- Пятьдесят три доллара потрачено на продукты, десять – на лекарства… Еще нужно починить лестницу и уплатить налог. Прости, Дастин, боюсь, с джинсами пока придется повременить. Потерпишь?
- Конечно. До наступления зимы еще три месяца, естественная вентиляция в штанах пойдет только на пользу.
- Ну вот и отлично, - против ожиданий, Бренди не рассмеялась и даже не подняла головы от счетов. – Не забудь убрать листья во дворе.
«К черту все, - злился Дастин Брок, сгребая листья к ограде сада. – Мои друзья зарабатывают себе на пиво и развлечения, а я - на памперсы братцу. Так ведь скоро еще одним осчастливят».
Возясь под окном кухни, он услышал знакомый голос, и кровь прилила к его лицу. Дина снова пришла одолжить им денег. Дастину было нестерпимо стыдно за мать, за себя, а хуже всего было то, что это именно Дина, Дина Калиенте подкармливает их, как нищих… Дина…
Дело было не в подростковых гормонах, не в неудовлетворенных желаниях – Анжела Плизант охотно соглашалась на любые эксперименты на заднем сиденье машины, в спальне своих родителей и даже в запертом школьном классе.
Дело в том, что Дина была единственным человеком в мире, которого уважал Дастин Брок. Все остальные – жалкие насекомые со скудными желаниями и скромными возможностями. Женщин он жалел – курицы вроде его матери или Кассандры Гот, помешанные на потомстве и домашнем хозяйстве; нимфоманки вроде Нины, для которых ву-ху – и средство заработать на жизнь, и единственное развлечение; почти бесполые деловые мымры вроде Мэри-Сью. Мужчин презирал или завидовал им – по его мнению, они делились на тех, кто ничего не добился, и тех, кто всего добился, но не знает, как этим правильно воспользоваться. Дастин ухмыльнулся. Уж он бы воспользовался правильно. И Дина тоже. У нее, в отличие от всех остальных, мозги на месте. Дина и миллионы – это было бы превосходное сочетание. Хотя почему «было бы», с досадой вспомнил он. Через две недели она выходит замуж за Мортимера Гота, этого беспрецедентно богатого старого хрыча. Вот уж кому деньги точно давно ни к чему…
- Я не знаю, как благодарить тебя, - уже привычно всхлипывала Бренди Брок. – Я все обязательно верну тебе, скоро… Дастин закончит школу, я возьму учеников на дом…
- Не стоит, не волнуйся, тебе вредно, - поглядывая на часы, так же привычно уговаривала Дина. – И все-таки подумай над тем, чтобы прийти на свадьбу. Там будет так много народу, знакомые Мортимера – приличные люди…
- Но я похожа на корову, и… меня постоянно тошнит. Зачем тебе на свадьбе возиться со мной?
- На это есть специально обученные люди, - безмятежно улыбнулась Дина. Она уже вживалась в роль миссис Гот.
Специально обученные люди уже месяц как мечтали об одном – лечь и умереть. Двойная свадьба, затеянная самим Готом и его дочерью, перевернула много лет дремавший особняк с ног на голову, и теперь рабочий день обслуживающего персонала стал круглосуточным. Помимо основного штата прислуги, из агентства прибыло еще полдюжины человек, и все они с утра до вечера мыли, чистили, чинили, драили, скребли.
Когда в доме появлялся с визитом «младший жених», в стане горничных наблюдалось некое оживление. Судя по рассказам Кайлин Лангерак, особо старательные девушки могли рассчитывать на щедрые чаевые.
Невесты же готовились к свадьбе очень по-разному. Количеством розочек в подставках для салфеток, подробным репертуаром музыкантов и процентным содержанием жира в праздничном торте озаботилась Кассандра. Все парикмахеры, швеи и повара Плизантвью были мобилизованы и уже узнавали ее голос по телефону с первого слова. Дине, казалось, было все равно.
Однако на свадьбе Кассандра настолько явно потеряла голову от счастья, что это вызвало даже некоторое неодобрение соседей. Злые языки судачили, что она до конца не верила в свою удачу и боялась, что Лотарио сбежит из-под венца. Окольцевав Дона, Кассандра не смогла скрыть совершенно неприличного облегчения.
Также неудачно пытался скрывать свои истинные чувства Даррен Дример. Он с тоской слушал смех Кассандры, медленно, но верно напивался, клял себя за то, что явился на эту свадьбу и не мог найти силы, чтобы уйти.
Рядом с ним неутомимо болтала беременная дамочка, мешая горевать всласть. Она уже поведала ему о своем детстве, учебе в колледже, замужестве и сыновьях. В середине рассказа о том, как младший болел скарлатиной, Даррен не выдержал и рявкнул: «Идите уже к своему мужу, леди!». И тут же пожалел о своей грубости, потому что леди неожиданно горько разрыдалась.
За свою жалость он заплатил выслушиванием еще одного часового рассказа – на этот раз о неисчислимых достоинствах Скипа Брока и его трагической смерти. Утешая совсем расклеившуюся, красноносую Бренди, Даррен вдруг почувствовал, что рядом с ней ему немного легче.
Дастин вышел из кабинета директора.
- Берут? – вцепилась в него Анжела. – Тебя берут, да?
- Берут, берут, - буркнул подросток. – Он дал им… хорошие рекомендации.
