* * *
Девушка с чудными русыми волосами сидит на цветущей девственной зеленью поляне. Лето, полное сознанием могущества, смешивает воедино терпкое благоухание нарядившихся пыльцой лесных цветов с разлитыми в поющем тишиной воздухе негой и зноем.
Будоража спящие звуки, хрустальным смехом звенит ручей, не оглядываясь, бегущий через пороги и излучины, с задорной нежностью ластясь к берегам родного русла.
Аромат непорочных девичьих губ вместе со свежестью, поднимающейся от ее юного, словно из солнечных лучей сотканного тела, смешиваются с дыханием леса, образуя единый живой букет разлитого повсюду благоухания, будто наполняя воздух невидимыми переливами всеобщего скрытого ликования.
Платье девушки изящно. Оно совершенно сливается с обликом его прелестной обладательницы, легко охватывая, подобно изящной оправе, летящие в томной грации изгибы ее трепетного тела.
Вместо всяких украшений прелесть девушки оттеняет незатейливый букет, оказавшийся в ее руках от бессознательной радости жизни, от неизменно тянущегося к красоте духа ее юности, словно вживленного в палитру красок расстилающегося вокруг пейзажа и, вместе с тем, выглядящего нелепо где-либо в ином месте.
Удивительные своей молочной белизной ноги девушки, будто только что вылепленные из принесенного солнцем сияния альпийских снегов, теряются в ромашках, ковром расстилающихся на поляне. Она вся – продолжение его, она – фея, вышедшая из волны огромного океана, дышащего миллионом цветов.
У нее есть сестра – русалка, родившаяся в соленой пене, кипящего яростью волн, неукротимого в своей безбрежности океана. Сестра дика и непокорна, как и ее отец, тысячелетия вздымающий валы к самым небесам, словно желая смахнуть с них своими мохнатыми, роняющими вниз соленые капли лапами недоступные звезды, безучастно взирающие из своего далека на вечную битву жизни.
Может быть, девушка с чудными русыми волосами и есть тот цветок, в поисках которого нужно пройти бесконечные пространства, покорить самые неприступные вершины и спуститься на дно самой неоглядной бездны? Может, только ради нее стоит воздвигнуть храм, воспевающий ее красоту и принести самою жизнь на его алтарь? Ради одной только девушки с чудными русыми волосами!…
Милая, милая! Куда же уходишь ты? В какой стране прячется столько обещавшая свежесть непорочных губ твоих и лучившая сияние тайна твоих очей? Но тонет в отголосках эха отчаянный крик. Тьма неумолимо, шаг за шагом, застилает день. И не прочесть ответа в потухших глазах сгорбленной, забытой и ненужной никому на свете старухи.
1989 г.
апрель