Шкурка кролика (Сим Кинаел) / Проза.ру

         Анна Ивановна, научный работник в прошлом, так и осталась с некой метиной. Не то чтобы уж очень она выделялась в облике, но ей самой причиняла существенные неудобства: ни телевизор лишний раз посмотреть, ни книжки иные почитать, и радио даже просто так не послушать. У Анны Ивановны присутствовала с детства сумасшедшая впечатлительность, и со школьных времен появилась склонность к умственным построениям. Не случись в ее жизни институтских образований с постижением методологии научного анализа, она бы оказалась в рядах безудержных фантазеров, и жизнь была проще. Во всяком случае, проблем с усвоением продуктов массовой рекламы и пропаганды не возникало бы. Но Анна Ивановна стала в жизни, кем стала, и непритупившаяся впечатлительность доставляла ей много хлопот. Появились, например острые умственные столкновения с целыми направлениями современного социального бытия и искусства, и сразу же возникала потребность довести до сведения противоборствующей стороны, что ею – Анной Ивановной - все бюрократические и иные (литературные, хотя бы) ужимочки поняты, и в грош не ставятся.
      Три года назад по стечению удивительных обстоятельств она вынуждена была дать отпор сразу двум напастям на одном письменном пространстве, иначе ей Анне Ивановне – было совершенно очевидно, что мир и благоденствие души будут невосполнимо искорежены. Она написала абсолютно достоверный рассказ о перипетиях двух мартовских дней, разыгравшихся с участием:
            - текста романа «Голоса в пространстве» шведской писательницы Лотты Лутас с 15-ю кроликами, Клоуном, Апостолом и другими персонажами, заставившими очень быстро Анну Ивановну почувствовать себя подопытным шестнадцатым кроликом;
            - загаженного донельзя пространства старинного подмосковного города открывшегося во всей неприглядности сразу после таяния снега;
            - двух анонимных (имен своих не выдавали, о бэджиках понятия не имели) сотрудниц библиотеки этого города наслаждавшихся собственным хамством к Анне Ивановне;
            - здания бывшего исполкома, с обосновавшимися администрациями, с коими Анна Ивановна в течение четверти века (когда была одна – с одной, а потом, с их размножением – с двумя сразу) не по своей воле вынуждена контактировать.
В этом пункте и проявлялось ее владение научным анализом: параллельно с многолетними безуспешными попытками обзавестись положенным противопожарным подъездом к родительскому дому, она хотела знать, почему при уменьшении численности населения города количество управленцев над ним возрастает в геометрической прогрессии.
Анна Ивановна твердо усвоила когда-то, что постатейные бюджетные расходы соотносятся с нормативами персонала и услуг населению в расчете на каждую тысячу данного населения. И ничегошеньки выдумывать к прямопропорциональной зависимости не нужно – по всем статьям, включая распрекрасных управленцев – одна прямая зависимость от населения. Понятно, что в неабсурдистской реальности при уменьшении населения, все производные от него автоматом … (по крайней мере, не размножаются подобием раковой опухоли).
Конечно, эти управленцы и законодатели не лыком шиты, выдумывают (обосновывают силою великой демагогии) все новые и новые «направления» своей деятельности. А новая деятельность, правильно, - полагает новые зарплаты из старого бюджета. Простая механика незыблемости остаточного принципа финансирования всего другого, но жизненно необходимого.
Оказывается и в этом Богом забытом городе (Лавра в центре – подобием Ватикана) есть два управления культурной и молодежной политики. Вот она, законодательная находчивость при отсутствии денег на мусоросборочные машины и содержание общественных туалетов. В администрациях Анне Ивановне так простосердечно и объяснили причину полной загаженности вверенного местным властям пространства.
         На все указанные потрясения Анна Ивановна и ответила достоверным рассказом о вакханалии абсурда с перетеканием из одного слоя пространства в другой и головокружительного микста вышеперечисленных составляющих, доведшего Анну Ивановну до временного умопомрачения.
К счастью через неделю тогда все встало на свое место. («Все» - ежедневная работа, «свое место» - своя комната, Анна Ивановна поступила вполне мудро, отнесясь к себе как к реконвалесценту). А дальше и действительно на свое место в жизнь Анны Ивановны вернулись все ее ценностные вещи, и можно представить, сколь они замечательны.
         Но вот наступил 2010 год. Уже вроде бы после кризиса, после детски буквального воплощения двуглавости верховно-властного института, после (подставить любое)…, и Анна Ивановна опять вопреки воле и желания оказалась втиснутой в шкурку подопытного кролика.
      Наступал новый предвыборный цикл, и по мысли матерых политтехнологов, шкурками подопытных кроликов должна быть обеспечена вся электоральная масса. Вся! До единого субъекта. А тут и год кроликов подоспевал, отчего бы и не начать его феерии загодя. То есть место абсурда, Анной Ивановной диагностированного три года назад, спешила занять
Коварная особа МАНИПУЛЯЦИЯ.
