ОСТРОВ ЖЕЛАНИЙ
– Алло? Борис? Привет! Ну что, на охоту едем? Как куда? На Зелёный. Там хоть изба есть, – говорил голос из телефонной трубки.
– Я хоть сейчас, а Олег только в пятницу освободится, – ответил Борис.
– В пятницу, так в пятницу. Если что, звони, – голос замолчал. Борис положил телефонную трубку и посмотрел на часы.
– Да, изба там неплохая. А раньше? Что было там раньше? – произнёс он вслух и, задумался…
А раньше был настоящий дом со всеми прилегающими к нему пристройками, и жили там рыбаки. Но настало другое время, люди оттуда съехали, и осталась изба без присмотра доживать свой век. Естественно, там имелись хлев и банька, но так как постоянного жильца не было, то от этих строений мало что осталось. Весной и осенью, когда изба пустовала, ребята приезжали на остров, чтобы поохотиться на гусей и уток, жили два дня и – назад, домой.
Гуси – гуменики летали над островом, как лебеди – парами, и поражали ребят своими размерами. Они гнездились на, отдалённых от проток, болотах, куда было трудно добраться.
Ребятам было непонятно, каким образом птица, прилетевшая за тысячи километров к родным местам, за короткое северное лето умудрялась поставить на крыло своё потомство. Весенние ночи были светлыми, – солнце не закатывалось за горизонт, а летние очень короткими, и может быть это, помогало птенцам быстро взрослеть. А для ребят, привезти осенью хотя бы одного гуся, считалось удачей. Заодно ребята брали с собой сетки, чтобы наловить белой рыбы, которая была вкуснее и жирнее, чем в других местах печорского бассейна.
Ребята были молоды и уверены в своих силах. Их молодость проявляла себя во всём, юмор разной степени не покидал весёлые головы, они были дружны, и звук гитарных струн часто поднимал настроение. Смешно сказать, но охота всегда сочеталась с отдыхом на природе. Им очень хотелось прикоснуться к нетронутой тундре, где не ступала ещё нога человека. Конечно, местные рыбаки и охотники давно побывали во всех уголках родной тундры, а где не побывали они, там геологи по ней прошли, да наследили. Раньше у геологов один девиз был: нефть, газ Родине, а об экологии думали мало. Конечно, можно было бы природу найти поближе к городу, и не хуже, но именно туда, на остров Зеленый, весной и осенью тянул ребят зов их души, их – четверых городских ребят.
Вечер, пятница, в воздухе уже давно витает аромат дальнего путешествия и приключений. Вопрос о покупке бензина не стоял так остро, как сейчас, так как в те времена он стоил семь копеек за литр, и к двадцати двум часам уже звучала команда, – отплываем! И они отплывали. И так бывало почти всегда.
Поглощая топливо, моторы двух лодок равномерно пели свою песню, на свечи вовремя подавалась нужной силы искра, а винты моторов выдавали максимальную тягу. Над водной гладью тянулась лунная дорожка, освещая стоящие на рейде морские корабли.
Покидая город, капитаны, не выключая двигателей, сбавили скорость и пришвартовали лодки друг к другу. Шёл активный разговор о предстоящей охоте, в кружках постоянно что-то плескалось. Володя ловко приготовил четыре больших бутерброда со свежепросоленной сёмгой, чем приятно обрадовал друзей, так как он вообще не был рыбаком. И ребятам сразу пришла в голову одна и та же мысль, – что если берёшь рыбу на рыбалку, то рыбалки не будет! Но никто не высказал эту мысль вслух, а только, широко раскрыв рот, ухмыльнувшись, проглатывали свой очередной кусок бутерброда. И эта неозвученная мысль в дальнейшем никак не могла приобрести свою физическую форму, и рыбалка, как и охота, состоялась.
Бывали ночи, когда ребятам казалось, что луна на тёмном фоне небосклона больше, чем когда-либо; и она какая-то особенная, не бледная и не яркая. Видимо, это зависело от свойств земной атмосферы. Только помнилось Володе, что именно на осенней охоте они разглядывали луну и спорили о морских приливах и отливах, которые естественным образом влияли на ход рыбалки.
