Все. Кроме Одной

Георгий Гамсахурдия
      Пройдет много лет, прежде чем одни поймут, что рождены от бога,  другие от дьявола. А третьи - дети обоих.
      И пройдет еще столько же лет - и останутся на земле только третьи.
      
      И не будет ни бога, ни дьявола.

……………………………………………………………………………………………………...
      
      Удивительно, но болезнь человека меняет до неузнаваемости. Делает его совершенно другим. И старость тоже. Нет, он не тот. Он совершенно не тот.
      Неужели я постарею и стану такой же? 
      … он просто не хочет меня узнавать.

      Как все старики он любит сладкое.  Везу ему молочный шоколад. Хотя он всегда любил сладкое. Старики.… У него и сейчас глаза горят. Как у ребенка ...
      В прошлый раз он, кажется, меня узнал.   
      Интересно, что чувствует бабочка, растекаясь на моем лобовом стекле? Наверное, то же и я почувствовала бы на ее месте...
    
      Почему он меня останавливает? Что нужно этому полицейскому?
 
      - Прошу прощения, проблемы? Вы едете с включенным аварийным сигналом…
      - Спасибо, офицер. Не обратила внимания.

      Все мужчины одинаковые. Стоит широко улыбнуться - сразу тают и слюна течет. Надо быть внимательней. Провожает меня взглядом. Хотя, я тоже в зеркало смотрю. Ладно. Поехала дальше.
      … Если б не этот дурацкий случай, до сих пор бы огурцом бегал. С другой стороны, он же знал, на что шел. Я вот знала и еду теперь. 

      После инсульта он так и не оправился. Но врачи говорят - улучшения есть. Обещают, что скоро будет самостоятельно передвигаться.
      Детям судьба отца безразлична. Они перестали с ним общаться. Не простили.      
      А у нас с ним детей нет. Он не захотел… Я не настояла… Теперь уже все равно.
      Надоело. Устала за рулем. А потом обратно.… Но не оставаться же там. Вечером еще показ.
      А что это я без музыки еду?
      Надо в жизни что-то менять. Как-то все однообразно, неинтересно… Машину поменяю. Ага - и жизнь сразу с ней поменяется. Еще и покрашусь в другой цвет. И подстригусь коротко. Мебель куплю белую.
      Господи, что в голову лезет!
      Та-ак. Машину влево тянет. Вот только этого не хватало. Колесо спустило.

      - Все-таки проблемы. Есть запасное?
      - Офицер? Вы меня напугали. Есть, наверное. Не пользовалась.
      - Разрешите открыть багажник.
      
    Интересно, он женат? Судя по возрасту - должен. Я вполне могла быть его женой. И о чем я тогда с ним говорила? Наверное, нашла тему…

      - В десяти километрах мастерская. Остановитесь там обязательно. Счастливого пути.
      - Спасибо… Спасибо.

      Не буду заезжать. И так уже столько времени потеряла. Минут двадцать осталось – быстро пролетят…
   
      Ну, вот и приехала. Сколько он уже здесь? Полгода? 
      Где моя дежурная шоколадка...
      Так. У меня полчаса. А то не успею на дефиле. Черт, в парикмахерскую записаться забыла. Позвоню.   
      Обычно его прогуливают в это время. 
      Сиделка сама ко мне идет.

      - Здравствуйте... Давайте, пожалуйста, присядем.

      Ну, только ее не хватало с душеспасительными беседами. Ну, села. И чего она молчит? Денег что ли хочет попросить?

      - Вы, пожалуйста, только не волнуйтесь…

      С чего она взяла, что я волнуюсь. Но уже нервничаю. У меня и так времени нет. Господи! Долго она еще будет канючить.
 
      - Мы знали, что вы едете и, поэтому не позвонили. Ваш супруг… скончался. Сегодня... Недавно.
      
      Скончался.
      Скончался.
      Рано или поздно это должно было случиться.
      Господи, прости.

      - Он еще в своей палате. Я вас провожу. 

      Я представляла себе эту минуту много раз, но происходит все по-другому.
      
      За этой дверью мой, ныне уже покойный, муж… и вместе с ним моя юность. Какая глупость в голову лезет! 

      - Там на столе лежат его личные вещи.… И тетрадка. Прошу прощения, но я ее прочла. Так получилось.

      Закрыла за собой дверь.   
      Мы наедине. И, видимо, в последний раз.
      Иногда мне его не хватает... Теперь уже - не иногда.
      Он меня так и не простил. Зачем было так драматизировать. Всего лишь глупое увлечение. Легкий флирт…
      Почему даже сейчас я не могу все назвать своими словами?
      
      Он совершенно на себя не похож. Такая бесславная кончина.
      Дефиле придется пропустить. Господи прости, какие мысли в голову лезут.
      Надо сообщить его сыновьям.

      Сдержал он свое слово - попрощался со мной два года назад…
      Ну не простил и не простил.

      Часы. Очки. Карандаш.
      Оказывается, как мало надо человеку.
      Затертая школьная тетрадь.
      В конце - его подпись и… сегодняшнее число.
      Хочется спросить - ты не против, милый?
      
      Исписанные рваным почерком листы.

      Я смотрю на своего мужа. А передо мной чужой, совершенно не знакомый мне человек. Но это он… с улыбкой на лице. Или мне кажется.
      Нет - он улыбается.

      За окном - солнце и дождь.

      Первая страница. 

                Все.
                Кроме Одной

      ... Казалось, можно остановиться и немного отдохнуть. Но это только казалось. Они покоя не знали и ночью. Падая и разбиваясь, калеча - убивая друг друга, они искали приют.
      Где б их просто любили. Любили за то, что они есть.
      Где б их ждали.
      Где б они были нужны.
      Но гасла искра божья, а усталость съедала сердца. И с каждым седым волосом, с каждой новой морщиной таяла и уходила надежда. Надежда, которая всегда бывает последней.
      Заполняла ее место грусть.   
      Седой прибой внимал мои безумные рассказы и кивал  - то ли сочувствуя, то ли переживая. То ли прогоняя. Его слезы солеными крупинками осыпали лицо. А влага сушила и съедала кожу. Но я вновь и вновь приходил на берег. Мне не найти было столь благодарного и терпеливого слушателя. 
      А иногда безразличная гладь и вовсе не обращала на меня внимания. Она готовила прибежище слепым душам и разбитым сердцам.
      И они приходили.
      С потухшими глазами - без грусти и надежды.
      И их принимал океан.   
 

 
      Миллиарды звезд падают на землю, но ни одной из них не суждено вернуться обратно.
      В конце  лета вспыхнула весна.    
      Зима не возвращалась,   
      а осень…,  осень осталась осенью, и никогда я себя больше не встречал.
      Это была моя последняя жизнь. И в ней мне предстояло понять, почему именно она стала последней. И что со мной произошло после нее.  Пройдя половину пути, Я решил: что должно было - уже случилось. Воспоминания заменили настоящее. Я успокоился, перестал мечтать и путешествовал по своему прошлому.
      Но все изменилось, как всегда, вдруг.

      Она прокралась мне в голову. Прокралась и осталась. 
      Она находила меня, когда Ей становилось одиноко. И уходила, когда я отпускал.
      Она верила в чудеса.
      А чудеса верили в Нее.
      Настоящее - лишь миг, вспышка звезды. Звезды, которой Она когда-то была.

      Я листаю Ее судьбу - страницу за страницей и не могу поверить, что так произойдет...

      Бессмысленные глаза смотрят на женщину уставшую, увядающую. Увядшую.
      Каждый день,
      каждый год,
      каждый век.
      Она смотрит в бессмысленные глаза.
      
      Первый мужчина, как последний закат.
      Хочется вернуться. Но не везет - и не вспомнить всех. И не замолить грехи. И мимо не пройти. А надо остановиться, но не в силах.
      Остановишься - и пустота.   

      Ночное июльское небо взрывалось фейерверком.
      Млечный путь поглотил Землю. А светлячки, подражая небу, рассыпались в темноте.
      Именно тогда Она должна была появиться. Я этого очень хотел.
      Я знал.
      Я ждал.
      Я проживу миллионы жизней, прежде  чем услышу:  «Здравствуйте!»
      Она спросит - зачем?
      - Просто мне нравится быть с тобой, - отвечу я.
      Она испугается, потому что знает - никогда не сможет забыть.
      И начнется наша история, которой не суждено, будет закончиться.   

      Увидев Ее - начинается жизнь.

      Мы растворяемся в волшебной красоте отражений, нежимся звуками праздничного оркестра, парим кленовыми листьями.
      Город празднует свой день - прохожие встречают нас улыбками.
      Я подарил Ей  пистолет... мыльный. Она выстреливает смех. И  пузыри. В них отражаются счастливые глаза. Ее улыбка. Ее губы! Летают по городу пузыри, улицы переливаются волнами восторженных глаз.
      Миллионы мыльных пузырей.
      Миллионы счастливых глаз.
      Миллионы улыбок.

      Город ныряет в ночь.
      Серебро на черном - особый шик.
 
      Навстречу лошадь. Ее хозяйка просит немного денег на овес.
      - А можно прокатиться? - Она гладит лошадь, треплет гриву.
      На лошадином в ответ - благодарность.
      Хозяйка и ее питомец обеспечены кормом на месяц. Лошадь теряется в веселом и хмельном  море. И Она - верхом с горящими глазами. Море всегда возвращает чужое.
      Я жду,  когда смогу до нее дотронуться, чтобы помочь спуститься. Протягиваю руку. Радость выплескивается из Нее и красит улицу, машины, дома, людей, деревья. Кажется, и лошадь улыбается. 
      Иногда сам  не знаешь, что нужно для счастья. А иногда - знаешь.   

      Теперь Она не любит зеркала. Она не подставляет лицо дождю. Она уже............
      Мысленно  возвращается обратно и кричит - «Не отпускай!».
      Перед ней затухшие глаза и тысячи дней честной любви, как у всех. Ребенок. Работа. И еще миллионы гвоздей, держащих ее на распятии.
      А как хочется раскинуть руки ветру! И Она раскинула руки и... - нет, не полетела. Не получилось.
    
