8.
Кристиана они догнали у самой лестницы и совершили спуск уже все вместе. Дошли до площадки, где расстались с остальными. Кристиан уверенно вёл их по тёмным извилистым коридорам. Наконец, они дошли до двери, за которой совсем неожиданно открылся светлый просторный холл, упирающийся в огромное – во всю стену – окно, за которым в обрамлении мокрой зелени угадывались очертания балкона. На белых стенах висели фотопейзажи в простых деревянных рамочках, по цвету гармонирующих с несколькими лакированными дверями.
- Похоже на гостиницу, - предположил Мэнэррик.
- Что-то типа того, - подтвердил Кристиан. – Эй, кого живого можно обнаружить?!
На его восклицание бесшумно материализовался непонятно откуда Роуо.
- Что, аудиенция окончена, просьба всем покинуть приёмный покой? – поинтересовался он. – И все живы и не покалечены? Просто пропасть! Что это с ним?
- Болеет он, - ответил Кристиан. – Ангина, кажется.
- А-а. Шампанское со льда. Лучше бы огурец с сырым молоком. Неблагородно, зато забористо и надёжно – просто пропасть!
- Да, кстати, мы недавно этот рецепт упоминали! Где наши?
- Да по номерам сидят, не высовываются, - Роуо расстроенно махнул рукой. – Я-то думал – поговорю с новыми людьми, узнаю, что в нормальном мире делается. Или – раз уж они здесь – в ненормальном? А они, понимаешь, расползлись по норам, тёти Вассы боятся. Только старшая дамочка с ней общий язык нашла, шепчутся там обе. Путь к сердцу тёти Вассы лежит через что? Правильно – через косметичку! И уж как она Чибу нашего не любит – просто пропасть! Конкурирующая фирма, положившая лапу и глаз на её сокровища красящего назначения. Хотя, по правде сказать, - Роуо понизил голос, - тёте Васе никакая косметика не помогает, Чибе с ней значительно лучше!.. Так, свободны эта, эта и эта комнаты. Можете пока располагаться. Полчаса на бритьё морды хватит? Потом будем обедать. Ваши без вас ни в какую есть не соглашались. Так что будьте готовы отведать кулинарных изысков тёти Вассы. Без опозданий! – и Роуо незаметно куда-то шмыгнул.
Кристиан, Лекс и Мэнэррик разбрелись по предложенным комнатам, которые действительно напоминали уютные гостиничные номера, в ванных отделениях которых нашлись необходимые одноразовые туалетные принадлежности, включая бритвенные.
Всё в номере Мэнэррика было насыщенного бордового цвета с золотыми разводами – от стен и потолка до постельного белья. Когда Мэнэррик покинул ванную, комната словно улыбнулась ему насыщенным жёлтым сиянием. Правда, в ней отсутствовало окно, но это обстоятельство ничуть её не портило. Всё оказалось жёлтым – от стен и потолка до постельного белья. Мэнэррик решил не удивляться.
В дверь деликатно постучали. Мэнэррик открыл и увидел на пороге Роуо.
- Кушать подано! – хмыкнув, доложил тот и, заглянув в комнату, одобрительно заметил: - Он тебя признал!
- Кто? – не понял Мэнэррик.
- Дворец, - Роуо скрылся.
