Эти события произошли примерно через год после трагедии, что случилась в небольшом шахтёрском городке Кызыл-Кия, на юге Киргизии – в часе езды от Ферганы.
Город окружён горами. В тот год часто шли дожди, вода накапливалась на водоразделе. И в один из солнечных дней, когда люди были на работе, а дети в детсадах и школах, водяной вал высотой почти в 10 м – так говорили – накрыл Кызыл-Кию. Затопило шахты с шахтёрами, людей в домах, детей в школах. Известие о трагедии без подробностей промелькнуло в какой-то газете и даже в центральных новостях, но широкую огласку так и не получило – в те годы никто ничего не должен был знать.
Я в то время жила и работала на базе Карабийской геологоразведочной партии, расположенной на правом берегу Шахимардансая, в селении Джидалик с райцентром во Фрунзенском (Кадамжай), где без устали дымил трубами крупнейший в СССР сурьмяный горнообогатительный комбинат им. В.И.Ленина.
Эта трагедия нас всех потрясла! Но никто, кроме очевидцев, так и не узнал всей правды о тех страшных событиях в Кызыл-Кие.
Весна 77-го года выдалась необычной: шли не просто дожди, а ливни, и почти каждый день. Мы, конечно, удивлялись, но особо не придавали этому значения. Не придавали до тех пор, пока земля не стала расползаться, образуя глубокие траншеи, а асфальт обламываться, проваливаясь в вымытые водой ямы. Все с тревогой смотрели на происходящее, не зная, что можно предпринять в таких случаях.
Каждые две недели на выходные я ездила домой в Андижан. Ездила почти на все праздники – это было неизменно. Не помню уж, что случилось, но целый месяц я не могла попасть домой, а связаться с родными по телефону было проблематично – для этого нужно ехать в Фергану.
В одну из суббот подруги Надя и Таня, с которыми мы жили в одной комнате в общежитии, поехали прогуляться по магазинам в Фергану, а я осталась дома. В природе творилось что-то странное - мне это не нравилось. Я не находила себе места. Чтобы успокоиться стала созерцать пейзаж за окном. Из нашего окна виднелись крыши домов, утопающих в зелени садов, слышался мерный шум реки. Затем взгляд заскользил по вертикально уходящим вверх известняковым скалам за рекой, у подножия которых змеилась дорога, идущая из Ферганы в Вуадиль и дальше – во Фрунзенское-Кадамжай, вдоль глубокого ущелья, по дну которого, зажатая с двух сторон, несла свои быстрые холодные воды Шахимардансай. Минуя Джидалик, дорога уходила, петляя, дальше в горы, в селения Шахимардан, Хайдаркан, Сох, Исфара и, расплетаясь на множество ленточек, терялась где-то в отрогах Алайского хребта.
На улице потемнело. Не выдержав, вышла на крыльцо. Далеко-далеко к северу от Карабия виднелись сумрачные вершины в окружении тёмных клубящихся туч, а в конце улицы – я не поверила своим глазам – любимый братишка Немат! Я решила, что это какое-то наваждение. До нашей базы очень долго и трудно добираться. Если не попасть на кольцевой автобус, курсирующий один раз в 3 часа от Кадамжая до Джидалика, то нужно пройти 2-3 километра по дороге вдоль сая, а потом по большому мосту перейти на левую сторону, где от подножия гор до самой реки раскинулся наш геологический посёлок Карабий. Если не сворачивать на мост, а пройти дальше вверх по дороге ещё с полкилометра и, дойдя до Джидалика, спуститься к реке, то можно прямиком выйти к канатному мостику, очень ненадёжному на вид. Через этот мостик, бесстрашно раскачивающийся над бурными водами сая, можно попасть на территорию партии.
Сложно не знающему человеку добраться до нашего посёлка, а братишка смог. Он, с первого класса отличник, самостоятельный, смышленый, только что перешедший в 6-й класс, почти никогда никуда не выезжавший, решил помочь родителям отыскать меня. Как я себя потом корила – нужно было съездить на очередные выходные домой! Я своим долгим отсутствием перепугала родных.
Крепко обняв братишку, завела к себе в комнату. Собрала на стол, чтобы покормить его. Внезапно потемнело, словно выключили свет, словно в одно мгновение на день упала ночь. В испуге мы выскочили на крыльцо. Каких-то 10 минут, и братишка мог остаться один на один со стихией, а я не знала бы об этом! С далёких вершин гор, как орда врагов, не знающих пощады, на нас стремительно надвигались чёрные-чёрные тучи, и, загрохотав доспехами и засверкав оружием, пошли на нас штурмом! Стало страшно – и тут сокрушительным грохотом ударил ливень! Нас стало заливать со всех сторон!