      Надо было бросить монетку железной птичке и загадать заветное желание - желание, которое никогда не исполнится. Я загадал. Я хотел подарить ей жизнь. Маленькую жизнь. Что загадала она - я не знаю, но Ее желания я исполнял всегда.
      Ведь главных слова всего два - Да и.......
      Нет - любовь Она представляла иначе. Иначе должно быть все - по-другому. По-другому! Так как у всех. Так как все это представляют - цветы, подарки, пьяная свадьба и обязательное золото на руке.

      Его, как кольцо с пальца, не снять и не заменить другим. Зарубка на теле. Давно зажившая рана. И она, как память - не болит. Но иногда ноет. Редко. Что твое - то твое.
      Шрам.
      И  время над ним не властно.
      Но иногда болит то, что еще не случилось...

      Она любит кокетничать. Ей хочется нравиться всем. Придает силы. Она жадно ловит взгляды мужчин - и уличного торговца, и таксиста, и официанта в ресторане. 
      Я люблю с ней обедать. А Она стесняется. Это правда. И ужинать.               
      Я помню каждую минуту.
      Малыши старательно надувают воздушные шары и запускают ввысь. Их озорные маленькие души устремляются за ними и рисуют на небе чудные картины. Калейдоскоп меняется каждое мгновение. Я вижу - Ей хочется  рисовать. И шар Ее в небе.

      Она - часть меня. И я чувствую Ее так же, как и свое сердце... 
 
      Сейчас я повернусь, возьму Ее за руку, а Она скажет - «Нам ссориться нельзя».
      Я поворачиваюсь к Ней. Беру за руку. Жду.
      - Нам ссориться нельзя. 
      - Я знаю. 

      Я знаю. Знаю, что Она скажет. Знаю, что сделает. Знаю, куда пойдет и когда выбьет стул из-под моих ног. И оставит за спиной дергающееся в судорогах тело. Знаю. И не изменю того, что должно произойти. Ибо изменить судьбу можно, но себя - нет.
      Звезда, упавшая на землю, превращается в пыль - Я знаю это наверняка. Я это пережил. Не все рождаются звездами. Не все остаются ими. И лишь немногие готовы сгореть дотла и не превратиться в прах.

      Наши свидания.

      Я подсознательно ускоряю шаг – ну, как себя заставить идти, а не бежать?! Сейчас встану и досчитаю до десяти. До двадцати. Нет - до пятнадцати.
      Холодок по телу.
      Когда-то, играя в мяч, я упал на кусты.  Сломанная ветка с карандаш продырявила мне бок. Я закрылся в комнате и, не проронив ни звука, вытащил... по живому - с сучками и корой.
      Не могу остановить дрожь. 
      Место встречи. Теперь время будет каждую секунду смаковать. Глубокий вдох - надо быть совершенно спокойным. А теперь медленный выдох.   

      Не всегда глаза заполняла пустота. Не всегда в них отражались чайник  и  кактус… они дарили теплоту, спокойствие и радость. И любовь - обычную, страстную, желанную. А ребенок? Это же их ребенок! Любила Она эти глаза. Она обожала в них смотреть - когда дарили Ей цветы. Каждый день. Все меньше... и меньше.
      А что - Она его любила?
      Она думала, что любила.
      Она думает, что любит?

      Я часами жду в условленном месте. Она неожиданно появляется  и щебечет всякую чушь. Как же мне нравится чувствовать себя мальчишкой. Как нравится  наслаждаться ожиданием и умиляться, глядя на часы.  А Она по-детски испытывает мое терпение.
      - Разве можно обижаться на дождь?!
      - Почему Вы сравнили меня с дождем?
      ...С неба сыплются алмазы - солнце целует каждую каплю. А к вечеру облака вдыхают туман, готовясь к следующей встрече...      
      Голодный зверь, учуяв капкан,  на него не идет. Даже если манит пьянящий запах крови.
      А если не учуял?
      Когда Она рядом, меня разрывает. В голове лишь - Она. Она. Она. Она. О н а ! Я себя уговариваю - тихо, тихо... и меня закручивает смерчем. И кружится голова. И нет этому конца.

      Волк отгрызает лапу, попав в ловушку.

      Я в плену. Сдался... сам. Пошел и положил голову на плаху - покорно преподнес топор, а Она................

      Будет проживать заново каждую секунду, каждую минуту нашей жизни - ...всю свою долгую и счастливую другую жизнь.      
    
      Я ее не отпускаю - хочу отпустить, но не могу. Я прожил уже другие миллионы жизней, и теперь мне ее даже не узнать. Но не могу. Расстаться с мечтой - с моей мечтой. 
      Любовь взрывается мгновенно. Уходит долго, мучительно, жестоко - вырываясь кусками кровавого мяса. Уходит, но не вся.
      Ловлю себя на том, что разговариваю с Ней. Сам спрашиваю, и сам отвечаю - и не всегда то, что хотел бы услышать. И наша воображаемая беседа иногда доходит до ссоры. А иногда...
      Я расспрашиваю Ее. Она рассказывает убедительно, спокойно, не смущаясь. Расспрашиваю подробности. Отвечает. Повторяю вопросы. Те же ответы... к сожалению.
      Разочарование - худшее из человеческих состояний.
      - Обманывая, ты унижаешь и себя.
      Она превращается в пунцовую розу.
      - Что молчишь?
      - Я готова провалиться сквозь землю, - выдавливает Она. - Я боялась...
      - Страх - хорошее оправдание для малодушия, - обрываю Ее. - И только не надо извиняться.
      - Простите.

      У Нее именины - придут гости. Много гостей. Будет весело - и петь, и танцевать ...очень весело. Надо успеть, все приготовить, а еще - в салон, а еще волосы подкрасить - седину. Ах,  да какая разница - теперь Она любит свой дом, свой сад, свою машину. А кота как любит! Жизнь

      Разжиревшая душа способна лишь жиреть! А юность не знает страха. Юность наивна, юность беспощадна..... и глупа. Недоверчива и прекрасна.

      Не хочешь утонуть - беги от воды.
      А я хочу.
      Хочу раствориться  в Ней.
      Хочу туда, куда Она еще никого не пускала.
      Хочу ворваться, не разбирая пути-дороги. И бежать, бежать на манящий к себе маяк. И разбиться о берег - и оставить свой след на каждом сантиметре этой скалы.
      Хочу!

      Жизнь унижает - неудачников. И, как продажная девка, отдается победителю. Но не даром.

      Такую жизнь Она выбрала сама. Была ли ненависть? Нет ни ненависти, ни сожаления, ни смысла. Хотя, кто ищет смысл в единении?! Она закрывает глаза - и возвращается... даже, когда отдается... возвращается в никогда. И цепляется там за каждое мгновение. Она не любит утро. Но утро упрямо наступает каждый раз. И с каждым днем все быстрее и быстрее.

      - Пожалуйста, два билета на первый вылетающий самолет.
      Мы над облаками. Внизу вечереет. В иллюминаторе солнце только готовится за горизонт, а луна уже появилась. Я даже не знаю, в какую сторону мы летим - но Ее смех.... Ее смех!
      ... Мы взбираемся все выше и выше. Она поскользнулась. Ловлю Ее - и кубарем по снегу вниз. Два снежка. Согреваю Ей руки, а вечером горячее красное вино.               
      В Ней отражается огонь. Камин с благодарностью принимает поленья. Пламя ласкает Ее и целует.
      Ее тепло.
      Ее нежность.
      Ее желание проникают в меня.
      В окно стучится мокрый снег, луна расстилает свой ковер прямо к нашему порогу. Пусть время остановится. 
      Она хотела быть мною украдена.
      Она хотела быть мною любима.
      Она хотела... хотела быть просто со мной.   

      Смотрю на Нее и вижу.
      Перед сном Она рассказывает дочери о добром волшебнике, который исполняет все  желания красивых  девочек. И Ее дочь верит в волшебника. И Она тоже.
      И впервые Ей станет... не жалко - обидно! Обидно за каждый прожитый так  день -  счастливо и ...очень счастливо.
      В голове стреляет - сегодня не вернуть.
      И Она начнет считать дни - дни, что не вернуть. Она больше не хочет прибавлять к ним ни одного. Она долго смотрит на себя в зеркало. Долго. В глаза.
      Та же прохлада, та же роса, то же небо, облака, едва касающиеся земли.
      Солнце над горизонтом - восход или заход?

      Не верю в случайности. Верю в судьбу, а она...
      - Я ухожу - сказала Она - Я ухожу.
      Мое сердце взметнулось атомным грибом и развеялось по всему свету. Она не умеет просить. Она умеет плакать - изливать себя отчаянными слезинками.               
      Во мне до сих  пор звенит голос.
      - Я не забуду Вас никогда, - затаив дыхание, Она это сказала.
      Ее слезы впивались в меня осколками разорвавшейся души и прожигали соляной кислотой.
      Рухнуло все вокруг - дома, мосты, дороги. Вырывало деревья с корнем. Земля трещала и стонала. Потоки грязи заполняли реки. Я ошибся. Это - не Она. Я потерял ту настоящую. Ту, которая меня ждет и верит. Я ошибся. Природа победила разум.
      Она не скажет, почему. Она осталась без крова. Как Ей было мне это сказать?! Я чувствовал каждое дуновение Ее золотистых волос, слышал тихий шепот Ее ресниц. Но тогда оказался глух и слеп. Я  на коленях. Я прошу. Я умоляю. Я  теряю Ее. Н-е-е-е-е-т......

      Нет. И вспомнить даже нечего. А столько лет прожили вместе! Она мечтала жить у моря. А прожила в маленьком провинциальном городке с безликими домами и  угрюмыми улицами, с вечными старухами, лузгающими семечки, и синюшными стариками с адским весельем в глазах.   

      Пройти может все. А вернуться - никогда! 

      - Простите меня, ради Бога, - донеслось до меня.

      Поезд разрывал ночь... кромсал.
      Он забрал Ее в кромешную темноту.
      Воздух не давал дышать. Моя жизнь вырвалась и помчалась вдогонку.
      И затерялась в другой ночи.