Мэнэррик вышел за ним. Всё вокруг тоже изменилось: теперь холл напоминал уютную зелёную пещеру. Впечатление создавали изумрудно-зелёные стены, испещрённые изображениями пальмовых листьев, папоротников и лиан, плавно сходящиеся закруглённым потолком. Пол устилало тоже зелёное, похожее на мох, мягкое покрытие. Вместо окна теперь была глухая стена с джунглевым рисунком, окружающим большой пылающий камин. В центре холла стоял массивный дубовый круглый стол; вокруг него – стулья, уже занятые всей компанией. Только два пустовали – наверно, для Мэнэррика и Роуо. На столе стояли изящные обеденные приборы – тончайший фарфор и ярко блестящее серебро. Для завершённости образа – начищенные серебряные подсвечники с горящими большими белыми витыми свечами. Компания выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Мэнэррик вдруг тоже обнаружил, что водные процедуры удивительным образом сняли усталость и напряжение. Он сел на предложенный стул, и над ним словно из ниоткуда возникла женщина, которую Роуо радостно представил как повариху тётю Вассу. Однако внешность её (по мнению Мэнэррика) мало соответствовала понятию «повариха» (опять же, в представлении Мэнэррика). Скорее тётя Васса напоминала какую-нибудь вышколенную английскую горничную примерно конца девятнадцатого века. На этой худой женщине преклонных лет отлично сидело строгое длинное тёмное платье; белый воротничок туго охватывал тощую шею, белые манжеты узких рукавов облепили костлявые запястья, как полоски лейкопластыря; белоснежный накрахмаленный фартучек казался только что отутюженным. Стальные, с сильной проседью волосы идеально зализаны назад и устроены на затылке скромной дулькой. Сверху на них прикреплена белая же тканевая полосочка, которую Мэнэррик посомневался в уме назвать наколкой, поскольку это слово будило в нём несколько другие ассоциации. На тонком носу тёти Вассы чудом держалось самое настоящее пенсне в тоненькой золотой оправе. Но, выбиваясь из образа, сквозь маленькие овальные стёкла строго глядели щедро подведённые чёрным серые глаза. Накрашенные ресницы напоминали щетинки ёршика для чистки засорившихся труб. Угольно-чёрные нарисованные брови ровными дугами вздымались над пенсне. На бледной коже просто-таки пламенели пятна кирпичного румянца на скулах. Тонкие губы с вишнёвой помадой сложены в недовольную линию.
- Да ладно, - хохотнул Роуо, заметивший удивлённые взгляды гостей, устремлённые на повариху. – Тётя Васса у нас просто красавица!
Тётя Васса немедленно отвесила ему лёгкий подзатыльник. Роуо в притворном ужасе закатил глаза. Было ясно, что это у них – своеобразная ритуальная игра, которая ведётся давно и по каким-то устоявшимся пунктам. Тётя Васса всего лишь выглядела странно и грозно, готовила же она отменно, в чём убедиться тут же представился случай. Тётя Васса начала подавать яства одно за другим, призраком появляясь и исчезая, принося, подкладывая, меняя тарелки, подливая и молча предлагая то какое-то совершенно изумительное мясное блюдо, то удивительный салат, то ещё нечто неклассифицируемое, но поразительно вкусное. К всеобщему сожалению, места для десерта уже ни у кого не осталось. Тётя Васса до слёз огорчилась. Роуо пообещал и даже поклялся здоровьем троюродного людоедского дедушки заглянуть через часок и не оставить от десерта ни следа. Тётя Васса нахмурила рисованные дуги бровей и поджала губы волнистой линией, однако всем показалось, что она улыбается.
После еды навалилась приятная истома. Лидия деликатно позёвывала в кулак. Альфред рванулся было помочь тёте Васе убрать со стола, но его остановил Роуо, незаметно погрозив пальцем. Тётя Васса сама со всем справлялась замечательно. Наверно, ей не понравилось бы чужое вмешательство в исполнение обязанностей.
- Хобби, - одними губами объяснил Роуо, выразительно скосив глаза на скользящую взад-вперёд со скоростью звука повариху.
-Спасибо, - робко сказал тёте Васе Мэнэррик, и все хором повторили за ним, как малыши в детском саду: - Спасибо!
Глаза тёти Вассы внезапно увлажнились, она махнула кружевным платочком и унеслась прочь, растроганная.
- Мы сделали что-то не то? – встревожился Мэнэррик.
- Всё нормально, всё по-человечески! – Роуо ухмылялся, выставив обточенные зубы. – Просто отвыкла тётя от человеческого обращения. Разве от тех крокодилов простой благодарности дождёшься? Просто пропасть!
Вновь появилась тётя Васса. Она уже справилась с эмоциями и вновь выглядела сухой и неприступной.
- Вот, - сказала она высоким малоприятным для слуха голосом, - вам передали приглашение. Вам, вам, вам и вам, - тётя Васса поочерёдно кивнула Кристиану, Лексу, Мэнэррику и Альфреду.
- Эй, а что насчёт нас?! – Дар возмущённо навёл на повариху непроницаемые стёкла своих очков. Складывалось впечатление, что он что-то видит. Кстати, с едой Дар прекрасно справился без помощи брата. Вот и сейчас он каким-то образом определил, что приглашение его не касается.