Не слушая восторженных визгов Анжелы, тут же принявшейся в красках расписывать прелести студенческой жизни, Дастин кипел при мысли о пережитом унижении. Его опять пожалели, он снова вынужден просить о снисхождении! В отличие от остальных студентов, учебу которых оплачивают родители, он будет учиться за счет государства – и не за особые заслуги или способности, нет, из жалости! «По квоте для малообеспеченных семей»… Дастин ненавидел нищету. Не меньше он ненавидел тех, кто с этой нищетой знаком не был.
Несмотря на злость в адрес приемной комиссии, Дастин не собирался отказываться от их благородного предложения. Его мать родила мальчика, который целыми днями вопил, пошедший в школу Бо стал капризным и неуправляемым… Надо было выбираться из этого дурдома.
--
Наступившей вскоре после свадьбы беременности миссис Лотарио никто не удивился, гораздо больше город был шокирован тем, что и Дина, как оказалось, ждет ребенка.
Дети родились с разницей в две недели и оказались необыкновенно похожими друг на друга, что породило массу гнусных сплетен. Но никто в Плизантвью не сошел с ума настолько, чтобы намекнуть на это сходство Мортимеру. Дочь Готов назвали, разумеется, Беллой. Сын Дона и Кассандры получил итальянское имя Николо в честь покойного деда.
Кассандра даже с появлением ребенка не стала меньше опекать Дона. Все ее мысли были о том, чтобы не разонравиться ему, не разочаровать. Она готовила его любимые блюда, заботилась о его уюте, заискивала перед его друзьями и была абсолютно счастлива.
Дина тоже не выглядела поглощенной материнскими чувствами. Она давно пыталась уговорить Мортимера вложить деньги в активно развивающийся IT-бизнес, но его консерватизм пока успешно боролся с любовью к ней.
Неожиданную любовь к обоим детям проявил Александр. Сам полностью лишенный родительского внимания, он не интересовался ни вечеринками, ни учебой, ни девочками. Наследник миллионного состояния обожал ловить бабочек, смотреть на небо и играть с малышами – племянником и младшей сестрой.
Даррен Дример и Бренди поженились очень тихо – на торжество у них и не хватило бы средств. Объединившееся семейство не смогло разместиться ни в одном из двух домов, поэтому их пришлось продать и переехать в дом побольше. Бренди гордилась новым домом, гордилась новым мужем, гордилась тем, что у нее опять нормальная семья. Она с огромным удовольствием принимала гостей в небогато обставленной гостиной, угощала их коктейлями, а сама пила только сок.
- В моем положении, сами понимаете, пить вредно… Да-да, мы с не хотели так рано говорить, но… Да, мы надеемся, что это будет девочка, ведь у нас с мужем только сыновья… - и миссис Дример жеманно закатывала глаза.
Дастин и Анжела орали друг на друга. В последнее время они довольно часто общались именно таким образом.
- Я сам видел, как ты обжималась с этим недоумком с последнего курса! И знаю, что ты была на вечеринке в Три-Вар со своей сестрицей!
- Да ты просто завидуешь! Тебя никто не зовет на такие вечеринки, ты вообще не знаешь, что такое по-настоящему оттянуться! Мне надоело ходить в дешевые забегаловки и греться в машине, я хочу развлекаться!
Дастину хотелось запустить в нее чем-нибудь тяжелым. Главным образом потому, что она была права. Детская влюбленность Анжелы в него уже прошла, а как взрослый кавалер он не мог быть ей интересен… он никому не был интересен. У матери новая семья, у Анжелы новая жизнь. Новых друзей в университете у него так и не появилось – он ненавидел золотую молодежь за то, что им все досталось даром, ненавидел таких же, как он сам, бедняков за то, что они не пытались изменить свою судьбу. И когда декан вызвал его «обсудить условия дальнейшего обучения», Дастин даже не удивился.
- Вас приняли в университет на основании прошения местного муниципалитета, основываясь на крайне бедственном положении вашей семьи, - декан не подбирал слова. – Как нам известно, ситуация изменилась – ваша мать вышла замуж и уже не попадает под государственную опеку. Поэтому вы не можете продолжить образование за государственный кошт – придется внести плату уже в следующем семестре.
- Нам придется обставить еще одну детскую и нанять няню, сынок, - кухня была другая, время года было другое, но Дастина накрыло deja-vu. – Боюсь, с учебой мы не сможем тебе помочь.
- Ты говорила с… ним? Ты его просила?
- Да, сынок. Даррен сказал, что он рад бы помочь, но нет возможности…
«Ну да, - усмехнулась про себя Бренди, - Даррен примерно так и сказал».
- Я не собираюсь тратиться на этого лоботряса! Не может сам заработать себе на обучение – пусть идет работать с Дирком в автомастерскую! Он ничуть не лучше моего сына, только гонору больше – ты его избаловала!
Вечером был тихий семейный ужин, на котором взрослые старались друг на друга не смотреть. После этого Дастин отказался ночевать, сказав, что отправится в общежитие, вышел из дома, сел в такси («Джентльменские замашки», - пробурчал Дример) и уехал. Как выяснилось немного позже, в университет он не прибыл.
Исключили его без сожалений – Дастин Брок не был подающим надежды студентом. Анжела немного расстроилась, но ее отвлекли нескучные студенческие будни. А еще – ценное поручение матери.
- Доченька, он действительно очень хороший мальчик. Вы знакомы с детства, вы почти друзья…
- Да какие друзья, мам, он намного младше, - Анжела засмеялась в трубку.
- Ну значит, будете друзьями, - Мэри-Сью было трудно сбить с намеченного курса. – Его отец уже так стар, мать давно пропала, бедный мальчик одинок и нелюдим, да еще и попадет в новое общество… Будь рядом, развлеки его, не давай скучать. Твой долг – помочь ему, понимаешь?
