http://www.proza.ru/2011/01/15/77
У Кузи оставалось до вечера еще одно неотложное дело. Нужно было выловить Мартовского. Выяснилось, что "Ока", действительно, использовалась этим клиентом тогда, когда нужно было кого-то разжалобить. Рабочим вариантом была "девятка". На праздничные вылазки Мартовский выезжал на "BMW".
"Нехило для простого оператора в зачуханном салоне игровых автоматов" - подумал Кузя.
Утром Мартовский вырулил на "девятке". Сопровождение объекта на проселочных дорогах района - это не крутая погоня по автобану, которые так красиво показывают в зарубежных и российских боевиках. Дело это изначально неблагодарное и обреченное на провал.
Не говоря о том, что любая посторонняя машина в районе вызывает жгучий интерес коренного населения, пристроиться для сопровождения практически нереально - пыльный хвост моментально преследователя выдаст. Выход был один - умостить на транспортное средство ту "штучку", которую передали Кузе "милые ребята" из Москвы.
Вадим еще утром созвонился с районным ГАИ. Кузя подъехал к посту, поприветствовал знакомого мужика, который на гаишника совсем не был похож. По крайней мере, на того, о которых повествуют бесчисленные анекдоты. Чем-то он напоминал доктора из морга - такой же высушенный, только без намордника.
Кузя влез в кислотно-лимонный жилет. Вишневая "девятка" Мартовского долго себя ждать не заставила. Инспектор привычным жестом тормознул машину. Владелец нехотя выполз из салона.
- Что за дела, начальник? Я вашим ребятам каждый день на покушать отстегиваю. Чего цеплять напрасно?
- Так я ж не ребенок. Мне не только кушать хочется.
- Понял, не дурак. Сколько?
- А на сколько ты, сынок, меня уважаешь. Чем больше ты меня уважаешь, тем крепче я тебя любить буду.
Кузя сверял номера с ориентировкой по угонам. "Штучка" за номером прилепилась без проблем. Несмотря на крепкую любовь инспектора к водителю данного транспортного средства, салон и "бардачок" проверить было необходимо.
Мартовский радушно распахнул дверцы, демонстрируя полную свою лояльность. Вторая уютно уместилась в глубине "бардачка". Машину с миром отпустили, не забыв раскрутить владельца на "уважительные" два стольника.
У Кузи оставалось время заскочить на почту, выяснить фамилию пропавшего художника и не торопясь вернуться в город. Да и в горотдел не мешало показаться.
На почте тетки отыскали фамилию художника без проблем. Шишкин была его фамилия.
"Круто. Может он того Шишкина потомок?"- подумал Кузя.
В отделе кадров горотдела он написал заявление на очередной отпуск, до которого оставалось больше месяца.
Дежурил "герой", которого так просто вычислили по делу о районных грабежах. Он читал журнал "Мир криминала" и жевал здоровенный "гамбургер", которыми в изобилии снабжала отдел тетка, в свое время залетевшая за торговлю паленой водкой. Кузя исподтишка разглядывал доблестного майора, которому едва исполнилось тридцать лет.
Умопомрачительный взлет по служебной лестнице объяснялся просто - этажом выше в начальственном кабинете сидел его папа-полковник. Майор был абсолютно спокоен. Изредка прихлебывал из прозрачного одноразового стакана. Кузя подозревал, что был в нем совсем не "Спрайт".
Стефану Кузьмичу очень захотелось сесть в свою расшатанную "копейку", врезать по газам и ехать далеко без остановки, чтобы никогда не видеть ни этого отдела, ни этого майора. Он вспомнил мудрый еврейский анекдот, сам себе сказал: "Не дождетесь" - и поехал на ужин к Новиковым.
Иван Михайлович Новиков сидел рядом с сыновьями. Красивые были мужики. Все трое.
Кузя все время думал, появится ли Алина. Или предпочтет пока свое участие в программе не демонстрировать. И в каком виде появится. Она появилась в своем собственном виде. Ближе к концу ужина раздался звонок в дверь. Вошла обычная женщина с аккуратной стрижкой человеческого цвета, в строгом костюме и туфлях на невысоком каблуке. Очень симпатичная женщина. Тем не менее, официальный распорядок встречи был нарушен неожиданным возгласом.
- Аля! Что ты здесь делаешь?
Из за стола поднялся один из сыновей Новикова. Кузя не понял - старший или средний. Он с изумлением смотрел на Алину.
- Я здесь живу и работаю. А тебя что сюда занесло?
- Лучше бы не заносило. Брат…
- Прости. Я знала, что ты Новиков, но никак не связывала...
-Вот, связалось.
Алина народу пояснила, что все, что касается московских дел, разрабатывается надежной командой ФСБ. Главная их задача - не позволить местным деятелям ускользнуть. Всем все было ясно.
Иван Михайлович помог жене выйти из-за стола.
- Вы, ребята, идите. Ждут вас. Мы тоже скоро расходиться будем.
Кузя поехал к себе на квартиру Там он застал одну Юлю. Она сказала, что Маргарита Павловна силой увела Костю к себе и уложила спать. Он долго упирался, но, видно, усталость после бессонных ночей давала о себе знать, и он все-же заснул. Маргарита Павловна категорически запретила к ней заходить и Костю беспокоить.
Кузя потихоньку поскребся в окно Маргариты Павловны (хорошо, квартира на первом этаже). Звонить он боялся. Знал - за то, что разбудит Костю, великая домоправительница по голове не погладит.
Предупредил, что Косте нужно проснуться в шесть утра, и он подбросит его на работу. Маргарита Павловна начала бурчать что-то о том, зачем, вообще, эта работа нужна. Но Кузя строго сказал - так нужно. Маргарита Павловна сказала "Есть" и окно захлопнула.
Затем поехал он в район. Там ждал его Вадим. Для них уже был подготовлен диск с новыми песнями Мартовского. В первой половине дня песни были исключительно лирического содержания. Почему-то клиент предпочитал проблемы сексуального характера решать с утра пораньше. Прогнав на скорости охи и вздохи, Вадим с Кузей нашли то, что им было гораздо интереснеее.
Кузя узнал голос, который пел в дуэте с Мартовским.
- Что поздно так? Я уже откисать здесь устал.
- Гаишники тормознули. Общаться пришлось. Потом к кукле своей наскоро сгонял.
- На сколько общение потянуло.