Сеток с собой брали не больше шести штук, да и то они были в основном из толстой капроновой нитки и рваные. Каждый раз, когда ребята возвращались с охоты, они были готовы проститься с ними, но, видимо, судьба у сеток такая, что никому, кроме хозяина, они были не нужны. Две рваные сетки из тонкой фельтикосовой нитки были самыми рыбацкими. Интересно то, что сетки свою задачу выполняли: и уха была, и домой килограммов по десять рыбы привозили.
Конечно, это не рыба, если её так мало, но ребята были не браконьеры в полном смысле этого слова, а любители- охотники и задачи перед ними стояли самые, самые скромные. Володя не представлял себе, что бы было, если бы они поставили в то время современные сетки из лески. Что бы ребята с этой рыбой делали? Не охота была бы, а сплошная работа.
Итак, река Печора, волнение почти ноль. На небе звёзды, луна. Температура где-то около плюс пяти градусов. Лучше весной ноль, чем осенью плюс пять. Солнце осенью уже не греет, а ночью не светит. Задача у ребят была – добраться до деревни Осколково и оставить там баки с бензином на обратный путь; переночевать у родственников, а рано утром – дальше, в Неволин шар.
Вот и Володя, прожевав очередной кусок бутерброда, достал ружьё «ТОЗ-34», вставил два патрона и поставил спусковой крючок на предохранитель. Тем временем капитаны произвели расстыковку лодок и, дав волю моторам, взяли курс на деревню Кую. Шанс ночью налететь на топляк или зацепить чью-то затопленную сеть не велик, но вот столкнуться с другой лодкой – ночью вполне реально. В этот раз луна своим огромным бело-жёлтым диском, как прожектор, всю дорогу освещала ребятам путь, и поэтому они были уверены, что до Осколково доберутся без проблем.
Впереди появилась деревня Андег, огни которой служили маяком для тех, кто редко бывал в этих местах. Капитаны, срезая маршрут, направили лодки по мелкому участку реки, отчего моторы запели свою песню ещё громче. Позади остался остров Рехеров, полный соблазна, а справа виднелось зарево большого посёлка Красное.
Был случай, когда, меняя топливные баки ночью, как раз в этом месте, ребята не заметили, как лодка медленно развернулась, и они прошли половину пути в обратном направлении, так и не попав в Осколково. Пессимисты замечали, что ветер стал не тот, мол, не туда они едут. Оптимисты успокаивали познаниями направлений ветров и говорили, что в этих местах ветра меняются пять раз на дню. В итоге пришли почти обратно в город. Даже внезапно появившееся перекрытие не смутило оптимистов, мол, рыбаки могли и два перекрытия установить.
Ничего сложного идти на лодках до Осколково и ниже по реке – нет. Только перед самой деревней ряд островков путают обстановку, когда ты плывёшь в обратном направлении. Самый безопасный путь – идти по створам от буя к бую, но где фарватер – там и круче волна, а где мельче – встречаются заросли водорослей. Поэтому путь у ребят был всегда тернистый, как и у других охотников и рыбаков.
Горячая молодая кровь гнала их как можно дальше от ярких огней заполярного шумного города, и они были на вершине своего физического подъёма. Тёплая одежда их согревала. Зрачки были расширены до такой степени, что ощущение холодной ночи пробиралось прямо в мозг. Взгляд был остекленевшим, от поиска препятствий на лунной дорожке – появлялись слёзы, которые размазывал по холодным щекам ветер. Из-за огромного пространства воды, – а оно, как зеркало, отражало весь бездонный космос, вместе с его спутницей – жёлтой луной, – им казалось, что время остановилось, и только гул моторов напоминал о том, что они находятся в пути.