- Понимаю, мама, - Анжела понимала свою мать гораздо больше, чем той бы хотелось.
- Вот и славно. Мортимер собирается снять ему приличный домик в вашем университетском городке, я позабочусь о том, чтобы тебе передали адрес.
--
- Привет, соня, - Анжела Плизант была послушной дочерью. – Решила закинуть тебе пиццу. И хватит сидеть дома, давай устроим пикник.
Александр не возражал. Сестры Плизант нравились ему – Анжела постоянно вытаскивала на прогулки и вечеринки, Лилит умела ехидно подколоть или очень похоже изобразить кого-то из Плизантвью. Учеба и студенческая жизнь трогали его мало – так же мало, как и жизнь в семье. Александр Гот уже давно был сам по себе.
Отличные оценки он получал без труда, новых знакомых, многие из которых называли себя его друзьями – тоже. Почетный член тайного общества, победитель всех возможных олимпиад и конкурсов – все это давалось легко и было ему совершенно не нужно.
И когда на своей выпускной вечеринке Анжела, уже давно отпускавшая намеки на то, что старинную дружбу можно перевести в иную стадию («Мы уже давно почти родственники – кажется, я бы и душ не постеснялась принять с тобой вместе…»), перешла в открытое наступление, Александр принял это как должное.
Приятная девушка, приятное общение – почему нет?.. В конце концов, все это не важно. Важным в жизни Александра было только одно… но это тайна, которую он никогда ни с кем не станет обсуждать. Более того, даже думать о ней он предпочитал только в полном одиночестве, уюте и тишине. Тайна была достаточно серьезна. Тайна была загорела, улыбчива и туповата. Тайна училась на двойки в школе Плизантвью, подрабатывала в автомастерской у сводного брата и любила побросать мяч в кольцо. Тайну звали Бо Брок.
Откровение пришло к Александру внезапно, когда он, приехав к отцу на каникулы, отправился бродить по знакомым с детства улочкам. Он не знал, кто живет в новом доме на южном конце Сим-стрит, и заглянул во двор только посмотреть, кто это так задорно напевает популярную в местной школе пиратскую песню. А потом уже не мог отвести глаз.
Александр не был ребенком и потому сразу понял, что означает эйфория, охватывающая его при виде Бо. Знакомство ее только усилило – ему хотелось видеть, слушать, трогать этого загорелого светловолосого бога. Хотя на последнее он пока не осмеливался. Обольщаться не стоило – Бо уже вовсю интересовался девочками и был не против обсудить это с новым другом. А особенное внимание со стороны этого нового друга могло положить дружеским отношениям бесславный конец. Но Александр никуда не торопился. В своем молодом возрасте он уже успел понять то, что большинству жителей Плизантвью еще предстояло открыть для себя: жизнь бывает крайне непредсказуемой.
А вот Анжела торопилась. Она закончила обучение, и чтобы оставаться в университетском городке дальше, нужны были веские причины. Уезжать она не хотела, уж слишком сильно женское население кампуса интересовалось Александром. Преподаватели были приятно удивлены проснувшейся в девушке страсти к науке – она готова была обучаться в аспирантуре на любой кафедре. Ее сестра повела себя с точностью до наоборот – получив диплом по философии, устроила грандиозную попойку, затащила в постель профессора кафедры извращенной логики, плюнула в фонтан на центральной площади и смылась в неизвестном направлении.
Для окончательного закрепления позиций Анжела решила подключить тяжелую артиллерию.
- Мортимер, не могу передать, как я рада, - Мэри-Сью была само обаяние. – Наши очаровательные ангелочки, которые вместе росли, решили связать свои судьбы! Так трогательно – детская дружба, переросшая в любовь… Надеюсь, я не нарушила планы Александра, возможно, он хотел сделать вам сюрприз?..
Мортимер, хоть и знал цену восторгам Мэри-Сью, был человеком старой закалки. Тем же вечером он позвонил сыну и поинтересовался, действительно ли его отношения с Анжелой Плизант зашли так далеко. Александр ничего не подтверждал и не отрицал, на вопрос отца «Сын, собираешься ли ты на ней жениться?» - промолчал. Мортимер понял, что Александру все равно, но не понял, почему.
Таким образом, весь город узнал о помолвке, которой не было. Плизанты принимали поздравления, Анжела смущалась и отнекивалась, но намекала на то, что в ее жизни скоро наступят изменения – собеседники понимающе кивали. Парикмахеры, швеи и повара Плизантвью понемногу начали оживляться – похоже, им снова предстоит крупная работенка.
--
- И как можно было допустить такую бестактность, ума не приложу, - деланно возмущалась Бренди Дример в разговоре с мужем. После рождения дочерей-близнецов она снова вышла на работу, откуда ежедневно приносила порцию свежих сплетен. – Эта мисс Тревор, конечно, новенькая в городе, она и не знала, о чем говорит. А мисс Крамц – просто старая язва. Конечно, как эти детишки пришли к нам в школу, все учителя заметили сходство, все… А мисс Тревор возьми да и ляпни прямо в учительской, при всех – ну надо же, дескать, как похожи эти юные Белла и Ник, словно брат и сестра. Все, знаешь ли, неловко замолчали, а мисс Крамц возьми да и скажи – ну почему же, дескать, «словно»… Ох, ну а директор Коллинз – он так не любит сплетен, да еще и на рабочем месте… Так сурово отчитал мисс Крамц, не глядел, что она ему в матери годится… Говорит, не ваше дело, кто и как живет. И суровый потом был до конца дня. Да все равно все знают, что Дон и Дина уже давно… Но только миссис Лотарио-то не знает! Какая же жена стала бы это терпеть. А бедный мальчик, этот Ник, он такой умничка – в контрольной по моему предмету не сделал ни одной ошибки…
Даррен уже не слышал ее. У него в голове все шумело и пело на разные голоса. Дон… и Дина? Уже давно? Жена не станет терпеть? Жена – Кассандра? Не станет?!