- Да, ерунда. Два стольника отстегнул. На угон проверили, да в "бардачке" пошарились.
- Надеюсь, ума хватает с собой ничего не возить?
- Этим деятелям в голову не стукнет там искать.
- Ты не очень расслабляйся. Им в голову все, что угодно, может стукнуть. Кто знал, что машину завернут. Папа не знает, как задницу прикрыть. Ты хоть представляешь, на сколько товар тот тянет?
- Я представляю, что будет, если оставшийся товар накроют. Тогда нам и и бунгало в Южной Африке не поможет. И там найдут.
- Москаль знать ничего не хочет. Бабки требует. А там такие бабки - всех наших дворцов не хватит рассчитаться.
- Слушай, может, другому покупателю предложить партию. Дороже.
- Тогда задницу прикрывать нужно будет и от Москаля и от Покупателя. Журналюга там как?
- Роет журналюга. Сыновья его остались, не уехали. Да ничего они не нароют. С пацаном нас, считай, никто не видел. Ни он, ни "Седой" показаний уже не дадут.
- А убогий не рыпается? Он прекрасно все понял.
- Чего ему рыпаться. Он же прикинул, что поверить в его бред никто не поверит, а с работы слетит. Ему пацан бабки оставил. Он их никуда еще не пристроил. Может, потрясти?
- Эти бабки - капля в море. Но забрать их нужно. Он на работу когда выходит?
- Завтра с утра. Лысый смену ему в восемь сдает. Хозяина не будет, он этому каличному все передоверил. Козел, мне за год сроду ключи не дал. А этому в первую же смену показал, как суммы на счетчиках снимать. Так он двумя пальцами отчет через пятнадцать минут сделал. А я, блин, до сих пор не врубаюсь.
- Потому, что тупой ты. Ты только дешевок хуторских трахать горазд. Да пацанов по стройке гонять.
- Слушай, заткнись насчет пацана. Вы меня тогда с перепугу прижали. Его прилепить ко мне трудно. Состава преступления нет. Несчастный случай. Думаешь, кто-нибудь из тех сусликов расколется. Они давно по норам попрятались.
- Да тебя и прижимать было нечего. Стоило папашке его позвонить и наколочку дать. Он бы сам тебя на части разодрал и на акации развесил. Он тогда на уши всю краевую ментовку поднял. Нашли, с кем связываться.
- Да кто ж знал, чей пацан. Он с "этими" тусовался.
- Дебил. Он дисками с ними обменивался. Считал, что Фредди Меркури - гениальный исполнитель, даром что "голубой". Короче, не вякай на эту тему. Рыпнешься - я папику тому срочно звоночек скину. Анонимный. С точным указанием твоих координат. Это тебе не городская ментовка. Ему получаса хватит, чтобы проблему решить кардинально.
- Ладно, все. Что с убогим делать?
- Объяснить, что денежки ему нужно спокойно принести и тебе передать. Иначе мама его из своего любимого морга может не выйти. Там ночевать останется. Навсегда. Он в пересмену на двадцать минут забегаловку закрывает. Вот подъедешь к нему и вежливо попросишь.
- А ты, значит, в сторонке посидишь?
- А на хрена мне по мелочи светиться. Мне еще с Москалем нынче встречаться. Старая сука сквозанула, комплекс опечатан. А дядька он солидный. Природный вариант не любит. Я его в аэропорту должен встретить. Куда везти - не придумаю.
- А папа ничего не предложит?
- Ему сейчас все по барабану. Он пятки смазывает сорваться отсюда. Хоромы на продажу готовит. Спешит, чтоб Москаль у него за так не прибрал все. Долг атомный. Может и штанов не хватить.
- А с этой партией кто раздалбываться будет? Вы сквозанете с бабками, а с меня шкуру спустят.
- Твоя шкура того не стоит, чтоб об нее пачкаться. Если б у меня вариант был сквозануть, я давно бы не подкидывался. Так отроют из под земли. Послушаем, что Москаль предложит. Я отчаливаю сейчас. В аэропорту подожду. Там на месте сориентируюсь. Ты хоть с убогим не проколись.
Прослушав содержательную беседу, Кузя с Вадимом, не сговариваясь, посмотрели на часы. Если участник дуэта успел проскочить ближайший пост по дороге в аэропорт, задача их усложнялась на порядок. Пара "штучек" у Кузи еще оставалась. Нужно было рвать на перехват. Вадим проселочные дороги знал, как путь к собственному сортиру.
Срочно отзвонились Алине, сказали, чтобы ситуацию с игровым салоном взяла под свой контроль. Пусть подключает Новиковых, ребят из районного отдела.
Мартовского нужно было брать. И брать с поличным.
"Партизанские тропы" сокращали путь до центра почти вдвое. Надежда, что смогут Вадим с Кузей перехватить героического майора (это его голос пел в дуэте с Мартовским) оставалась. Нагнали неприметную светло-бежевую "десятку" километров за десять до аэропорта. Оставалась главная проблема - как ее остановить, и по-тихому "жучки" пристройть.
Приходилось идти на экспромт. Вадим часто ездил по этой трассе и был уверен - кто-то из знакомых ГАИшников на ближайшем посту окажется. Конечно, он рисковал. Тот влегкую мог его майору сдать. Но не может быть, что ни одного приличного мента в округе не осталось.
"Десятка" не торопилась. Вадим с Кузей, обогнав ее, зацепились на посту. Им повезло. Дежурил Сергей. Парнишка он был молодой и сообразительный, задачу понял с лету.
- Не волнуйтесь. Сейчас мы ему такое шоу устроим.
"Что-то везет мне последнее время на шоу" - подумал про себя Кузя.
Засев в ближайших кустах, Кузя с Вадимом наблюдали замечательную картинку, которая глаз их радовала.
На призывный жест ГАИшников "десятка", естественно, никак не отреагировала. Такого давно уже не было, чтобы ее на этом участке останавливали.
Ее быстро взяли двумя машинами в клещи, остановили, и водителя враскоряку поставили на капот. Через несколько минут отпустили, предварительно проверив документы и обшмонав машину. Козырнули и, видимо, извинились. "Десятка" мирно покатила в сторону аэропорта. Но теперь уже Кузя с Вадимом в полной мере могли наслаждаться прослушиванием матерных монологов майора. Раздалось попискивание. Майор набирал номер сотового.
