты, прочёл пару отрывков из Библии. Что?.. Сильвию отвезти в салон?.. Эндрю сейчас едет в магазин за штормовкой. Она может поехать с ним.
Мне, честно говоря, совсем не хочется торчать в церкви. Когда же я открывал Библию в последний раз? Пожалуй, на похоронах мамы. Да-а... Ничего не поделаешь. Отказаться нельзя...
Сильвия спускается в сером льняном платье с цветной вышивкой. Она его купила в Польше во время нашего свадебного путешествия. Мне оно очень нравится.
- Позавтракаем? Мне только кофе и ломтик сыра. Да. Спасибо. - Она распрямляет подол платья и присаживается к столу.
Джордж поднимается с ворохом бумаг и присоединяется к нам. Сильвия выслушивает его, глядит на меня со смехом и кивает. Джордж кричит в сторону лестницы: - Эндрю, спустись на минуту!
- Чего надо? - несётся сверху звонкий бас.
Всё же красавчик появляется на кухне. Он действительно хорош. Похож на нашу покойную мать, его бабушку. Такие же лучистые серые глаза под тёмными бровями, гордый взгляд... Джордж передаёт ему ключи от “форда”, просит позаботиться о Сильвии и заправить бак на обратном пути. Эндрю настороженно смотрит на малознакомую тётку. Губы Сильвия расплываются в улыбке. Он расслабляется и охотно показывает ровные белые зубы. Сильвия отправляется в очередное словесное плавание, и я понимаю, мальчишка сейчас начнёт тонуть...
Он учтиво придерживает дверь (откуда это к американскому юнцу?) и пропускает Сильвию вперёд. Перед тем как исчезнуть, Сильвия оборачивается и машет всем рукой: - Вернёмся через часок-другой! Сiao!
Не могу понять, почему у меня на душе скребут кошки. Какая глупость! Неужели я могу приревновать жену к несовершеннолетнему племяннику? К тому же он ещё это... Чёрт побери! Я ревную! Самым настоящим образом...
Мои мысли прерывает Джордж. Он спрашивает, когда я буду готов и не нужно ли мне переодеться. Джордж, с его деликатными штучками! А то не видно, в каком я виде после утреннего “рок-н-ролла”. Злой, иду в душ и представляю себе, как Сильвия “исцеляет” Эндрю. Для начала она погладит его по руке и, конечно, завернёт в обволакивающую улыбку, всего, с головы до... Чувствую, как под струёй воды сам начинаю возбуждаться... Включаю посильней холодную воду - не помогает... Потом она возьмёт его за подбородок, и он сомлеет под её томным взором. Потом...
- А-а-а... Чёрт! Чуть не обварился! - Я не заметил, как закрутил кран холодной воды, пока картина измены будоражила моё воображение...
В церкви прохладно и тихо. Джордж знакомит меня с Хавьером, его родителями и тремя младшими сёстрами. Простые, симпатичные люди.
Отец хозяин заправочной станции, мать работает в детском саду, одна сестра в колледже, а две близняшки ещё школьницы. Хавьер держится скованно со мной. Видать, Николь “нашептала” ему о моём “знатном” прошлом. Я бросаю взгляд на его уложенные волосы, тонкие усики и длинные бакенбарды на матовой коже. Не могу решить, симпатичен он мне или нет. Пастор раздаёт нам стандартный сценарий свадебной церемонии и с шутками заставляет нас два раза “прокрутить” наши завтрашние роли. Остроумный человек! Чем-то напоминает отца моего приятеля Майкла Перльмуттера. Только тот раввин и намного старше. Через два часа мы все прощаемся. Пастор – милейшая личность! Было даже занятно...
После возвращения я не нахожу себе места. Они не только не появились к нашему приходу, но даже не позвонили. Джордж добродушно уговаривает меня не нервничать в полной уверенности, что я волнуюсь из-за того, что за рулём Эндрю. Каждые десять-пятнадцать минут я высматриваю их через окно. Никого! Никого! Что же она с ним делает? Господи, куда они подевались?
Никогда прежде не знал, что такое ревность. Не иначе, я теряю уверенность в себе. Конечно, мне раньше в голову не приходило, что кто-то может быть лучше меня, знаменитого гимнаста, модели на обложках журналов... В одних только телерекламах моё изображение появлялось десятки раз на день... Сегодня об этом помнит горстка людей...