«Казанка» шла за «Прогрессом», и поэтому внимание её капитана немного притупилось. С чёрного горизонта вдруг проявился островок, «Прогресс» дёрнулся вправо и вовремя ушёл с мелководья, а Сергей с Володей, как замороженные, плавно выправляя маршрут, всё же зацепили винтом мель. Но Бог услышал их молитвы и послал ребят от греха подальше. Ещё один островок мелькнул слева, и ребята увидели долгожданные родные огни старой деревни Осколково. Правда, они тут же погасли, но через несколько минут снова зажглись. Это были ослепительные огни над бескрайними просторами промокшей от дождей тундры. В этот раз ребята добрались до Осколково без приключений.
Дядя Петя встретил их широкой беззубой улыбкой. Он явно оживился, хотя времени было уже почти час утра, и до рассвета ещё далеко. Петухи спали, а собаки были не меньше рады ребятам, чем дядя Петя. Старая, но шустрая жена, бормоча что-то невнятное, быстро накрыла на стол, и ребята, приняв на грудь по сто грамм, принялись наперебой задавать вопросы. Дядя Петя был для Володи и Сергея роднёй по материнской линии. Он был бодр, полон сил и помнил почти всю свою родню. Его рассказы о своей жизни, о родных, усыпляли ребят, и они уже через полтора часа слушали его, не закрывая рот, слегка похрапывая. Дядя Петя расстелил на полу матрасы и, приготовив постель, уложил ребят спать.
– Высыпайтесь, высыпайтесь детки мои, рано будить не буду, – приговаривал он, накрывая их одеялом. Но рано утром, потакая друг друга, ребята всё же встали и по очереди побрели в сени, чтоб привести себя в порядок. Вид у охотников был гораздо хуже, чем у дяди, который как будто не вёл застольных бесед всю ночь. Попрощавшись с дядей Петей и с хозяйкой, оставив в сарае бензин на обратную дорогу, охотники, усугубив «на посошок», тронулись в дальнейший путь. Володя видел грустные глаза родного дяди, который, видимо, не успел рассказать о чём-то главном, и крестил всех ребят перед дорогой.
Но в сердцах уже давно звенят будильники, поторапливая ребят, и чувство того, что они почти у цели, кружит им головы, правда, в одну и туже сторону. В девятом часу они уже теряют из вида деревню. И что-то покалывает под левой лопаткой, в горле встаёт комок и Володе хочется кричать и просить у Бога, чтобы он дал дяде долгих лет жизни. Веки его сжимаются с такой силой, что выжимают скупые мужские слёзы. Ветер, внезапно налетевший на лодку, срывает с его головы шапку, и она чудом зацепляется за мотор.
Ребята были молоды и не обращали внимания на ангельские знаки. А сейчас, спустя много лет, Володя с уверенностью мог бы сказать, что тот ветер, который сорвал с головы шапку, был божьим ответом на его своеобразную молитву, которую он мысленно произносил, покидая деревню.
Но вот справа замаячила сопка Мохнатая, заросшая кустарником, осталось совсем немного до избы, слева – остров Глубокий. Ветер как появился внезапно, так и исчез куда-то. Низкие волны не снижали скорости лодок, и ребята на всех парах въехали в Неволин шар.
– Изба! – крикнул Сергей, и общий восторг вырвался из уст ребят с такой силой, что нормальному человеку потребовалось бы много времени, чтобы разгадать смысл слов, которыми они выражались, а испуганные чайки и утки шарахались от них так, словно началось землетрясение. Жирные и ленивые, они не спешили взлетать, а спасались от незваных гостей нырянием глубоко в воду, и это им иногда помогало. Но ребята действительно устроили им маленькое землетрясение, и они поняли, что наступила пора, когда их – перелётных птиц начинают отстреливать люди, и подпускать их к себе очень опасно. Два патрона не зря были вставлены в стволы ружья, и Володя, как лётчик истребителя, сердце которого переполнено острыми ощущениями, прицелился. Спортивный азарт полностью поглотил его. Зрение обострилось до такой силы, что он уже различал отдельные перья утиного крыла, крыла которое создавало огромную подъёмную силу, для лёгкого птичьего взлёта.
Именно такое состояние испытал он, когда холодной осенью ребята вторглись в райский уголок пернатых мигрантов. Володя видел, как дробь рикошетом пролетела по воде, а не успевшая взлететь утка упала на спину. Сергей услышал ещё два выстрела со стороны «Прогресса» и по тому, как вторая лодка сбавила ход, понял, что друзья тоже с дичью.