- Твою мать! Что там в городе происходит? Какой, б..., план "Перехват"? Не доехал еще. Уроды на посту тормознули. Раком на капот поставили. Вернусь, я этого их козла-начальника самого раком поставлю... - На протяжении нескольких минут шло перечисление тех мер воздействия, какие майор собирался применить к руководству местного отдела ГИБДД. Преимущественно сексуального характера в извращенной форме.
Можно было не торопиться и к аэропорту подъехать с той стороны, откуда лучше всего просматривалась автостоянка. В любом случае, "Москаль" с майором когда-то в машину должны были сесть.
Как всегда, когда наступал легкая передышка, Кузе смертельно захотелось есть. Пирожки в придорожных забегаловках брать было себе дороже. Кузя считал, что от бандитской пули помереть гораздо почетнее, чем траванувшись изделием с недавно бегавшей "муркой".
Решили засесть в аэропортовском кафе. Решались сразу два вопроса - вполне приличного кормления, и ненавязчивого наблюдения за автостоянкой, которая отсюда прекрасно просматривалась. Оставалось только ждать.
...Когда позвонил Кузя, Алина Волжина была дома. На кухне у нее пил кофе Олег Иванович Новиков.
С Олегом они познакомились в Москве. Алина заканчивала юрфак МГУ. Проходила практику в районной прокуратуре. Олег факультет журналистики уже закончил, работал в достаточно приличной газете, получал более чем приличную для недавнего выпускника зарплату. Но, видимо, авантюрная натура спокойно жить ему не давала, и писать о последних новинках театрального сезона ему было скучно.
Он пришел в прокуратуру. Пока сидел у прокурора, всем работникам прокуратуры женского пола срочно понадобилось подписать распоряжения, санкции, ведомости и еще множество разных бумаг, какие только попались под руку. Олега Ивановича не заметить было нельзя. Он очень похож был на отца, только моложе.
Алина смотреть на него не бегала. Ей было некогда. Она разбиралась с прыщавым недоноском, которого выловили в подвале с шестилетней девочкой. Он ее не насиловал. Он заставил делать то, что взрослые женщины делают по доброму согласию или отрабатывая "гонорар". Девчонка за причиндалы его укусила. Он ее шваркнул об стену так, что мозги потом с этой стены соскребали. Дворник - пожилой татарин, услышав подозрительную возню на вверенном ему объекте, в подвал сунулся. Недоноска, пытающегося завалить крошечное тельце кирпичами, выловил и полузадушенного на свет выволок.
Этот гаденыш теперь сидел перед Алиной и доказывал, что ничего плохого ребенку делать не хотел. А решился он на нехороший поступок только потому, что никто другой выполнить его просьбу не соглашался. Алина работала в прокуратуре второй месяц и к подобным откровениям не привыкла. Отпустив задержанного, долго сидела в курилке, прикуривая одну сигарету от другой.
Вернувшись в кабинет, Алина обнаружила там Олега Ивановича в обществе секретарши, двух работниц бухгалтерии и женщины - инструктора по стрельбе, которая по такому случаю выбралась из своего подвала.
Алина срочно всех из кабинета выгнала. Никакой информации о недоноске не дала, заявив, что подобный материал считает неэтичным по отношению к родителям девочки. Олег в прокуратуре стал частым гостем, но за информацией к ней больше не подходил. Алина все его материалы читала. Сама себе доказывала, что она обязана знать, что пишут о работе их отдела. Потом закончилась практика, началась защита дипломной работы. Олега она больше не видела. Но статьи его вылавливала постоянно. В них не было душераздирающих подробностей, описаний кровавых сцен, ненужного перетряхивания чужого нижнего белья. Были они написаны прекрасным языком, правдивыми и эмоциональными. А потом она уехала в маленький южный городок. Олег остался в Москве. Когда он окликнул Алину на встрече у Ани, она растерялась. И его обращение "Аля" было непривычным.
А сейчас он пил кофе у нее на кухне. Позвонивший Кузя поставил перед ними общую задачу. Алина боялась привлекать Олега к задержанию Мартовского. Он, видимо, понял ее сомнения.
- Аля! Я человек совершенно адекватный. Мало ли что мне хочется сделать с мразью этой. Я давно уже понял разницу между понятиями "хочу" и "можно". Без него все дело развалится. Его не душить - охранять нужно круглые сутки. Как только жареным запахнет - подельники первого его уберут. Я сейчас в поселок проеду, до утра постараюсь присмотреть за этим гигантом большого секса. Самое печальное будет, если его кто-нибудь из разгневанных мужей до срока пришибет. А ты, пожалуйста, забери утром Кота. Он Кузю будет ждать. Но объясни, что у того дела срочные появились. Кот нам на глаза боится показываться. Скажи - напрасно это. Ни в чем мы его не виним, и винить не можем. Я себя виню. Понимаешь - эти твари лучше Игоря знали, чем мы. Нам он так и не открылся. Все, что у него напоказ было, нас не устраивало. А в серединку заглянуть не удосужились.
- Олег! Как ты сейчас до района доберешься? Ни автобусы, ни маршрутки не ходят.
- Такси вызову.
- Давай, я тебя отвезу.
- А спать когда будешь? Кота в шесть уже поднять нужно. Да пока доберетесь.
- Не привыкать. На пенсии отоспимся.
Ребята из района сидели на прослушке машины Мартовского. Услышали много интересного. На данном этапе "кукол" у Мартовского было две. За ночь он их по очереди успел навестить. Судя по отдельным репликам, делал это весьма изобретательно. Процесс проходил в машине, что задачу присмотра за объектом облегчало. Под утро объект подъехал к "салону" и никуда больше не отлучался. Внутрь не заходил. Алена заехала за Котом. Предупредила его, о чем будет разговор, попросила беседу вести в подсобке игрового зала. После "просьбы" Мартовского сходить домой, взять деньги и в руки тому передать.
На момент передачи смены в зале крутились двое "залетных". Один был длинный, тощий и усатый, другой - маленький и кругленький. На двадцать минут их из зала выставили. Далеко они не ушли, остались на ближайшем пеньке пить пиво. Мартовский вышел из машины, прошел к закрытым дверям, требовательно постучал. Кот открыл.
- Чего тебя принесло? Смена не твоя. Я еще отчет не сделал.
- Ничего, успеешь. Я подменю тебя ненадолго. Дело сейчас одно закончишь, а там - отчет хоть заделайся.