Около шести по окнам скользят зажжённые фары. Я выскакиваю им навстречу. Эндрю проворно выныривает из машины и до того, как я успеваю подбежать, открывает дверь и подаёт Сильвии руку. Оба сияют. Дураку понятно, что между этими двумя установились короткие отношения. Сильвия благодарит Эндрю и подходит ко мне: - Угадай, что я тебе купила!
Я перевожу взгляд с Эндрю на жену, пытаясь определить, что произошло между ними.
- Ну, так что же я купила? - Сильвия протягивает мне свёрток, похожий на завёрнутую книгу. - Сдаёшься?
Я молча киваю. Сильвия берёт меня под руку, и мы направляемся в дом.
- Я купила каталог... ну, давай же... каталог марок договорных... портов Китая! Помнишь? Такой, как мы видели на шоу у дилера из Гонг Конга. Какой-то ты варёный сегодня! Что с тобой?
- За сколько ж ты его купила?
- Ну, наконец! Ожил! За восемь долларов! Вот!
- За восемь долларов? Не может быть!
- Спроси у Энди. Хозяин книжного понятия не имел... Взял восемь, “потому что старые книги не могут быть дешевле”.
Мгновенно срываю обёртку, чтобы убедиться... Всё так и есть! 1949 год. В отличном состоянии. Сильвия однажды из любопытства поехала со мной на филателистическое шоу. Как раз тогда я впервые увидел экземпляр этого редкого каталога, но он не продавался. Надо же, она запомнила.
Я начинаю приходить в себя: развожу руки в стороны и обнимаю прильнувшую ко мне жену. Всё-таки, где они были столько времени?..
Когда мы, наконец, садимся за стол обедать, Николь и Хавьер занимают стулья напротив. Хавьер не сводит глаз с моей жены. Меня это раздражает даже больше, чем стрекотание Сильвии о дневной вылазке с Эндрю. Николь явно нервничает. Джордж и Нэнси беспрестанно переглядываются. Эндрю в основном смотрит в тарелку, и только щёки его вспыхивают от комментариев Сильвии. Отчего он улыбается? Я прислушиваюсь...
- В торговом центре мы остановились перед витриной ювелирного, и я спросила Энди, какой перстень ему нравится. В общем, мы оказались внутри, и я выбрала ему подарок...
Эндрю достаёт из кармана бархатную коробочку и открывает крышку. Обыкновенный перстень с цветной эмалью на гравированном щите. Он надевает его и радостно крутит рукой перед нашими взорами. Я ловлю взгляд Джорджа. По-моему, братец на грани срыва. Нэнси сцепила руки и напряжённо смотрит то на сына, то на мужа. Сильвия - сама улыбка! А Хавьер ухватил Эндрю за руку и разглядывает перстень со всех сторон.
- Пап, Сильвия сказала, что я могу носить его, если ты разрешишь. Ты не возражаешь?
Джордж поперхнулся и громко закашлял. Мы все вскакиваем и пытаемся помочь кто чем: Сильвия рванулась за стаканом с водой, Нэнси похлопывает мужа по спине, а Марджи безуспешно подсовывает отцу салфетку. Отяжелевшая Николь продолжает сидеть за столом, прижавшись к Хавьеру, и тревожно таращится на нас.
Сильвия поглядывает в мою сторону и ухмыляется. Ничего себе сюрприз! Эндрю, который едва удостаивал предков односложными междометиями, просит у отца разрешения... Метаморфоза в сыне чуть не доконала Джорджа... Его оболтус, кажется, становиться “тёплым”... Понятно, что для родителя такая нагрузка чрезмерна!
Джордж, слава Богу, разгибается и, утираясь салфеткой, подозрительно вглядывается в Эндрю. Не подменили ли ему сына? Вроде нет. Мне совершенно ясно, что племянничек днём прошёл обработку и готов выйти из противостояния.
- Я предложила Энди пожить у нас в Малибу. Понятно, ему придётся перевестись в местную школу... Насчёт её качества не уверена, но, если Энди настроен серьёзно, то вполне потянет взрослые классы. Санта Моника Колледж от нас в получасе езды. Лекции там намного интереснее. Кроме того, их классы признаёт университетская программа. Да, забыла сказать про бассейн на кампусе... Один из лучших в Лос Анжелесе... Разумеется, Энди понадобится машина...
Сильвия обводит взглядом вновь рассевшихся родичей. Теперь моя очередь прочищать горло. По крайней мере, могла бы сначала посоветоваться со мной. В ответ на утробные звуки я получаю дозу облучения улыбкой, но концентрация моего расстройства явно выше... Я складываю руки на груди и закусываю губу... Нет покоя в жизни! Вечно что-то происходит, даже когда ничего не должно происходить.