- Извините, - церемонно произнесла тётя Васса. – Вам придётся подождать ваших друзей здесь. Так распорядился приглашающий.
- И кто же нас жаждет лицезреть? – спросил Кристиан.
- Кажется, я догадываюсь, - лицо Роуо посерьёзнело. – Глава отдельного государства. Никакие чибы ему не указ.
- А-а, понимаю, кого ты имеешь в виду, - сказал Кристиан, легко вставая с места. – Не будем заставлять его ждать. Тётя Васса, ещё раз – огромное спасибо, всё было замечательно! За мной, приглашённые!
- А я пока развлеку оставшихся трёхмерным пасьянсом! – сообщил Роуо. – А вас даже проводить не предложу.
- Да, особенно меня трёхмерный пасьянс развлечёт, - буркнул Дар.
- Развлечёт! – убедительно ответил Роуо. – Вот увидишь! Ой, прости… Хотя… Всё может быть!
Кристиан быстро пошёл к выходу, Лекс бросился за ним, и Мэнэррик с Альфредом поспешили следом. Покинули гостеприимный холл и вновь оказались в тёмных коридорах. Кристиан уверенно шёл вперёд, безошибочно ориентируясь в темноте, куда-то сворачивая, поднимаясь и опускаясь по каким-то ступенькам, и остальным пришлось приложить определённые силы, чтоб не отстать. Оказалось, Кристиана вёл бледный холодный маленький огонёк, летящий впереди и указывающий путь.
- Ты знаешь, куда мы идём? – пристал Мэнэррик к Лексу.
- Да-да, - присоединился к нему и Альфред. – Кристиан не сказал, а ты, похоже, тоже в курсе.
- Эй, Кристиан, я правильно догадался? – крикнул наёмнику в спину Лекс. – Тут кое-кто ничего не понимает…
- Правильно, правильно, - подтвердил Кристиан. – Извините, просто не хочется отстать от приглашения – видите его? Вон летит впереди. Так что прошу прощения за некоторую невежливость. Но будет совсем нехорошо, если мы потеряем приглашение.
- Ладно уж, занимайся приглашением, - вздохнул Лекс. – Если честно, господа, я совсем не горю желанием идти в гости. А пригласил нас, скажем так, человек… Да, пусть будет – человек по имени Ксилу. Хотя по имени его редко кто называет. Он больше известен как Оружейник.
- Оружие делает? – понял Альфред.
- Чёрт его знает – делает или нет. Во всяком случае, оружие у него всегда можно достать. И не только оружие. Причём сотрудничает он, помимо торговцев, редко с кем. Я с ним частенько имею дело. Мне делают заказы, я обращаюсь к нему. Конечно, если нужно что-то эксклюзивное. Он может достать всё. Я выступаю в роли посредника. Разумеется, внакладе не остаюсь. Тем более - иногда он назначает просто странные цены. Не могу сказать – смешные. У Ксилу свой взгляд на вещи и своя система ценностей. Нам, простым смертным, в ней не разобраться. Например, не так давно меня попросили достать одну вещичку… Название выговорить я даже не берусь… Это неважно. Оружие, одним словом. Я обратился к Оружейнику. Знаете, что он попросил взамен? Ожерелье из синего стекляруса!
- Зачем ему? – удивился Мэнэррик.
- Лучше не спрашивай. Он может затребовать килограммовый золотой слиток за какую-нибудь пустяковую, но очень нужную кому-то штуковинку, и тут же бросить его в мусор. А за суперсовременный танк захочет засушенную фиалку и будет носиться с ней как с величайшим сокровищем.
- Он психически здоров? – поинтересовался Альфред.
- Как тебе сказать… В его положении это понятие довольно относительное. И большого значения не имеет. Для нас, сереньких индивидуумов, он может показаться странным. Без крайней нужды к Оружейнику никто не пойдёт. Многие просто боятся. Вроде бы он никого не обижает. От его условий всегда можно отказаться. Но раз уж обстоятельства сложились так, что пришлось пойти к нему… Приходится готовиться к любым неожиданностям, если к ним вообще возможно подготовиться. Его никто не трогает. Наверно, даже Чиба не рискнул. У Ксилу своё жильё при Дворце. Неприкосновенное. Он всегда дома, его можно застать в любое время. Но где-то он успевает бывать. В каких-то мирах… Будьте с ним поосторожней. Он обидчив.
