Лицом к лицу лица не увидать.
Большое видется на расстояньи.
С. Есенин
Я хочу рассказать вам об одном человеке, который сам того не зная, изменил мою жизнь к лучшему. Его зовут Петр Петрович Щукин.
***
Как-то раз мне надо было ехать в Алмату. Автобус отходил то ли раньше, то ли позже нужного, и мне пришлось искать такси. Но на вокзал я не пошел, а просто позвонил одному знакомому шоферу, который через сутки ездил в Алмату на микроавтобусе, тот пообещал заехать за мной в течении часа. Чемоданы у меня уже давно были сложены и я не знал, чем себя занять. Я уже положил руку на воротник куртки, чтобы снять ее, когда раздался телефонный звонок. Тот, с кем мы договорились ехать в Алмату дико извинялся, объяснял, что не сможет выехать сегодня, потому что автобус сломался, и обещал прислать какого-то дядю Петю с автобазы. Зная типаж работающих там людей, я не сильно обрадовался этому, но другого выхода, как ждать обещанного дяди Пети, у меня не было. Он в принципе приехал достаточно скоро. Так я впервые увидел дядю Петю Щукина, так произошло знакомство, разделившее мою жизнь на две части, до него, и после...
У ворот посигналили. Я был уверен, что это за мной, поэтому вышел сразу с чемоданами. Возле дома стояла легковая иномарка. Водитель открыл дверь, и в глаза мне попал блик яркого закатного солнца. Когда я проморгался, то увидел, что передо мной стоит небольшого роста, но крепко сложенный мужчина лет сорока пяти. Одет он был в простые серые брюки и однотонную рубашку, ворот которой, судя по складкам, никогда не застегивал. Хорошие, еще советские часы, и такой же хороший, такой же советский ремень были единственными его, как это сейчас говорится, аксессуарами.
Как я уже говорил, я был ослеплен бликом света, отразившегося в окне, поэтому не сразу пОднял взгляд на лицо, поэтому у меня и была лишняя пара секунд, для того чтобы рассмотреть все это. Он поздоровался первым:
-Привет. В Алмату?
Я кивнул, одновременно и здороваясь, и отвечая на вопрос. Мы пожали друг другу руки и уложил чемоданы в багажник. Когда мы вдвоем поправляли их я наконец увидел вблизи лицо дяди Пети. Простое русское лицо, разве что загорелое сильно. Черные как смола волосы коротко подстрижены, и челка набок, такие же черные усы. А подбородок и щеки выбриты до синевы. Немного позже я заметил в его внешности еще одну колоритную особенность, о ней и расскажу по порядку.
Мы сели в машину. Я автоматически выбросил ладонь за плечо и пристегнулся. Садясь за руль, дядя Петя не глядя указал на ремень, а заметив что я пристегнут, щелкнул пальцами и кивнул. С перекрестка мы сразу попали на главную улицу города, а потом и на дорогу, по которой когд-то проходил Великий Шелковый Путь. Я не знаю, можно ли вообще просчитать с такой точностью, но какой-то профессор-историк, который приезжал к нам в школу из столицы приводил такое доказательство, якобы через город Великий Шелковый Путь проходил, это известно, а эта самая дорога как раз является прямой между ближайшими приграничными поселениями Казахстана и Китая. В общем, говорю еще раз, не знаю насколько это правда, но мне хотелось верить, что каждый раз, проезжая по этой дороге, я прикасаюсь к истории. Поэтому я всегда и молчал вначале пути, просто молчал, и смотрел вокруг. Мы ехали навстречу закату, солнце било в глаза так, что становилось больно, и я перевел взгляд на руки дяди Пети.
Продолжение следует.