Иллюстрация Евгения Антоновича Смирнова. 2012 год.
…Жили в деревне рядышком два соседа. Жили мирно и дружно. В деревне хороший сосед лучше родственника: поможет сено накосить и дров привезти, свинку заколоть и бутыль самогона опустошить при надобности.
Случилась эта история в субботу. А суббота, как известно, в деревне банный день. Для настоящего мужика святой день, день отдохновения от трудов праведных и дел каждодневных. Вот собрался, значит, Володька к соседу в баню. За неимением своей он каждую субботу, как штык ходил париться к Борьке. Собрал исподнее бельишко, пристроил веничек подмышку и пошагал по белу снегу прямёхонько к соседу.
Тишина стояла такая, что было слышно собственные мысли. Снег приятно похрустывал под ногами, как хрустят на зубах солёные огурчики. Ветхие избёнки и покосившиеся заборы утопали в белоснежных сахарных сугробах, из печных труб поднимался к небу сизый дым. Нет ничего красивее картины зимней деревни. Зимы в Башкирии ядреные, снегу иногда навалит так, что, дорогу домой после бани не найдёшь.
У соседей в избе пахло свежим хлебом, берёзовыми дровами и достатком. У печи ловко орудовала Варвара, румяная, мясистая баба с вечной улыбкой на губах. Она одновременно раскатывала тесто, вырезала гранёным стаканчиком кружки для пельменей и раздавала указания мужу. Сыновья сидели за столом и дружно лепили пельмени. Все три сына Бориса были ладные и похожие друг на друга, как солёные грузди в одной кадушке. Бориске и тут подфартило, у Володьки же в доме было настоящее бабье царство: тёща, жена и три дочки.
Хозяин озабоченно топтался по дому и махнул ему рукой:
- Володь, ступай в баню, а я скоро подскочу.
Деревянная банька находилась тут же во дворе. Соседу здорово повезло, его двор находился аккурат в двух шагах от колодца, и до реки было рукой подать. Поэтому воду носить было сподручно. Володя распахнул дверь бани, и переступил порог в крохотный предбанник, где едва могли уместиться два здоровых мужика. Несмотря на крошечные размеры, банька была у соседа сколочена на славу и держала тепло в самые сильные морозы. У Борьки руки росли из нужного места.
Владимир в предвкушение банных радостей разоблачился до последней нитки, скинул портки на лавку и наярился в тепло. Из бани доносились какие-то странные звуки, будто кто-то парился. «Что за чертовщина!?" –подумал, почёсывая волосатую грудь, Владимир. Ведь Борис остался в доме, а его сыновья, не переносившие первый жар, обычно, подходили позднее».
С этими мыслями Володя нагнул голову, чтобы пройти вовнутрь. Бориска сидел на полке и вовсю хлестал себя вениками.
- Послушай-ка, соседушка, как это ты раньше меня проскочил? – разинул рот от удивления Володя.
Борис не удостоил соседа ответом. Он невозмутимо парился, квохая и крёхая. Гость не обиделся на Борьку, знамо дело, баня, тут не до разговоров. Владимир расположился на лавке, с наслаждением поскрёбывая могучее брюхо и широкую грудь. Вдруг его взгляд зацепился за чёрную верёвку, которая, как живая, болталась под полоком, покачивась в такт Борькиным движениям.
Владимир с опаской стал озираться по сторонам. Нет, не мерещится, так и есть, под полкой у Борьки свисает длиннющий, волосатый хвост, похожий на плеть. Сердце у Володи забухало, внутри всё опустилось от страха.
- Чего это у тебя, Борька, там болтается?! – прохрипел он, тыкая корявым пальцем под полок.- Не хвост ли то чертячий?!
- Ах! Тебе мой хвост не по нраву!? – сверкнул глазищами парильщик.- А что ты скажешь, если я тебе свою руку покажу!?
С этими словами Борис, сидя на полке, мгновенно вытянул страшную, покрытую чёрной шерстью лапу и с нечеловеческой силой бросил несчастного оземь. Лапища на глазах вытянулась до невероятных размеров, упёрлась в голое естество соседа и вцепилась железной хваткой за шею. Над Владимиром нависла жуткая образина со спутанной бородой, изо рта чудовища разило зловонным дыханием…
Распростёртый на полу, Володя тщетно пытался вспомнить спасительные слова молитвы и перекреститься. Но бедняга будто вдруг онемел, язык прилип к нёбу, руки-ноги стали ватными, а правая рука не повиновалась хозяину. Владимир корчился от боли, не в состоянии ни вздохнуть, ни шевельнуться, двухметровая лапа с жуткими загнутыми когтями, будто намертво припечатала его к дощатому полу. Не было силы не только сопротивляться, но и дышать. В голове бедняги пронеслось, что вот пришёл мой последний час...
Дверь бани неожиданно распахнулась, и перед Володькой явился ещё один Бориска. Лже - Борис с жуткой двухметровой рукой и волосатым хвостом моментально испарился, пропал бесследно, будто и не было его вовсе. Мокрые веники валялись в беспорядке на полке, расхристанный сосед корчился в судорогах на полу.
-Эй, сосед, ты чё угорел что ли?! – дёрнул за руку Бориска, наклонившись к Володьке. – Э, брат, да ты точно, угорел! -увидев закрытую вьюшку, распахнул дверь хозяин бани.
Облако свежего воздуха ворвалось в баню, и мгновенно привело соседа в чувство.
- Тьфу, нечистый, - сплюнул Володька, как только пришёл в себя и увидел Бориску.
Он живо вскочил на ноги и голый, без порток, дёрнул прочь из дьявольской бани.
– Господи, спаси мя грешного, - непрерывно крестясь и оглядываясь, приговарил он, перепрыгивая босиком через сугробы.