- А мы ему зачем?
- Возможно, для удовлетворения простого любопытства. И такое у него бывает. Новые лица. Мы-то с ним знакомы, Кристиан тоже.
- Случалось обращаться, - подтвердил Кристиан. – Совсем уж безвыходная ситуация была.
- Никто не знает, откуда Ксилу и кто он, сколько и почему живёт при Дворце. И не думаю, что кому-то придёт в голову идея выяснять у него подробности личной жизни, - продолжил торговец.
- Мы пришли, - объявил Кристиан.
Внезапно всё вокруг залил ослепительный белый свет, заставивший всех зажмуриться от резкой боли в глазах. Когда они немного пришли в себя и получили возможность оглядеться, свет уже не был таким убийственно ярким. Мэнэррику показалось, что они попали в какую-то операционную: всё вокруг сияло идеальной белизной – от функциональной, но неуютной мебели (стульчики-столики и больше ничего) до стен и пола. Ни окон, ни дверей. Приглашённые просто оказались стоящими посреди этого стерильного на вид помещения. Кроме них, в комнате присутствовал, по-видимому, её хозяин. Стоял он спиной к прибывшим и с преувеличенным вниманием рассматривал что-то на потолке. Он был одет в белоснежный строгий костюм, белые туфли и такие же сияюще-белые перчатки. Поразительные по красоте волосы фантастического, какого-то лунного оттенка водопадом спускались по спине до пояса. В далеко отведённой в сторону правой руке дымилась сигара.
- Смотреть не на что, – глубоким бархатистым голосом доложил владелец белых апартаментов. – Ну, добро пожаловать и всё такое, - он развернулся к гостям.
Смуглое гладкое лицо идеальных пропорций без единого изъяна. Чёрные брови вразлёт. Пронзительно-голубые глаза с серебряными ободками вокруг зрачков. Эталон совершенства, настолько ослепительный, что по сравнению с ним даже не стыдно чувствовать собственную ничтожность. Кому ж в здравом рассудке захочется общаться с таким… Таким… Если нет больше на свете ему подобных, то неудивительно, что он одинок.
- Не курю я, - словно оправдываясь, обратилось это неземное существо почему-то к одному Мэнэррику. – Запах табачного дыма нравится. А курить нельзя. Вот он знает, - хозяин сделал широкий жест сигарой в сторону вздрогнувшего Кристиана. – Он тоже не курит.
- Некоторые очень хорошо чувствуют запахи, - Кристиан счёл своим долгом пуститься в объяснения. – Выйдешь на задание, а тебя в прямом смысле унюхают. Бывало такое, некоторые конкретно погорели.
Ксилу (наверно, это был именно он) нетерпеливо кивнул и продолжил без всякого перехода:
- Явился он ко мне, ни на что не похожий. Я ему и сказал: даны тебе волосы при рождении, а ты их уничтожаешь. Нехорошо это. Некоторые хотят их завести, а – не выходит. Так что же ты?.. Послушался. Такой же, как ты и ты, - он указал сигарой на Альфреда и Мэнэррика. – Просить пришёл. Если меня просят, я же всегда дам. На глупость, конечно, просил. Ничего, пусть поиграет. Глупости я тоже ценить умею, - его зрачки вдруг расширились на всю радужку и тут же сузились до точки. – Он хорошо заплатил за глупости, - Ксилу провёл свободной рукой по плетёному кожаному поясу – единственному цветовому пятну на белоснежном костюме. – Асептика-антисептика, у нас всё аккуратно и безболезненно. Он получил то, о чём просил, - Оружейник сделал несколько шагов в сторону; стало заметно, что он сильно хромает на левую ногу. А направлялся он в угол, находившийся за спиной приглашённых. В углу возвышалась ранее незамеченная внушительная куча разнообразных небольших предметов из жёлтого металла и блестящих разноцветных кристаллов. И почему-то было ясно, что всё это – настоящее золото, да и камешки – не простое стекло.