      Я очнулся. Ярость хлестала меня по щекам, злоба дышала холодом в лицо.
      Загнанные в угол животные - домашние - тихо подставляют горло ножу. А от моего воя бились стекла и осколками вонзались в грудь. Было больно невыносимо. И каждый сантиметр расставания усиливал эту боль. 

      Друг отдал мне  дом. Он хотел, чтоб там жила Она...... и я... не успел Ей об этом сказать.
      Нестерпимой мукой мы одариваем тех, кому уже отдали свою любовь, свое сердце, себя.
      Простить мои мольбы я не смог. В Ее доме стала жить другая - не заставляй охотника быть добычей. 
      Через несколько дней я Ее услышу. Как Я ждал - вновь насладиться журчащим нежностью ручейком.      
   
      - Ой, как вы на меня сердиты! Ругаться, наверное, будете?

      Господи, что же я делал?! Но слова вырывались дикими птицами и клевали Ее, душили, раздирали. Как я был глуп. А подлый яд унижения превращался в кровь, разносился по телу и бил в голову.    
      Когда разделываешь жертву - важно не порвать желчный пузырь.

      - Ты умерла для меня!

      Она вернулась. Она не могла уйти. Ей надо было знать, что я рядом. Хочу быть с Ней. У Нее не было ни друзей, ни подруг. Был только я. Она не может быть одна. Она не переносит одиночества.

      Кто-то заботливо создавал вокруг нас сказку - подталкивая, друг к другу. Но стоило приблизиться, отбрасывал что есть силы. За все надо платить. И не всегда деньгами. Сказка продолжалась. Не всякой любви настает конец.
      Солнце строго держит на орбите  планеты - и ни на шаг им не уйти со своего пути.
      Каждый в точности шел по начертанному. Маленькими шажками мы подкрадывались друг к другу. Я был счастлив. 

      Я хотел вдохнуть Ее запах.
      Я хотел Ее обнять.
      Я хотел пролететь с Ней над пропастью моей жизни. Но не разбиться, не потерять  Ее так. А иного пути друг к другу не было.
      Я не верил, что Она сможет.   

      Сам замахиваюсь ножом на прошлое. Отсеку. Лишь поранил... себя.

      Перед сном я рассказываю сыну про вернувшуюся на небо звезду. И он мне верит.  А я - верю себе.

      В ожидании ребенка особая красота - ни с чем несравнимая. Женщина - хранитель таинства. А младенец - итог долгой, мучительной и неравной битвы за юную душу. И великая награда.
      Ожидание первенца. Желанного. А что еще впереди?! Впервые... Впервые...  Впервые... Впервые! Услышав «мама», сердце танцует и поет. И кружится голова.

      Дети появляются от любви, а после секса от них избавляются.

      Мой брат - когда он уходил.... жена встала на колени перед дверью... и ребенок! Он переступил через этот порог. Теперь он счастлив. И лишь иногда - когда выпьет - вспоминает их глаза, полные слез. И плачет. И у него есть мечта - стать временем.

      Когда предает самый близкий, самый любимый - в тот миг заканчивается юность. И уходит за горизонт вместе с солнцем.   

      Вечереет. Воздушная скатерть, вышитая вручную, чашки, выбранные из сотни других. Вишневый пирог. Радуга на столе, сотканная из живых цветов! Чего бы ни касалась Она - даже сломанной на дороге ветки - становилось прекрасным. Веранда. Семья пьет чай. А Она - любимое красное ...

      Вино, как любовь: 
      Молодое - обманчиво. Пьется, как сок, разум не мутнеет, а потом - обухом по голове.
      Зрелое - с самого начала чувствуешь силу.
      Выдержанное - не каждому по плечу.
      - А почему овцы рожают от баранов..... а идут за козлом?
      - Глубоко! Они же самки. Девушки, то есть.
      - А можно надо мной не издеваться?! - Она так мило злится.

      Временами пропадает. Может, и не стоит понимать - почему?! Может, просто принимать все так, как есть?

      Ей нравится смотреть на сильных, мускулистых, крепких парней.
      - Го–о–о-л!! - встает весь стадион.
      Не нравится мне здесь. Возьму ее за руку и отсюда... - куда-нибудь, где мы будем вдвоем, чтоб уютно и тихо. И признаюсь Ей.
      Она сказала - нет.
      - Нет? - взорвусь. Взорвался.
      - Г-о-о-о-о-о-о-л!!! - Она обезумела?! Обезумела.
      Встал. Ухожу. Не замечает. Толпа ревет. Стою - смотрю.
      ... никто и никогда меня больше не предаст и не продаст. Как тот фермер, что отвел на базар молодого бычка. Да, пошел он......
      Прочь. От Нее прочь.
      А дальше что?
      Почему мы делаем то, что знаем - делать не стоит.
      Всего одно слово - и... нет выбора? Где свобода - за которую я готов умереть?! Или Моя свобода - то июльское небо.
      Я Ее спросил?! Я не хотел. Нет - хотел.
      И нет дороги назад.

      В другой Галактике найду свою - другую звезду. Нарожаем детей. Построим дом. Посадим деревья. И не вспомню о том, что было. Никогда. Никогда!
      День судьбы раз в году. Как проведешь, так и будет весь год. А сегодня День моей жизни.

      Старательно разрываю каждую ниточку.
      Вместе их не порвать - а по отдельности... долго, но рву.
      И остается последняя. Не поднимается рука.
      Ну, да ладно, что одна нить между нами?! Сама исчезнет. Растворится.
      Вкус крови - губу прокусил... черт!

      Несовместимы свобода и любовь... Любовь похожа на рабство. А раб этот требует верности и преданности. И предательства не прощает. И даже, если простит - ... все равно не прощает.
      Господи, ну почему именно Она?!

      Я отпустил.
      Я не напоминал. А Она стала обо мне забывать. И появился чужой. Рядом должен быть мужчина - у всех же есть.
      Я гадал на лепестках ее души.
      Нет - Она меня не любила. Не могла полюбить. Я был для Нее всем, но не любимым. Но как сладка ложь. Я представлял... А Ее руки ласкали других и ждали меня.
      Предательство и Измена. Любовь и верность. Если перемешать. Получилось. У Нее получились.
      Она с жадностью любила. Она позволяла испить себя до последней капли, но не мне.

      Я написал Ее имя - и сжег! Я вырвал Ее из себя - сердце бросил  бродячим псам.

      Мы слишком были далеки. Слишком мы были близки. Моя женщина - должна быть только моей. И вряд ли кто со мной не согласится! У нас была разная жизнь, разная судьба, дороги, которые в точности повторяли друг друга, но соединиться им суждено не было. Ей было меня не догнать, а мне не остановиться - мы родились в разных мирах и даже в разных столетиях. 
      Я знал о ней все - с первой минуты и до последней.
      Книга Ее жизни мне была подарена.
      И дано право исправлять и дописывать, но сделать это я был не в силах. А читать - я люблю открывать наугад и проживать вместе с Ней минуты Ее жизни. Последняя страница. Она пуста. Оставлено место на несколько строк...

      Я одеваю судьбу в праздничные одежды. Я любезно приглашаю на трапезу - она не отказывает и благодарит меня!
      Я плаваю в разных мирах, угощаю пьянящей росой возлюбленных. Дикие танцы на кострах. Дерзкие поцелуи... поцелуи. И волны застилают берег. И снова. И сильнее.
      Я дарю им свое сердце. Прохожу сквозь стену слез и забираю обратно.
      Мой парус одиночества наполняется миллионами женщин, в которых я ищу Ее. И нахожу. Я и Она - теряемся в лабиринтах и вновь соединяемся, высекаем телами искры, желая сгореть. И горим. Затаив дыхание,  ныряем  и отчаянно тратим  последний вздох, не думая о возвращении.
      Она заливает криком луга - «не отпускай!».
      Я захлебываюсь. И глоток Ее возвращает мне жизнь.
      Я прошу - «не отпускай!»
      И  потом истошно пою. И каждая песня  последняя.
      Потому что - это не Она.
         
      Деньги, деньги, деньги. Ах, эти вожделенные, злобные бумажки, способные превратить воина в халдея, а княгиню - в потаскушку... И где кончается их сила?
      Где начинается вечность.   
      
      Рядом всегда были потрясающе необычные женщины. Небосвод любой Вселенной счел бы за честь их присутствие.
      Со Мной хотели быть все - но счастлив не был никто. И никогда я ни о чем не жалел.    
 
      - Вы боитесь смерти?
Я сказал бы - «еще нет». Потом, повзрослев - «дураки не боятся», а теперь...
      - Уже нет, - ответил я. - Уже нет.

      Свой страх я зарыл в землю.
      Я закрыл дверь и выкинул ключи. Я заколотил окна. Я выцедил кровь и поставил бродить. Я не считал  дни и ночи. Я пил крепленное своими слезами вино.
      Я потерял друга.
      Я мог бы разорвать землю, Я смог бы вырвать себе глаза. Я сделал бы все - но не вернуть друга. Не все можно выразить словами. И... не крик - это было нечто другое. Вырвалось из моей души и заполонило все вокруг.
      Я хотел уйти за ним, но не все должно делать, что можешь.
      Последний Бокал. Я уже на краю Вселенной... Я выпил за Нее.
      У тебя все будет хорошо, - прочитала Она мои слова.

      Как сладко пушинке отдаться молодому ветру. Как завораживает быть любимой и любить. Как заманчиво - не думать и только лишь довериться сердцу, которое накормят солью и нацарапают на нем «люблю».
      Так зачем ценить, что и так твое. Зачем хранить?!
      «Давайте исполнять желания друг друга», - прочитал я в ответ.
      Она сохранила незабудки - на заливных лугах своей души. О, эта робкая, стыдливая поросль!   
      Туман моих воспоминаний стелился по траве, едва  касаясь полевых цветов. Кто знал, что ветер разорвет его в клочья. И прошлое. И будущее.

      Сбежавшие из зверинца всегда возвращаются обратно - если переживут дорогу, если свобода их не убьет. Пустой желудок – неплохой стимул. Пустая душа - болотные цветы для трясины. Но есть и те, для которых дармовая еда - смерть.

