По живому следу
Беседа с Зинаидой Миркиной и Григорием Померанцем
Диалог начался с Зинаидой Миркиной:
- Зинаида Александровна, над чем вы с Григорием Соломоновичем работаеате в последнее время?
- Григорий Соломонович читает курс лекций под общим названием "Работа любви", где я также принимаю участие. Поднимаются живые духовные вопросы. Это началось с института "Истории культур", затем перешло в "Музей меценатов". Темы лекций следующие:
1) Что такое чистая совесть и возможна ли она?
2) Углубление жизни
3) Истинное и мнимое счастье
4) Работа любви
5) Истина диалога
6) Мучительный и зыбкий образ (об образе Бога)
Обычно аудитория насчитывала 70-100 человек. А когда 19 февраля с.г. Григорий Соломонович выступил в прямом эфире программы "Времечко", то на следующий день около 1000 человек стояли на улице. Пришлось перенести лекции в большой зал - в Политехнический музей. Но там был один недостаток: не получалось собеседования, как в маленькой аудитории, не было разговора со слушателями. Опять перенесли в Музей меценатов.
- Такаую тягу людей к духовным вопросам учли на телевидении? Еще давали эфир?
- В том-то и дело, что нет. Это говорит об оторванности телевидения от потребностей народа. Но зато дали эфир на радио - регулярные передачи по московской радиостанции "София" (экуменическая). В этом сезоне цикл лекций называется "По живому следу". Название взято из стихотвоерния Пастернака "Быть знаменитым некрасиво". Помните?
Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь.
Но поражений от победы
Ты сам не должен отличать.
Этот цикл лекций о том, как жить человеку в хаосе. Ведь нам еще долго предстоит в этом жить: на правительство надеяться нельзя. И вот наша задача, которую можно выполнять даже в хаосе, - оставить по себе память, "живой след" в истории. Вот как мы определили понятие культура:
Культура - это живой след личности,
достойно прожившей свою жизнь.
Любое дело можно делать с позиции культуры, будь то сапожное, кулинарное или писательское, в противоположность халтуре - тому, чему люди очень хорошо научились. А культура - это ответственное отношение к тому, что ты делаешь.
- Писательская и лекторская работа занимает все ваше время?
- Еще есть у нас в жизни одно чудо. Это переписка с людьми. Мы получаем обширную корреспонденцию, особенно из провинции. В этих письмах поражает внутренняя жажда, доверие, внутренний свет. Возникает чувство, что дух не иссяк на нашей земле. Мы все делаем для того, чтобы поддерживать переписку, и этим мы живем. Так, недавно получила письмо из Екатеринбурга, от девочки, которая нашла в электричке журнал с моими стихами и вот пишет мне восторженное письмо. Несколько лет переписываюсь с учительницей из дер. Бирючевка, что под Ульяновском. Она присылает мне сказки своих учеников. Это что-то потрясающее! Люди тянутся к духу и не только через церковь, которая стала торжествующей и дебелой. В Ульяновске есть общество, которое организовала Лилит Козлова, такое же есть в Архангельске. Причем в Архангельске женщина подготовила посвященный нам вечер в ноябре, в тот самый день, когда убили Галину Старовойтову. И она думала - отменять или нет? И решила: нет, пусть вечер состоится именно в этот день в противоположность всему этому ужасу.
Затем разговор продолжился с Григорием Померанцем:
- Григорий Соломонович, Вы оптимистично смотрите в будущее или не очень?
- Я не могу себя причислить к оптимистам, но я абсолютно уверен, что будущее открыто. Я верю в возможность света, который каждый может почувствовать в себе. Это опыт моего прохождения сквозь войну и лагерь. Была одна страшная полоса к северо-западу от Сталинграда, где шли бои и были бессмысленные потери. Я тогда себя ощущал, как в мясорубке. И как это ни странно, пережив это, я еще больше почувствовал в себе радость, свет во мне еще больше усилился, что было связвно с любовью к женщине. Это переживание можно назвать "невечерним светом". Во мне родилось ощущение, что целостность и вечность - это реальность, которую можно почувствовать сердцем. Я не верю в прогресс как только в движение от плохого к хорошему. В жизни все время действует дух распада и дух единства, который все уравновешивает. Особенно хорошо этот дух единства чувствуется, когда в жизни все спокойно.
- Но сейчас нигде нет спокойствия, откуда возьмется этот дух единства?
- Да, сейчас стремительные перемены в бренном мешают сосредоточиться на вечном. Но все же это возможно.
- Что дает Вам союз с Зинаидой Александровной?
- Я потянулся к Зине через ее стихи, в которых именно чувствуется могучее чувство этого вечного. В дальнейшем мы вместе составили некую молекулу. У меня больше внимания к историческому факту, а у нее к мифу, к притче, в котором чувствуется дыхание вечного. Например, "Возвращение блудного сына" Рембрандта стало темой 20 ее стихотворений.
- Что Вы думаете о сегодняшнем телевидении? Это благо или разрушение?
- Я могу выбирать из этого потока ровно столько, сколько меня это не разрушает. Я не сижу там долго, чего не хватает среднему зрителю. Кто-то очень метко назвал современное поколение "видиотами". Я же воспитан на книге. Именно через книгу я понял, что значит "отбирать". Мои критерии отбора созданы дотелевизионным временем, поэтому 99% от телевидения я выбрасываю.
Само телевидение требует реформы. Оно должно не только в особых программах, которые очень дорого стоят, но и в массовых потоках руководствоваться не только рейтингом. Ведь, к примеру, Достоевский не пройдет по рейтингу как первый русский писатель. Масса всегда ниже вершин культуры. Она этих вершин не понимает, ее надо приучать, воспитывать...
- Как сейчас жить культуре в этой неустойчивой действительности?
- О культуре в период хаоса я начал думать 20 августа этого года. Я был тогда на конференции в Швейцарии. Что может делать отдельный человек в условиях хаоса? Россия не подымется без усилия отдельного человека оставить по себе хороший след. Нам надо пройти школу воспитания. Садовые скамейки нигде так не ломают, как в России. Почему? Да потому что с детских лет над человеком давлеет избыток авторитаризма и недостаток уважения к отдельной личности. На Западе существует привычка к дисциплине без окрика, у нас же надо орать на детей. Русские мальчики поэтому и бунтуют.
Один из постулатов - нельзя надеяться на умного политика сверху. Будем надеяться не на хороших, а на посредственных. Я же лично надеюсь на школу, на хороших учителей. А они у нас есть. Надо выходить на радио, объединять людей, так называемых "дон-кихотов". Зинаида Александровна уже говорила вам о нашей переписке. Наиболее интересные письма приходят от учителей из провинции. Это очень достойные люди. Так, из села "Ольховка" мы получаем письма от учительницы математики, которая прекрасно ориентируется в русской поэзии, назубок знает Ахматову. Есть такой слой народа (но не ьольшинство), на который можно опереться. Нужна та соль, которая может подсолить гниющее мясо.
Беседу вела Татьяна Кузнецова
Москва, 11 декабря 1998 года