Мэри-Сью Плизант репетировала перед зеркалом речь. Последняя пресс-конференция прошла на ура, и, по заявлению руководителя ее предвыборного штаба, закрепила за ней лидирующую позицию в гонке кандидатов на пост мэра. Основной упор Мэри-Сью делала на борьбу с организованной преступностью. На южном побережье давно уже сформировалась мафиозная группировка, и теперь ее крыло как-то невероятно быстро укрепилось в Плизантвью. Действия мафии стали четкими, слаженными и продуманными, как будто ее возглавил кто-то молодой, наглый и чертовски бесстрашный. Мэри-Сью улыбнулась своему отражению. Это достойный противник, и победа над ним даст ей неограниченную власть над городом. Она разработала несколько законопроектов, которые сильно урежут возможности этих выскочек. Она будет отрезать этой гидре головы постепенно – одну за другой, пока та не задохнется. Или не сдохнет от голода.
В приподнятом настроении миссис Плизант уселась за компьютер. Нужно было отправить почту. В папке входящих тоже болталось непрочитанное письмо. В письме находились фотографии интимного содержания и очень вежливое предложение встретиться. Мэри-Сью уже хотела посмеяться над столь жалкой попыткой конкурентов собрать компромат на нее, но что-то заставило ее присмотреться к фотографиям повнимательнее. На них была снята сильно накрашенная девочка лет пятнадцати в одних чулках и с игрушечным кроликом. Самым ужасным было не то, что она делала с кроликом. Самым ужасным было то, что Мэри-Сью узнала в ней свою дочь Анжелу.
- Кто?!! Кто это снимал?!!
- Мама, это было сто лет назад! Мы с Дастином просто играли, - Анжела размазывала слезы с тушью по лицу.
- В этом возрасте лично я играла в «Не будите ламу»! Боже, почему ты допустил, чтобы моя дочь выросла проституткой? – возопила Мэри-Сью, и не дожидаясь ответа, вцепилась в плечи Анжелы. – Где сейчас этот щенок?!
- Я не знаю, мама, он бросил институт на третьем курсе и уехал… Никто не знает, где он и чем занимается…
- Я знаю! Торгует фотографиями дур, которые в пятнадцать лет снимали перед ним трусы! – Мэри-Сью брезгливо отряхнула руки и направилась к двери.
- Что ты будешь делать? Не говори никому! Нельзя, чтобы Александр их увидел! Или мистер Гот, нельзя, мама!
- Успокойся. Я встречусь с тем, кто мне их прислал. Он написал, что если я поведу себя благоразумно, результаты встречи удовлетворят нас обоих.
Мэри-Сью была не единственной, кто в этот день собирался на важную встречу. Даррен упаковал свое брюшко в самый приличный костюм, побрился и помылся, впервые не побрюзжав на жену по поводу незакрытого тюбика с пастой. Его мысли сейчас очень путались, и он изо всех сил пытался выстроить их в правильном порядке. Обогнув играющих на полу детей, Дример вышел из дома.
Кассандра провела его в кабинет.
- Ты сказал, что есть серьезный разговор, - улыбнулась она старому другу. – Я вся внимание.
Даррен долго не мог начать. Она не изменилась ни капли – все так же красива, нет, еще красивее. Тогда, до свадьбы, ее глаза не светились так, а теперь светятся…
- Ты его любишь, да? – с горечью спросил он совсем не то, что хотел.
- Люблю, - еще теплее улыбнулась Кассандра.
Даррен хотел повернуться и уйти, но она продолжила:
- Дон самый лучший. Он такой чудесный, такой нежный. Он носит меня на руках…
- Не только тебя, - вырвалось у Дримера.
- А, ну ты вспомнил. Конечно, до свадьбы у него был роман с этой Лангерак… Ну и что? Это было так давно и мимолетно.
- А с Диной? Давно? Или ты не знала, что он спит с ней до сих пор?
И по расширившимся глазам Кассандры он понял, что она действительно не знала.
- Касс, прости, я не хотел тебя обидеть… Я… - Даррен не мог поднять глаза, подобрать слова. Прошло несколько минут молчания. И вдруг он услышал спокойный и дружелюбный голос.
- Спасибо, что зашел, Даррен. Передавай Бренди привет.
- Касс, я…
- Прости, скоро придет Дон. Мне еще надо успеть приготовить ему ужин. Знаешь, он любит, чтобы я готовила ему сама.
Эту ночь Кассандра провела без сна. Прислушиваясь к дыханию Дона, она смотрела в потолок и, не останавливаясь, шептала до самого рассвета: «Нет-нет-нет, не может быть, нет, нет, нет, не так, не так, нельзя, неправда, нет…»
Прямо над ней, в нескольких метрах, умирал ее отец. Прожив долгую жизнь, дважды муж и трижды отец, заслуженный ученый Мортимер Гот умер в полном одиночестве.