      - Ты моя, звездочка, - прошептали ей глаза.
      - Я не звезда, солнышко. И никогда ею не была! - странная штука память. Она стирает все, что мешает настоящему. То, что мы приносим в жертву  - все, что было, и что будет. И универсальный ответ на все вопросы... «потому» - дает нам право сладко спать.

      И как надо жить?
      Как хочешь.
      Как можешь.
      Как надо. Кому надо?!
      Что желала Она? Чего хотел я?
      Когти, вонзившиеся в спину. Искусанное плечо. Дикий стон из самой глубины. Преданные глаза. И отданное мне обессиленное тело... Этого?

      Что бы я ни делал, куда бы ни смотрел - мой компас с животным упорством показывал на Нее. Но почему?! Что таилось там - в той стороне? Моя юность звала и умоляла. А дерзкая молодость дразнила и хулиганила. Преданно и ласково смотрело в глаза детство. Время, в котором не думаешь о завтрашнем. Когда можешь разрыдаться и уткнуться в родительское плечо. Когда не сделать неисправимое. Когда возможно невозможное.
      В моей жизни  всего лишь одна часть света.
      Она вернулась. Или вернулся  я?

      Смотрю Ей в глаза.
      - Жить сердцем нельзя... 
      Неужели, вылезая из постели чужого, для меня нашла лишь эти три слова?! Я хочу слышать совершенно другое. Ненавижу себя. Ненавижу Ее. Ее - ненавижу.
      Будь мне воля начать заново - в своей жизни менять ничего не стал бы... Стал бы! Изменил каждую секунду, каждый час, день. А дожив до моих лет, оставил бы  измененным, так, как есть? Опять менять.   

      Но я не буду больше голодным студентом. Дури не будет больше,  чем ума, смелости - чем осторожности, любви - чем верности!   
      А если завяз, любое движение - шаг ко дну. В трясине помощи не ищи - напоит вонючей жижей, обнимет и уже не отпустит. Дотянись до юной и стройной березки и... испей напоследок сок.
      Вечная жажда  - любви........ и крови.
      Самка богомола откусывает голову..... и съедает своего избранника.

      Дочь вышла замуж. Вместе с ней ушла и Она - только дороги  были разные. И никто не захотел смотреть Ей в след. И Она не обернулась. 
      Она купила толстую школьную тетрадь и стала писать. О том, как хотела бы. Она переписывала прошлое с той секунды, как пошло не так, как Ей сейчас хотелось. Она не спешит. Она наслаждается. Каждая минута важна, дорога. ...У алтаря. Отсюда сначала - переписывает написанное. Может, что-то упустила? Нет. Хочет пережить все заново. Придуманное - заново! Заново.
      Это будет через много лет. А сейчас...

      - Давайте, попробуем еще раз! - в Ее глазах мольба.
      Бывает, рыбак отпускает пойманную рыбу. Каково счастье - с развороченной головой, но обратно в воду. А встречаются и голодные рыбаки. Но на крючке еще не знаешь, кто тащит тебя из воды.(+)
      - Давай.
      Почему я так ответил? Что за идиотский вопрос! Да, пусть летит все к чертям - Она моя звезда.
      - Больше не буду никогда ошибаться - жалко Ее... Нет, жалость неуместна.   
      Что есть силы, Я потянул время назад. Начертанное в душе моей оставалось неизменным.
      Бывает, мы обсуждаем Ее жизнь без меня. Это какая-то нереальная вещь. Не верю, что у Нее могла быть жизнь без меня.
      - Пусть он попросит у меня руки!
      Она часто пытается провоцировать - это вызывает смех, а у нее - обиду. Я боюсь слишком приблизить Ее к себе и не думаю о том,  что и как Она - без меня. 
      Я ошибся на несколько недель. Но просьбу выполнил. Зачем Ей было это?! Гордость и глупость - дети одной матери.

      Когда-нибудь я заберу у Нее душу.
      Свою душу.
      Когда-нибудь я назначу ей казнь и приглашу гостей.
      Когда-нибудь...  Но не сейчас!
      Сейчас я дарю то,  с чем Она никогда не расстанется - мой крест.
      Даже если расстанется.

      Нарядная бумажка меняется на мешочек звонкой и блестящей монеты. Для свадьбы он необходим. А еще - маленький букет из роз. И белое... Она любит розовый цвет. Розовое платье. Нет, фаты не будет! Зачем прятать красоту?! Маленькое тоненькое колечко. Два. Еще жених. Красивый, сильный, умный - каменная стена! Которая впечатляет. И волнует. И богатый. Вот оно. Вот оно - ...!

      Точка невозврата.
      Любовь вызывает привыкание. Она должна быть со мной. Если не рядом, то - в душе. И оттуда ей самой не выбраться.

      - Ой, как вкусно! А есть то, что делать вы не умеете?
      Ее день рождения. Мы летим на воздушном шаре. Низко - почти над землей.... среди персиковых деревьев. Она срывает спелые плоды.
      Смотрю на Нее. Перелистываю прошлое. Стискиваю зубы - до боли, сводит скулы. Не могу разжать.
      - Угощайтесь!   
      Я ищу Ее в глазах. Я ищу Ее в Ее глазах - Ее! ...О, боже!

      ... из ртути меч не выковать, а отравить можно.   

      Когда-то -  в прошлой жизни - Я звал Ее показать мир! Она отказывалась и потом  жалела. Я опять звал. И все повторялось. Я перестал. Я устал.
      Как пьянит любовь, но как невыносимо похмелье.
      Она вернулось. Но вера в Нее возвращаться не захотела... +

      Не стоит испытывать броню на прочность - она все равно треснет.

      ... если вера не вернется - я верну ее силой.

      Я любуюсь Ею. Она расчесывает волосы. Теперь аккуратно приглаживает и собирает в хвостик.
      - Не оставляйте меня, пока я не стану сильной, - улыбается мне.

      Фальшивая любовь - хищная, изящная, манящая... и желанная  сучка.
      Волк не изменит своей подруге даже в неволе. Но люди - не звери.
      Нет - не звери.
      Измена себе - самая мерзкая.
      В моих объятьях чужая. И я знаю, что это не Она, и я знаю, что я ее не люблю, и я делаю это.
      Такая любовь для тела, а для души..............

      Разорвали заблудшую по дороге. Еще одну. След в след - гиены.
      Гроза началась.
      Падальщики дерутся из-за еды. От хохота леденеют мозги.
      Ливень.
      Земля блестит. Промок. Ужас.
      Под ногами - ужас.
      Вымощена глазами  моя тропа. И по моим когда-нибудь побегут.
      И страх будет подкашивать ноги, а пронзительный визг этих уродов превращать в них же.
      Повернулся.
      Алчные огоньки. Первой перережу горло крупной самке, что напротив меня.
      Перерезал.   
 
      - Не оставлю тебя......... никогда.   
      - Иногда «да» означает «нет», - Она повзрослела: Я не заметил.

      Солнце осторожно похлопывает по щеке и легонько тормошит. Я проснулся. Где Она? Зову. За окном седина тополиного пуха разносится по всему свету. Она красит и мою голову. Одиноко летают миллионы пушинок.
      Приготовлю Ей завтрак.
      Под моими часами аккуратно сложенная бумага. Читаю: «Многое не говорится и скрывается. Это "многое" - произнести и даже написать... - комом в горле. Но я верю в Вас. Вы не просто так в моей жизни, и не просто проходящий человек. Я никогда не перестану Вами дорожить. У Вас есть ответ на все вопросы. Попробуйте их честно произнести вслух».   
      Из бумажки падает подаренный мною крест. 

      Календарь - отрываю день, следующий. Стою и отрываю. День за днем.
      Долго смотреть - теряешь реальность.

      Прошу мельника размолоть любовь. Развею по полю.
      Утро.
      Среди огромных незабудок - за ночь выросли.
      Не видно всадника на коне.
      Растут прямо на глазах.
      Огромные.
      Небо закрывают.
      Тысячи желтых глаз надо мною - с голубого неба.
      Ветер нежно раздевает цветы.
      Падают, падают лепестки.
      И небо - под ногами.
      Прижимаюсь осторожно к незабудке... в неглиже.
      Представляю, как обнимаю, ласкаю.      
      Целую цветы. 

      Она уйдет только с моим последним вздохом.

      Крест этот теперь мой. 

      ... бегу.
      ... ищут.
      Надо бежать, прятаться. Голоса. Крики. Ни секунды... - не могу собраться. Только побег, и только укрыться.
      Змеи парят над землей. И с лаем набрасываются на людей. Стаей. Хлещут хвостами. Выбирают жертву и убивают. И находят следующую.
      Страх не дает передышки. Не дает включить мозги. Только инстинкт. Невыносимо.
      ... еще немного.
      ... и сломаюсь.
      ... сдамся.
      Нет - бегу. И все сначала. Который день не сплю?! Устал бояться. Хруст веток. Прячусь. Бегу.
      Сейчас... сейчас закричу.
      Страх.
      В холодном поту - очнулся.
      На свежий воздух!

      Мы не друзья и не враги. Каждый сам по себе. Он пристально наблюдает за мной - я смотрю ему в глаза. Бывает, плачет, сердится, радуется - смеется... ругается. Но мы похожи - я и ночной город. Гуляю.
      Ветер в спину. Обнимает и шепчет... - Ты Ее обожаешь.... одно слово, радость..., да что угодно - только лишь бы от Нее. И Ты над планетой. Ты в облаках. Не знаешь, как это назвать? Может, как другие - любовь.

       Нас разделяют тысячи километров. Ожидание следующего письма становится смыслом жизни. Наши мысли мостятся в дорогу, но пока по ней не пройти.
       Я подойду сейчас к двери, открою, и на пороге будет стоять Она. Я не спеша подхожу к двери. Медленно проворачиваю замок, снимаю цепочку, берусь за ручку, и...... остается только открыть дверь. Сейчас открою. И....... не буду открывать! Звонок. Звонок.
      Я готов воткнуть в живот кинжал - и провернуть... медленно, с наслаждением, отчаянно. Я проходил этот коридор. Тысячи раз проходил. И не решался открыть. И сейчас не открою. Нет Ее там.

