13.
13 ноября 2004 года.
Город Улан-Батор, Монголия.
Сегодня рано утром, едва я успел позавтракать в ресторане отеля, ко мне в номер заявился Ганзул. Даже без предварительного звонка, а это было для него совсем несвойственно.
- Извините, что без приглашения, - начал он, - но дело очень важное. Все эти дни мне названивал ваш Рейзин. Он считает, что я зря получаю от него деньги и ничего не делаю. Чтобы доказать, что это не так, я хочу взять вас сегодня с собой и показать, чем я занимаюсь целыми днями и какую большую работу провожу по поискам Добровольского.
- Ну, во-первых, я уже вам говорил, что Рейзин – не мой, - уточнил я. – Во-вторых, как я уже вам тоже говорил, вести поиски за пределами столицы я не вижу смысла, поэтому дальше Улан-Батора я с вами никуда не поеду.
- Хорошо, - ответил Ганзул, и мы вышли из номера.
Машина неслась по проспекту Мира. В эти утренние часы он был полностью свободен от «пробок». Поэтому мы очень быстро, проехав мимо зданий местного МИДа и гостиницы «Улан-Батор», у которой стоял памятник Ленину, оказались в районе центральной площади. Миновав почтамт и наше российское посольство, «Джип» остановился у семиэтажного супермаркета «Улсын их делгур» (в переводе – Главный универсальный магазин, типа московского ГУМа), знакомого мне по прошлым прогулкам по городу.
- Я хочу вам продемонстрировать очень кропотливую работу с моими осведомителями, - отпустив руль, Ганзул повернулся ко мне. – Не исключено, что сегодня от них мы получим важную информацию.
Мы поднялись по ступеням и вошли в просторный зал первого этажа «Делгура». Тут же к нам подбежал на косолапых ногах низенький монгол в обшарпанной одежде. Вдруг показалось, что я где-то его уже видел. Когда он заговорил, я сразу вспомнил, что это тот самый полиглот-попрошайка из «сгоревшей юрты», который первым попался мне на пути выхода из аэропорта.
Ганзул коротко переговорил с ним по-монгольски, и мы снова двинулись вдоль проспекта.
- Есть сведения, по которым Добровольский назначил встречу своим монгольским помощникам в монастыре Гандан, совсем рядом отсюда, - сообщил мой спутник.
- На него это не похоже – он одиночка, - усомнился я.
- Даже самый замкнутый человек должен в чужой стране иметь помощников, за плату конечно, - возразил Ганзул.
- А кто этот нищий, с которым вы сейчас говорили? – спросил я.
- Среди моих осведомителей очень много бомжей, - уклончиво заметил мой монгольский помощник. - Для меня главное – получать от них информацию, а кто они – мне безразлично.
Автомобиль затормозил у больших ворот, напоминавших те, что я видел у музея Богдо-Хана. По ровным асфальтированным дорожкам мы прошли к довольно высокому зданию. То, что я увидел внутри, меня поразило. В центре зала стояла огромная желтая статуя, украшенная драгоценными камнями, золотой парчой и шелком.
- Статуя Будды, - пояснил Ганзул и не удержался от экскурсионных рассказов. - Она имеет размер 25 метров и весит 20 тонн, изготовлена из меди с позолотой. Внутри нее – 27 тонн сухих лечебных трав и религиозных книг. Установлена здесь лет 10 назад. Над созданием этой статуи мастера трудились около 5 лет, потом ее освятил Далай-Лама. Но это восстановленная статуя. Считается, что в 1937 году, во времена Чойболсана, коммунистами была разрушена и отправлена на переплавку в Ленинград уникальная 20-метровая позолоченная бронзовая статуя Будды, установленная в этом монастыре по распоряжению Богдо-Хана.
По залу вокруг Будды ходили монголы в национальных подпоясанных халатах и совершали какие-то буддийские ритуалы. Здесь чувствовался сильный запах гари от всевозможных дымящихся емкостей. Ганзул взглянул на ручные часы и сказал:
- Время заканчивается. Вы ни кого не заметили?
- Нет. Абсолютно точно – его здесь не было.
- Странно…
Мы вышли на воздух. Немного прошли по дорожкам и повернули налево. Здесь монголы усердно раскручивали желтые металлические барабаны, насаженные на стержень и увешанные разноцветными ленточками. Рядом располагались какие-то лежаки, видимо, для молитв. Чуть дальше находилась небольшая площадка, практически вся усеянная голубями, которых кормили пришедшие в монастырь люди.