- У меня с тобой никаких общих дел нет.
- Почему нет. Есть одно. Тебе Игорь бабки передал? Они тебе не понадобились. Вот и верни тому, кому они нужнее.
- Это тебе нужнее? Я еще тогда понял, что твоя работа. Меня одно удивляет. У тебя мозгов не хватило за год в показаниях счетчиков разобраться. Как же ты смог цифры накрутить, чтоб меня подставить?
- А это не твое дело, урод. Специалистов хватает. Когда им бабки путные отстегивают - они и не спрашивают ничего. Но, если ты даже вякнешь об этом - никто не поверит. Да и не вякнешь ты. Тогда ясно будет, что из-за тебя другана твоего пристрелили. Правда, от живого от него больше пользы было. Папаша у него не по делу рот раскрывает. Вот и нужно ему было его прикрыть. Но не совсем так, как мы рассчитывали, вышло. Короче, десяти минут хватит, чтобы бабки из нычки достать? Мне с тобой некогда валандаться. Давай, чеши быстро. Я здесь посижу.
- А если я не отдам?
- Ты хоть и урод, но не дурак же. Мамашка твоя в морге любит работать. Так мы ее на вечное поселение там можем оставить.
- Хорошо. Принесу сейчас.
Кот выскочил из салона, в зоне видимости пробежал в сторону своего дома, затем завернул за угол здания. Алена сунула ему в руки предусмотрительно упакованный пакет. Костя нырнул в зал.
- Вот и молодец. Ножки у тебя исправно работают. Все здесь?
- Пересчитай.
- А как же. Пересчитаю. Ты же нищий. Мог и отстегнуть.
Через минуту Мартовский вышел из дверей салона. "Залетные" прекратили пить пиво. Мартовского нежно взяли под руки и упаковали в скромно стоящую возле дверей старенькую "пятерку". Он не успел даже удивиться. Поехали в районный отдел милиции.
Алена с Олегом вошли в зал игровых автоматов. Кот потерянно сидел на стуле возле сейфа. Настороженно посмотрел на Олега.
- Вы слышали все. Я не думал, что так получится. Я знаю - вы все меня виноватым считаете, что Игорь...
- Прекрати. Никто тебя не думал винить. Ты приходи к нам в дом, как раньше. И сам себя поедом не ешь. Никто, кроме тварей этих, не виноват. И нужно, чтобы ответили они за все. А ты поможешь. Валька разыскать нужно срочно. Ты уверен, что он даст показания?
- Даст. Я объясню ему.
- Закрывай эту шарашку. Мы потом хозяину твоему все расскажем. Он нормальный мужик.
В районном отделе работа кипела. Мартовский, по образному выражению бабушки Олега, оказался "жидким на расправу". Он вывалил все, что знал. А знал он, в отличие от малолетних грабителей игровых салонов, немало. Больше всего он боялся не суда, а своих же подельников.
И отца мальчика, которого они затравили на стройке. Ответ на запрос об этом несчастным случае пришел еще вчера. Отец был, действительно, "крутой". Если бы до него дошла информация о местонахождении виновника гибели сына - ни один из присутствующих гроша ломаного не дал бы за то, что Мартовский в камере доживет до утра. Единственное, чего Мартовский не знал (или не говорил) - кто из городского отдела подвязан еще к этой истории. А то, что подвязан, и не один - не вызывало сомнения.
Вот здесь можно было рассчитывать лишь на наседок Вадима, которые уже подзасиделись в камерах. Нужно было их выпускать, и прослеживать пути "маляв", переданных на волю.
Самогонщица оказалась теткой активной. Было ясно, что к самому делу она не причастна. Выполняет мелкие поручения за определенную мзду. Со стороны районной милицейской власти ей было обещано покровительство до конца ее творческой деятельности. Тетка на сотрудничество пошла с превеликим удовольствием. Никто еще не отказывался иметь в близких друзьях ментов. Тем более, когда "бизнес" весьма далек от кристально чистого.
Первая "наседка" с "малявой" вышла к полудню. Самогонная тетка отзвонилась через полчаса. Для этого ей торжественно вручили служебный мобильник и научили им пользоваться. Сообщила, что за бумажкой прилетел замурзанный пацан. Описала, как он выглядит. Тетка оказалась сообразительной, описание дала настолько точное, что спутать пацана с кем-то другим было невозможно. Мальчишка сидел на лавке, мотая предельно грязной ногой, когда к нему подошел молодой милиционер и загреб в отдел. Это было неожиданно. Алина переглянулась с Олегом.
- И что теперь думать? То ли он его как беспризорника в детприемник решил определить? То ли конечная цель - записка? Ребята, конечно, неглупые.
- Глупые давно бы уже засветились. А эти сколько лет без страха жили. Ничего, подождем.
Ждать пришлось недолго. Наконец, мальчишка из отдела вышел. Он на ходу что-то дожевывал. Олег пошел ему навстречу.
- Парень, заработать хочешь?
- А то нет.
- Записку отнесешь? Женщину нужно вызвать, а у нее муж дома. Понимаешь?
- Во мне пруха сегодня. А дадите сколько?
- А сколько нужно?
- Мне мент стольник отстегнул. Там и делов-то было - к Светке сгонять, бумажку у нее взять, да ему притаранить. А у Вас труднее. Мужик выловит, еще по загривку накостыляет. Очень нужно. Два стольника гоните.
- А хочешь заработать больше, но с одним условием?
- Условие какое?
- Ты сейчас рассказываешь, какой мент тебя к Светке гонял. И мухой сматываешься отсюда подальше, чтоб неделю тебя никто не видел.
- Не. Вы не к бабе записку загнать хочете. Это Вам наколку на мента надо дать.
- А если так?
- Вы меня подставите, а меня замочат по-тихому.
- Почему ты так решил?
- Мне пацаны рассказывали. Как че про ментов расскажешь - пропадает рассказчик, и концов его не сыскать. Меня никто и искать не будет. Мамке не до меня, она и себя не помнит. А неделю я че жрать буду, если сюда не приходить? Тут хоть тетки пирожками когда никогда подкармливают.
- Тебе совсем уехать некуда?
- Я бы к деду поехал. Там рыбалка. Дед у меня нормальный. Не бухает совсем. Так меня водилы из рейсового, даже, когда гроши у меня есть, гоняют. Говорят, нельзя малолеток без взрослых возить. А кто со мной взрослый поедет. Мамка, что ли? Кто ее грузить туда будет? Она ж в хате уже полгода лежит, не выходит никуда. Ее хахаль полторашку самогона приволокет, они вдвоем высосут и опять лежат. И не жрут ничего.