Ровно в десять часов они пристали к берегу и приступили к разгрузке своих «быстроходных скакунов».
– Время! Мои дорогие! Время! – повторял Володя, разгружая лодку. По разговору ребят было заметно, что процесс погружения в светлую ауру этих мест начался. И погружались они в атмосферу этого чудесного острова Зелёный все вместе. Лёгкий ветерок качал ветки ивы, иначе в зарослях называемой – «ера», и жёлтые листья создавали свою мелодию, которая приятно действовала на молодые цветущие души. Свою технологию погружения Володя не раскрыл, так как это дело сугубо личное. Но, если вам хочется петь, сочинять стихи, прыгать до небес, то это именно результат погружения в атмосферу райского уголка.
Володя с удовольствием теребил пару уток, Борис разжигал костёр паяльной лампой, а Олег наводил порядок в избе. После последнего их посещения кто-то здесь был и сильно наследил, но Бог ему судья. Сергей возился с провиантом и накрывал на стол. Ветерок разносил по окрестностям запах палёного пуха, смешанного с утиным жиром. Изба ожила, и затопленная Олегом печь, чихая дымом, заурчала в своём обычном ритме. Голос из избы заставил Володю с Борисом поторопиться, и они, оставив вариться суп на костре, зашли в избу. Яркий свет, редкими лучами, пробивался через, закрытое полиэтиленом, маленькое окно. Пахло дымом, и тёмные стены сгущали по углам мрак. На большом столе красовалась новая клеёнка, на которой были разложены продукты.
– Прошу к столу, – сказал Сергей, вытирая руки.
Охотники с удовольствием приступили к долгожданной трапезе. Тепло растекалось по всему уставшему телу. Спокойный разговор, который ребята вели между собой, сводился только к одной теме, той самой, без которой – охота не охота, рыбалка не рыбалка. Но время шло. Борис с Олегом собрали все сетки и на лодке отправились в третью протоку острова.
Володя вышел на улицу затушил паяльную лампу, потом занёс в избу кастрюлю и поставил её на плиту. Печь исправно урчала, иногда фыркая в трубу, плита была раскалена, и процесс приготовления пищи пошёл быстрее. Сергей собрал ружьё и повесил на стену. Редкая хорошая погода стояла в этих местах поздней осенью. Настроение было прекрасное, а душа спокойная. Над протокой пролетела стая уток, а из глубины острова доносился гусиный крик. В небе сияло солнце, его косые лучи уже не могли отогреть остывшую землю. Растительный мир, теряя листву, готовился к длительной холодной зиме. Перелётная птица сбивалась в большие стаи и готовилась в дальний обратный путь.
Молодым ребятам хотелось щекотать нервы, да так, чтобы кровь вскипала, чтобы голова кругом шла, чтобы все эти два дня они были в охотничьем экстазе. Да, они были молоды и жажда жизни, а вернее, познание её всех прелестных сторон, бросали их в сумасшедший ритм существования. Им хотелось, чтобы в сутках было не двадцать четыре часа, а гораздо больше. Иногда сердце не выдерживало такой ритм и давало осечку, но всё обходилось, и до сих пор они в строю.
Суп уже был готов, а картошка, нарезанная тонкими ломтиками и нажаренная на сковороде с лучком и салом, издавала такой вкусный аромат, что у Володи текли слюнки. Он с нетерпением ждал возвращения друзей, и всё чаще выходил на улицу, прислушиваясь к тишине. Наконец он услышал приближающийся гул мотора и вошёл в избу. На столе стояли свечи, приготовленные для освещения вечерней трапезы. Сергей зажег их, но было ещё светло, и свечи не дали никакого эффекта. Через некоторое время дверь заскрипела, и на пороге появились Олег с Борисом. Они занесли краснолапого турпана и большой пакет с рыбой. На лицах, уже обросших щетиной, были широкие счастливые улыбки.
– К чему свечи? – глядя на стол, спросил Борис.
