Осень 1984. Луганск.
Осенний призыв. На территории управления полка свершается таинство распределения бойцов по подразделениям.
Естественно, что первыми отбираются писари и художники в штаб. Война – дело далекое и вовсе необязательное, а наглядную агитацию требуют постоянно. Да и документы, написанные корявым почерком, не сокращают путь страждущих от подполковника до полковника.
Далее идут водители командирских машин, затем командный пункт набирает себе операторов и планшетистов. По особой разнарядке идут «секретчики» и радисты, прибывшие в часть после различных «учебок», и, наконец, коршунами налетают командиры дивизионов, которым достается все остальное.
Это «остальное» либо глядит исподлобья, куря «Приму» и длинно сплевывая между зубов, либо с интересом смотрит по сторонам, ни слова не понимая по-русски.
Выбирать особо не из чего, и командиры просто берут людей поштучно – тебе шесть, тебе семь.
В автопарке группы дивизионов уходит на дембель водитель КрАЗа. Обуревший, неуправляемый, хамовитый Миша, проводить которого вышло едва ли не все начальство. Счастье-то какое! Миша одет в парадную форму, явно с чужого плеча, и фуражку, которая мала ему на несколько размеров. Все понятно. Скоро переоденется в «дембельский наряд». Пожав руки и выслушав напутствия, Миша на короткое время заходит в казарму, откуда появляется во всей красе. Сапоги заломлены плоскогубцами, заглажены утюгом, и представляют собой гармошку из массы крохотных ромбиков. Тонкая работа. Сбоку сапоги прошиты шнурками, завязанными наверху голенища широким бантиком. Брюки ушиты до минимальной помещаемости тела. Руку в карман он уж точно не засунет. Китель инкрустирован по швам белым кембриком, а проще говоря изоляцией от провода. Аксельбант, черный берет! (Сам что ли сшил!?). Кожаный ремень. Согнутая, чуть не пополам, сточенная бляха.
Ну, просто красавец!
Миша делает круг почета, снова пожимая руки бойцам, давая им получше себя рассмотреть, бросает что-то типа: «Гори она огнем эта армия…», и скрывается за воротами.
Место вакантно. Командир дивизиона приходит в себя от радости, и бросается в штаб.
- Тащ полковник, у меня людей не хватает!
- Ну нету у меня водителей! В штабе знают! – быстро добавляет он, и второй вопрос застревает у командира в горле.
Несколько дней КрАЗ стоит в парке, якобы на ремонте. Закреплять его не за кем.
Через какое-то время из штаба полка звонят:
- Водилу ищете?
- Да! ДА!!!
- Пиши фамилию…
- Записываю…
- Штурнурбеков Зафунутдил Абде..бер.. Абдербергендалиевич. О!
- Спасибо, товарищ полковник!
- Да не за что, - говорит полковник.
Ой, как не за что… Счастливый командир дивизиона мчится с листочком в канцелярию:
- Девочки, приказ о закреплении машинки за водителем напечатаете?
Девочки-машинистки привычно кривят губы, ссылаются на срочность работы и занятость, но за обещание принести шоколадку, быстро печатают приказ…
Водила, уже закрепленный за КрАЗом, прибывает на группу дивизионов к вечеру. Из-под тента ЗИЛа на землю спрыгивает крохотное существо, очень южной национальности. Росту в нем меньше чем полтора метра. Знания русского языка укладываются в те несколько слов, значения которых он до конца не понимает. Бойкие солтатики, уже успели заочно окрестить водилу «Фуней», так как общаться как-то все равно придется, а его имя-отчество – экзамен для выпускника училища им.Гнесиных.
Командир дивизиона, чуть не плача от такого удара судьбы, обещает «разобраться завтра» и вместе со всеми офицерами уезжает домой, оставив «Фуню» на попечение дежурного.
Утро приходит как всегда внезапно. Так же внезапно из штаба звучит вводная:
- Зайченко!
- Слушаю, товарищ полковник.
- Тебе водителя на КраЗ дали?
- Так точно.
- Так вот давай этот КрАЗ через пару часов…, - ну и дальше по тексту.
- Есть.
Команда спускается все ниже и ниже и достигает, наконец, непосредственного исполнителя, который сидит горем убитый, так как ноги доблестного «Фуни» не достают до педалей КрАЗа! Другого водилы нет, да и краска печати на приказе уже давно высохла.
Старшим машины назначается капитан Леша Федечкин, имеющий 193 сантиметра живого роста.
Он бросает на водительское сиденье машины какую-то подушку, и «Фуня», который каждый раз, нажимая на педаль, скрывается под рулем, выводит огромный, раскатисто урчащий КрАЗ к воротам.
Вниз, к трассе, под хорошим уклоном ведет асфальтированная дорога, на которую «Фуня» выкатывает машину почти уверенно.
Не доезжая трассы, Леша начинает подавать команды:
- Притормаживай…
«Фуня» всем своим весом упирается в педаль тормоза и та, плавно поддаваясь, опускает стоящего на ней водилу под руль. «Фуня» проворно выскакивает задницей на подушку, чтобы посмотреть, что происходит перед машиной. Пневматические тормоза КрАЗа не схватывают. В обычной обстановке достаточно прокачать их раза два-три. Быстро. Но то в обычной… И быстро…
- Тормози, - сдерживая волнение, говорит Леша.
«Фуня» повторяет маневр с нырянием. Результата нет.
- Тормози, мать твою! Руль я держу!
«Фуня» двумя ногами давит педаль как личного врага, повернувшись спиной к рулю и упираясь руками в водительское сиденье.
К этому времени машина почти достигает трассы, которая обрывается в перепаханное поле глубокой обочиной. Если сбросить скорость, то КрАЗ клюнет носом и перевернется через кабину вверх колесами…
- Газу!!!
Могучая Лешина нога втапливает педаль акселератора в пол. «Фуня», как был, остается под рулем, куда Леша, непонятным образом сталкивает подушку с его сиденья. Машина с диким ревом пересекает трассу и улетает в поле, где замирает, плотно засев в пашне. Как ни странно – никто не пострадал.
Вы никогда не видели как летают КрАЗы? Ну и слава богу!
А еще говорят, что размер не имеет значения… Чудаки.
А «Фуня» потом на кухне работал. Там рост не главное. Да и педалей меньше.