- Не видите его? – спросил Ганзул.
- Нет.
- Тогда поедим к другому осведомителю.
«Джип» сначала вернулся к «Делгуру», а затем повернул направо и мимо большого круглого цирка, оставив в стороне известный мне торговый комплекс «Меркурий», выехал на объездное многополосное шоссе, развернулся на площади у железнодорожного вокзала и припарковался у длинных, вытянутых вдоль дороги зданий.
- Здесь у нас продовольственный рынок «Барс», - выходя из машины, пояснил Ганзул.
Мы вошли внутрь и, как мне поначалу показалось, оказались в каких-то темных катакомбах. Все это напоминало подвальное помещение с многочисленными ходами-ответвлениями и плохим освещением. На прилавках была выложена всякая снедь. Молочные и мясные продукты, овощи-фрукты в больших коробках… Ганзул попросил меня подождать и отошел к одному из прилавков. Я прекрасно видел, как он переговаривался с одним из продавцов. И тут вдруг вокруг меня образовалась какая-то толпа. С разных сторон напирали монголы, но особенно усердствовали двое справа и слева, совершая движения, подталкивающие меня в темную подсобку. Ганзула я уже не видел. В какой-то момент я приложил неимоверное усилие и вырвался из тисков этих ужасных объятий на свободное пространство. Передо мной стоял Ганзул.
- Что это такое? – едва переведя дух, спросил я его.
- Вы о чем?
- Разве вы не видели, как меня окружили люди?!
- А, это обычное дело. Так у нас поступают карманные воры. У вас деньги целы?
- Да, все на месте.
- Значит, не успели…
- Только не понятно, зачем они меня заталкивали в подсобку?!
- Нам нужно быстрее ехать в другое место, - не ответив на мой вопрос, Ганзул направился к выходу.
Уже в машине он мне сообщил:
- Здесь мой человек ничего нового не знает, поэтому надо ехать на промтоварный рынок «Зах» (по-нашему, базар) к другому осведомителю.
«Джип» долго двигался по объездной дороге в прямом направлении параллельно железнодорожным путям. Слева мелькали постройки, справа виднелась ровная пойма реки Толы, а за нею – горные вершины.
Оставив автомобиль на платной парковке, мы направились к базарным воротам. На огромной территории стояли многочисленные павильоны. В них и на открытом воздухе шла бойкая торговля различными вещами.
- У нас сейчас многие занялись «челночным» бизнесом из Китая, - прокомментировал Ганзул.
У стойки с дешевыми китайскими джинсами он остановился и заговорил по-монгольски с торговцем. Затем они с ним отошли в сторону, а за прилавком появилась монголка. Я со скучающим видом прохаживался и глазел на разложенные товары, как вдруг почувствовал скованность своих движений. С двух сторон в «клещи» меня взяли два монгола, запустив свои руки мне в карманы. Рывком я попытался освободиться и в ту же минуту увидел у своего лица блеснувшее лезвие ножа. Один из нападавших зажал рукой мне рот. И тут в одно мгновение эти два монгола исчезли, как будто их не было вовсе. Испарились?! Я ошарашено оглянулся вокруг и увидел, как вдоль рядов шли трое полицейских в черной форме.
- Это обычные воры, ведь они полезли вам в карманы, - объяснял мне после Ганзул. – Им не нужно сопротивляться, иначе они хватаются за нож. Проще все отдать.
- Хватит меня таскать по базарам, - резко сказал я. – И вообще я есть захотел от стресса.
- Конечно-конечно, сейчас зайдем в кафе, - угодническим тоном заговорил Ганзул. – Но здесь я получил информацию, что Добровольский через час будет встречаться со своими помощниками в районе фабрики «Гоби».
Перекусив в ближайшей кафешке, мы поехали все по той же объездной дороге обратно. Съехав с нее, переместились на мост и попали на уже знакомый мне проспект Чингисхана. Мимо музея Богдо-Хана проследовали в сторону аэропорта, но недалеко от арки повернули круто направо – в этом месте была развилка. Начинало смеркаться. Дорога бежала уже за пределами столицы.