– В честь первого турпана, – ответил Сергей, и рукой похлопав по тушке, добавил, – начало есть!
Запоздалый обед прошёл по высшему охотничьему разряду, и за разговором выяснилось, что четыре больших сига попали в первую сеть, пока ребята ставили последнюю. Но вечернюю охоту на пернатых никто не отменял, и охотники немного посовещавшись, отправились на поиски гусей. Володя с Олегом пошли в глубь острова в направлении на северо-восток, а Борис с Сергеем – прямо на север. Минуя узкие глубокие ручьи, ребята забрели в самые дебри острова. Солнце садилось за горизонт, и высокие заросли еры создавали длинные тени, смеркалось. Олег отстал, и Володя на мгновение остановился, чтобы прислушаться к тишине.
– Там, – сказал Олег, указав рукой в левую сторону. Володя тоже расслышал кряканье гусей, и ребята пошли, раздвигая кусты ещё осторожней. Они, медленно вышли на большое заросшее болото и застыли в позе цапли, увидев перед собой торчащие из высокой бледно-жёлтой травы две большие головы гусей. Сердце у Володи забилось так, что ему не хватало места в груди, пульс подскочил до предела, а желание попасть в цель усилилось до рези в глазах. Душа его сразу обратилась за помощью к Богу. Видимо, душа Олега сделала то же, так как их действия напоминали синхронное плавание двух пловцов. Не сговариваясь, они сняли спусковые крючки с предохранителей и, прицелившись, выстрелили одновременно. Раздался двойной выстрел, от которого охотников окутало дымом, огромная тень мелькнула в дымовой завесе. Олег с Володей ещё двадцать секунд стояли и созерцали дымовое облако, после чего тронулись искать то, во что стреляли. Бог услышал их молитвы, так как один большой гуменик лежал в траве.
– Вот это гусь! – выдавил из себя Володя, поднимая с земли птицу. Взяв его за крылья, ребята отправились в обратный путь. Когда стало совсем темно, Олег заметил над зарослями мигающий огонёк.
– Смотри Володя, нам сигналят, – сказал Олег и, повернув прямо на мерцающий огонёк, прибавил шагу.
– Это, наверное, Борис машет фонариком с крыши, – ответил Володя. Борис, действительно, подавал сигнал и для удобства соорудил переправу через ручей прямо напротив избы. Ребятам не пришлось делать лишний крюк длиной в километр. Олег и Володя, уставшие, волоча за собой гуся, вышли к избе, и с улыбкой, на устах, подошли к Борису. На гвозде, рядом с входной дверью, висели четыре утки, ребята удивлённо переглянулись и, с их лиц медленно сошли улыбки.
– Мы вас потеряли, я даже волноваться стал, – возбуждённо сказал Борис.
– Спасибо за фонарик, – ответил, еле слышно, Олег и открыл дверь. Борис подхватил у ребят гуся и повесил его на гвоздь.
Вот так прошёл первый день осенней охоты, который запомнился Володе больше всего. Наполненный до краёв желаниями и чувствами, этот день принёс ему массу новых впечатлений. И без впрыска адреналина в кровь, не было бы у них точной стрельбы и охотничьего чутья на пернатую дичь. Во время ужина Олег занёс свой трофей и показал Сергею. Горели свечи и тень, отбрасываемая крупным гусём, пугающе шевелилась на стене. Изба вздрагивала, изредка выплёвывая столб искр из трубы, на окне шевелился полиэтилен, слышались звуки гитары, которые задевали душу. Ребята громко обсуждали вечернюю охоту. За окном было темно, небо затянуло низкими сырыми облаками и к полуночи заморосило.
Ночь прошла спокойно, если не считать, что кто-то сильно храпел, а кто-то разговаривал во сне. И вот наступило пасмурное утро второго дня сезонной охоты, утро совершенно не похожее на предыдущее. Но, несмотря ни на что, настроение у всех было бодрое, чувство полного наслаждения наполняло души ребят. Чёткие отлаженные действия каждого из них заворачивали с ускорением события наступившего дня.
