Сергей Есенин в современных поэтах.
В России Есенина не просто любят, им дышат. Как беззнойным
осенним воздухом, или в конце лета «августовской прохладой». Не все,
конечно, кто-то предпочитает кондиционированный воздух западной цивилизации. Но свобода — она на то и свобода, чтобы дышать по-разному.
Сегодняшние поэты в большинстве своем дышат своей душой напрямую-
— не замечая бытовых неурядиц, непонимания окружающих с ловким умом, живущих
только здравым смыслом и крутящих пальцами у виска, когда видят неустроенного
поэта — чудак, мол. «Он под крестом, а вы — под коромыслами, / Встречаетесь до-
рогой иногда, / Так уступите путь — со всеми смыслами. / Вам не оставить в челове-
честве следа».
Но и поэт поэту рознь — не каждый уступит путь другому. Почти каждый желает вырваться в «первые» и один из самых «избитых» путей — подражание Есенину. Подражать, к примеру, Пушкину почему-то почти никто не берется. Гений легкой вязи, плетший узорочь часто из самых простых слов, доступных почти любому обывателю, но умевший наполнить их правдой и мудростью мира, Пушкин не доступен для подражания. А вот Сергей Есенин — «свой парень». С ним и выпить можно,и похулиганить, и побогохульствовать, и — думается — повластвовать над толпой.
Стоит только запустить в стихи журавлей в синем — непременно синем — небе, пос-
тавить туда граненый стакан между березами и пьяно зарыдать над «пролетевшей
молодостью». И вот она, «русская рубашка» национального поэта с отворотом и вы-
шивкой. Мне это говорить не так просто, уважаемый читатель, потому что как раз в
моих стихах этого всего в избытке, и я теперь, с годами, понимаю всю степень опас-
ного соблазна внешних образов. Но поскольку за эти самые годы что-то осталось в
памяти читателей и в песнях, то есть в памяти слушателей, могу и хочу предупредить
молодых поэтов об этой опасности. Сам Есенин говорил в 1920-м году Георгию Усти-
нову: «Я ведь ни от кого ничего не скрываю… Пусть все пишут, как я. Я не думаю, что
это будет плохо». Думаю, что наш русский гений поддразнивал не только современ-
ников, но и следующие поколения поэтов, включая нынешних. Сам Устинов в своей
книге «Литература наших дней», называя Есенина ни много ни мало «анархо-мужич-
ком» (вкупе с Клюевым) и «психо-бандитом» (!), говорил: «…Всего вероятнее, что та
форма, которую дал Есенин стиху, останется и воскреснет в другом поэте, который
вольет в нее новое содержание. Это и будет его заслугой. Содержание же вместе
с Есениным отойдет…» Вот это и есть главная ошибка многочисленных современ-
ных Есенину недоброжелателей — устиновых, сосновских, швейцеров, радванских
и прочей литературной шпаны. Содержание Есенина — щемящее чувство любви к
Родине. Без всякого пафоса:
О Русь, малиновое поле
И синь, упавшая в реку,
Люблю до радости и боли
Твою озёрную тоску.
И это на фоне брезгливо и заносчиво хоронящих Россию строк: «Довольно, не
жди, не надейся — / Рассейся, мой бедный народ! / …Туда, где смертей и болезней
/ Лихая прошла колея — / Исчезни в пространстве, исчезни / Россия, Россия моя!»
(Андрей Белый).
Или: «С Россией кончено… На последях / Ее мы прогалдели, про-
болтали, / Пролузгали, пропили, проплевали, / Замызгали на грязных площадях»
(Максимилиан Волошин).
Или: «Бесследно все сгибнет, быть может, / Что ведомо было одним нам, / Но вас, кто меня уничтожит, / Встречаю приветственным гимном»
(Валерий Брюсов).
Ошиблись все, кто хоронил свое Отечество, и также ошиблись те, кто хоронил Есенина, воспевавшего его.
Потому что его поэзия была наполнена не только и не столько так узнаваемыми
образами, а мерцающим содержанием любви к России. Вот этого содержания я и
желаю современным, особенно молодым, российским поэтам. И если вам есть что
сказать своему народу, пусть об этом прокурлычат журавли в ваших стихах — такие
общие и такие разные, какой бывает только русская поэзия.