      Животные убивают ради еды, но не человек. Ему убивать в удовольствие... даже себя.

      Акварель моей жизни размывала слякоть. Очертания таяли, а цвета побеждала серость.
      Я спал день. Другой. Десятый. Сотый...
      Жизнь прошла, а когда проснулся, ангелы думали о петухах и подыскивали место снести яйцо.   
      Голубятня для голубей. А небо - для ветра. А для меня?

      На переезде - я сторож. Пусть мелькают поезда... чужая... моя жизнь. На огонек слетаются мотыльки и ночные бабочки. Мурлыканьем печи заслушиваются влюбленные из проносящихся поездов. Привыкнуть можно ко всему, но к тому, чтобы быть нелюбимым - нет. Я скучаю. Она нужна мне. 

      Перед пропастью, свесив ноги - Я и одиночество. У нас столько общего - интересы... и вообще. Я уверен в нем. Никогда меня не оставит - даже после смерти. 
      И нам уже сказать друг другу нечего. Кидаем по очереди в темноту камешки - ждем услышать звук.
      Ждем.

      Тишина кричит, надрывая связки.

      - Спасите меня!
      Я никогда не понимал - кто я для Нее. Получалось так, что был я всем и одновременно никем. Мы стояли друг перед  другом, ощущая дыхание... Каждый знал, что страшит - но признаться себе - .......нет! Переступить через нее не хватало смелости - нас разделяла еле заметная черта.

      Верный спутник. Не отстанет. Не перегонит. Дышит в такт ударам сердца.
      Есть и другой. Но тот предаст. И ненадежен. А веришь в него безгранично.
      Время и будущее.
      Еле заметная черта.

      - Объяснять не надо – скажи, что нужно сделать?

      И я сделал. Больше, чем мог. Но сделал.

      Мы смотрим друг другу в глаза. Молча. Без слов. Этого достаточно. И разговор без начала и конца.
      «Люблю»  Она не скажет. Да и надо ли теперь?!
      Надо.
      Но - не скажет.

      Проказа - оставляет свой след на теле, но душа... Душа ей неподвластна.

      Будет случайная встреча. Она все так же хороша. Я Ее внимательно буду рассматривать. Потому что другого раза может и не быть.

      - Мой муж похож на тебя..., - впервые Она обратится ко мне на ты.

      И так защемит. Так заболит. Перехватит дыхание. Возьму Ее руку, прижму к губам ладонь, улыбнусь и тихо прошепчу... Всего лишь представлю.
      Я не буду знать, что Ей ответить.
      Пройдет тысячу лет, и я скажу...

      - Можно обняться с дождем? -  и  обниму. И не смогу разжать объятия.      

      Соловьи слетятся со всех сторон, рассядутся по веткам и станут тихо слушать - как поет моя душа.  Луна уставится в упор единственным глазом.  Будет смотреть и застенчиво мурлыкать.

      - Я не такая, какой ты меня всегда представлял.
      - Самое главное в жизни - убедительно себя обмануть, - отвечу я.
      - Возьмите меня с собой.

      Я захочу сказать «да». И это уже на языке... Луна закроет свой глаз и растворится в темноте. А соловьи один за другим станут падать с веток и замертво превращаться в воробьев...

      Здесь нет камер, охранников и колючей проволоки, нет заключенных. Отсюда не сбежать. Если только срок сократить. Вечность. Темница, сплетенная из лицемерных мыслей, придуманных пут и лживых обещаний. Тюрьма моих заблуждений.

      Я ничего и никогда не забываю. Но не тот - день последний. За последними всегда следовали первые. Но тот - оказался последним.  Я его не помню. Не буду помнить. Не хочу помнить.         
      Как высоко бы ни парил воздушный змей - без нити полета не будет. Хоть невидимая, но быть она должна. И мы полетели. И нить раскручивалась, а ветер бережно и нежно поднимал все выше и выше. И мы на Млечном пути. До ближайшей звезды  - подать рукой.  Но она не моя. Моя здесь. Рядом. Прижимается к плечу. И где-то далеко виднеется Земля.  А тишина поет свою вечную песнь.    
               
      - Тебе не жаль возвращаться?

      В ответ - грустная и обезоруживающая улыбка.               
      Но даже самая длинная дорога когда-то заканчивается. Вот мы на краю. И я не могу сказать то, что должен. Не могу. И это мой выбор.

      Любить нелюбимую - обычное дело.
      Любить любимую - ... не каждому выпадает.

      Мне не снятся сны - и я не вижу, как мы растворяемся теплым майским вечером в утренней дымке. Не вижу, как Она целует мои глаза, а я каждый Ее пальчик. Как умываю Ее утренней росой. Как бегу за цветами – успеть, пока Она не проснулась...      

      Нет - не то. Не то! Мне надо еще рассказать моему сыну - как найти звезду. Научить драться. А с кем он поделится по поводу  своей первой девушки?! А еще мне... Я просто не смогу ему сказать. Не смогу.

      Комета разрезала небо, как праздничный торт - это  наш танец - томный, мучительный. Последний. Я не спешил. Передо мной была вечность. Я знал, что больше к ней не прикоснусь. Не услышу ее смеха. Не поймаю взгляд.
      И день прошел без Нее. За ним - другой. За ним еще и еще......... и еще, и еще. Краски тускнели. Звуки теряли остроту. Сердце спокойно и размеренно отсчитывало предоставленное ему время. Все возвращалось на свои места. 

      Но вместо солнца взошла луна.

      Передо мной белый лист. Беру перо. Макаю в прошлое и возвращаю Ей все слова. Все, до одного. А главное - пишу то, что должен был сказать. Обязан. Мысли пролетают пулями. Но я успеваю. Исписаны сотни страниц. Они, как ласточки перед дождем, кружат надо мной и смотрят преданно в глаза - и ждут. Лететь знают куда. 
      Первой вспыхнула страница, где я написал  - «не отпускай!». И этот огненный хищник жадно заглатывал мои беззащитные чувства, излитые на бумагу. Их уже сотни - меня осыпают пеплом. И каждая оставляет на темени свою предательскую черную метку.   
      Вырваться из вечности - удел немногих. А смерть - она для всех. Я состарюсь и умру. И это неизбежно.

      Ожидание смерти.

      Завещание.
      Каждый получит необходимое. Кто - деньги, кто - доброе имя, кто - зажженный мной очаг..., одежду, картины, мебель, книги, машину, землю. Я раздал все - до последней ржавой булавки. Осталось сердце.
      Не нужно никому.
      Даже мне.
      В помойку.
      Такова моя воля. Таково мое завещание.

      Мне не стыдно ни за одну из прожитых жизней. Я не вырывал у времени лишнее. Не отказывался от своих слов. Помогал и не требовал взамен благодарности. Не дорожил настолько жизнью, чтоб принести в жертву чужую...   
      Любил. Не предавал.

      Закрываю глаза...
      Стрела летит. Другая. Попадает и ломается. Со всех сторон пронзительный свист натянутой тетивы. Лучницы в масках целятся в упор и стреляют. Колчаны истощаются. Подбираю стрелу. На ней написан... Знаю ответ. Беру следующую. И этот мне известен. И этот. И этот... И вот у каждой осталось по одной стреле.
      Одна за другой снимают маску. Они так похожи друг на друга. Знакомые черты.
      Одна из них натягивает лук - и с криком выпускает ввысь стрелу. Летит и исчезает из вида.
      Резкая боль в плече. Наконечника не видно. Выдернул. Рассматриваю.

      - На этой надписи нет.

      Они молча, одна за другой, вкладывают стрелы в лук.

      - Пусто, - удивленно говорю Я.

      Натягивают.
      И отпускают.
      Стрелы исчезают в вышине.

      - Моя звезда не должна была упасть. Я позволил. Я виноват. Но мне дано было право искать, а не познать истину...

      Ничего уже не изменить - стрелы возвращаются. Я встречаю их с распростертыми объятиями...

      Вновь открыть глаза не хватило сил.

      ...Она не проронит ни слова. Она продолжает варить обед. Убирает дом. Кормит кота. Стирает. Моет посуду. Меняет постель. Поливает цветы. 
      А утром ветер жадно пьет соленую влагу с Ее постели. И следующим утром тоже. И следующим. И следующим..... И не может напиться.

      Розы в поганом ведре. Сморщенные, опавшие, голые. Красота - бывает бывшей?! А любовь?

      Я больше не возьму ее за руку. Не поранюсь о Ее колючки... и не подарю частичку себя. И не встречу ни в одной из последующих жизней.
      Страшное слово - «никогда». Теперь Она поняла его смысл.
      ....... я не могу Ей ничем помочь.

      Ибо Звезда, упавшая на землю, превращается в пыль. А Человек, Ее покинувший - в ангела.  Ангела-хранителя - чтоб  исполнять  мечты.

      Пришла зима...
      Весна.....
      Лето....
      И Осень.....

      Но никто никого не ждал... и не искал!

      ... А мечты исполнялись...      

      Все!
      Кроме одной.


      
      Птицы поздно начали свой перелет.
      Осень обманула - затяжная и теплая.
      Умные остались. Знали, что последнее гнездо в жизни уже свито.
      Отчаянные - полетели.
      Молча.
      Другие горланили.
      Прощались. До хрипоты.

      Жизнь продолжается даже тогда, когда ей продолжаться не стоит.

      Волны забирают частицу скалы.
      Волны не отступят, и скала рухнет.
      И разобьется множество, но победителем станет одна.

      Я рассматриваю ладонь, пытаясь увидеть прошлое и не будоражить предстоящее. Оно не спеша въедается в кожу, не давая мне сделать выбор. 
      Вырежу на ладони линию. 
      Рана заживет, и ничего не изменится.
      
      Стараясь не спугнуть присевших рядом чаек,  Я начинаю свой следующий рассказ.

    
      Хочу быть охотником на берегу Великих озер.
      Хочу трех жен и семь дочерей. И может быть, еще и сына.
      Просыпаться утром и думать, как добыть пищу, и засыпать, проводив хмельных друзей.
      Хочу ясного неба и теплой зимы.
      Хочу богатого урожая осенью и народившейся скотины весной...