Свое имя она сначала объясняла долго и витиевато, но забыв счет победам на ниве массмедиа, теперь цинично обходится тремя словами – «прибрать к рукам и заарканить». Победителей, как известно, не судят, наоборот, в полное распоряжение передают армию исполнителей. Как осиный рой и мед, так армия манипуляторов и электоральный массив. Армия со стратегами во главе, и штабы, штабы, штабы… Планы тактических действий согласуются и перепроверяются. Все достижения науки на вооружении. Тут и оценки эффективности, и cost-benefit анализ. Плохо, что ли малыми средствами добиться желаемого результата. Деньги на компанию опять-таки общие – все, что останется – в премиальный фонд себе любимым. Работа закипела. Кто-то подкуп предлагает, другой – обещаньями подкормить. Но явно был и третий – самый продвинутый. Анна Ивановна легко представила его речь:
– «Не попробовать ли для начала определить болевой порог, а потом и ударить по второй сигнальной системе. - Нетрудно понять, что ориентировка во времени–пространстве потеряется, все как миленькие будут просить твердой руки. Мол, так только из лабиринта будет можно выбраться. - Заметьте, господа-товарищи, что и болевой порог и последующее будем определять по фактическим данным, выдумывать ничего не нужно, шлюзы только приоткроем, и телевизор наше дело довершит».
      Сказано – сделано. Погнали волну антикоррупционных разоблачений. Дивится электорат – смотри, по ящику какие ток-шоу начались – тебе тут и коррупция и криминал, милиция и ЖКХ, нацисты, и продукты питания, сделанные из несъедобного. Прямо таки повеяло гласностью, уже всерьез заговорили о становлении гражданского общества, улыбки на лицах либералов заиграли.
      И тут Анна Ивановна, по первому образованию медик, окончательно поверила, что те матерые – опять-таки не лыком шиты, апробируют совсем не простую технику манипуляции, а можно сказать с хорошим знанием физиологии второй сигнальной системы человека. Если совсем коротко о сигнальных системах сказать, то обе они на то и сигнальные, чтобы предупреждать Homo sapiens об опасностях. Горячая плита, например, некто руку решил на нее положить «Ай, горячо!» - и рука мгновенно произведет такие мышечные сокращения, что конечность отпрянет от жара, и останется целой. Вторая сигнальная система сбережет руку при помощи предупреждения об опасности – «там горячо, не подставляйся, и выключи газ».
Самое важное, что позволяет говорить о сигнальных системах – обратная связь в ответ на действие раздражителя. Ты находишь способ ликвидировать грозящую опасность. Человек разумный с этим и живет, полагая, что по–другому, и быть не может – если говорят об опасности, значит, будут исправлять.
   А теперь оцени сатанинский гений продвинутого - никаких тебе исправлений, что хотите, говорите, а все ваши слова в ватную стенку, давайте, свихивайтесь, не от одного, так от другого, до вашего болевого порога доберемся. На улицу выйдите – хорошо, смутьянов опознаем, разберемся, наши автобусы известны. Давайте, теряйте свою жизненную опору, мы включаем голоса в телевизоре и выключаем в вас то, что нам нужно выключить, кролики вы наши растерянные.
И все это хорошо понимает наша интеллектуальная Анна Ивановна. И уже не так, чтобы задорно может сказать, мол, в грош ваши ухищрения не ставлю. Ставит в грош Анна Ивановна манипуляторов, ставит – до ее болевого порога добрались.
      А к концу 2010 была припасена убойная многосерийная процедура многоходовой комбинации со многими голосами из наползающих друг на друга пространств. Пространство здравого смысла имело своих очень уважаемых представителей с ясными логичными речами и невизгливыми голосами. Наползающее пространство тоже имело умных ораторов, и к тому же больших мастеров патетической риторики. И пять раз в неделю, в праймтайм, больше месяца шли особые часовые сеансы.
В тот раз Анна Ивановна попалась на удочку интереса к отечественной (и не только) истории, и как миленькая, вместе с мужем припадала к телеэкрану, где на самой видимой поверхности происходили исторические диспуты. Очень интересные – муж и Анна Ивановна узнавали множество новых исторических фактов, ценили эрудицию оппонентов, и вообще склонны уже были к тому, чтобы признать задумку телеканала как самую большую удачу года. И поначалу даже веселила, с точки зрения Анны Ивановны, неграмотная подача статистики «интерактивного» голосования среди телезрителей. По всем затрагиваемым проблемам высвечивались данные процентного распределения как «6» и «94». Никаких указаний на численности принявших участие в голосовании, никаких погрешностей, а только две желтые цифры – 6 и 94, будь это темы Ивана Грозного, разгона учредительного собрания, китайской экономики, сталинской коллективизации, послевоенного восстановления страны и т.д.
