Неужели ничего про меня не знаете? А все в нашем доме и вокруг знают. Когда мы с Прасковьей, так зовут мою хозяйку, выходим на прогулку, вокруг нас собираются дети и взрослые, меня рассматривают, хотят погладить.
А мне это надо? Грязными лапами трогают, а мне потом – лижись, умывайся. Вы пробовали языком умываться? – Удовольствия мало. Вот я лапкой и замахиваюсь, вроде поцарапать хочу, ну, не будешь каждому говорить, что когти у меня острижены, чтобы мебель дорогую в квартире не рвал.
Прасковья, с которой я гуляю, с удовольствием рассказывает, что меня зовут Арчибальд. Да, кличка редкая у кошек. Ну, не Барсиком же меня называть, как простого беспородного кота-дворняжку. Я ведь не простой кот, а редкой породы «Американский Кери». Хозяйкины родители за границей живут, меня самолётом оттуда привезли.
Я весь рыжий, а грудка и лапки совсем белые, люблю расхаживать перед зеркалом в прихожей, распушив хвост и расправив длинные белые усы. У меня маленькие пушистые, словно подрезанные, ушки, роскошный, с длинной шерстью хвост. Хозяйка его всегда расчёсывает специальной щёточкой.
«Красавец кот!», - постоянно говорят на прогулке прохожие. Да я и без них это знаю, у меня даже медаль есть за красоту и породу. Таких кошек в нашем государстве – по пальцам можно пересчитать, все паспорта с фотографией имеют. У меня тоже паспорт есть и книжка санитарная.
Я бы и сам это рассказал, я кот говорящий, да не все кошачий язык знают, только Прасковья и доктор ветеринарный, который меня осматривает и лечит, да бабушка хозяйкина, но она всё лето на даче. Чтобы лапки не испачкать, всякой дряни не нахвататься, сижу, свесив хвост, на руках у Прасковьи, так мы с ней и гуляем.
Больше всего мне нужно оберегаться микробов и простуды. Микробов у нас дома я не нашёл, хотя даже под диваном искал, там тесно и страшно, пришлось мяукать, звать на помощь хозяйку.
Место для моей охоты, сна и долгих прогулок на лоджии, там пуфик стоит.
Прямо у стены дома старая рябина с ягодами, ветки на лоджию заглядывают. Рябину любят клевать птицы, вечно галдят, чирикают и щебечут. С утра я на охоте, сижу в засаде часами, пока никого не поймал, а так хочется! Особенно вон ту сороку, она самая красивая и противная птица. Наглая такая, садится на перегородку лоджии, хвостом перед моим носом машет, дразнится, одно и тоже кричит: » Бахвал заграничный, тунеядец».
Всем слышно, обидно! Сходил за хозяйкой, на сороку пожаловался, Прасковья пришла, хоть с учебниками сидела, меня поругала: - Арчи, что же мне теперь рогатку брать, сорок гонять, чтобы ты не нервничал? Иди в свой, домик, отдыхай! Не мешай к экзаменам готовиться!
Одно от сороки беспокойство и расстройство. А мне расстраиваться нельзя – начнёт шерсть вылезать. Хозяйка следит за шерстью, протирает влажной салфеточкой, витаминами для длинношёрстных кошек угощает. Такая вот жизнь кошачья: то с шерстью проблемы, то с пищеварением.
А теперь ещё одна проблема свалилась. Гуляли мы в парке. Настроение испортил Веня, франт в жабо, однокурсник хозяйкин. Он с собакой гулял, мне такие собаки не нравятся: толстая, жир складками висит, но важная и гордая, выступает, как модель на подиуме.
Котам не положено в собачьих породах разбираться, но по телевизору говорили, что нынче не модно с такими складками на шее и животе жить. Не знаю, может, порода такая.
Пусть породистая у Вени собака, но как меня увидел, захотел сфотографировать такую красоту, всё крутился вокруг нас. Я же понимаю, что не меня он фотографировал, а Прасковью. Ладно, не очень и нужно, этих фото моих в фас и профиль – целый альбом, даже фильм имеется.
Звонками своими тот франт стал донимать, никакого покоя, мне и хозяйке. Однажды и сам заявился с букетом лилий, и тортом. Насмешил: Прасковья сладкое не ест, за фигурой следит, а тут – столько калорий, жир повиснет, как у его собаки.
И у меня на резкие цветочные запахи аллергия, да ещё от него собачонкой толстой воняет. Я собак не боюсь, но не люблю, в парке от них грязь и запахи от всех кустов и столбов. Я под диван забрался, не выходил, пока он не ушёл, потом еле отдышался. Долго после Вени квартиру проветривали.
И что это Прасковья твердит: - Достал меня Венька, как вежливо отшить – не могу придумать, что, Арчи, делать?
Я-то знаю, что делать. Явился опять этот Веня, парфюм французский прямо капает с него, задохнуться можно.
Пока Прасковья гостя соком из вежливости поила, я нашёл в прихожей его туфли. Ну, запашок, от них! Ничего, это поправимо. Исправил, конечно.
Собрался Веня, наконец, уходить, хотел обуться, нагнулся – в крик.
- Мерзкий кошара! Он в мои новые английские туфли за двести баксов нагадил! Прибью негодяя!
Я, конечно, под диваном тихо сижу, пошевелиться боюсь. Что-то будет?
Прасковья дала франту новые тапочки, до машины дойти, а туфли за двести баксов в пакет положила : - Мусоропровод –этажом ниже, выбрось, или вымой, если баксов жалко!
Больше Веня в парке с собакой не гулял, в институте не появлялся, Прасковье не звонил. Так вот я жениха выпроводил, могу и другим помочь, если нужно будет!
Долго потом подружки хохотали, весь институт знал, как мы жениха отвадили