      Но в жизни случается то - что должно случиться.

      Я рано женился. Моя первая жена оказалась бесплодной. Четыре года спустя я вернул ее в отчий дом. Она не взяла с собой ничего  - даже приданого. Вскоре я продал нажитое и отнес Ей деньги. Она пересчитала и, смеясь, швырнула мне их в лицо.
      Но родители ее оказались разумней...      

      Свою семью почти не помню. 
      В памяти лишь осталось - смеющиеся родители и я, вдруг начавший рыдать. Они успокаивают, перебивая друг друга. Но я не могу остановиться. В тот миг я понял - что когда-нибудь их не станет.

      Жаль, что не могло быть так, так хотелось.   
 
      Отец был солдатом. Многие до сих пор с почтением вспоминают и Его, и мою Мать.
      Говорят, их свадьбу играли под оглушительное стрекотание цикад...
      Потом началась война.
      А она начинается всегда неожиданно. И память о войне долга - искалеченными солдатами с протянутыми ладонями, молодыми вдовами, безотцовщиной и надеждой о пропавших без вести. Кто выжил, тот и победил. И награда им другая уже ни к чему. Всего получено сполна. Больше, чем сполна.

      Побеждают вместе.
      Проигрываешь один.

      И я остался один. И таких, как я, было много. И на всех в этой жизни места не хватало... 

      А в мое семнадцатилетие трехглазые вернулись опять. Под песни одних, мы жарили и ели других. Вкус чем-то напоминал фисташки. Красные треугольники были везде. Их было столько, что... Птицы, объевшись, не могли подняться в небо, черепахи и ящерицы ползать, а у каждой рыбы цикада была во рту - жадность не позволяла выплюнуть, а внутрь уже не лезла... Насекомые с большой орех пекана горланили и спаривались - песочная струя их жизни истощалась. Надо было успеть. Семнадцать лет личинкой в земле за один безумный год.      
    
      Это была, пожалуй, моя самая странная и долгая  жизнь.
    
      ... Рано утром я спешу на работу. После работы с последним колоколом вечерни я закрываю дверь, поправляю шляпу, останавливаюсь на мгновение, вспоминая, не забыл ли что-нибудь и... Этот путь заучен наизусть. Мне нравится наступать на оставленный вчера след. И чтоб не путаться, утром на работу я иду другой дорогой - но тоже след в след.
      Живу на другом конце города.
      До центральной площади - тысяча девятьсот пять шагов.
      Там какая-то женщина вывернула себя наизнанку. Жуткое зрелище.
      Кого-то вырвало. Ему, видимо, и вытереться нечем...
      Останки не уберут. И сгнить не успеют. Животные съедят. 
      Глазами встретился. И не могу их теперь вспомнить. А дыхание перехватило. Может, стоило крикнуть ей.... 

      Сколько всего стоило - но я не сделал.

      Народ собирается. И бродячие собаки. Несколько минут - мостовая вылизана
      Я не стал останавливаться - еще шестьдесят семь шагов.
      У торговых рядов старательно, фальшиво и невпопад поет юноша. Даю ему денег.
      Он слышал себя, но в глазах - безысходность, отрешенность, отчаяние... поражение и надежда. 
      И он поет.
      Поет - как может.

      Девушка с зелеными глазами. Продает кружева.   
      Запах магнолии.
      В прошлый раз Она сказала:  «Посмотрите, какая красота». Я растерялся и не смог Ей ответить... 
      Остановился.
      - Показать что-нибудь?
      Так разглядывать неприлично. Но не отпускает Ее взгляд. Не отпускает этот запах.
      Я сделаю шаг.
      А потом еще.
      Шестьсот двадцать восемь шагов.

      Набережная.
      У воды женщина говорит что-то на ухо мальчику и поворачивает лицом к океану. Малыш вопит.   
      - Сильней... Что есть силы.
      Крик разрывает воздух.

      Пятьсот двадцать четыре шага вправо от брошенного дома - улица ресторанов. Зазывалам не интересен. Примелькался. Здесь и без меня полно народу. Дурманящий запах пищи проникает в желудок и отключает мозг. А летящие со всех сторон звуки и создают жуткую какофонию, но отрезвляют.

      Тысяча двести шагов в гору. Узкие улочки старого города.
      Включают фонари.
      Еще двадцать шагов - у старого платана открывается потрясающий вид на океан.
      И город.
      Мерцает, как млечный путь.
      Вечером уже холодает, и кое-где топят камин. Дым стрелами пронзает небо. 
      Подкравшись, нежно обволакивает знакомый запах. Повернусь, и надо будет что-нибудь сказать...
      - Кажется, мы знакомы.
      - Да. я каждый раз не решаюсь купить у Вас кружева.
      - Их моя мама вяжет. Я люблю сюда приходить после работы.
      Смотрю на Нее, не отрываясь. И, кажется, не дышу. Я потерялся в этих глазах.
      - До завтра, - смущенно говорит Она и, улыбаясь: - Может, завтра решитесь.
      Смотрю Ей вслед, уносящей с собой запах магнолии.

      Семьсот шагов ровно.
      Перед городской тюрьмой готовят к утру казнь.
      Люди с тараканами в голове приносят беды и несчастья. Им рубят головы и ищут там насекомых. И не находят. Когда это началось, уже никто не помнит. После очередной смерти живым лучше не становится. Но становится страшней.
      Если преступником оказывается девственница - ее не убивают. Нельзя. Поэтому - сперва насилуют и только потом лишают жизни. Родителям приходит подробный счет, заполненный на гербовой розовой бумаге. Это до казни... Не оплативших ждет та же участь.      

      Еще восемьсот шагов - и будет мой дом. Открою дверь, переоденусь в домашнюю одежду и сяду на веранду.
      Светлячками город играет в сумерках.
      До утра так и продремлю, укутавшись размеренным дыханием океана.

      ... Сделаю шаг на зыбкую белизну. Солнце бьет в затылок. Огромная тень на облаках. Я на вершине. А внизу, под ними, пасмурно и мрачно. Мое отражение наводит ужас. Набожные старушки непрерывно крестятся. Тычут в сторону горы, обмотанной туманом. И чудовищем на небе пугают детей. Засветло ложусь и затемно встаю - успеть подставить спину первым лучам... Я создаю легенду, которая проживет века...
      Этот сон мне снится почти каждый день.
 
      Утренняя дорога менее интересна. Здороваюсь с дворниками. С горы идти быстрее.
      Бьют барабаны - кого-то казнят. Слаженно бьют. Обхожу стороной.

      День пролетает стрелой. И колокол вечерни.   
      Площадь.
      Торговые ряды. Сегодня юноша поет веселей - дела, видимо, идут.
      Кружева. Никого нет. И не приходили сегодня.
      Набережная. Рыжий фотограф с медвежонком - уставшие сидят и смотрят на закат солнца.               
      Истошный крик ребенка меня догоняет у городской тюрьмы. Поздновато они пришли пугать океан.      
      Ускоряю шаг.   
      Я дома.
      Бокал красного вина.
      На веранде.
      Прежде чем выпить, раскручиваю вино в бокале. 

      В эту жизнь меня не спросили, когда приходил, и не спросят, когда надо будет уйти.

       ... отец целует меня. Я притворяюсь спящим. А он, боясь разбудить, поправляет волосы, едва касаясь моего лба.
      Я хочу увидеть этот сон. Почувствовать его дыхание.

      У каждого наступает день, когда хочется вернуться назад и там остаться.
      
      Сегодня штормит.
      На небе полная страсти луна. 
      Обниму и заставлю Ее стонать... и шептать мне на ухо.

      Я хочу, чтоб в моем доме был запах магнолии.
      Я хочу, чтоб в моем доме была Она.

      Бегу к океану.
      На берегу.
      Я ору. Ору, раскинув руки. Ору, что есть сил.
      Душа вырывается, взлетает и обнимает луну.
      Домой - а она вернется к утру.
 
      Уже у старого платана. Океан успокоился.
      Услышав знакомый запах, Я обернулся и увидел еще не старую, но седую женщину с зелеными глазами. Она сжимала в руках розовую гербовую бумагу и направлялась в сторону тюрьмы.

      ... Мне удалось проспать всего несколько часов – очнулся я от холода.
      Вышел во двор.
      В тот день перестали петь птицы, и пошел снег. Я протянул руку. Снежинка вздрогнула и растеклась по ладони. Холодает. Я по колено в снегу. Они больше не тают.
      И не кончается снегопад.

      И я начал вспоминать будущее.
 
      На венчании было много гостей. Почти весь город.
      Мы вышли из церкви, и в небо взмыли тысячи белых голубей. Этот подарок сделал нам сослуживец и ближайший друг моего отца.
      - Сынок, я обещал, что в этот день буду рядом, - сказал он.
      Я обнял, и у меня вырвалось: «Спасибо, отец». Я не мог представить, что мои слова так его растрогают.
      Застолье было долгим. Но мы не остались - и наш медовый месяц провели на Великих озерах. Где я сам добывал пищу, а моя избранница готовила еду. Она оказалась неплохой наездницей, и мы целыми днями на лошадях открывали ранее не виданные уголки нашей красивой страны.
      Вечерами у костра я каждый раз признавался ей в любви и предлагал руку и сердце. А она, смеясь, говорила, что подумает...          

      В отведенное Богом время у нас родился зеленоглазый мальчик. Глаза, конечно, были мамины, но в остальном он был похож на меня. Она даже говорила, что пахнет - как я. Оказывается, Я тоже как-то пах.

      ... Мой сын разбегается, прыгает и отрывается от земли. Он летит. Это полет. Мимолетный, но полет. И однажды, оторвавшись,  он полетит. Я в детстве делал так же, но не смог. А он сможет. Обязательно полетит.

      Спешить домой - есть ли большее счастье для мужчины. И не торопиться - большее горе?!