- Хочешь, мы тебя довезем? На машине.
- На машине? На легковой? А там у Вас, че, баба? Она не пустит меня. Скажет - грязный, да вшивый. А у меня сроду вшей не водилось. Я на речке купаюсь, каждую неделю. Из бани тетка Верка мне мыло отдает, и шампунь, когда остается. В бутылочках таких красивых. А Вы меня прямо к деду отвезете?
- Прямо к деду отвезем.
- А можно, мы по главной улице проедем? И возле его хаты остановимся. А Вы ему руку дадите. Чтобы видели все.
- Конечно, можно. Только ты немного покрутись сейчас на виду. Если спросит кто, о чем дядька с тобой разговаривал, скажешь - журналюга из Москвы. О жизни беспризорников расспрашивал.
- А Вы, правда, из Москвы?
- Правда. А женщина, которая в машине, родилась там. У нее отец - генерал.
- Ух, ты. Генерал. Не, она точно меня не пустит.
- Она обязательно пустит. Ты потом подойди в парке к туалету. Вроде зайди туда. Мы рядом стоять будем. Выйдешь - сразу на заднее сиденье ныряй.
- Ух ты. Прям, как в кино. Я у Санька телевизор гляжу иногда. Когда мамка его пускает. Так там так же следы заметают.
- Вот и попробуй грамотно замести.
Пацан остался сидеть на скамейке. Олег пошел к машине.
- Сейчас, незаменимый господин следователь прокуратуры, придется Вам пожертвовать драгоценным временем и прогуляться в весьма экзотическое место. По хуторам нашим никогда не ездила?
- Почему не ездила. Еще как ездила. Мочат-то не только в городе. И куда же мы так спешно отправляемся?
- Аля! Прошу тебя - не спрашивай ничего. Подождем нашего свидетеля. Сама все поймешь. Давай к общественному туалету подъедем. В парке.
- Весьма своеобразный вариант романтического свидания.
- Романтическое свидание оставим на потом. У нас много времени будет. Целая жизнь. Совсем немного подождать осталось. Сейчас мы просто отвезем мальчишку отсюда подальше. Туда, где ему хорошо будет. Потому что хуже, чем здесь, ему нигде быть не может.
Алина молча покосилась на Олега. Ничего спрашивать не стала. Подъехала к полуразмоченному зданию туалета. Ее всегда восхищали эти строения. Какой бы роскошный Дворец культуры ни отгрохали поселковые власти - на задворках заросшего парка всегда обнаруживалось нечто подобное тому, возле чего они сейчас остановились. Запах стоял невыносимый. Алена достала сигарету.
- Убери. Пацан деревенский. Здесь курящая женщина расценивается как... Сама понимаешь.
Как мальчишка пробрался к туалету и просочился внутрь - даже Олег не заметил. Он вынырнул из тамбура и быстро скользнул в распахнутую дверцу машины. Залег на заднем сиденье. Молча выехали за территорию районного центра. Парень с облегчением поднялся с сиденья.
-О, класс. Точно, как в кино. И машина классная. Я никогда на такой не ездил.
Машина была Машкина, чиненая-перечиненая "девятка". Та, которая совсем недавно была Машкой так удачно "вписана" в металлическую ограду. Видимо, мальчик не был избалован вниманием водителей шикарных транспортных средств, и старенькая машина казалась ему верхом совершенства.
- А куда мы едем? Вы же не знаете дороги.
- Едем мы сейчас, друг мой, в приличное место, где нас прилично накормят. И давай знакомиться. Меня зовут Олег Иванович. Наш классный водитель - Алина Сергеевна. А как зовут нашего собеседника?
- Та я не собеседник. Я - Ванька. У нас в семье только Василии да Иваны. Меня мамка Альбертом хотела назвать, так папка ее поколотил и Ванькой все равно записал. Только вы зря едете в приличное место. Меня туда не пустят. Да я и не очень есть хочу. Мне мент свою булку отдал. Она такая классная - внутри мясо, и всякой фигней намазанная. Он только раз откусил и сразу мне отдал.
- Нет, Иван, в приличное место мы поедем. С нами тебя везде пустят. И поедим мы не надкусанную булку, а нормальный обед. Ты когда последний раз ел горячее?
- А чего это - горячее?
- Борщ или суп.
- Так у меня друган есть, Санек. Меня его мамка часто кормит. Я почти каждую неделю к ним захожу. Она телевизор даже разрешает мне посмотреть. Только она тоже задерганная совсем. У них самих иногда жрать нечего. Чего ж я туда со своим ртом. Я на вокзал прихожу, с утренней электрички всегда что-нибудь обломится. Тетки мне овощи разные дают, пирожки. Иногда кусок колбасы отломят. Я и мамке приношу. Только она не жрет ничего. Особенно последнее время. Докторша к нам как-то пришла, носом покрутила. Даже не присела. Да и понятно. У нас в хате и присесть некуда. Та докторша матери сказала, если она пить не бросит - помрет скоро. Мамка пить уже никогда не бросит. Да и бросила бы - все-равно помрет. У нее брюхо раздуло. Лежит гора. Я ее переодеть хотел. Она сначала орала, потом согласилась. В шкафу какие-то шмотки нашел. Начал снимать барахло с нее - а у нее на спине такие болячки. Мне жалко стало. Я хотел самогоном протереть.Так она как заорет. Чего, говорит, козел, добро на говно переводишь. Теперь уже все-равно помрет. А хахаль ее из хаты никуда не пойдет. Ему уходить некуда. Он лупит меня почем зря. Лучше я у деда останусь. Это папкин дед. Там хорошо. Тихо. Дед старый совсем, а рыбачит еще. У него лодка есть. Я с ним сети буду ставить. У нас не гоняет никто.
- Ваня! А ты в школу не ходишь?
- Ходил, когда папка жив был. Мне нравилось там. А потом папка на тракторе пьяный навернулся. Мамка как пить начала, так всякая школа закончилась.
- И никто к вам не приходил, не спрашивал, почему ты не учишься?