После лёгкого завтрака, приготовленного на примусе, ребята зарядили ружья и на двух лодках выехали к сеткам. Но на последнем повороте протоки, когда двигатели запели в унисон, лодки столкнулись с выводком диких уток, которые, спасаясь, синхронно нырнули в воду. Капитаны лодок одновременно выключили двигатели, и наступила тишина. Все ждали всплытия пернатых, но утки не всплывали. И когда не было уже никаких надежд, прозвучал выстрел.
– Есть, попал! – услышал Володя голос Бориса, и дальнейшая канонада заткнула ему уши, а оглушенные молодые птенцы, набрав воздуха, одним махом переплыли на другой берег и со страхом наблюдали за развязкой неожиданной встречи. Володя понял, что старые его гильзы оказались заряженными дымным порохом, так как при выстреле дым окутал всю лодку и белым облачком повис в воздухе. Ребята подобрали пару крупных уток и, запустив моторы, тронулись дальше.
Над Неволиным шаром появились серые лохматые тучи, большие тени которых двигались на юго-восток. День обещал быть ветреным. Никто из ребят не предполагал, что именно тогда, на второй день охоты, им удастся выловить в свои сети Неволинского монстра. От этой встречи организм Володи выделил столько адреналина, что избыток его чувствовался ещё долгое время.
Осмотр сеток показал, что рыбы попало немало, но все сетки имеют одинаковые дыры, и что этот монстр имел не маленькую скорость и вес, и что если он вернётся обратно, то от сеток ничего не останется. Решение созрело мгновенно, и ребята переставили сетки таким образом, чтобы этот исполин смог потерять свою скорость и запутался в последней, из толстой нитки, сетке. Володя уже представлял, как он фотографируется рядом с этим «крокодилом». Да, именно такое прозвище получила щука, когда Сергей увидел её в первый раз. А тогда, в ожидании чего-то непредсказуемого, чего-то душещипательного, Володя с Сергеем, молча пили из термоса чай и смачно жевали наспех сделанные бутерброды. Ветер разносил тонкий запах копчёной колбасы до ближайшего берега, и там, в глубине кустов, дурманил головы леммингам. Их лодку медленно несло по течению протоки, с берегов которой нависали кусты.
– Но, дорогие мои! Время! Главная единица измерения нашей с вами жизни, оно не может остановиться, оно может только ускоряться и как раз в тот момент, когда его позарез не хватает. И это особенно чувствуется на охоте или рыбалке, когда не хватает всего лишь одного дня, а отъезжать уже пора, – философствовал Володя.
Им не пришлось долго ждать. Пока на второй лодке их друзья охотились за утками, винты моторов, видимо, согнали с насиженных мест щуку. Олег подъехал к Сергею и заглушил мотор.
– Вы видели на воде буруны, а? – спросил Борис.
– Даже два, – ответил Володя, подавая мешок с рыбой. – Деваться ей некуда, она должна быть здесь.
Они быстро перебросили всю рыбу в «Прогресс» и, Олег, запустив мотор, взял курс на избу.