--
Похороны прошли помпезно, жители Плизантвью старательно изображали положенную скорбь, хотя на всех лицах явно читался один и тот же вопрос – сколько и кому? Единственной, кто искренне оплакивал старика Гота, была Анжела Плизант – траур по несостоявшемуся свекру откладывал ее свадьбу на неопределенный срок.
Завещание несколько удивило общественность. Мортимер завещал особняк и небольшую сумму Кассандре и Александру, все остальное – в полное и безраздельное владение Дине Гот.
Отношение горожан к Дине изменилось. Если раньше ее воспринимали как выскочку, безнравственную девицу, охотницу за богатством, то теперь за ней признали статус Очень Важной Персоны. Тон в этом отношении задала Мэри-Сью, которая приложила усилия, чтобы первой принести миссис Гот свои соболезнования. Отдельно в беседе она старательно громко подчеркнула, что покойный Мортимер был чрезвычайно рад ожидаемой свадьбе своего сына с Анжелой, и даже собирался ее ускорить. К этой информации Дина отнеслась безразлично.
Мэри-Сью Плизант была избрана мэром Плизантвью и незамедлительно отозвала невыгодные для игорной мафии законопроекты, ограничившись некоторыми косметическими изменениями для поддержания видимости борьбы. Ее новые хозяева умели уговаривать.
- Я уже закончила работу, мистер Лотарио. Могу я быть еще чем-то вам полезной? – миленькая блондинка как бы невзначай повернулась к нему самым выгодным ракурсом.
- Спасибо малышка, отдыхай, - Дон сделал вид, что не заметил разочарования горничной. Ему нужно было обдумать стратегию поведения.
Все повернулось не так, как он ожидал. Все это время он крепко держался за Кассандру – источник своего благополучия. Как вдруг оказалось, что источник был выбран не совсем верно.
Их отношения с Диной… да не было там никаких отношений. Ни один из них не утруждал себя изображением чувств. Просто у нее был старый муж, а у него – постылая жена, они нравились друг другу и жили в одном доме… Время от времени они не сдерживали своих желаний, но после общались по-прежнему прохладно и вежливо. Дон боялся влюбить Дину в себя, боялся, что это приведет к осложнениям с Кассандрой. Но теперь-то, теперь! Если бы Дина была влюблена в него теперь, он бы стал не просто мужем обеспеченной женщины… а мужем невероятно богатой женщины! Разница была весьма ощутимая. И Дон знал, в каком направлении нужно двигаться.
С этого дня он стал внимательнее относиться к Дине. Участливо расспрашивал про школьные успехи Беллы, варил ей кофе, отвешивал комплименты. Женщина, женившая на себе самого богатого человека округа, была неглупа и прекрасно понимала, с какой стати давний любовник проникся нежностью. Но она никак не могла решить, нужен ли ей Дон Лотарио в качестве супруга.
Кассандра изо всех сил пыталась не замечать, что муж уже не скрывает к ней равнодушия. Она отчаянно улыбалась, ловила каждый его взгляд, старалась предупреждать любое пожелание – все было без толку. А потом она услышала, как Дон с Диной обсуждают преимущества жизни на побережье, словно выбирают новое место жительства, не советуясь с ней. И Кассандра впервые поняла, что теряет мужа.
Измена казалась ей ужасным предательством, но она всегда знала – простит, забудет, сохранит семью во что бы то ни стало. А развод… об этом она не могла даже помыслить. Это был конец света, конец всего. Стать разведенной женщиной, бывшей женой?! Кассандра Лотарио не могла без омерзения произносить эти слова даже мысленно. Обязательно должен быть выход. Она лихорадочно искала его днем и ночью.
Однажды ночью Дон, вернувшись из спальни Дины, не обнаружил жену в постели. Она никогда еще так долго не задерживалась в лаборатории. Он лениво подумал, не устроить ли наутро сцену ревности… А, ладно, ему так надоела ее заискивающая улыбка. Тем более, почему бы не воспользоваться возможностью провести побольше времени с будущей миссис Гот-Лотарио? В радостном предвкушении Дон отправился обратно в спальню любовницы.
Утром он встретился с женой на террасе. Дети отправились в школу, Дина – в один из своих магазинов, Кассандра отпустила прислугу и сервировала завтрак сама.
- Ты стала много работать… Или крутишь там с каким-нибудь лаборантом? – Дон, растянувшись в шезлонге, прихлебывал кофе и лениво щурился на цветущие розы.
- Ну что ты, дорогой. Я люблю только тебя.
- Да знаю, знаю, - хмыкнул он. – Какие у тебя могут быть романы. Конечно, ты всю ночь напролет варила в пробирке очередное Очень Важное Лекарство…
- Именно так, дорогой.
- Лучше б ты научилась варить кофе как следует. У него мерзкий вкус.
- Прости, дорогой.
Через десять минут Дон пожаловался на сильное жжение в груди и отправился на кухню выпить воды. До кухни он уже не дошел. Кассандра стояла и с нежной улыбкой смотрела, как у ее ног умирает любимый, лучший на свете мужчина. Мужчина, который никогда ее не бросит.
Эта улыбка оставалась на ее лице все дни подготовки к похоронам. И на кладбище, держа за руку плачущего сына, Кассандра улыбалась. Все соболезновали ей, – ей! – произносили положенные слова, она была несчастной молодой женщиной, потерявшей любящего, верного мужа. Все правильно… иначе не могло быть.