- Приходила фифа какая-то. У ней ногти такие, красные все, и здоровые. Как только она стирает и жрачку готовит? На всю хату навоняла, потом дня три не продохнуть было. Говорит: "Ребенку в таких условиях жить нельзя. В детский дом нужно". А чего я в тот дом пойду. У меня мамка есть. Пацаны говорят, там хуже, чем в тюрьме. Воспитатели колотят похлеще мамкиного хахаля. Нет, я лучше у деда. Мамку жалко. Помрет - ее даже похоронить некому будет.
Машина остановилась возле симпатичного загородного ресторана. Иван с сомнением разглядывал деревянный домик с плетеным плетнем из лозы и из машины не выходил. Олег с Алиной прошли к дверям. Убедившись, что Иван их не может слышать, Олег попросил Алину.
- Аля! Я прекрасно понимаю, что, кроме этого дела, у тебя тысяча других. Но можешь ты плюнуть на свою работу сегодня?
- Плюнуть я на нее никак не могу. Но придется. С мальчишкой нужно что-то решать. Здесь сауна должна быть. Сначала накормим его. А потом постарайся отмыть. Я пока в магазин съезжу. Ты посмотри, как он одет. У деда, наверное, нет на него ничего. У тебя деньги есть? У меня немного совсем.
- Есть. И теплое нужно что-то взять. Лето кончается. В чем потом ему ходить?
Заказали обед в отдельном маленьком кабинете. Ванька долго упирался, заходить в "шикарное" заведение не хотел. Потом все же согласился. Долго отмывал руки пахучим мылом. С испугом шарахнулся от "самовключающейся" сушилки. Ел жадно, подхватывая руками куски домашней курицы. Алина поймала взгляд барменши - толстой тетки с деревенским лицом. У той слезы стояли в глазах. Она не только не собиралась шугать замурзанного мальчишку из зала, но и принесла "от себя" здоровенную шоколадку. Ванька уцепил ее, гладил пальцами выпуклые буквы на обертке.
- Ух, ты. Я и не видел никогда такой. Маленькие мне тетки часто суют. А эта вон какая огроменная.
И Алина и Олег понимали, что Ванька еще очень многого не видел в своей нелепой жизни. Затем Олег попросил приготовить для них сауну. Выяснилось, что здесь не сауна, а нормальная русская баня. Это было совсем здорово. Мужики ушли.
Алина проехала в поселок, разыскала магазин с детской одеждой. Определить на глаз размер ей было довольно сложно. Продавщица, читавшая толстенный женский роман, с готовностью подскочила и долго ковырялась в подсобке, вытаскивая на свет все новые куртки, джинсы и рубашки. Алина отобрала несколько футболок, пару джинсов, три теплых рубашки, хорошую финскую куртку. Сложнее было с обувью. Размера Алина не знала. Продавщица постучала в стенку. На приглашение откликнулся мальчик - сын отзывчивой продавщицы. Он был практически такого же роста, как Ванька. С его помощью отобрали теплые кожаные ботинки на меху, кроссовки, тапочки и летние шлепанцы. Мальчик поинтересовался, куда направляется тот, кому вся эта сбруя приобретается. Когда выяснил, что в деревню - посоветовал:
- Вы ему самые простые кеды купите. Эти кроссовки он на ухналь собьет сразу. А кеды - самая полезная вещь.
Продавщица придирчиво осмотрела все приданое. Вынесла и сложила в кучу шесть пар носков и несколько ситцевых семейных трусов Ванькиного размера. Алина спросила - не лучше ли взять трикотажные плавки.
- Сразу видно, что вы городские. Не носят у нас эти гондоны. Как сроду в семейках ходили, так и сейчас ходят.
Алина сложила пакеты на заднее сиденье и поехала к ресторанчику. Мужики из бани еще не возвращались. Она попросила горбатенького дворника передать Ваньке пакет с футболкой, джинсами, трусами и носками. Отдельно положила кроссовки. Сама из машины вышла и зашла за кусты перекурить. В машине дымить не хотела.
Олег с Иваном все не возвращались. Вернувшийся дворник сообщил, что у них и парикмахерская имеется. И ее мужики сидят там, пацана в порядок приводят. Минут через сорок "ее мужики" вышли, наконец, из дверей ресторана, которые открывались, как ни странно, на манер дверей американского салуна. С Олегом вышел почти незнакомый мальчик - чистенький, постриженный и оказавшийся очень симпатичным.
- Во, класс. Там такие полки деревянные и баночки всякие красивые. Мне тетка Верка отдавала красивые бутылочки разные, но таких я никогда не видел. А в парикмахерской у тетки всяких причиндалов - море. Она меня и щетками какими-то чесала, и ножницами прикольными щелкала. Меня всю дорогу соседка наша стригла. У нее одни ножницы. Она ими и польты подрезает и меня стригет. А таких шмоток у меня сроду не было. На башмаках вон, как огоньки загораются. И штаны новые совсем.
Эмоции у Ивана били через край. Он быстро сориентировался, в какую сторону нужно выехать из поселка, чтобы попасть на хутор деда. И дальше довольно толково объяснил дорогу.
Хутор находился близко, но дорога там была такая, что бедная Машкина машина стонала, кряхтела и жаловалась на бессовестное к ней отношение.
В хуторе поехали по главной дороге, которая, собственно, была единственной. Несмотря на густой шлейф пыли, навязчиво вползавший в салон, стекло на дверце машины Иван опустил до конца и на ходу махал обеими руками аборигенам, выползавшим из-за плетней и покосившихся заборов подивиться на невиданное явление. Хата деда Ивана стояла на самом краю хутора. Дальше начинался берег реки. К деревянному столбику за хатой прикована была неподъемным замком рыбачья лодка.
Дед Ивана был дома и уже спешил к калитке, загребая грязь на давно не чищеном дворе резиновыми калошами. Дед был приятный. Абсолютно седой, удивительно волосатый и бородатый. Но Алина с сомнением на него посмотрела. Он был настолько древний, что возникал вопрос - можно ли с ним оставлять мальчишку. Но у Ивана, по-видимому, было совершенно другое мнение. Судя по тому, как он бросился к деду - он его очень любил. И дед его тоже.
- Вот спасибо вам, хорошие вы люди. Привезли мальца. Я уж сколько просил всех, кто в город ездит, зайти к ним, забрать мальчонку. Погибель там ему. Мать совсем скурвилась. Я и деньги давал - только бы привезли. Так не надо никому. Кому чужой чирь на жопе нужен. Вы не глядите, что старый я. Сейчас молодые, что сивуху жрут почем зря, гроша не стоят. А я еще сети ставлю. Рыбы, почитай, на хутор весь привожу. У меня Ванька хоть голодный не будет. Да за чужим куском руку не протянет. Мы вдвоем с ним еще ого-го сколько смогем.