Нэнси первой приходит в себя. Она успокаивающе поглаживает Джорджа по ладони:
- Энди, ты сам что скажешь? Хочешь пожить в Малибу?
- Очень! - Видно, что он ждёт реакции отца.
- Тогда, я думаю, нам нужно собраться после свадьбы и обсудить предложение Сильвии и Остина. Как ты считаешь, Джордж?
Брат продолжает разглядывать сына и согласно кивает.
Я просто столбенею от слов Нэнси, потому что это не моя идея и не моё предложение, и вообще я этого не хочу! Не хочу! Не хочу!.. Однако я сижу с сомкнутым ртом и разбитым сердцем. Что ещё моя половина придумает без меня? И зачем мы только приехали на эту дурацкую свадьбу?
- После обеда полезно побыть на природе, - невинно бросает Сильвия. У меня чуть не подкашиваются ноги, потому что я даже думать не могу о “природе”. Моя израненная психика вовсе не готова к проявлению страсти. Наоборот! Во мне всё мычит, стонет и ревёт... Мне не хочется! Совсем не хочется "на природу"!
Сильвия тянет меня за рубаху. Не устраивать же сцену! Я выхожу на улицу. Она берёт меня под руку, и через минуту мы уже бредём по тёмной улице, на которой светятся редкие дома.
- Я знала, что ты не станешь возражать. Энди славный парень! Запутался немного... Думаешь, он не переживает? С другой стороны, родителям пересилить подростковую дурь тоже не просто.
- Как же! - распаляюсь я. - Тут появляется добрая волшебница, взмахивает кошельком и вручает заблудшему отроку золотой перстенёк! Из всех дыр хлещут покой и счастье! Публику в обмороке обмахивают вениками!
- Никак мы ревнуем? Я думала, что последний акт в твоей пьеске мы сыграли ещё до женитьбы. Не сменить ли тебе репертуарчик?
Сильвия останавливается, прижимает меня к стволу дерева и запускает руку поглубже... А-а-а...- у меня перехватывает дыхание. Она впечатывается в меня губами... Я пытаюсь прижать её к себе, но она отбегает и манит меня обеими руками...
- Ну вот! – смеётся она, - проверка показала, что бортовые системы находятся в рабочем состоянии. Можно объявлять запуск. Только давай мы его организуем где-нибудь, где потемнее.
Мы оказываемся в зарослях травы меж кустами и деревянным забором, за которым разрывается от лая собака.
- Ничего! Сейчас ей надоест, и всё успокоится... - Сильвия распускает на мне ремень. Я расстёгиваю бесчисленные пуговицы её сарафана.
Мой рот тычется в её ключицу и опускается ниже... к багряной ягоде... Её рука обследует мою стартующую ракету, а язык танцует вокруг моего уха. Мы оба сходим с ума... К нашим натруженным вздохам присоединяется собачье сопение за забором. Мы учащённо дышим, замираем и несёмся в головокружительных виражах... Сопение сменяется лёгким повизгиванием и шелестом языка о доски. Похоже, свидетельница нашего “полёта” пытается нас полизать. Откидываемся на спины... Кажется, Сильвия улыбается... Я смотрю в звёздное небо сквозь ветки кустов... прислушиваюсь к стрёкоту сверчков. Господи, как же хорошо... если не считать того, что произошло за обедом...
- Ты думаешь, я не должна была его приглашать? - Сильвия подтягивается и упирает подбородок в моё плечо. Пальцы её скользят по мышцам моего живота...
- Я думаю, что я никогда прежде не чувствовал себя таким быком...
Мы оба хихикаем и целуемся. Сильвия растекается поверх меня и носом трётся о мою щёку: - Честно скажи, ты на меня сердишься?
- Угу! Как никогда. Мне кажется, я на тебя так сержусь, что готов умереть от счастья!
- Сумасшедший! Кому же ты нужен мертвый? Так ты не сердишься? По-моему, Энди сам не понимает, что с ним происходит.
- А ты понимаешь?
- Я? Нет. Но мне жаль его. В конце концов, он разберётся. Пока ему лучше сменить обстановку... и время должно пройти...
- Всё равно незачем было вмешиваться. Ехал бы он себе в Юту, закончил бы там школу...
- Дурачок! Я его отполирую, а через несколько лет женю на Лорен. И пойдут у нас редкой породы внуки! Или просто доброе дело сделаю. Как никак, твой племянник... Я ему фотографию Лорен показала...
- Ну и что?