--
После похорон Дина всерьез собралась переезжать. Кассандра вроде бы даже стала к ней дружелюбнее, чем раньше, но в этом мрачном доме уже ничто не держало богатую свободную красавицу. Нужно было продать бизнес и подыскать роскошную виллу где-нибудь на берегу моря, рядом с большим городом, где найдется применение ее талантам. Дина надеялась решить эти вопросы в ближайший месяц.
Новость о скором переезде расстроила только Беллу и Ника – они совсем не хотели расставаться. Лучшие друзья проводили вместе все время, единственным взрослым, кто иногда допускался к их секретам, был Александр, но теперь он редко приезжал. Целыми днями визг и топот доносился со всех этажей, из сада и даже с семейного кладбища.
- Я попала в вас, дорогой племянник!
- Вы промазали, почтенная тетушка! У пожилых леди, знаете ли, с возрастом развивается косоглазие!
- Я хотела извиниться перед тобой, - Кассандра замолчала.
Даррен не решился что-либо ответить.
- Ты был прав, совершенно прав тогда… Мне нужно было время, чтобы решиться. Мы с Доном давно перестали быть семьей. Я собиралась развестись... Если б не этот приступ…
Даррен осмелился погладить ее по руке в знак утешения, и неожиданно Кассандра кинулась к нему в объятия.
- Я так благодарна тебе, это ты открыл мне глаза… Спасибо…
- Скажи мне еще кое-что… Пожалуйста, это важно. Как ты узнал про… них? Про Дона и Дину? Об этом еще кто-то знает?
Ее глаза были прекрасны – Даррен увидел в них надежду и мольбу. Он вспомнил слова жены: «Да все равно все знают, что Дон и Дина уже давно…», но не решался сказать об этом Кассандре. Она столько перенесла, она так тяжело ранена. Нельзя сейчас добивать ее рассказом о внебрачной дочери Дона, происхождение которой уже давно не загадка для всего города.
- Я просто видел их однажды. Вместе. Я никому не говорил.
- Спасибо, - лицо Кассандры было неразличимо в темноте, но по голосу он понял, что она улыбается. – Спасибо тебе.
Звезды сияли над ним, делая ночную тишину бесконечно волшебной. Было тепло, безветренно и спокойно. Женщина, которую он любил много лет, прижималась к его груди.
Даррен Дример умер счастливым.
Очередь из желающих принести соболезнования была намного меньше, чем к дому Готов, хотя сама Дина очень поддерживала вдову и полностью взяла на себя похороны. Бренди не могла поверить, что история повторяется – она снова хоронит мужа, снова остается одна, с маленькими детьми и без денег. От Дастина не было новостей, Дирк зарабатывал в своей автомастерской копейки, да он и не особо ладил с мачехой и младшими.
Кассандра была умиротворена и счастлива. Ее безоблачному будущему ничто не угрожало – не будет развода, не будет позора, в ее семейные отношения не влезут сплетницы Плизантвью, ей не стыдно стоять перед могилами предков. Никто не будет фальшиво ей сочувствовать и злорадствовать за спиной. Честь семьи Гот по-прежнему безукоризненна.
Улыбаясь своим мыслям, Кассандра прервала шоппинг, чтобы выпить кофе. За соседним столиком две дамы обсуждали смерть Дримера.
- Бедняжка Бренди, - воодушевленно тараторила одна. – Как она будет справляться в одиночку! Какое счастье, что она нашла помощь и понимание в лице миссис Гот.
- Еще бы, - меланхолично отозвалась собеседница. – Она, как и Бренди, дважды вдова.
- Ну, если бы я не боялась показаться бестактной, - засмущалась первая, - я бы даже сказала, что трижды.
И обе они покраснели и захихикали.
Кассандра похолодела от неприятного предчувствия. Она поспешила отойти подальше от не заметивших ее дамочек и присела со своей чашкой за стойку. Компания за стойкой собралась мужская, но и там шел разговор о Даррене.
- И как нелепо скопытился, бедолага. Застрелили, чтобы обшарить карманы – даже машину не взяли. Да и что там можно было взять-то, в его карманах, - разглагольствовал немало выпивший толстяк в комбинезоне.
- Даа, и скольких детишек оставил. Тащить теперь их старушке Бренди одной, - сочувственно вздохнул пожилой председатель клуба садоводов.
- Жаль, что Дример не позаботился заранее о том, чтобы какой-нибудь старикашка-миллионер признал их своими, - многозначительно заметил толстяк. Компания охотно загоготала, только огородник цыкнул и быстро мотнул головой в сторону Кассандры. Но эта предосторожность уже запоздала.
Она шла через зал почти бегом – казалось, все на нее смотрят. Закрывшись в туалете, Кассандра вцепилась в столешницу и невидящими глазами смотрела в зеркало. Они все знают, все! О Доне, Дине и… да, черт возьми, об их дочери! Но они не должны были… Даррен должен был унести эту тайну с собой в могилу, как же так? Что теперь будет? Они… они будут недовольны… Весь город будет смеяться, и родители… Что они скажут? «Ты повела себя недостойно, юная леди Гот»?
Мысли Кассандры путались, ей уже было трудно вспомнить, что случилось… что-то плохое. Что-то связанное с Доном. Он очень обидел ее, унизил… Зачем? Она была такой хорошей женой, заботилась о нем, любила его… Он не мог захотеть причинить ей боль, это ошибка… И что же все-таки случилось? Он сделал что-то плохое, и она должна это исправить, но как, если она не может вспомнить, не может заставить себя вспомнить… Что же ей делать? Ответ пришел мгновенно и очень просто: нужно спросить у Дона. Кассандра рассмеялась от облегчения. Конечно, сейчас она пойдет и расскажет Дону обо всем, что с ней произошло, он успокоит ее, и они вместе посмеются над этой историей.