Время ускоряло свой ход. И тут Сергей заметил, как поплавки сеток по очереди начали тонуть, колья сеток наклонились, а что-то страшное и большое, не сбавляя скорости, двигалось в их сторону. Володя почувствовал, как его сердце забилось сильнее, и от предстоящей встречи ещё сильней сжал в руках ружьё. Но последняя сеть всё-таки остановила хищницу пресных водоёмов и она, зацепившись жабрами за толстую капроновую нить, медленно всплыла на поверхность воды. Щука, длиной больше двух метров, на носу которой пророс мох или что-то подобное, медленно шевелила хвостом. Далеко разнесённым леденящим глазам не хватало только седых бровей, а выпуклый затылок вместе с темно-зелёной, в некоторых местах без чешуи, спиной, напоминал крокодила. Зубастая пасть этой огромной щуки была шире человеческой головы. И вот этого монстра надо было вытаскивать из воды. Ребята переглянулись, и Володя понял, что именно ему придётся её усыплять. Сергей предложил простой способ – молоток, и Володя полез на скользкий нос лодки. Ему казалось, что ей никакого труда не стоит дотянуться даже до его головы, и от этой мысли кровь ударяла ему в виски. Он решил одним ударом разрешить проблему минутной своей слабости и размахнулся…
Удар прошёл мимо, перед самым её носом, и молоток, не встретив опоры, потянул Володю в воду. Его глаза встретились с леденящим, неморгающим взглядом, в котором Володя прочитал последнее желание: схватить. Но, есть же Бог на свете! Каким-то чудом, не желающий быть съеденным, как карась, он вылетел из воды, не замочив плеч, и молча передал молоток Сергею. Тот учёл ошибки Володи и короткими, но сильными ударами, отправил щуку в нокаут. Наркоз продолжался недолго, но этого времени ребятам хватило, чтобы они справились с огромным скользким телом. И когда на всех парах ребята летели по волнам к избе, на втором повороте протоки щука ожила. Сергей сидел за рулём, а Володя был на корме и управлял газом и кнопкой «стоп». Злополучная кнопка никак не хотела включаться на своём рабочем месте. Володя упрямо смотрел щуке в глаза, пытаясь определить её наркозное состояние, и не подозревал о её намерении покинуть лодку. Но щука очнулась и привела свои координаты в норму, потом резко дёрнулась вверх и открыла свою огромную зубастую пасть…
Действия Володи были инстинктивны: он прыгнул в воду, а спустя минуту уже бежал по правому берегу протоки. Лодка, проскочив отмель, быстро удалялась всё дальше и дальше. Он слышал, как она на полной скорости врезалась в берег, и капитан громко ругался, не понимая, почему не выключили мотор. Володя видел, как ребята успокаивали Сергея и вытаскивали щуку из лодки. А, когда поняли, что Володи рядом нет, стали прислушиваться к тишине. И не напрасно. Володя кричал с другого берега, и они никак не могли понять, как он там оказался. Через пятнадцать минут Володя был у избы, но вопрос – «как он там оказался?», висел в воздухе.
В сложной ситуации, когда не знаешь что делать, а тебе отпущена всего одна секунда, человеком овладевает страх, который вынуждает делать последний шаг. Из горящего здания люди выпрыгивают с любого этажа, а у Володи ситуация, на первый взгляд, просто смешная, но, видимо, была тупиковая для его головы. Вот и он, не задумываясь, спрыгнул в воду. Но есть же Бог на свете! Как раз в том месте оказалась отмель. Володя добрёл до берега и пошёл вдоль его.
Итак, был полдень, Олег с Борисом успели уже почистить всю рыбу, поэтому с большим наслаждением принялись разделывать долгожительницу дельты Печоры, – большую зубастую щуку. Они отделили внутренний жир, потроха и что-то ещё, а остальные внутренности Володя сложил в двенадцатилитровое ведро, которое наполнилось до краёв. Потом настал черёд взвесить скользкую жирную тушу, но у ребят не было весов. Тогда все сошлись на том, что в ней где-то пятнадцать кило. Володя решил измерить её длину. Он взял Печорского монстра за жабры и с трудом поднял над головой. Какой ценный снимок получился бы, если бы не засветили фотоплёнку. Но Олег попросил поднять её ещё выше, так как хвост лежал на земле, что Володя и попытался сделать. Его прямые руки держали щуку за скользкие жабры, и кисти медленно соскальзывали вовнутрь зубастой пасти. Таких наручников он ещё не видел.