- Вроде ничего. Главное, чтобы он ей понравился. Она, как тебе известно, девица с запросом.
- А про его дела с мальчишкой говорили?
- Немного. В кафе. Он сам затеял разговор... Ты не поверишь - он вдруг расплакался.
- Расплакался?
- Да. Наверно ему надо было выговориться... С тем “юным принцем”, как ты его называешь, у него продолжалось два месяца. Сказал, что не мог удержаться...
- Странно. Он тебе нравится?
- Энди? Ты сошёл с ума! Он же большой ребёнок!
- Хорош ребёнок! Ты бы видела его на фотографиях... Настоящий бычище!
- Ха! Значит, Лорен моей повезёт не меньше... Слушай! Давай сделаем ребёночка! Ещё один-два ревнивых уикэнда, и я точно забеременею. Может, даже уже...
- Поцелуй меня крепко... Ещё...
- Боже, как я тебя люблю! Безумно люблю!
- И я тебя люблю, только не безумно, а умно-умно…
Я смотрю на жёлтую звезду, мигающую в ночном небе, и начинаю понимать, что Сильвия “идёт ко дну”, уткнувшись в моё плечо. Прижимаюсь губами к её шее и глажу по волосам... Когда ей худо, она плачет громко, а когда не может совладать с нахлынувшими “нежностями”, едва слышно роняет слёзы где-нибудь в закутке. В такие моменты она становится робкой девочкой, совсем не похожей на дневную адвокатессу. Сильвия покрывает моё лицо поцелуями.
- Ой! - она испуганно хватает меня за плечи... В траве прошмыгнул неизветсный ночной зверь. Сильвия вскакивает... Я всё ещё лежу в “потерянной” позе, и она толкает меня в ягодицу босой ступнёй.
- Твоя женщина хочет домой. Ты, большой, сильный мужчина. Вставай и обними её, то есть меня... и неси назад к семейному костру...
Сильвия расставляет руки, задирает голову и закрывает глаза. Когда я выхожу из-за кустов, она принимает позу крадущегося зверя, быстро подбегает и целует меня в грудь. Я ловлю её за плечи и погружаюсь в душистые волосы. Моя! Моя!
В минувший четверг в спортзале объявилась Джоан. Суетливо проговорила, что была рядом, у дантиста, и решила заскочить на минуту. Мы молча сидели напротив друг друга. Ни с того ни с сего сказала, что ей от меня ничего не нужно... чтобы я не думал, что она приехала с какой-то целью... Просто так... Потом встала, подошла ко мне совсем близко: - Я наверно самая большая дура на свете?.. Знаю, что не должна была... Ты не сердись... У тебя нормально?..
Я и не думал сердиться. Прошла целая вечность, как мы расстались... и ещё год, который Джоан провела в клинике. За то время, что мы прожили вместе, ни она, ни её родители не обмолвились о болезни... до того кошмарного дня, когда она вся исказилась, как в кривом зеркале... Я не понимал, что происходило... Она орала... расшвыривала вещи, угрожала мне, придумывала какие-то нелепости о моих друзьях и металась из комнаты в кухню, из кухни на балкон... Изменились не только её черты, но даже голос... Мне было по-настоящему жутко... Я позвонил её родителям, и они тут же примчались, не задавая вопросов...
- Знаешь, нет ничего печальнее женщины, которой некому себя отдать. Я раньше этого не понимала... Наверно это старость подступает, когда начинаешь любить жизнь и жалеть себя...
Джоан встала и рассмеялась. Несколько раз повторила, чтобы я не обращал внимания на пустые слова душевнобольной... и вдруг прошептала: - Поцелуй меня... как раньше...
Я на минуту поколебался, но она сама отстранилась:
- Нет, не надо. Будет ещё хуже после...
Голос её задрожал. Она развернулась и ушла... не попрощавшись.
Сильвия обнимает меня двумя руками за шею, и мы прижимаемся лбами.
- Если у нас будет мальчик, мы его назовём твоим именем, а если девочка...
- Шантажистка! - вскрикиваю я, и собака за забором снова заливается лаем. Мы бежим прочь. По дороге останавливаемся, чтобы привести себя в порядок. В доме нас никто не видит - все спят. На цыпочках по скрипучей лестнице поднимаемся на второй этаж. Сильвия отправляется в ванную, а я растягиваюсь на полу и подкладываю руки под голову.