Из туалета Кассандра вышла очень быстрым шагом и сияя улыбкой.
Дина была очень растеряна. Слишком многое свалилось на нее в последнее время, и все планы рушились. Сначала отъезду помешала Бренди, попросившая помощи, потом начались сложности с продажей бизнеса. До сих пор Дине удавалось как-то лавировать между полулегальными и совсем не легальными организациями, предлагавшими ей «защиту и сотрудничество», но в последнее время ее просто приперли к стенке. Кто-то, кажется, очень хотел войти с ней в долю. Мэри-Сью приняла Дину у себя очень любезно, посочувствовала по поводу беспредела мафии, но ясно дала понять – помощи не будет.
Кроме этого, ей было не с кем оставить маленького Ника. Дина никогда не собиралась брать на себя ответственность за жену Дона и их ребенка, но сейчас… Кассандра бросила работу в лаборатории, перестала звонить друзьям и выходить из дома. Все свое время она проводила у могилы Лотарио в бесконечном монологе. Ее сын рыдал от ужаса, видя мать в таком состоянии, Белла рыдала с ним за компанию, и, положа руку на сердце, Дина была готова к ним присоединиться – поведение Кассандры было действительно жутким.
С безмятежной улыбкой она пересказывала Дону одни и те же городские новости, заботливо интересовалась его планами на выходные, ласково корила за невнимание. Лучший психиатр, приведенный Диной, провел много часов, пытаясь переключить Кассандру на себя. Она отвлекалась от беседы с мужем очень редко, не забывая при этом перед ним извиниться, а потом возвращалась к монологу. В конце концов врач развел руками, отказался от гонорара и отбыл.
Периодически на пороге дома появлялась Нина Калиенте с лицом, хранившим следы недавних многочисленных попоек, и просила деньги на аборт, лечение или откуп от очередного назойливого любовника.
- Какого черта ты творишь, - взрывалась Дина, - позоришь меня перед всем городом! В твоей кровати не побывал только ленивый!
- Сестричка, дорогая, я же говорила, что это и мне не доставляет удовольствия. Я действительно хочу найти свою любовь и быть ему верной до конца жизни… Каждый раз я думаю, что нашла его… Но все не то, все не так. Я жду своего Идеального Мужчину. Но ты же знаешь, его нет.
Дина знала. О любви сестры к Майклу Бачелору она догадывалась еще при его жизни, хотя к чести Нины – та никогда не пыталась увести ее мужа. А когда Дина предала его память и вышла за Мортимера, Нина оставила за собой право оплакивать Майкла открыто. Перебирая своих бесчисленных любовников, она отыскивала в них черты его лица, его характера – но никто не заставил биться ее сердце так же сильно, как Идеальный Мужчина, выбравший ее сестру.
Заговорив о нем, Нина уже не могла остановиться.
- Он был бесподобен, Дина, - всхлипывала она. – Выполнял все твои прихоти, защищал тебя от всех неприятностей… А как он смотрел на тебя, когда знал, что ты не видишь! Дина, если б ты знала, как он на тебя смотрел…
На этой стадии разговора Дина понимала, что еще одной безумной, любовно беседующей с могилой, она в своей семье не вынесет. И давала Нине денег, отправляла ее на курорты, где та продолжала свой бесконечный поиск.
Звонок раздался ночью, и уже одно это значило, что ничего хорошего ждать от него не приходится. Вежливый мужской голос сообщил, что Дину ждет автомобиль, и отключился. Она принялась набирать номер полиции, но вспомнила разговор с Мэри-Сью и повесила трубку, не закончив. Что ж, выбора у нее не было. Она еще не успела раздеться – засиделась над документами, поэтому на сборы не понадобилось много времени. Кивнув перепуганной няньке, Дина вышла из дома и села в черный автомобиль.
От водителя не удалось получить никакой информации. «Босс хочет поговорить с вами, леди», - и больше ничего. К ее удивлению, Дину отвезли не в огромный мрачный дом на окраине, и не на склад в промышленной зоне, а в небольшое, но уютное кафе в центре. Водитель учтиво открыл перед ней дверцу: «Босс ждет вас».
Кафе еще не закрылось, но посетителей не было, и персонал куда-то скрылся. Потом Дина заметила, что за одним столиком все-таки сидит человек. Первое, что с удивлением поняла она, приближаясь, - что он очень молод. Моложе ее, пожалуй. А потом... она подходила ближе и ближе, и черты его лица казались ей все более знакомыми.
-Привет, Дина, - улыбнулся Дастин. – У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
--
Они мало разговаривали друг с другом. Слова были не нужны. Два человека, так сильно похожие, не признаваясь в этом, думали одно и то же, любили одно и то же, хотели одного и того же. Им обоим казалось, что они наконец-то вернулись домой.
Бренди Брок-Дример цвела. Ее общественное положение, пошатнувшееся после смерти Даррена, взмыло на недосягаемую высоту. Теперь она гордилась еще и сыном – успешным бизнесменом, почти породнившимся с самой влиятельной семьей в округе. Днем Бренди продолжала нести свет истины ученикам, а вечером, окруженная детьми, соседками и кошками, пила дорогущий кофе и смотрела любимые фильмы.