- А как же со школой быть? На хуторе ведь нет ее.
- А в городу он что, в школу ходил? Голодный, да холодный по вокзалам шлялся. А у нас - станица за восемь километров. Там хорошая школа. Губернатор нашенский из той станицы. Захочет ходить Ванька - я препятствовать не буду.
Ванька усиленно моргал Олегу. Мол, я же просил тебя. Олег подал руку старику. По тому, как крепко он ее пожал, Олег понял - этот дед еще очень много "смогет". По крайней мере - в обиду Ваньку не даст.
Дед засуетился накрывать на стол, потчевать дорогих гостей жареной рыбой и разогретой ухой. Но Алина и Олег дружно отказались. Сказали, что времени мало, им в город вернуться нужно. Ванька отпросился проводить их. Машину оставили возле дедова плетня, который, в отличие от соседских, был аккуратно подремонтирован и в ближайшие лет двадцать рухнуть никак не собирался. Прошли к речке.
- Спасибо вам. Я теперь только за мамку волнуюсь. Она помрет все равно. Так этот козел, хахаль ее, и вынести забудет. Будет еще неделю рядом с ней, с мертвой, пить. У нас в сельсовете телефон есть. Вы позвоните, если что. Мы с дедом придумаем что-нибудь. Соседа попросим довезти. У деда деньги есть. А тот за деньги хоть до Луны довезет. Вы даже не спросили за мента того. Думаете, чтоб я не подумал, что вы из-за него только. А я же вижу, что не из-за него. Я расскажу все. Я много знаю. Все лето по вокзалу да по посадкам шатался. Много чего слышал. Тот мент, который забрал меня с лавки, а потом булку дал - он не для себя записку забирал. Он, может, и не знает, для чего она. Там непонятно все написано. А передал он начальнику своему, толстомордому такому. Они же думают, что я ничего не понимаю, и не прятались вообще. Тот толстомордый как-то с мужиком встречался, в посадке возле речки. Этот мент, он не такой начальник, как тот. Тот орал на него, что подвал какой-то плохо охраняет. Я спал уже, когда они приперлись. Чуть не наступили на меня. А я под кустом прижух, шевелиться боялся. Так тот, большой мент сказал, если товар утекет, толстомордому жопу прикрыть будет нечем. И сам Господь Бог не поможет. И еще Кузю какого-то срочно было нужно похоронить. Я думал - кот у начальника помер. А потом распознал - о менте каком-то говорят. Просто так говорят, как о животном каком. А подвал, наверное, тот, который дверкой на реку выходит.
- Ваня! Попытайся вспомнить все, что ты слышал и видел. Это очень важно. Ты многих людей спасти можешь.
- Я постараюсь. Мент этот, который в районе работает - он один там старый. Все остальные моложе намного. Он не такой толстый, просто морда у него такая - здоровая. А другой - из города. С ними еще раз майор был. Того я знаю - у него папаша начальник. А этот красивый мужик такой, черный.
- На погонах у него сколько звездочек.
- Четыре. Только Вы не спрашивайте так. Я все звания знаю. У меня книжка была. Соседи на мусорку выбросили, а я подобрал. Мент этот - капитан. А толстомордый - старший лейтенант. Капитан у них бандюками командует. У них в городу тоже подвал какой-то есть. Только тот я не знаю. А тот, который в районе - надалеко от места, где я ночевал. Его с посадки никак не увидишь. Только с реки, и то, если знаешь, что он там. Над ним ива здоровенная растет. Жалко, что я уехал. Я показал бы Вам. Но Вы и сами найти сможете. Я расскажу сейчас.
Олег вырос в районном центре и уже знал, о какой иве говорит Иван. В детстве они приспособили на ней "тарзанку" и прыгали в реку. Там, действительно, была какая-то металлическая дверь. Они несколько раз безуспешно пытались ту дверь расковырять и посмотреть, что за ней таится. Сейчас эта дверь должна была затянуться густыми кустами, которые полностью ее прикрыли. Ай, да Иван. Он сто очков дал всему районному отделу милиции. Олег вспомнил легендарного Шерлока Холмса, который очень удачно в своих расследованиях использовал "уличных" сыщиков. Нужно было срочно ехать в район и оцеплять территорию вокруг подвала. Он уже прекрасно понял, какой товар так тщательно оберегают "толстомордый" с "черным".
- Иван! Ты нам не просто помог. Ты сделал такую работу, такую... У меня слов нет. Теперь только одно постарайся вспомнить - у черного капитана нет такой особой приметы, чтобы ни с кем его спутать нельзя было?
- Есть. У него ухо разорвано. Он мочиться в кустах начал. Чуть не на меня. А я затаился. Летом ночи в конце месяца светлые. Он стоит, ему свет от луны в лицо прямо. Я его видел отлично. На ухе мочка здоровая, и напополам разрубленная. И еще он "блин" постоянно говорит. Не как-то там похлеще, а как раз "блин". А я, правда, помог вам?
-Ванечка! Ты не только нам помог. Столько людей тебе благодарны будут.
- Да нет. Это вам спасибо. Для меня никто столько не делал. Вы не волнуйтесь, мне с дедушкой хорошо. А вы, может, заедете когда еще. У нас рыбалка хорошая. К нам даже всякие начальники ездят.
Все это время молчавшая Алина неожиданно спросила:
- Ваня! В городе какой адрес у твоей мамы?
- А что?
- Я тебе обещаю, что сегодня же ее отправят в больницу. Если все так безнадежно, и она, действительно, не выздоровеет - по крайней мере последние дни поживет в человеческих условиях. И тебе я обещаю сообщать каждый день, как у нее дела.
- А Вы можете? Да Вас никто слушать не будет. Скажут - куда ее грязную, да пьяную.
- Я тебе пообещала, значит, так и будет.
Олег кивнул головой, подтверждая слова Алины.
- Алина Сергеевна - следователь городской прокуратуры. Если она обещает - сделает обязательно.
- Да ладно. А Вы говорили - дочка генеральская. Разве генеральские дочки следователями работают.
- Как видишь - работают.