      Я не спешу - Я бегу. Я лечу. Я... Я обнимаю их и просто таю.
      - Мне кажется, что у нас будет еще один ребенок, - говорит Она, почему-то стесняясь. - Девочка.
      Вечерами Она сидит на веранде и смотрит, как заходит солнце.
      Потеряв непокорное девичье обаяние, Она не приобрела магию женщины. Но я этого не замечаю, и передо мной все та же, пленящая юной наивностью, жизнерадостная фея.
      - Видишь, какая красота? И ребенок видит это моими глазами. Она будет очень красивой, потому что я смотрю на это чудо каждый вечер. - Она говорит так убежденно... Хотя разве у нас могли быть некрасивые дети.   
      
      Дети растут - родители старятся.
      И мы старились. Жизнь - самая быстрая на земле птица.
      Но каждое утро я приносил ей полевые цветы, и каждый вечер признавался в своих чувствах. А на рассвете я писал на облаке «Люблю», а она делала вид, что не смотрит на небо.
      Седую голову так же кружил запах магнолии, а зеленые глаза забирали рассудок и делали из меня глупого и рассеянного мальчишку.            
      
      ... Снежным дождем мое сокровенное превращается в подножную грязь.
      Когда-нибудь это станет чистой небесной водой. А сейчас - серая слякоть.
      Душа кружится и не хочет возвращаться.

      У каждого есть то, в чем он не хочет признаться - даже себе.

      Кончилось будущее.

      На тюремной площади я нашел бездыханное тело.
      Я закрыл ей глаза, а снег - саваном город.
      На гербовой бумаге было две подписи...
               
      Казнь отложили. Городской глава не пришел. Его жена в то утро получила проколотую желтой розой мошонку мужа. Вечером такой же подарок получила вторая половина судьи.
      Горожане вышли на улицы с криками:  «Разрубим кастратам головы!».

      Когда мы вместе - мы толпа. И это страшно.

      Начальник тюрьмы оказался смышленым. Он объявил, что выпускает всех, кого держит по доносу.
      Перед тюремными воротами собралось много людей.
      Я должен был Ей рассказать про Ее мать.
      Площадь опустела. Но я Ее так и не дождался.

      Горожане узнали, кому были обязаны освобождением. И избрали меня городским главой. Я был плохим правителем. Но делал, все что мог. За цветы и письма влюбленных доплачивала казна. Почтальоны разносили алые конверты, в которых люди признавались друг другу в любви. А у городской Ратуши всегда стоят для желающих свежие цветы... Ну что я могу еще сделать?   

      Гужевой конь, сбросивший груз до последней песчинки, Пегасом не взлетит. И всего одна лишняя пылинка превратит его в бесполезное, измотанное животное.   

      Я так Ее и не нашел.
      И не женился.
      Иногда я прихожу к старому платану смотреть на океан. И пытаюсь вспомнить запах магнолии.
      ... повернуться и сказать:  «Зачем же ждать завтрашнего дня - я решусь сейчас».......

      В жизни всегда что-то бывает впервые. И что-то уже никогда не случится.
         
      Я уже глубокий старик. И чувствую миг, когда запрягу в колесницу свою боль и разочарования и двинусь в последний путь. В попутчики никто не попросится.
      А последний удар моего сердца остановит время. 
      И время повернет вспять.
      Замелькают года секундами.
      Придет оно к началу начал.
      И расстелится полем.
      Не сосчитать там будет дорог.
      И будут для меня они открыты.
      Открыты.......
      Все. 
      Кроме одной.


   

      Ветер срывал с деревьев листву, застилая осенью океан.
      Я вырос у соленой воды, но такой тихой и неподвижной никогда ее не видел.
      Бросил камень. Круги не пошли.

      Я оттащил лодку к воде. И сел в нее лицом к берегу и начал грести. 
      Дурная дорога догоняет быстрого путника удушливым туманом.  А меня догоняла желто-красная листва.
      Ветер успокоился. И последний лист упал на колени.
      Я продолжал грести, стирая веслами на ладонях судьбу.
      Берег исчез.
      До Большого водоворота ночь пути.  Я расскажу там свою последнюю историю.   
      Стемнело.
      Небо забрасывало звездами океан.    
      Я не взял с собой даже воды. Но просить...  и у неба - не стану.
      Решил передохнуть. Огляделся.
      Отсюда течение донесет меня до места.

      ... Я взял осенний лист, и он рассыпался у меня в руках.
      Пора начинать. Вода здесь идет по кругу.


       
      Рассматриваю внимательно лицо. Намылил. Еще раз побрился. Цитрусовый и хвойный запах. Его предпочитаю другим.
      Надел китель. Поправил награды, фуражку.
      Достал из кобуры табельное оружие.
      Разобрал.
      Почистил.
      Собрал.
      Натер гуталином сапоги.
      Посмотрел в зеркало.
      Зарядил пистолет. 
      

      ... Как стемнеет, дед садится на крыльцо, и бормочет под гармонь. Затем с полчаса разговаривает сам с собой. Идет к реке. И на берегу сидит до рассвета.
      Каждый день, в любую погоду.

      Уже девятнадцать лет, как не стало бабушки. К ней приезжали со всей страны.
      От ее пения уходили болезни и недуги. А жизнь возвращалась.
      На закате она водила хороводы со страждущими и изгоняла хворь.
      А потом и сама ушла.
      И не вернулась.
      
      ... Я тонул. Кричал. Звал на помощь.
      Дед сидел на берегу и курил.
      - Если не успокоишься - погибнешь. А выплывешь, станешь мужчиной - он отряхнул штаны и направился к дому.
      
      В тот год меня  он впервые взял на охоту.
      Мы подстрелили косулю. Она умирала и пыталась спрятаться. Дед дал нож и указал в сторону кустов. 

      Это были капли дождя - звери не плачут.
      В глазах косули ...

      Разорвали заблудшую по дороге. Еще одну. След в след - гиены.
      Гроза началась.
      Падальщики дерутся из-за еды. От хохота леденеют мозги.
      Ливень.
      Земля блестит. Промок. Ужас.
      Под ногами - ужас.
      Вымощена глазами  моя тропа. И по моим когда-нибудь побегут.
      И страх будет подкашивать ноги, а пронзительный визг этих уродов превращать в них же.
      Повернулся.
      Алчные огоньки. Первой перережу горло крупной самке, что напротив меня.
      Перерезал. 

      Родители приезжают наведать меня. Но не каждый год. Я их забывал. И приходилось заново вспоминать.
      Они редко бывали вдвоем...
      Я смотрел на проходящие поезда на другой стороне реки. И надеялся, что когда-нибудь родители приедут вместе.

      Это случилось однажды. Они были несколько дней. Утром я их будил с крынкой молока и букетом полевых цветов. За те несколько дней прошла целая жизнь.
      И закончилась.
      - Запомни меня - сказал мне отец перед отъездом, - И прости.
      И они уехали.
      На следующее утро я по привычке пришел в спальню с молоком и цветами...
      
      Я вырос здесь. А вместе со Мной - мой фруктовый сад. Я прощаюсь с ним. Он осыпает меня цветами. Щедро. Не жалея будущих плодов. 
      Это лето - последнее здесь. Поступаю в училище. Я стану военным. Как дед. И как мой отец.

      Последний вечер.

      Я сел вместе с дедом на крыльцо и тихо подпевал. А потом до утра мы с ним смотрели на реку.
   
      Утро.

      ... Я обнял деда и не отпускал.
      - Ладно, ладно - похлопал он меня по спине, - Время не остановить. Иди.

      И я пошел.
      
      - У каждого свой бог и у каждого свой дьявол. А дороги между ними нет, - окликнул меня дед. 
 
      Эти были последние слова, которые я от него услышал.
      Дед умер, вскоре, после моего отъезда.
      Сказали, слег и уже не встал. Он звал меня. Но я не успел. Приехал лишь на похороны.
 
      А его главный урок - «никогда и ни о чем не жалеть» - я запомнил навсегда.   
    
      ... Я с отличием закончил учебу. Меня распределили в дальний гарнизон. А через три года получил очередное звание. И был вызван в столицу.   
      Поезд подъезжал к окраинам.
      Кто-то после бессонной ночи спешил домой. Кто-то другой после хорошего сна спешил ему на смену. И только непосвященный мог принять происходящее за хаос.    
      Поезд прибыл.

      На вокзале ко мне подошел человек в штатском и предъявил удостоверение секретной службы.

      - Я уполномочен доставить вас до места - сказал он мне.
 
      Местом оказался обычный жилой дом.
 
      - Третий этаж. Дверь слева - и он ушел.
 
      Меня проверяли тщательно и усердно. Я успешно прошел все испытания. И началась моя новая жизнь.
      Я получил новое имя, новое прошлое и новое будущее.
      Я быстро поднимался по служебной лестнице. И через несколько лет занял ключевой пост в ведомстве. Это была награда за безукоризненно выполненные задания.

      Мне приходилось убивать. Это была часть работы...
      Они были врагами. Врагами моей страны. Врагами моего народа. Мне много, что приходилось, но я никогда ни о чем не жалел. И всегда был уверен в своей правоте.

      Мне никогда не приходило в голову - нравится ли моя работа. Это была просто моя жизнь.
      
      Я обязан был завести семью. Это правило никогда не нарушалось. После определенной ступени ведомству необходимы были рычаги воздействия на своих сотрудников. И семья для этого подходила, как нельзя лучше. 
      И жениться я мог только после согласия ведомства.   

      ... На рождественских распродажах я встретил своего сослуживца.
      -  Моя дочь, знакомьтесь, - сказал он мне.

      Она протянула руку. Я посмотрел Ей в глаза и увидел как я...

      Прошу мельника размолоть любовь.
      Развею по полю.
      Утро.
      Среди огромных незабудок - за ночь выросли.
      Не видно всадника на коне.
      Растут прямо на глазах.
      Огромные. Небо закрывают.
      Тысячи желтых глаз надо мною - с голубого неба.
      Ветер нежно раздевает цветы.
      Падают, падают лепестки.
      И небо - под ногами.
      Прижимаюсь осторожно к незабудке... в неглиже.
      Представляю, как обнимаю, ласкаю.   

      Мы разговорились. И меня пригласили в гости. Такое не принято было в нашем ведомстве. Но я приглашение принял. И ни сколько об этом не пожалел. Весь вечер смеялись, не останавливаясь… Время пролетело незаметно. 

