Девяностые годы. Голландия. Амстердам. Вокзал. Первые люди-птички выпорхнули из железной
клетки, перепуганные, ошарашенные. Когда-то, в моем детстве, родители держали кур и я думал, что оказавшись на месте одной из них, на свободе, никогда бы не вернулся в сарай, где однажды отрубят голову на деревянной колоде, не догонял детским умом, что сарай - родина, дом.
Сейчас я возвращался с навязчивой мыслью : «Верный ли шаг? Нужно обдумать. Дома конечно. В голове полный хаос. А если клетку закроют?..»
Напротив сидели мужчина и женщина. Дистанция - десять шагов. Оба ненавязчиво реагируют на мое присутствие, я отвечаю спонтанно взаимностью. Они совсем не такие, как те, что снуют по вокзалу. Разница в чем? В этой паре что-то родное. Русские? Русские – значит родные? Засомневался, вспомнив, как встретил уже одного в изрядном хмелю – едва отвязался. Эта пара, она словно светится изнутри; им, где-то, немножко за сорок, обыкновенные, совершенно не броские. Решаю загадку.
Она сама собой разрешилась. Женщина стоит у киоска. Мужчина один на скамейке. Более откровенно разглядываем друг друга и на этот раз улыбаемся. Подхожу и тут же вопрос:
- Говорите по-русски?
- Без всяких проблем. – слышу акцент. – Мы из Болгарии. Садитесь. Мы вас тоже приметили. Что-то свое показалось. Страна и язык не причем. Это, видимо души...
Болтаем взахлеб. «Вы» - потеряли в два счета. «Ты»- проще и как-то по-свойски.
- Мы решили остаться в этой стране. – он сделал поправку. – Она очень хочет, жена. Мне, если честно, ни грамма. В Болгарии жизнь изменилась – все плохо, а то, что у них, голландцев, красуется на прилавках, яблоки без червей - мне ближе с червями.Это народ друг друга дурачит, а червяка не обманешь. Лучше выдерну лук и морковку из собственной грядки. Люди совершенно иные. Может черви в них поселились?.. Жена хочет здесь жить. Я не перечу. Я ей все позволяю. У нас полтинник на горизонте, мы ничего не нажили. Не беда. У меня есть она. Смотрю и любуюсь. Это все. Разве мало? Это счастье. Понимаешь? Посмотри, она же светится изнутри...