- Опять везете меня за Улан-Батор, да еще в темноте! – грозно проговорил я.
- Не беспокойтесь, фабрика уже рядом, она чуть за городом, - спокойным голосом ответил Ганзул.
Действительно, скоро мы приехали и остановились у ворот фабрики, которая располагалась на обширном пустыре. Здесь находилось множество народа и машин. По виду Ганзула я понял, что это было для него неожиданным. Растерянно он что-то спросил у одного из монголов.
- Идет распродажа со скидками вещей из верблюжьей шерсти, которые делает эта фабрика, - недовольно сообщил Ганзул. – Надо отсюда убираться. В таком количестве людей мы вряд ли кого-то заметим.
На обратной дороге Ганзул долго разговаривал на монгольском языке по мобильнику и потом повернулся ко мне:
- Заедем по пути еще в одно место в Улан-Баторе. Там меня ждет осведомитель с важным сообщением.
Кивком я согласился. Машина уже двигалась по ярко освещенному проспекту Чингисхана. Не доезжая до музея Богдо-Хана, мы свернули направо и в конце переулка въехали в ворота на территорию какого-то завода. Пропетляв среди корпусов в кромешной темноте с зажженными фарами, «Джип» остановился на небольшой площадке.
- Подождите меня в машине, - сказал Ганзул и исчез в темноте.
Через довольно продолжительное время он снова заглянул в дверь:
- Игорь, нам нужно с вами посоветоваться, выйдите, пожалуйста, сюда.
Я вылез из теплого салона на холодный воздух, поежился и попытался осмотреться в темноте, но тут что-то очень тяжелое опустилось мне на голову, и я уже больше ничего не помнил…
Очнулся я от резкого неприятного запаха затхлости. Посмотрел вокруг и увидел в неуверенном свете колыхающейся свечки, что лежу на груде каких-то тряпок и прикрыт рваным тулупом, а рядом со мной сидит на корточках совершенно незнакомый монгол в грязных лохмотьях с очень темным лицом и внимательно смотрит на меня.
- Где я? Ты кто? – слабым голосом еле проговорил я.
- А, орос, очухался! Молодца! – дребезжащим голосочком сказал монгол. – Я – Сайхан, это по-русски красивый значит. Мама назвала. Ты – мой гость.
- Почему я здесь?
- Я нашел тебя улица. Ты валялся там совсем неживой. Я тебя тележка положил, привез сюда.
- Где ты меня нашел?
- Там раньше фабрика кожи была, теперь – совсем ничего.
- А ты зачем там оказался?
- Искал, что найти. Бутылки пустые там… Свалка.
- В каком районе твой дом?
- Хе-хе, стадион рядом. Но не дом - колодец. Тепло тут идет.
- Как же ты меня сюда опустил?
- На ремнях. Как вещи. Я – сильный.
- Почему ты здесь?
- Живу. Бомж это, по-вашему.
- Откуда русский язык так хорошо знаешь?
- Учился – Москва, ПТУ. Я – шофер. Орос – русские – хорошо, найрамдал - дружба.
- Почему ты бомжем стал?
- Человека сбил. Тюрьма сидел – как яма. Вышел - жена не пустила. Дома – нет. Работа – нет. Ты много не говори – вредно. Поспи. Я сопка Зайсан пойду – пособираю что-нибудь. Пить вот здесь.
Я услышал, как где-то наверху звякнула крышка люка. Сделав над собой усилия, я приподнялся и сел. Голова сильно болела и кружилась. Попробовал встать на ноги – получилось. Огляделся – увидел уходящие вверх металлические скобы, вбитые в кирпичную стену. Попробовал, цепляясь за них руками и ногами, подняться вверх – получилось. Долго не мог приподнять тяжелую крышку люка, но потом и это получилось. Когда я вылез на поверхность, то огляделся вокруг. Кругом был пустырь. На поверхность выходили изгибы теплотрасс. Рядом возвышалось огромное темное сооружение. «Стадион», – подумал я. Вдалеке светились огни города. Я сделал еще над собой усилия и прошел несколько шагов. Медленно-медленно, шаг за шагом я дошел до шоссе. На противоположной его стороне были видны четкие очертания резиденции Богдо-Хана. Стоя на обочине, я пытался голосующей рукой остановить какую-нибудь машину, но вдруг почувствовал резкую тошноту и потерял сознание.