      Мы начали встречаться.

      Эта хрупкая и всегда улыбающаяся девушка обладала рациональным и в то же время парадоксальным умом. Ее мягкая манера разговора настолько подкупала, что иногда терялся контроль над происходящим.
      Я давал Ей власть над собой и мне это безумно нравилось.
      Она была сильна своей слабостью. Кажущейся слабостью. Она умела создавать ситуацию, в которой невозможно было отказать, поступить по-другому.
      И как-то, проводив Ее до дома…
      Она спросила, глядя в глаза.

      - Вы меня поцелуете? 
      - После свадьбы - пошутил я.
      - Хорошо - сказала Она, немного подумав, - Я согласна.

      Так неожиданно для себя я сделал предложение.
      А обещание сдержал - и обнял впервые, когда стали мужем и женой. Ведомство, конечно, дало добро на этот брак.
 
      Мои родители тоже работали в ведомстве. Но в другом управлении.
      На свадьбу пришла только мама. Она, не отрываясь, смотрела на меня и грустно улыбалась.
 
      - Ты же все понимаешь, сынок...  Я отца уже не видела два года. Он знает. Просил извиниться.
      - Да, мама, Я все понимаю.

      Я обнял ее, и мы расстались. Я смотрел ей вслед. Мама не обернулась. А я этого очень хотел.

      Отца тогда уже не было в живых. Я узнал об этом через несколько месяцев. 
      Во сне я часто кутаюсь в объятиях этого большого седовласого человека. И мне спокойно и легко.
 
      … Мы обвенчались. Но не сразу. Постоянно возникали какие-то причины, обстоятельства и все откладывалось. Создавалось впечатление, что Она не хочет. Хотя, может только казалось. 

      Я понял, что боюсь Ее потерять. Но это был не страх... это был не страх.

      Я мог смотреть бесконечно - на огненно рыжие волосы и светло голубые глаза. Она завораживала. Я получал удовольствие от общения с Ней. Была ли это зависимость  - конечно же, нет. При необходимости - в любую минуту, начал бы новую жизнь. Забыл все, что до этого происходило. Без сожаления. Просто стер в памяти.

      Я был в этом уверен.
 
      Она была удивительной женщиной. Даже в постели до конца не принадлежала мне. Оставалось всегда нечто неведомое, недоступное и скрытое.
      Она умела любить со страстью и отчаянием.
      При мне Она не раздевалась. Была ли это игра или просто стеснение - не знаю.

       Годовщина нашей свадьбы выпала на выходные.
      Она с детства мечтала танцевать. И даже несколько лет ходила в балетную школу. Но получила травму, и врачи запретили продолжать учебу.
      Мы летели за тысячу километров, чтоб увидеть представление с лучшей труппой, с лучшими солистами... Билеты я заказал за четыре месяца вперед.
      Она даже не спросила меня, зачем мы приехали в этот город.
      Когда машина остановилась у театра, я видел, как Она пытается сдержать эмоции. Как радуется.
      Вечер получился чудный. Балет - великолепен. Артистов несколько раз вызывали на бис.  А публика аплодисментов не жалела и забрасывала сцену цветами.
      После спектакля мы решили прогуляться. Потом поужинали и поехали в гостиницу.
      
      - У меня тоже для тебя есть сюрприз... - сказала Она уже в номере.

      Я разглядывал в окно вечерний город. И ждал продолжения.
      А Она налила в стакан воду и медленно пила. Потом поправив, волосы тихо сказала.
 
      - У тебя будет сын.

      Через полчаса я вернулся с парой сотен ярко-желтых  роз...

      Беременность протекала сложно. До последнего дня с проблемами. Но самым тяжелым для меня оказалось другое. Она решила, что может не перенести роды. И часто говорила об этом. Говорила, что я должен заботиться о ребенке, если у него не будет мамы. Что чужая женщина не сможет за ним смотреть, как надо... Даже взяла слово, что не женюсь до его совершеннолетия.
      Я делал вид, что не воспринимаю всерьез Ее страхи.

      Однако все произошло во время, и без каких-либо осложнений. 
      Она ошиблась. И это был самый счастливый день в моей жизни. Сам вырос без братьев и сестер. А мои дети... их уже было двое. Одного назвали в честь деда, а другого в честь Ее отца.

      Оказалось, что ничего на свете нет лучше, чем быть папой. Я купал своих малышей, готовил им еду, менял подгузники. И мечтал о том дне, когда смогу взять за руки и прогуляться с ними в парке.
      Каждую ночь я придумывал новую сказку.
      Мы часто играли в прятки. Они прятались вместе. Вдвоем. А если их находил, просили еще немного поискать.
      А когда приходил домой, мальчишки устраивали соревнование - кто первый добежит, а я подхватывал и кружил их.   
      Но больше всего умиляло, что походкой мои маленькие человечки напоминали деда.
      
      Опять рождество.
      Дети готовятся и ждут его весь год. 
      В этот вечер я исполняю любые их желания.
      В этот вечер мы всей семьей выходим во двор считать звезды.
      Это самый длинный вечер в году.
      
      Быстротечность времени замечаешь, когда за ним уже не угнаться.

      ... Вкус приближающейся ночи и аромат коньяка. Непочатую бутылку оставил на мостовой.
   
      До дома ехать не больше двадцати минут.   
      Светофор.   
      Остановил машину.
      Старик со светящимися накладными ушами предлагает праздничные сувениры. Он подошёл и протянул рождественскую игрушку. Я не смог ему отказать - собираю в кошельке мелочь.
      На обочине …

      Фальшиво и невпопад поет юноша. Даю ему денег.
      Он слышал себя, но в глазах - безысходность, отрешенность, отчаяние... поражение и надежда. 
      И он поет.
      Поет - как может.
 
      Глухой удар.
      Старика сбила машина. Не могу ни вызвать помощь, ни остановится. Не имею права. Ему обязательно кто-нибудь поможет.

      Теперь дорога без остановок.

      ... Мальчишками в деревне мы катались с горы на санках.
      Меня бросило на дерево.
      Я не мог этому противостоять. Никак не мог. 
      Полет к смерти.
          
      Снизил скорость.
      Мысли роились и жалили мозг.

      Сосед гуляет с собакой. Сижу в машине…
      Позвонил в дверь. Она открыла. Я дал знак молчать и передал написанный мной листок бумаги. Она прочитала его.
      
      - Вы ошиблись - и закрыла передо мной дверь.

      Через несколько минут вместе с близнецами Она села в машину и мы поехали в сторону границы. Мальчики заснули на коленях у мамы.

      Несколько часов мы ехали молча. Она пыталась, что-то сказать, но я останавливал.
      Впереди показались огни пропускного пункта. Я притормозил машину и вышел. Она вышла вслед за мной.

      - У нас есть пятнадцать минут. Давай прогуляемся - сказал я Ей.

      Едва мы успели отойти от машины, как мальчики проснулись и уже наперегонки бежали ко мне.
      Я подхватил и закружил близняшек,  потом расцеловал каждого...
 
      - Запомни меня - сказал я Ей.

      Она обняла.

      Когда-нибудь я заберу у Нее душу. Свою душу.
      Когда-нибудь я назначу ей казнь и приглашу гостей.
      Когда-нибудь...  Но не сейчас!
      Сейчас я дарю то,  с чем Она никогда не расстанется - мой крест.
      Даже если расстанется.

      Повернулась.
      Взяла детей за руки и пошла к машине. Ее плечи вздрагивали.
      Я дождался, пока машина пересечет границу.

      Я стоял на обочине и смотрел на мерцающие вдалеке огоньки деревни.
      Ночная роса, смешанная с еловым дымом.
      На часах - секундная стрелка задержалась, а часовая рвалась вперед.
      Время перестало иметь значение.

      Я не помню, как дед забрал меня из интерната.
      Вечерами я становился посреди двора и вдыхал запах свободы - еловый дым с ночной росой. И никто меня больше не мог окрикнуть и наказать...
    
      На попутной машине я добрался до дома.
 
      Я не вспомню, как родился, но не забуду, как умру.
    
       ... Посмотрел в дуло. 

       Когда нечего терять превращаешься в зверя. В отчаянного и сильного.
      А если потерял все - остаешься человеком... если сможешь.
      Я не смог.
      Я не смог пережить предательства. Она предала. Почему - не имело значение. Значение имело, что предала Она.

      Я выстрелил.

      Это была моя последняя и самая короткая жизнь.

      У человека можно отнять жизнь. Но душу он отдаст сам.
      А ей - убившей себя возврата нет. И нет покоя.
      Она мечется.
      Разрываясь  и соединяясь вновь, провожая других.

      А другие возвращались. 

      Возвращались...
      Все.
      Кроме одной.



      ... я  искал дорогу, которую не терял.
 
      Еле слышится тягучая песнь бездны.
      Я взялся за весла и начал грести.
      Ни кто и никогда не решит за меня, сколько мне жить и когда умереть.
      
      Я вернусь.
      Я обязательно вернусь.

      На берегу океана сидел иссохший старик и улыбался солнцу. 
      День за днем.
      Год за годом.
      Он бежал.
      ... в юность
      ... в детство - до самого счастливого своего дня.

      Когда отец подкинул его.
      И он замер на мгновение в вышине.
      И перед ним раскрылась бесконечная даль - без горизонта и границ.  Он жмурился от яркого света и колючего ветра...
      И парил.
      А где-то там,  далеко на земле разливался смех мамы и, закинув голову, стоял отец с распростертыми объятиями.

      Картина застыла ледяным узором. И больше не менялась. 
         
      Наступил вечер.
      Последние лучи смахнули капли с век.
      Улыбка с лица не сошла. 
      А в глазах отразился холодный блеск луны.

      Жизнь продолжалась.
………………………………………………………………………………………………….......

      Я закрыла тетрадь.

      На подоконник села птица и, не отрываясь, смотрела на меня. А за ней на все небо раскинулась радуга.
 
      Да, жизнь продолжалась.
      Но без него.
      И без меня.

      Меня он забрал с собой.