В полночь Нину разбудил звонок в дверь. Пошатываясь, она отправилась открывать, решая по дороге – переспать с посетителем, кто бы он ни был, или прогнать к черту. Как ни странно, за дверью оказалась женщина. Нина уже открыла было рот, чтобы спросить, с какой стати Анжела Плизант нарядилась в этот жуткий балахон и пугает соседей, но потом поняла, что ехидный прищур и ухмылка принадлежат не Анжеле.
Мэри-Сью задумчиво перечитала письмо.
- Мы официально приглашены на свадьбу Дастина Брока и Дины Гот. Планируется присутствие всех важных персон округа и знаменитостей, будет шоу со звездами эстрады и фейерверк.
- Я не пойду! – завизжала Анжела.
- Пойдешь. И будешь очень, очень хорошо себя вести.
- То, что ты говоришь, похоже на бред, - Нина зябко поежилась. – Я не верю. И честно говоря, боюсь.
- Зря боишься, - Лилит внимательно посмотрела ей в глаза. – Он работает. Сегодня твой единственный шанс – я принесла его тебе только потому, что ты всегда мне нравилась. Если захочешь – я уйду, и ты больше меня никогда не увидишь. Но ты потеряешь свой единственный шанс стать счастливой. Это не опасно и никому не причинит вреда. Только принесет тебе счастье. Разве ты не заслужила немного счастья, Нина?
«Ну давай же, давай», - твердила она про себя. Заседание Магического Совета в ближайший понедельник, а у нее до сих пор нет результатов полевых испытаний артефакта. Конечно, можно было представить его непроверенным, на свой страх и риск – Лилит была уверена, что не допустила ни одной ошибки при расчетах и его создании. Но если что-то пойдет не так, замшелые ведьмы из Совета никогда не забудут этой оплошности самонадеянному рыжеволосому бакалавру оккультных наук. Нет уж, она испытает его на практике. Он сработает, сомнений нет. Вероятность того, что использующий его человек погибнет в процессе, совсем невелика – процентов двадцать. Но надо удостовериться.
Не дыша, Лилит следила, как Нина поднимает трубку.
- Я, блин, не знаю… - Бо расстроенно ковырял зубочисткой скатерть. – Когда Даррен помер, мать сказала, что я теперь кормилец… Ну а как кормить, их там четверо человек… Ну, я и свалил. А теперь-то старший братец нарисовался, они все в шоколаде, меня на порог не пускают. Бросил в тяжелую минуту, говорят, так и вали. Как будто он не бросил! Да он то же самое сделал тогда! Только сейчас при бабле, вот все ему и прощается. Короче, что делать-то теперь, не знаю.
- Не знаешь, что делать – поезжай к морю, - улыбнулся Александр. – Ловить рыбу на закате.
- Ха, к морю. У меня на поезд-то денег нет… И на что там жить – тоже…
- Кстати, я как раз совершенно свободен. Почему бы не составить тебе компанию, - словно окрыленный внезапной идеей, Гот наклонился вперед и накрыл ладонью руку Бо. – Все расходы за мой счет.
Бо удивленно воззрился на друга, но руку не отнял.
Свадьба действительно была роскошной. Правда, семья Дины на ней была представлена в минимальном составе – Кассандру удалось напоить снотворным и уложить наверху, Александр уехал, не попрощавшись, Нина… Нина прислала открытку, где сообщила, что нашла Идеального Мужчину и уезжает с ним в новую жизнь. Фотографии ИМ не прилагалось, но из безумных каракулей сестры Дина поняла, что он вылитый Майкл лицом и характером, и даже звали его так же. Ее разбирало любопытство, кто же заменил Нине так давно и горячо любимого Бачелора, но Дастин занимал ее мысли еще больше. Поэтому Дина ограничилась тем, что мысленно пожелала сестре счастья с Идеальным Мужчиной, кем бы он ни был.
Бренди раскраснелась от удовольствия – сама Мэри-Сью Плизант, мэр города, уже полчаса вела с ней непринужденную беседу. Победно покрутив головой – все ли видели, кто интересуется делами миссис Дример? – она углубилась в рассказ о школьных успехах своих дочерей.
Даниель Плизант занял стратегическую позицию между кустами олеандра. Отсюда он одновременно видел светски воркующую жену и дверь, ведущую в коридорчик за лестницей, где через десять минут его будет ждать Кайлин. Чтобы скрасить ожидание, он мысленно раздевал всех хорошеньких женщин по очереди.
Ник Лотарио сгорбился над электронной игрой на скамейке в дальнем конце сада. Ему никого не хотелось видеть. Слезы текли по его щекам, но он продолжал бездумно давить на кнопки. Какой-то темнокожий мужчина присел перед ним на корточки.
- Все так плохо, малыш? – голос был добрым и сочувственным.
- Хуже некуда, - Ник не собирался вступать в диалог. Но собеседник не уходил, и мальчика прорвало. – Теперь они уедут, точно. Мистер Дастин уже вроде и дом купил на побережье. Он удочеряет Беллу и они уезжают все вместе. Белла утешает меня тем, что вернется Алекс, но по-моему, он не вернется. Папа умер, а мама… - Ник досадливо махнул рукой.
- А ты можешь быть счастлив, только если вы будете жить здесь все вместе?
- Ну… вообще-то я и сам хотел бы уехать, - Ник оживился. – Я хотел окончить школу, купить трейлер и отправиться путешествовать. Жить в дороге – это так круто! Только я еще и не пробовал машину водить… А как ее чинить и все такое – совсем не представляю.
- Пожалуй, в этом я могу тебе помочь, - улыбнулся Дирк Дример.