Грибная грядка

Наталья Тихоновец
Участок «Удачный» во всём оправдывал своё имя: в речке водились хариусы, ленки и таймени, в тайге было полно ягод и грибов. С левой стороны от геологического лагеря высилась пологая сопка, а с правой – небольшая берёзовая рощица. Отец говорил, что на Алдане самый лучший климат, намного мягче, чем во всей Южной Якутии. Здесь встречались и черёмуха с калиной, и сосняки с полянами крепеньких маслят и моховиков, и островки осинника, где обычно водятся опята.

В берёзовой роще Вовка обнаружил белые грибы. Они прятались в траве, темнея коричневыми шляпками. А ножки – пузатенькие, крепкие, поэтому им так подходит  название – боровики. Мама говорит, что оно происходит от слова «бор», что означает сосновый лес. А Вовке кажется, что больше подходит слово – «бороться». Если из корзины высыпать все грибы, то сразу ясно: белые – победители. Они поборют и ядрёных красноголовиков, и толстеньких моховиков, и длинноногих подберёзовиков, не говоря уже о хрупких опятах и сыроежках.

Мама похвалила Вовку и назвала его настоящим разведчиком, потому что он нашёл замечательную добавку к меню отряда: из белых грибов получается самый вкусный суп.  Они набрали целое ведро боровиков, и мама принялась их чистить. Она аккуратно срезала нижнюю часть с остатками грибницы, и возле её ног образовалась целая кучка очистков. И тут Вовка вспомнил картинку из старого журнала «Наука и жизнь». Подшивки журналов хранились дома, в шкафу на антресолях, а когда стали делать ремонт, мама хотела всё выкинуть, но Вовка взмолился оставить и утащил добычу к себе в комнату. Он любил рассматривать интересные картинки, а иногда кое-что прочитывал, донимая отца вопросами, потому что многое ему всё-таки было непонятно.

Так вот, в заметке говорилось, что грибы размножают грибницей, она может расти, занимая целые километры площади. Значит, можно создать собственную плантацию? Он спросил:
- Мам, можно я возьму эти очистки?
- Возьми, конечно. А зачем?
- Я хочу посадить грибы. Вон там, за палаткой.
- Что-то я не слышала о таком. Думаешь, вырастут?
- Я буду ухаживать, поливать….
- Ну ладно, попробуй.

Вовка взял сапёрную лопатку и провёл три прямые линии. Вот будет здорово, если ровными рядочками здесь вырастут белые грибы!  Он выкопал аккуратные ямки, положил в каждую несколько обрезков корешков и присыпал их. Потом пошёл за водой. Вода в реке удивительно прозрачная: видно каждый камушек. У берега почти всегда – стайки мальков. Может, они греются на мелководье или спасаются здесь от хищников, которые живут на глубине. Если зайти в воду, то мальки брызнут в разные стороны. Но можно набраться терпения и замереть на несколько минут, тогда они вернутся, подплывут совсем близко и даже станут щекотно тыкаться в ноги. Наверное, принимают их за стволы деревьев. Если накрошить хлеба, то рыбёшки будут пастись здесь постоянно, застывая тёмными чёрточками и чуть подрагивая хвостиками. Вовка осторожно зачерпнул воду ведром и направился к палатке. Он уже совсем взрослый, чтобы развлекаться ловлей мальков, у него есть дела поважнее.

К речке пришлось спуститься несколько раз, чтобы как следует полить грибную грядку. Кроме мамы он никому не рассказал о плантации: нечего хвастать заранее, нужно дождаться результата. А терпения и упорства у него хватает, недаром отец говорит, что у Вовки есть главное – характер.

День в тайге пролетает быстро, не успеешь оглянуться – уже и солнце опускается за сопку. В этом году удачный сезон: нет затяжных дождей, отряд справляется с графиком работы, настроение у всех хорошее. Вовка любит, когда вечером все собираются у костра. Студенты поют то грустные, то смешные песни, кто-нибудь непременно расскажет интересную историю. Водитель Кеша вспоминает свою деревню и разные забавные случаи; иногда рубщик Виктор Иванович хриплым голосом читает стихи, все слушают в тишине, только иной раз – то таймень плеснёт, то кедровка вскрикнет. И лица у всех такие красивые и добрые. Огонь кажется живым: потрескивает сучками, пощёлкивает ветками, играет всполохами, будто принимает участие в разговоре.