– Боже! Держите! – крикнул Володя, и колени его вмиг подогнулись. Помощь подоспела с опозданием ровно на столько, сколько потребовалось, чтобы его ладони оказались под жабрами. Вы когда-нибудь слышали вой собак? Точно так же стонал Володя, только ещё жалостнее. Операция по освобождению рук от щучьих зубов продолжалась недолго, и когда всё закончилось, взору ребят предстали израненные в кровь руки Володи и изуродованная голова щуки. Руки были сразу же обработаны водкой с добавлением йода и забинтованы. Внутрь пострадавшему влили последние сто граммов, и собачий вой плавно перешёл на конкретные русские слова. Олег, покачивая головой и посмеиваясь, ушёл готовить на плите уху из щучьих потрохов. Борис ходил вокруг щуки и удивлённо разглядывал её, примеряясь, как лучше разделать тушу. Сергей менял на винте мотора шпонку, а Володя ходил кругами и приходил в себя. Потом, успокоившись, пошёл собирать в дорогу свои вещи. Ребятам предстояло ещё раз проверить сети и снять их…
Стол был накрыт по всем законам закрытия осенней охоты, и запах ухи вперемешку с запахом утиного супа, создавал особую охотничью атмосферу, которая подталкивала на приятный разговор и ворошила в памяти все прошлые совместные поездки.
– Уха получилась отменная, жирная и очень вкусная.
Так, сначала соли немножко, потом перчику. Во! Самый смак! – сказал вслух Олег.
– А для меня, так в самый раз, – добавил Сергей, и приступил к трапезе. И тут Володя достал Н.З. – (неприкосновенный запас) и поставил на стол. За столом наступила минута молчания, только две мухи, ожившие перед зимней спячкой, жужжали у окна.
– Ни хрена себе! Мы ему последнее, можно сказать, от сердца отрываем, а он, смотрите, что припрятал, – выпалил Борис.
– Я же для вас старался, – оправдывался Володя и стал разливать по кружкам жидкость оранжево-красного цвета с приятным ароматом.
– Святое дело, такая вкусная уха, грех не выпить, – заключил Сергей, и добавил, – за удачу!
– Ещё бы ночку и гусей больше бы настреляли, и рыбы было бы больше. Жаль, завтра с утра надо быть на работе, – с грустью сказал Володя и предложил Сергею съездить вместе с ним за сетками.
– Куда тебе, с такими-то руками. Лучше мы с тобой основной груз возьмём, а Боря с Олегом заберут сети, – ответил Сергей.
– Ладно, как решили, так и будет. Только бензина литров восемь мы у вас возьмём, тогда нам должно хватить до Осколково, – согласился с решением Олег. Через час друзья громко разговаривали и смеялись, вспоминая курьёзный случай.
– Что ж, пора собираться, – предложил Борис. Друзья закончили трапезу и, одевшись, потянулись к лодкам.
Ветер гнал хмурые тучи в направлении города и поднимал в Неволином шару приличные волны, которые усложняли выезд из протоки. Ребята торопились. Всем было жаль покидать это прекрасное место, так как точно знали, что больше сюда они не приедут, а до весенней охоты ещё далеко. Последние двадцать минут ребята потратили на уборку территории и избы.
– Жаль, что избу иногда подтопляет, полы выворачивает, а так – вполне рабочая изба. Мне нравится, и желание сюда приезжать у меня есть. Здесь душа отдыхает, – с какой-то грустью сказал Володя. Потом ребята молча посидели «на дорожку», и после призыва: – Пора! – сказанного Олегом, ещё раз проверили избу и отплыли.
Моторы работали равномерно, и на входе в Неволин шар опять повстречалась стая крупных уток. Прозвучало несколько резких выстрелов, но «Прогресс», не сбавляя скорости, пошёл дальше. Сергей, сделав два выстрела, сбавил скорость и Володя подобрал ещё двух крупных уток. Время охоты подходило к концу и ребята, сняв сетки и уложив рыбу, тронулись в обратный путь.
– Если бы не ветер, можно было бы ночью сорваться, – повернувшись к Володе, крикнул Сергей.
– Да! Погода портится. До Осколково добраться, а дальше легче будет, – ответил брат.
Две лодки, разбивая волны Печоры, как серые призраки, торопились домой.
– Прощай Зелёный, – крикнул Володя и принялся устанавливать на лодку тент. Впереди, как обычно, шёл «Прогресс». Из-за низких тёмных туч день становился намного короче, над рекой грозно сгущалась темнота, а северный ветер трепал гребни волн, стараясь противостоять течению реки. Остров Зелёный, где отдыхали души ребят, медленно исчезал в вечерних сумерках сырой поздней осени.