- Это он просил, - развивал непонятную тему Ксилу. – Взял столько, сколько было необходимо. За то, что попросил я. А ещё он прихватил то, чего я ему не разрешал брать. Про него он не спрашивал. Но – неразрешённое запрещено, не так ли? – и вновь зрачки Оружейника расширились и сократились.
Альфред и Мэнэррик украдкой переглянулись. Никак они не могли уловить, о чём повествует Ксилу.
- Вы не возьмёте, - говорил Ксилу. – Вам не это надо. Но если ты, - он заглянул безумными глазами Мэнэррику в самую душу, - вернёшь мне украденное, может быть, для тебя всё обойдётся. – Его взгляд обратился на испуганного Альфреда. – А тебе должны будут верить. И только тебе. Ты услышишь, потому что один из вас уже видит. Вас же полный боекомплект! Неужели вы сами не поняли? Тебе должно быть стыдно, - Ксилу неодобрительно покачал головой, обращаясь уже к Кристиану. – Поклонишься ей от меня. Не сомневайся в мрачных делах. Иногда и они идут на пользу. – Взгляд переместился на Лекса. – И ты об этом не забывай, когда уж совсем нет выхода. Краденое у тебя, но ему достанется честно. Сейчас - не время, и смысла нет.
Он, прихрамывая, прошёлся вперёд-назад перед своими приглашёнными. Они молча провожали его взглядами. Ксилу остановился напротив Мэнэррика и пальцем прикоснулся к его плечу, посоветовав:
- А ты – найди себе какую-то подругу. Хорошего человека. Невзирая на богатство-бедность и наличие предков и потомков. Одному грустно. У тебя же не будет такого занятия, как у остальных. Я ошибся когда-то. У неё была дочь от другого, и я подумал, что это совсем лишнее для меня. И ушёл. Очень надолго. Много думал. Когда решил, что маленькие люди совсем не помешают большим, если к ним хорошо отнестись, и вернулся, прошло много лет. Слишком много. Впустую. Тех лет, которые мы могли бы провести вместе. Нам двоим остался всего лишь год. Ей пришлось умереть на моих руках. Всё, что от неё осталось, - Ксилу вытащил из-под белоснежной рубашки висящий на шее невзрачный серый шнурок с простеньким серебряным колечком. – Это из её волос. Тогда она была уже совсем седая.
- Ты любишь старых женщин? – Мэнэррик не мог промолчать. – И потом их убиваешь?
Ксилу отшатнулся:
- Ты что, так же нельзя! Когда я её встретил, она была свежа и очаровательна, как розовый бутон. С маленьким бутончиком. Время редко щадит людей. Но душа осталась та же! Учись видеть душу и не смотри на меняющуюся внешность. Она умерла своей смертью, дожив до глубокой старости. Я был с ней до конца. Но – слишком мало. Я увидел только, как она изменилась. И не видел, как она менялась с годами. Столько упустил из-за глупых предубеждений. Помни об этом. Не будь один. Нехорошо это. – Оружейник стряхнул пепел со своей сигары на пол, проследил, как он упал, и сухо сказал, повернувшись к своим приглашённым спиной:
- Всё. Свободны.
Кристиан и Лекс сразу приготовились выходить. Как только за ними последовали немного замешкавшиеся Альфред и Мэнэррик, настала полная тьма. Потом впереди засветился огонёк – такой же, как тот, который привёл их сюда. Он повёл их назад – очень быстро, так что пришлось почти бежать.
- Что-то я ничего не понял из его речей, – пожаловался Альфред.
- Это с первого раза редко кому удаётся, - утешил его Лекс.
- Какой-то он изысканный извращенец, - предположил Мэнэррик.
- Не совсем, - ответил Кристиан. – Ты насчёт старых женщин и украшений из их волос? Знаешь, с тех пор, как мои учителя и наставники пешком под стол ходили, он ни капли не изменился. Так они утверждали, по крайней мере. И я боюсь даже подумать, сколько ему лет по нашим меркам. И какой странный мир его исторг. Иногда он делает предсказания. К сожалению, их смысл становится ясным, только когда они сбываются.
- А они сбываются?
- В обязательном порядке. И отчасти из-за этого к нему не спешат обращаться за помощью. Лекс, тебе он что-то предсказывал?