Вовка никогда не боялся ни темноты, ни ночной тайги. Ему так хотелось подольше задержаться в этом кругу, сидеть, прижавшись к тёплому маминому боку, подкидывать дровишки в костёр и слушать, слушать….Но ровно в девять часов его отправляли спать. Это непреложное правило он знал и не спорил: порядок есть порядок. Зато в палатке слышно и песни, и ровный шум разговора и смеха, под который так хорошо засыпать. На столе – огонёк керосиновой лампы, над ним толкутся мошки и комары. А Вовка спит под марлевым пологом, и до него гнус не доберётся, не станет надоедливо зудеть над самым ухом. Вовка кладёт руки за голову, смотрит на причудливые тени, бегущие по косому брезентовому потолку и представляет свою грядку с крепышами-боровиками. Глаза слипаются, подступает тишина, но и во сне  грибы продолжают кивать ему ровными коричневыми шляпками с налипшими чёрточками сосновых иголок.

Утром Вовку поднимать не надо: как только солнце наполняет светом палатку, будто срабатывает внутренний будильник. Сначала Вовка лежит и прислушивается к звукам: мама гремит кастрюлями у костра, вдалеке выбивает дробь дятел, шумит ручей, впадая в речку. Потом он вскакивает, откидывает полог, выходит из палатки и по мокрой от росы траве, босиком идёт к умывальнику. Вода – ледяная. В Южной Якутии климат называется резко континентальным, это значит, что днём ужасно жарко, а ночью – холодно. Поэтому вода в рукомойнике успевает за ночь остыть, и зуб на зуб не попадает, когда пригоршнями бросаешь её в лицо. Зато сразу просыпаешься, и хочется запрыгать на одной ножке или громко заорать какой-нибудь боевой клич. Всё-таки в тайге здорово: никто не шикает: «тише, тише, мешаешь соседям», не заставляет надевать глаженую белую рубашку и брюки, и на завтрак вовсе не манная каша на молоке. Хотя здесь «суп да каша – пища наша», но почему-то всё кажется необыкновенно вкусным. А мама постоянно ломает голову: что приготовить? На складе в больших бумажных мешках сушёная морковка, свёкла и лук. И картошка тоже сушёная в круглых фанерных бочках. Вовка любит, когда мама печёт хлеб. На железную печурку ставятся тяжёлые чугунные формы, в них – немного теста, на одну треть. Потом оно начинает подниматься, выпирать из форм, и вот уже – готовые горячие буханки, можно отломить горбушку, макать её в банку со сгущённым молоком и запивать душистым горячим чаем со смородиновым листом. Иногда вместо хлеба мама печёт пресные лепёшки, которые называются «ландорики». Вовка их тоже очень любит, особенно с вареньем из жимолости. Они с мамой собрали уже почти полное ведро ягод, и в углу палатки растёт пирамидка банок с вареньем.

Но сейчас самое главное дело – взглянуть на грибную грядку. Конечно, Вовка понимает, что со вчерашнего дня там ничего не могло измениться, но всё-таки ужасно хочется проверить, всё ли в порядке. Он натянул носки, надел кеды и потопал за палатку. Поляна переливалась росой, уже появились первые стрекозы и блестели слюдяными крыльями. Вовка прошёл вдоль своих рядочков, оставляя за собой примятую траву, присел на корточки возле пенька и потянул из-под коры чёрного жука за длинный жёсткий ус. Ещё в прошлом году Вовка мечтал собрать коллекцию насекомых, но ему стало жаль усыплять бабочек и жуков, а потом пришпиливать их булавками на специальные картонки, которые он сам заготовил зимой. Поэтому на картонках он рисовал все новые виды, которые встречал, а потом отпускал пленников на волю. Для себя он уже решил, что непременно станет арахнологом – учёным, который изучает пауков. Но пока ни с кем не делился, чтобы избежать расспросов и объяснений: зачем и почему? Просто он считал пауков самыми интересными из всех насекомых. Вот и сейчас он сидел перед паутиной, на которой застыли крошечные капельки росы. У него есть такие фотографии в большой книге «Пауки», но всё равно увидеть настоящую, живую красоту гораздо лучше.