      Но вот с какого-то момента муж стал замечать, что Анна Ивановна, вроде бы и смотрит на экран, а вроде, как занята своими мыслями. Он даже спросил, что это с ней. И Анна Ивановна только «эврика» не произнесла, но с азартом воскликнула – «вспомнила откуда это, все сходится это же точная партитура «перцептивных марионеток». Вид есть такой манипулятивного воздействия.
Анна Ивановна и тогда и еще 122 раза извинялась за неудобоваримую терминологию, не ей придуманную, а специалистами – психологами. Правда, когда проект схлопнулся вместе с ведущими и телевизионным руководством, по крайней мере, слово «марионетки» комментария не требовало, но «перцептивные» - воспринимающие смутно и бессознательно - Анна Ивановна разъясняла по Лейбницу. Ей важно было обсудить суть происходившего на экране с теми, кто, как и она сама, старался стянуть с себя кроличью шкурку подопытной единицы.
      Анна Ивановна и сейчас не склонна преуменьшать мастерство компоновки исторического материала с перекличкой с событиями в стране сталинского и последующих – до последних лет – периодов. Но в еще большей степени Анну Ивановну поразила точная техника подводки к поставленной сверхзадаче - узреть в любой ситуации спасительный образ (хотя бы дух) вождя – императора Сталина. И там, где «образ», там 94 процента поддержки населения. И конечно, на второй ступеньке ловко приспособилась сверхзадачка поменьше – «это мы вам – хлюпикам-интеллигентам ваш шесток показываем – это ваши 6 процентов, а народ – вот он 94!» Правда, Анна Ивановна при своей впечатлительности и хорошей памяти никак не может забыть фразу руководителя страны, брошенную в ответ на просьбу очень уважаемых деятелей не возвращать старый гимн: «какой народ – такие и песни». О большой любви к народу она, мягко говоря, не свидетельствовала. Но Анна Ивановна, конечно, понимает, одно дело любовь, а другое – электоральные страдания.
   Анна Ивановна теперь уже не очень переживает за любимую статистику, при беспардонности выбранной стратегии на второй план отходят догадки, как ее любимицу поимели конкретно – есть клеймо «ложь в цифрах», время не настало с ним прощаться, потерпит. Но что нам делать… нет, « не с розовой зарей над голубеющими небесами», а со смещением пространства жизни в сторону хаоса, такие фракталы по горизонту пошли, что жутью веет.
И все-таки Анна Ивановна не теряет веры в торжество науки, логики, или хотя бы здравого смысла, наконец.
Ну да, «перцептивно ориентированное манипулятивное воздействие» использует в качестве «основного действующего агента – образ»;
Да – «способом побуждения являются прямая актуализация мотива, соблазнение, провокация» и тому подобное;
Да - мишенями манипуляции служат «желания, интересы»;
Да – манипуляция немыслима без использования психического автоматизма, в основе которого лежат ассоциации в голове жертвы, которые наделяют образ некими качествами, понятными жертве как дружественные себе и оттого приобретающие качество мишеней воздействия.
Но вместе с тем нормальная наука учит защите от манипуляций – учись, не поддавайся – непременно понравится не поддаваться, понравится в шкурку подопытного кролика не влезать.
   И все же было последнее «но» для Анны Ивановны.
Была последняя передача, и заговорили (с жаром), что фигура вождя особо выигрывает на фоне сегодняшнего бардака. Поднимались люди с мест, говорили, и во всех словах чувствовалось предпочтение бардаку сегодняшнего времени фигуре, образу, архетипу деспота (Юнг, с его «захватывающе – очаровывающим» образом - архетипом вполне на месте).
      И тогда наша маленькая худенькая Анна Ивановна почти завопила: Да окститесь. Почему великому народу, пусть сейчас и живущему в стране Третьего мира, предлагают выбор из двух зол – Сталин, или бардак последних двух десятилетий. Неужели не понятно, что для преобразований 90-х никого в инкубаторе не выводили, и к Варягам не ходили. Кто от Сталина произрос в одном всего поколении вперед под нетленку «говорим одно, думаем другое, делаем третье», тот и натворил все то, чем возмущаетесь. Сегодняшний бардак в стране – самая беспощадная картинка без ретуши сталинским генерациям и ему самому. Нужно ли опять и опять наступать на одни и те же грабли – уповать на твердую руку, тем более 10 лет как, ее обладатель у государственного горнила, мог бы уже, …. (подставить любое приближающее жизнеустройство страны к нормальному). А пока что цифры «6» и «94» не желтым, так красным цветом прочертятся. Проект реализуем.

            2011.