Массовые изнасилования женщин в оккупированной Германии… Говорят, что пострадало два или два с половиной МИЛЛИОНА немок. Цифра кажется невероятной. Было ли это? Или это очередная пропаганда европейских либеральных русофобов?
Отец рассказывал. Германия накануне поражения, немцы отступают. Наши войска заняли Данциг (сейчас Гданьск).
На окраине города два молодых офицера видят неразрушенный одноэтажный дом, заходят в него. В постели под одеялом лежит немолодая толстая немка, больше никого.
Отец, немного знавший немецкий, спрашивает: «Вы больны?» «О, нет, - говорит она. – Но я должна лежать… Ваши солдаты всё идут и идут… Они заходят и требуют, чтобы я лежала»
Не сразу он понял, что иначе этой тётке пришлось бы целый день одеваться и раздеваться, одеваться и раздеваться…
Поглазели ребята на эту немку, посмеялись и пошли себе. Сами забираться на неё не стали – офицеру это не к лицу. Да и подхватить можно всякое…
Была, говорил он, и команда такая, на немецком, которую вся армия знала: "Фрау, шлаффен!" (Женщина, спать!) И все немки прекрасно понимали, что это их не отдыхать посылают.
…Однажды на улице разрушенного Данцига к отцу неожиданно обратился пожилой немец, гражданский: "Герр официр! Герр официр!" Волнуясь и жестикулируя, он рассказал, что вот только что солдаты, «русишен зольдатн», повели девушку-немку в развалины. Здесь, рядом. И показывает куда-то за угол…
Что же отвечает на это советский офицер? «Дас ист криг! – разводит он руками. – Дас ист криг!.» В смысле: что тут поделаешь, война! И идёт дальше…
Что ж ты, старлей? Форма на тебе видная, на боку ТТ, иди скорей за этим стариком и останови безобразие! Нет, не нашёл нужным... или посчитал пустяком. Эх, отец!..
Считалось это в порядке вещей, что ли? Потом, говорят, был телефонный разговор Сталина с Рокоссовским. «Скажите, товарищ Рокоссовский, почему германское население боится Советской Армии? Разве мы воюем с безоружными?»
И затем, сразу же - суровый приказ по армии, в котором перечислялись фамилии пятерых расстрелянных за насилие - четверых солдат и офицера. Причём офицер не участвовал в насилии. Он НЕ ОСТАНОВИЛ. Решил не вмешиваться.
И после приказа – всё! все подобные непотребства как рукой сняло. Но сначала - было, да ещё как.