Я строго-настрого приказала Немату сидеть в общежитии и не высовываться. Здание добротное, крепкое, кирпичное стояло в центре посёлка, на высоком месте и было самым безопасным. Нас собралось несколько человек из общежития, чтобы помочь людям выбираться из заливаемых домов.
Разверзлись небеса – на нас обрушились потоки воды, и сквозь шум и грохот послышались крики людей. Мы побежали на крики. Я с ребятами бегала от дома к дому, хватая детей, вещи и неся всё это в наше общежитие. Моя подруга Татьяна с трёхлетней дочкой жила в доме у самого подножия горы – мы бросились туда. Дома под горой и дома, стоявшие чуть ниже, первыми были занесены под самую крышу грязью и камнями. Почти у самого Таниного жилища со скал нёсся мутный поток, который кое-как удалось перепрыгнуть. Кто-то из ребят взял на руки завёрнутого в одеяло ребёнка, остальные похватали собранные в попыхах вещи и выскочили наружу. Едва мы одолели поток, как он разбух, разлился и, переворачивая захваченные камни, ринулся вниз. Я даже не представляю, что бы мы делали, опоздай хоть на одну минуту!
Я чуть с ума не сошла, когда рядом с собой увидела братишку, который не мог оставаться в более-менее безопасном месте, пока я металась по посёлку, превратившемуся в водяной ад. Ничего не смогла с ним поделать, да и времени, и сил не было. Он – мальчишка – наравне со всеми, не отставая, бесстрашно носился по посёлку. Моё сердце разрывалось от отчаянья и страха – насколько же мне было бы легче, если он не оказался вместе со мной в этой ловушке. Господи, ну зачем, зачем он появился именно в такой момент?! Почему такое случилось, почему он должен пропасть вместе со мной?! Я плакала, и слёзы мои, смешиваясь с водными потоками, уносились прочь – вниз, туда, где ревел, беснуясь, внезапно сошедший с ума Шахимардансай.
На наших глазах мирная река, несущая свои голубые чистые воды от ледников, превратилась в демона, жаждущего жертв. Его первыми жертвами стали все сараи с живностью, близкие к реке дома и наша новая столовая. Река разбухала, становясь коричневой от снесённых пластов земли, неся огромные валуны, вырванные с корнем деревья и пожирая берег, поднималась всё выше и выше, пытаясь добраться до людей!
Нашу только что сданную строителями большую столовую, построенную на берегу, у самой воды – красивое просторное здание – по частям уносила мутная, грязная вода. Всей партией мы весело и шумно отпраздновали там 8 марта – в первый и последний раз. Она, как корабль, потерпевший крушение, погибала на наших глазах – это было тяжелое зрелище.
Тому, кто никогда не испытывал на себе нрав стихии, даже с большим воображением невозможно представить, что это такое. Разве можно представить чувство первобытного ужаса, заполнившего каждую клеточку тела, видя, как ослепшая, обезумевшая река сносит, крушит абсолютно всё на своём пути, не щадя ничего и никого. Мощные потоки сели с гор обрушивается на землю, стремясь похоронить в грязи и камнях всё живое, а смерть уже по-хозяйски ходит по завоёванной территории, и ты чувствуешь её взгляд, её безжалостное дыхание – всё ближе и ближе, совсем уже рядом...
Мы видели, как на другом берегу под горой на дороге застряли автобусы и автомобили. Они простояли там всю ночь, потом ещё целый день. Подруги Надя с Таней тоже застряла в автобусе на дороге между Ферганой и Вуадилем. Я уже точно не помню, как долго продолжался весь этот кошмар. Как он закончился – в памяти не сохранилось, стёрлось, очевидно, из-за шока.
Наступило солнечное утро нового дня. Новый день всё-таки наступил для нас! Солнце в изумлении взирало на то, что осталось от райского уголка – прежний ландшафт был почти полностью изменён, все мосты разрушены и смыты. Мы оказались отрезанными от мира: с одной стороны река, с другой – горы. Наш базовый посёлок располагался в очень живописной местности, в окружении гор, озёр и реки. Глаза радовали поросшие кустарником маленькие, уютные островки, где с друзьями, перейдя вброд, по ночам сидели у костра, слушая песни под гитару. Не стало волшебных островков – много чего не стало, но мы, люди, остались. Обошлось без человеческих жертв. Нам повезло, что Джидалик и наша база располагались довольно высоко. Поток нас задел, но пронёсся мимо, вниз, затопив много селений и городов.
К нам никто не мог попасть, не могли добраться, да и не до нас было. Ниже по течению река принесла огромные разрушения и даже человеческие жертвы. Я с братишкой, Таня с дочкой устроились у наших близких друзей – семейной пары Саши и Зои Райгенбон с четырёхлетним сыном Андрюшей и немецкой овчаркой Рексом. Они жили в собственном доме с садом и огородом, который особо не пострадал. Дом же Татьяны, как и многие другие, был погребён по самую крышу. Проблема была ещё и в том, что нам нечего стало есть. Магазин разрушен, особых запасов никогда не делали, да и много нас было – быстро всё съели.