- Алина Сергеевна, а Ваш отец какой генерал?
- Милицейский генерал, Ванечка.
- Да нет, я не про то. Он генерал - майор, или генерал - полковник.
- Генерал - лейтенант.
- Ни фига себе. Никогда живого генерал-лейтенанта не видел. Да я и других никаких не видел. Но чтоб генерал-лейтенант.
Олег и Алина дружно рассмеялись и начали прощаться с Иваном. Видно было, как ему не хочется, чтобы они уезжали.
- А вы теперь скоро освободитесь?
- Теперь скоро. С твоей помощью.
- Так вы запомните - у нас самая лучшая рыбалка. А в сельсовет я каждый день бегать буду, телефона ждать.
Алина порылась в "бардачке", достала сотовый телефон.
- Это Вы мне дать хочете? Красивый какой. Но только не надо. У нас же здесь он все равно не звонит. Вы ведь, правда, приедете?
- Конечно.
- Я очень-очень ждать буду. А у Вашего отца фотки есть?
- Есть, конечно.
- А у Вас есть с собой.
Алина молча вытащила из мужского "лопатника", который заменял ей дамский кошелек, небольшую фотографию отца, передала ее Ване.
- Ой, он тоже старенький. Как дедушка мой. Надо же, настоящий генерал-лейтенант. А можно я ее оставлю. Нанемножко. Вы ведь все равно приедете. Я знаю - обязательно приедете. А я Вам тогда верну.
- Ванечка! Мы обязательно приедем. А фотографию оставь себе. Извини, но нам, действительно, очень нужно ехать.
Пока машина проезжала хутор, Алина дисциплинированно сидела за рулем, закурить даже не помышляя. Аборигены все еще стояли у плетней, провожая взглядами "залетных". Сегодня им обломилось какое-никакое развлечение. Выехали за хутор. Алина остановила машину.
-Сядешь за руль?
- Само собой. Куда Вас, сударыня?
- Срочно в прокуратуру.
На ходу Алина одновременно закуривала сигарету и пыталась набрать номер. Сотовый, действительно, "не звонил". Сети не было. Олег с детства привык к проселочным дорогам. Он выжимал из машины все возможное, стараясь быстрее выбраться из "мертвой зоны". Проехали довольно большую станицу.
- Вадим Павлович. Это Алина. Срочно выдвигайте своих ребят в район большой ивы. Подождите, я Олегу передам трубку.
- Вадим. Ты помнишь иву, где мы с "тарзанки" прыгали. Там на берегу дверь металлическая. Пусть мальчики внимательнее в кустах пошарят. У них склад там. Мартовского не колонули, где у них все заныкано? Так вот, он тебе обо всем песни споет, кроме склада этого. Ребят выставляй осторожно, чтоб не засветиться. Они обязательно там появятся. К Леонидовичу вашему толстомордому приставь ребят из Москвы. Не спрашивай, почему к нему. Потом все объясню. Выясни у Кузи, у какого капитана в их отделе ухо рваное. И пусть за этим парнем он ходит безотлучно. У нас связь может прерваться. Мы скоро будем.
Едва Олег успел закончить разговор, связь прервалась. Он взглянул на Алину. Увидел, что она плачет. Слезы катились крупными горошинами. Она их слизывала языком, размазывала кулаками по щекам. Платка не было. Олег остановил машину. Нашел платок, дал Алине. Молча прижал ее к груди. Ждал, когда она успокоится. Ждать было абсолютно некогда. Но он ждал. Наконец, она осторожно вытащила себя из под его руки.
- Поехали, Олег. Я уже в порядке. Бывает так, все накапливается. А потом сразу... У меня это редко...
- Может быть, тебя домой отвезти? Отдохнешь день. Мы сами все решим. В эти игры мужчины должны играть. Тебе зачем лезть. Ты сделала, что могла. И даже больше.
- Это не игры. Это жизнь. И от нас зависит, какая она будет - вот такая поганая, как сейчас. Или все-же приличнее можно сделать. Знаешь, что мы забыли сделать. Ваньке ерунды всякой купить. Чипсов там разных, конфет. И игрушек каких-то. У него их, наверное, в жизни не было.
- Вот и будет замечательный повод в ближайшее время вернуться.
Алина с Олегом, не заезжая в район, помчались в городскую прокуратуру. Телефон в кабинете Алины раскалился от звонков. Выяснилось, что Кузя с Вадимом из аэропорта еще не возвращались. Вадим руководил своей бригадой по телефону. Благо, бригада была надежная, и дважды повторять ничего не нужно было.
Склад под ивой был "присмотрен". Леонидович определен под заботливый надзор ребят из охранной команды братьев Алика. Без Кузи вычислить капитана с рваным ухом и повторяющимся рефреном "блин" было сложнее. Алина, кажется, догадывалась, о ком идет речь. Мужик был, действительно, красивый. Капитан. Но, даже тогда, когда он в самом начале ее работы в прокуратуре настойчиво пытался приударить за ней, ей не пришло в голову присмотреться к его ушам. Нужно было пройти в горотдел и уши эти внимательно рассмотреть.
Но до этого у нее оставалось еще одно неотложное дело. Олега Алина выгнала в коридор, но все равно он слышал, что с главврачом больницы она разговаривала исключительно матерно.
Затем позвонила Вячеславу Сергеевичу и пожаловалась ему. Выскочила в коридор встрепанная, долго курила в женском туалете. Перезвонил Вячеслав. Сказал, что врачиху, которая была у Ваниной матери, выловил. Историю болезни посмотрел. Делать что-то поздно. Эта женщина загнала себя сама. Цирроз печени в той стадии, когда счет идет на дни. В больницу ее перевезут, положат в отдельный бокс, чтобы других больных не шокировать. И каждый день будут сообщать в прокуратуру о состоянии ее здоровья.
Алина поняла, что матерно она разговаривать еще не научилась. Нужно пойти на репетиторские занятия к Вячеславу.
Затем они вдвоем отправились в горотдел милиции. Рассматривать уши. Капитан был на месте. Уши тоже. Одно из них было рваное. Оставался лишь один вопрос - где находится второй подвал, о котором говорил Ваня. Где-то в городе, наверняка. Алина представила Олега корреспондентом московского издания, которого интересуют подробности происшествия в "Светлячке". Нужно было, чтобы крысы забегали. И в панике привели к своей крысиной "нычке".
Продолжение следует…