Николай Петрович Веточкин стоял у окна и смотрел, как на городской площади автокран устанавливал большую елку. С высоты седьмого этажа, суетящиеся вокруг, люди казались лилипутами, а сама ель Гулливером, которого пытаются то ли разбудить, то ли просто поставить на ноги. Снежинки за окном роились белыми пчелками, а легкая вуаль занавески, которую Николай Петрович придерживал рукой, колыхалась от едва ощутимого сквозняка.
- Папа, скажи, ведь дед Мороз есть?! – смешливая непоседа, пятилетняя дочь Леночка, а по-домашнему Веточка, вихрем взлетела на подоконник и прилипла лбом к стеклу.
- Конечно, есть! Я даже с ним встречался, когда был таким же маленьким как ты – ответил мужчина.
- Ты? Ты был маленьким? – Веточка захихикала от этой показавшейся ей нелепой ситуации. Папа был большим и сильным, и он никак не мог быть маленьким, даже если это и было давно-давно, когда её, Веточки, ещё и не было.
- Глупенькая! – отец слегка щелкнул попрыгунью по сморщенному недовольно носику, - Все когда-то были маленькими, люди не появляются на свет сразу взрослыми.
- Что и мама была маленькой? И бабушка? И дедушка? Ну, даёшь, пап! – озадаченная малышка снова уставилась в окно, - Ну и как ты с ним встретился? Где?
Веточкин ухмыльнулся недоверчивости своей крошки и, прижавшись лбом к стеклу, как девочка, тихо стал рассказывать.
- В ту новогоднюю ночь мама с папой ушли к друзьям в гости, а я осталсяи на попечение бабушки. Она уложила меня спать, а сама ушла смотреть «Голубой огонёк». Я же тихонько слез с кровати и оделся. Прокрался в прихожую, дверь в комнату с телевизором была приоткрыта, там на диване дремала бабушка. Я не без страха быстро надел своё пальтишко, шапку и валенки. Входная дверь у нас в дом с роду не запиралась, так что спокойно вышел в подъезд, тихонько притворив её. Кнопка лифта была очень высоко, поэтому стал спускаться с нашего седьмого этажа, а мы ведь жили в этой же квартире, по лестнице. Я так долго шел, что к первому этажу изрядно устал. На самой последней ступеньке сидел рыжий кот с пушистым хвостом. Я сел возле него и стал гладить по спинке. Кот недоверчиво скосил на меня, такой же, как и он сам, рыжий глаз и, убежал вверх по ступенькам.
На площади было много народу – кто-то пел и танцевал, кто-то прыгал и смеялся, дети и взрослые катались с горки. Но мне это было не интересно. Я шел к ели, огромной ели, совсем как та, что сейчас под окном поднимает своей длинной стрелой, как рукой, автокран. Там возле неё на сцене что-то громко в микрофон говорил большой дед в красном пальто и с белой бородой.
- Это был дед Мороз? – перебила Веточка.
- Нет, это был не дед Мороз. Когда я подошел ближе, я увидел, что у него такая же ватная борода, как и у того деда, который приходил к нам в детсад и отличался от него только тем, что был больше ростом и говорил мужским голосом, а не женским.
- А я знаю, вам в садике деда Мороза играла наша воспитательница.
- Ну, может не ваша и вовсе не воспитательница, а повариха баба Люба. Но это не важно. Мне рассказывать дальше?
- Конечно, пап!!!
- Так вот. Когда я понял, что меня опять провели и обманули, то попросту тихонько залез на нижние ветки ели и прижался к стволу. Он был шершавым и холодным, но я, обнимая ствол, не замечал этого, а только смотрел, как тысячи огней танцуют вокруг меня по веткам ели. Это был гигантский хоровод. Я плакал, и горячие слезы катились по замерзшим щекам, обжигая их. Незаметно смолкла музыка, и затихли голоса на площади. А я все смотрел и смотрел на огоньки бегущие по ветвям. Наверное я уснул, а может огоньки были волшебные, но вдруг какой то вихрь поднял меня и куда то понес. Я помню, сидел в красивых санях и мы куда-то ехали. Кто-то мне тер щеки и нос, дышал, согревая, на замерзшие ладошки, варежки я, конечно же, забыл дома.
-Мальчик, ты чей? - спросил меня тихий и добрый голос.
-Я - Коля Веточкин.
- Ах, ты Веточкин?! – почему-то изумился голос, - тогда вот это тебе!
Только теперь я догадался открыть глаза и увидел дедушку с маленькой седенькой бородочкой. В руках он держал книжку, ту самую, которую ты так любишь читать.
- Волшебную книгу сказок?
- Волшебную книгу сказок – задумчиво повторил Николай Петрович. – Потом мы пили чай из самовара и ели вкуснейшие конфеты и печенье. Больше никогда ничего подобного мне не доводилось пробовать. Дед Мороз, а это был он, (ты ведь уже догадалась?) говорил мне, что нельзя уходить из дома без спросу, что взрослые уже, наверное, меня потеряли и ищут по всему городу. Что бабушка чувствует себя виноватой, а мама на неё обижается, что близких надо жалеть и любить, как бы сильно не хотелось узнать, где живет дед Мороз. Потом дед Мороз отвел меня домой. Оказалось что это совсем рядом. Дед что-то сказал моим родителям и меня не ругали, а только папа взлохматил волосы и слегка пожурил меня, а мама плакала и смеялась.
- Ой, папа, какой ты счастливый! – почти шепотом пробормотала девочка.
Отец с дочерью еще долго стояли у окна. Леночка о чем-то мечтала, а Николай Петрович, улыбаясь, думал о том, что совсем не к чему знать Леночке, что дедом Морозом оказался дворник из соседнего двора. Но именно он спас замерзающего мальчика, уснувшего под елью, а значит навсегда остался для Коленьки добрым волшебником.