Всякий раз, когда во мне умирает Джульетта… вовсе не потому, что ей не хватает яду, - этого как раз-таки с избытком, – а потому что ее Ромео безнадежно постарел…
Он уже не тащит свой дрябловатый зад под ее балкон – у него подагра и лучше пораньше лечь в постель. И не поет ей серенады – голос потерял свою чистоту (вроде бы и не так уж много курил…). И не торопится седлать своего коня, чтобы успеть в дальнюю церковь тайно обвенчаться с любимой… (да и конь давно пропит…)
Да и вообще – зачем? когда и так хорошо – есть и хлеб, и зрелища: то футбол на арене, то Декамерон на сцене…
Конечно, хочется обнять свою Джульетту (не такую уж и юную, кстати…), поцеловать… у нее всё еще так вкусно пахнут волосы… и кожа теплая…
Ну да, не юная… и с балкона прыгать страшновато. И сердце от бессонной ночи задыхается… будто воздух Вероны отяжелел, стал плотным и неповоротливым… и в завитке на затылке не так уж солнце вспыхивает – всё больше серебро...
Зато в ажурной сеточке морщин зеленые глаза все так же наивно круглы… А когда она мечтает о Ромео, глядя вдаль, где пыльная дорога разбивается о лезвие горизонта, в них вспыхивают янтарные искры…
И узелок с подвенечным нарядом всегда наготове… ну и что, что теперь на два размера меньше…
Как бы там ни было – Джульетта ждет своего возлюбленного... ждет ранним утром, когда в булочной напротив тесто еще только готовится лечь на противень. Она выходит на балкон, кормит птиц с руки, любуется росой на петуньях, изредка поглядывая на дорогу, и верит - вот именно сегодня ее драгоценный Ромео даст ей тайный знак, что их час пробил…
Она ждет во время сиесты, не решаясь прилечь в тени внутреннего дворика, дабы не проспать… ведь именно сегодня…
И даже в вечерней прохладе, поливая на балконе дурацкие петуньи и слушая однообразный, неугомонный треск цикад, она все еще ждет… непременно сегодня…
Но когда наступает полночь… и нахальные звезды разглядывают ее, одиноко сидящую на балконе… а в свете уличного фонаря бесстыжие влюбленные пренеприятно целуются у нее на глазах, а на крыше торжествующе орут коты… и весь мир давно уже знает, что никакого тайного знака не будет… и Ромео не придет… вот тогда Джульетта во мне умирает… и для этого ей не нужен ни яд, ни клинок… А когда умирает Джульетта, во мне пробуждается Мегера…
И не дай бог, в это время кто-нибудь появится на горизонте… даже если он еще не так уж и стар, и руки его не утратили нежность, и взгляд еще не совсем потух… и имя ему – Ромео… Не дай бог!