Вечером решили пройтись, прогуляться, тем более что земля более-менее подсохла под палящими лучами солнца. Тяжело было смотреть на то, что осталось после потопа. Только Рекс радостно носился – ему надоело сидеть в доме взаперти. Вдруг он на кого-то набросился, мы подбежали к нему и увидели в зубах трепыхавшуюся курицу. Сашка выхватил её из собачьей пасти, но птица была уже мертва. Удивительно, как курочка сумела выжить в таком хаосе, а Рекса ей избежать не удалось. Решили – нельзя разбрасываться добром, тем более в нашем голодном положении. Общипанную куру бросили в десятилитровую кастрюлю. Не помню, как с мясом, но бульона хватило всем - и кормильцу Рексу.
Только на третьи сутки нам с вертолёта сбросили еду. Продукты поровну поделили между всеми. Надя лишь через несколько дней сумела вернуться домой. Братишке пришлось задержаться у меня, благо были каникулы, а родителям, как только появилась возможность, дали телеграмму.
После наводнения установилась аномальная жара. Нас несколько раз сильно тряхнуло землетрясением – стихия не хотела сдаваться.
Мне не раз приходилось испытывать страх, вызванный землетрясением – это жутко! Как-то ночью я внезапно открыла глаза и почему-то позвала Надю. Она, как ни странно, тут же откликнулась. Только мы стали обсуждать, почему же мы одновременно проснулись, как услышали гул, как будто трактор ночью решил прогуляться по улицам. Потом нас резко и сильно тряхнуло. Мы в панике бросились с кроватей на пол, не в силах от него оторваться и выбежать на улицу, так как нас ещё несколько раз сильно толкнуло. А весь наш геологический поселок и Джидалик наполнились истошным лаем собак и криками птиц.
Другой случай произошёл зимой, за несколько месяцев до потопа. Зоя с Сашей решили прогуляться вместе с Рексом и позвали меня с собой. Мне не хотелось, время было позднее, часы показывали одиннадцатый час, но меня уговорили. Медленно прогуливаясь, дошли до озёр. Кругом возвышались скалы. На земле и деревьях, сказочно переливаясь, лежал снег, а в небе ярко светилась луна, причудливо и таинственно освещая пространство вокруг, создавая иллюзию неземного ландшафта. Рассыпанные по небу звёзды, сквозь сияние луны, холодно мерцали над земной красотой. Казалось, природа затаилась, замерла в ожидании... Рекс, как всегда, с большой радостью носился по местности, ничего не предчувствуя. Вдруг нас сильно затрясло, послышался шум падающих камней. Перепугавшись, мы повалились на землю. Нам повезло, что гуляли не близко к горе. Прошло какое-то время, прежде чем удалось унять нервную дрожь и испуг. Было уже не до гулянья – мы пошли обратно. Зайдя в комнату, я застыла в ужасе. Подруга почему-то не проснулась и крепко спала, а на моей подушке уютненько расположилась тяжёлая болванка с засаженной в неё огромной красивой колючей веткой урюка. Ребята-буровики подарили Наде эту железную штуковину с веткой урючины на день рождения – ещё до моего приезда. Над моей головой висела полка, и именно на ней стоял этот подарок. Толчок был такой силы, что скинул смертоносную «икебану» на мою подушку, где в это время по счастливой случайности не оказалось моей головы.
В том же году осенью, после пережитого,с подругой Татьяной покинули любимые края и уехали на Крайний Север. Ещё долгое время, когда от сильных порывов ветра встряхивало балок, в котором жила в тундре, сердце куда-то падало, забыв, что я на Севере, и под балком надёжная вечная мерзлота!
Человечество очень уязвимо и беззащитно перед природными катаклизмами. Нужно, как можно больше сил, средств и знаний бросить для нашего спасения. Нельзя полагаться только на электричество, следует использовать более надёжные источники энергии. Сейчас вся наша жизнь – заложница электричества и компьютеризации, случись что – конец всему! Но человечество безнадёжно больно – удовольствия и нажива всегда были и будут важнее!
Последние годы стихия вовсе разбушевалась, и непонятно, что больше влияет на это: то ли деятельность человека, нарушившего какие-то взаимосвязи, или же идут естественные природные процессы, а скорее всего – то и другое вместе. Совсем уже скоро грядёт 2012 год – последний год человечества по календарю майя. Остаётся надеяться, что нам удастся его пережить – слишком много космических явлений сосредоточено на 21 декабря 2012 года. Может быть, нам ещё раз, в последний раз, дадут шанс?
Мы полагаем, что стихия слепа. А слепа ли она на самом деле?