- Да так, по мелочам. Всё сбывалось. А то, что он сейчас сказал… Я мало что уловил. О ком это он сначала говорил? Волосы, их отсутствие… Кто у него что и зачем просил?
- Насчёт волос не знаю… Я-то голову ломаю: кто такой этот Чиба, что у него наскреблось столько наличности, чтоб нанять такое количество недоучившихся наёмников? Они же на хлебную горбушку не поведутся. Им золото нужно – металл на все времена. Конечно, Чиба пошёл с поклоном к Оружейнику. Может, сами наёмники надоумили. Им-то с какой радости к нему соваться? А Чибу, наверно, сильно припекло. И кажется мне, что если Чибу раздеть, кое-где на его теле можно обнаружить длинные аккуратные шрамы. Ксилу себе полосочек на ремень нарезал.
- Какой ужас! – возмутился Альфред.
- Не ужаснее деяний самого Чибы.
…Гостеприимный закуток Дворца встретил их сумраком и разгромом. Всё вокруг стало бесцветным, серым без теней. Там, где они обедали, всё теперь почернело. Обугленные остатки дубового стола валялись по всему полу. Посреди пола лежал зверски ругающийся Роуо с завёрнутыми за спину руками. Около него присела тётя Васса, прикладывающая к его лицу какую-то тряпочку.
- Где наши? – резко спросил Кристиан. – Что произошло?
- Чиба этот дурацкий!.. – начал Роуо и зашипел сквозь зубы, когда повариха прикоснулась к его лицу своей тряпочкой.
- Думаешь, он за вами не следил? Ой, тётя Васса, ну хватит уже! Просто пропасть, надоела эта вонючая тряпка! Хватит ей мне в рожу тыкать! Лучше бы напильник принесла!.. Со вчерашнего дня покоя не даёшь!..
- Это примочка из хозяйственного мыла. Чтоб синяка и отёка не было, - тётя Васса, сложив вишнёвые губы куриной попкой, продолжала своё занятие.
- Синяков на мне всё равно не видно, я тебя умоляю!.. Эти народные колдовские снадобья…
- Очень хорошо помогают, - закончила тётя Васса не терпящим возражений тоном.
Роуо вновь зашипел сквозь зубы.
- Не отвлекайся! – приказал Кристиан.
- А, да! Увели ваших Чибовы прислужники. Не думаю, что им причинили особый вред. Чибу больше вы интересуете, а они – просто средство влияния на вас. Просто пропасть! Их – этих, в меховых трусах, - было слишком много, чтоб я с ними справился, но слишком мало, чтоб помешать друг другу. Ворвались, как придурки, и всех уволокли! Аккуратно, правда. Передавали, чтоб вы срочно явились к Чибе. Они-то по-другому выразились, не столь простым слогом… Тётя Васса, ну хватит же меня этим дурацким мылом мусолить!.. Оно за сутки само по себе прошло!..
- К Чибе! – скомандовал Кристиан.
- Эй, а я?! – завопил Роуо.
Кристиан метнулся к нему, что-то щёлкнуло, и Роуо поднялся, потирая распухшие запястья. Оказывается, его руки были скованы наручниками, которые открыл какой-то отмычкой Кристиан.
- Вот спасибо, ты настоящий друг! Не возражаешь, если я с вами опять не пойду? – рассыпался в благодарностях Роуо.
Но Кристиан не дослушал: он уже мчался за бегущими в темноту коридоров и лестниц во все лопатки Лексом, Альфредом и Мэнэрриком. Уже пройденный один раз путь к Чибе показался намного короче, чем вначале. Стражники у колонн и не думали их останавливать.
- Что Роуо про вчерашний день говорил? – на бегу, задыхаясь, вспомнил Мэнэррик. – Мы вчера с ним и знакомы-то не были…
- На время как раз здесь совсем не следует ориентироваться! – ответил Лекс. – Это мы для нас на какой-то час в гости ходили, а для наших и Роуо с поварихой сутки прошли. И хорошо, что не больше! Могли и годы пролететь! Такое бывает, когда в Городе не всё в порядке… А иногда – без особой причины…. Стой!
Они организованно остановились, налетев друг на друга, когда выскочили в импровизированный тронный зал.