Уже несколько раз мама позвала его, а он всё не мог оторваться, ему хотелось дождаться хозяина паутины. Но тут вспомнил, что пора навестить Киску. Она ждала щенков со дня на день, и Вовка первым делом всегда бежал к ней, только сегодня нарушил утренний распорядок. Мама стояла с загадочным лицом и так радостно улыбалась, что Вовка сразу догадался: щенки!

Лайкам в тайге никогда не строят специальную конуру, они живут возле палатки хозяина и знают: внутрь – нельзя. Но Киска была исключением, поэтому Вовке разрешили соорудить для неё дом. И он постарался от души: из жердей, которые остались от установки лагеря, соорудил конуру, утеплил её лапником,  а сверху закрыл кусками толя, чтобы крыша не промокала. В жару там было прохладно, а ночью тепло. Вовка лично проверял, несколько раз в день залезая туда и располагаясь рядом с Киской. Он знал, что лучшими считаются щенки, которые рождаются в самый мороз: в конце ноября, начале декабря, когда ветки деревьев трещат от холода, а термометр показывает минус пятьдесят градусов. Выживают самые выносливые, ведь лайки живут на улице, никто в дом их не запускает.  Это рабочие собаки, которые занимаются охотой. У них должна быть сила, ум и отличный нюх. А летние щенки могут вырасти слабыми, да и к охотничьему сезону будут слишком малы, чтобы брать их в тайгу. Но как же он их ждал!

Мама, хотя и улыбалась, но строго сказала: «Ты к Киске, смотри, не лезь. Она тебя теперь и укусить может. У неё – дети в первый раз, и неизвестно, как она себя поведёт». Вовка для вида потоптался с полчаса на глазах у мамы, но, как только она занялась обедом, проскользнул мимо и тихонько пробрался к конуре Киски. Неужели его собака не позволит ему глянуть на щенков? Он осторожно отодвинул ветки и просунул голову внутрь. Киска настороженно приподнялась, и Вовке показалось, что она кивнула ему, будто приглашая зайти. Он встал на четвереньки и наполовину влез в конуру, готовый отползти обратно, если лайке не понравится, и она рыкнет. Но Киска так спокойно лежала, что он рискнул двинуться дальше. Осторожно присел и рассмотрел несколько крошечных комочков, которые едва подрагивали лапками. Они спали, уткнувшись в живот своей маме, а она облизывала самого крайнего. Вовка пересчитал: пять штук! Киска была серо-белого окраса, а щенки оказались все коричневые. Вот так раз! Он их сразу окрестил «муравейчиками» и решил, что имена придумает позднее, потому что это дело непростое и серьёзное.

Однажды отцу подарили щенка, и все долго думали, как его назвать. Наконец, отец сказал: «Наверное, ей подойдёт имя Пуля. Смотри, какая она быстрая, весёлая». Мама сердилась на лаечку , потому что та сгрызла её любимые тапки, и проворчала: «Никакая она не Пуля. Я буду её звать Гильза».  Так и прижилось это имя. А вот толку от той собаки и правда не было, пришлось отцу её отдать. Не каждая лайка вырастает хорошим охотничьим псом, но зато она всегда бывает отличным другом. Вот и Гильзу с удовольствием взяли соседи и были очень довольны её добрым нравом и красотой.
Вовка вылез из конуры и на ходу закричал:
- Мама, ты бы видела, какие они замечательные!
- Всё-таки не послушался! Киску нельзя сейчас беспокоить, пусть отдыхает.
- Она очень хорошо отдыхает, щенков кормит.
- Я тоже ужасно хочу посмотреть. Но попозже, завтра. Какие они?
- Муравейчики! Крошечные и все коричневые, прямо шоколадные.
- Ну ладно, сегодня у нас радостный день. Буду готовить праздничный обед.

Конечно, в этот раз Вовка не дождался грибов на своей плантации. Отец сказал, что для этого нужно время. Но Вовка твёрдо знал, что оставил здесь добрый след: пройдёт несколько лет, и его грибная грядка обязательно даст урожай.