Завтра свадьба Николь... Она почти мама... Невероятно! Как быстро промчалось время! Помню, на её семилетие я привёз маску из Индонезии, и она разревелась, когда увидала “злую деревяшку”. Больше двенадцати лет прошло с той поездки в Джакарту... Последний конкурс моделей... на нём закончилась моя рекламная карьера... Тогда старость казалась чем-то далёким-предалёким... практически невозможным... а было это совсем недавно...
Меня страшит позднее отцовство... возиться с маленьким ребёнком по утрам-дням-вечерам-ночам, а на старости терять покой с большим... Я не против ребёнка, - наоборот, мне хочется, чтобы кто-то маленький и тёплый повторил меня в этой жизни...
- Остин, ты идёшь в душ? - слышу голос Сильвии.
Скидываю одежду... Свадебный уикэнд наполовину закончился... Да-а, как же быть с Эндрю? Мы так и не решили. Допустим, у меня он не разгуляется, разве что Лорен приложит к этому руку и все остальные части. Надо, чтобы Сильвия строго поговорила с ней. А я начну тренироваться в роли наставника со взрослым чадом моего брата.
- Иду-иду... Не шуми! Разбудишь весь дом.
- О чём это ты философствовал на полу?
- Так... о жизни!
- М-м-м... а я думала, что-нибудь интересное...
Мы смеёмся и заходим в душевую кабину... Лопочем полнейшую ерунду... и целуем друг друга куда попало... Кончается тем, что тёмногривая львица рычит и щекочет меня. Я сдаюсь и выскакиваю из кабины.
В моей жизни было два особых человека: моя мать, - я был её любимцем, - и мой первый тренер Шон О’Брайан, с которым мы провели почти десять лет. Фактически, он заменил нам с Джорджем умершего отца. У мамы был роман с Шоном... странный... с тайной, которая так и осталась нераскрытой. Их знакомство началось в тот день, когда мама привела меня и Джорджа к Шону в спортивную школу. Мы никогда не спрашивали, почему они не устроили свою жизнь под одной крышей. Шон утонул в Ирландии при непонятных обстоятельствах. Тела не нашли. “Может быть, он так хотел”, - однажды сказала мама. Больше она не возвращалась к этому. По крайней мере, с нами она всегда избегала разговора о его смерти. Мама умерла восемь лет назад. По завещанию мне от Шона достались старинная мебель, серебряная утварь и коллекция марок. С тех пор я собираю китайские марки. К Джорджу перешла библиотека, картины и архив семьи О’Брайан.
Теперь у меня есть Сильвия... Ну, Джордж, конечно... Правда, живём мы в разных городах. Джордж - дед! Невозможно поверить! А если у нас с Сильвией будет девочка? Тогда лет через двадцать мне тоже предстоит повести её к алтарю и отдать чужому мужчине... какому-нибудь усатому пожарнику... Бр-р-р... Сколько же мне тогда будет? А Сильвии? Мда-а...
- Покойной ночи, дорогой.
Сильвия поворачивается на бок, поджимает колени к животу и затихает.
- Покойной ночи, любовь моя.
Мои глаза смыкаются. - А вдруг двойня, как у Николь? Всё-таки в уикэнде... три дня... почти... и свежий воздух...
Мне снится, что мой сын, похожий на Шона, приезжает на конкурс в Джакарту и влюбляется в индонезийскую модель. За ними охотятся мусульманские повстанцы. Сына похищают. У меня требуют выкуп. Я еду в Джакарту и собираю вооружённый отряд, с которым отправляюсь в дебри острова. До меня доходят слухи, что мусульмане отрезали ему голову. Я убит горем и боюсь сообщить жене. Странно, моей женой снова оказалась Джоан. Когда мне доставляют голову, я с облегчением обнаруживаю, что она принадлежит индонезийской девушке. Значит, мой сын жив! Отряд пробирается в самую гущу джунглей. Мы вступаем в бой... Я оказываюсь в плену. Меня допрашивает главарь банды в длинном белом хитоне. На голове у него вместо чалмы надета пожарная каска. Лица я не вижу, потому что на нём “злая деревяшка”, но я узнаю под ней голос Хавьера. Он требует, чтобы я продал серебро и марки, а деньги передал правоверным для продолжения борьбы во имя аллаха... Попутно он сообщает, что казнённая девушка была невестой моего сына - её настигла праведная кара за то, что она отдалась жениху до замужества...
Просыпаюсь от ужаса. Наталкиваюсь на спящую Сильвию и с облегчением прихожу в себя. Какое счастье, что наяву ничего не происходит...
как в моём ненаписанном романе...
о свадебном уикэнде...
с бельгий-скими...
круже-вами...
и пастором...
Перльмут-тером...
завтра...