Тимурчик понятия не имеет о популярном цыганском романсе, слова из которого вынесены в название этого рассказа. Но он давно понял, что если хочешь получить от взрослых чего-нибудь вкусненького и в нужном количестве, то просить надо не много и зараз, а понемножку, но часто.
Сейчас уже трудно установить, когда впервые эта блестящая мысль, а именно, каким образом можно преодолевать ограничения, выдуманные взрослыми, осенила головку Тимура. Однако есть все основания считать, что впервые он начал претворять её в жизнь два года назад, когда гостил у своих прародителей в Австралии.
Тимур, как только у него прорезались зубки, раскусил вкус мороженого, и оно стало его любимым лакомством. Он также быстро определил, что хранилищем этого лакомства является холодильник. Причём не нижняя его часть, уже доступная для Тимура, а та, которую взрослые называют морозильником. И именно эту заветную часть они специально расположили так высоко, что детям до неё не дотянуться.
Взрослые же эгоисты: всё в доме подгоняют под свой рост. Нельзя сказать, что они о детях совсем не думают. Сказать так, когда дом завален игрушками, было бы несправедливо. Взрослые, конечно, стараются думать, но почему-то не доводят дело до самого важного.
Возьмём, например, такую ситуацию. В доме у бабули с дедой стоит детская кухня с плитой, раковиной и даже холодильничком. Эту кухню собрала Лола, старшая сестра Тимура, и ей очень нравится играть в повариху. А вот теперь попробуйте объяснить мальчику, какой прок от игрушечного холодильника, если там нет игрушечного мороженого, которое можно было бы скушать? Не притворяться, что грызёшь совсем невкусные пластмассовые фрукты и торты, а съесть взаправдашнее мороженое, которое бы таяло во рту. И столько, сколько хочешь. Вот это была бы настоящая жизнь!
Но до такой идеи, которая удовлетворила Тимура, а заодно осчастливила бы всех детей в мире, взрослые ещё не доросли. У них пока одна забота: куда бы спрятать вкусные вещи, да спрятать далеко и высоко, чтобы малые детки не могли до них добраться.
У взрослых свои заботы, а у детей – свои. И в тот незабываемый приезд внуков деду выпала удача быть свидетелем того, как двухлетний альпинист мужественно штурмовал свой первый в жизни Эверест, то есть холодильник с мороженым. Сначала он притащил свой стульчик, но тут же сообразил, что серьёзные цели детскими средствами не достигаются. Затем он пододвинул к холодильнику мусорный бачок и взобрался на него. Но до ручки морозильника добраться так и не смог.
Неудача не обескуражила упрямого Тимура, который уже давно, возможно ещё до рождения, постиг главную истину, заключающуюся в том, что трудное не означает невозможное. Осмотревшись вокруг, он остановил свой выбор на большом стуле, стоявшем в столовой, и стал толкать его в направлении холодильника.
Преодолев множество препятствий, Тимур дотолкал таки стул до цели. Помогло то, что взрослые, увлеченные телевизионной передачей, не мешали ему. После нескольких попыток вскарабкавшись на стул, он, к своему большому разочарованию, обнаружил, что мороженое так и остаётся неприступным и от того ещё более желанным.
Надо было опять всё начинать сначала. Спустившись, тоже не без усилий, со стула, Тимур стал слоняться по дому, погружённый в глубокие раздумия. Деда уж решил, что внук отказался от своей затеи. Но не тут-то было. Взрослые, как правило, недооценивают и умственные возможности, и силу характера детей. А ведь детская возня нередко бывает более осмысленной, чем взрослая суета.
Тимур разыскал где-то коробку от электроприбора и взгромоздил её на стул, намереваясь вскарабкаться повыше. Но это уже шло вразрез с правилами технической безопасности, так как картонная коробка могла не выдержать веса маленького, но упитанного восходителя, и это было бы непростительно. Для деда, разумеется.
Впрочем и то, что Тимур уже проделал, было достойно награды, и поэтому деда спросил, что он хочет. Спросил всего лишь для проформы, так как и без вопроса всё было ясно. Тимур лишь подтвердил свою заветную цель. Устремив глазки вверх, как-будто перед ним сиял белизной недоступный пик, покрытый мороженым, он сказал по-английски:
– Айс-крим.
Деда, которого беспокоила проблема общения с внуками, так как он с трудом понимал их английский, да ещё с американским акцентом, язык, попросил Тимура по-русски:
– Тимурчик, скажи: "Я хочу мороженое".
После нескольких попыток, которые Тимур с честью выдержал, – чего только не сделаешь ради вожделенного лакомства, – он выговорил наконец по-русски трудное для детского произношения, но очень вкусное слово «мороженое». В честь этого достижения, которое для малыша значило не меньше, чем покорение горной вершины, деда достал из морозильника мороженое. И не одно, а целых два, манговое и клубничное – на выбор. Внук сразу выбрал манговое, потому что оно его любимого оранжевого цвета. Из вафельных стаканчиков разного цвета Тимур тоже облюбовал оранжевый. Деда наполнил до краёв оранжевый стаканчик оранжевой вкуснятиной и назидательно сказал:
– Больше не проси. Только один стаканчик! Понял?
Если бы была возможность, деда с удовольствием скормил бы внуку всё мороженое, которое было в холодильнике. Но против такой строгой науки, как гигиена питания ребёнка, не попрёшь. К тому же мама Тимурчика ревностно следит, чтобы детки ели то, что полезно, а не только то, что вкусно. Ничего не поделаешь, мир наш так устроен, что самое вкусное нельзя есть в больших количествах. Надо потреблять маленькими порциями.
Охваченый этими философскими мыслями, дедушка повторил внуку своё условие и для пущей убедительности выставил вперёд указательный палец, означающий в данной ситуации единственное число. Тимур, не отрывая завороженного взгляда от оранжевого стаканчика и всем своим видом выражая согласие, тоже оттопырил свой указательный пальчик и сказал:
– Ван, – что с английского переводится как «один».
С нетерпением выхватив мороженое из рук деда, счастливый мальчик побежал хвастаться сестре своей добычей. А деда, тоже довольный собой, – всё-таки проявил какую-никакую, а строгость, – ушёл в свой кабинет и занялся компьютером. Не прошло и пары десятков минут, как в кабинет зашёл Тимурчик и взобрался к деду на колени. Стаканчика с мороженым уже не было и в помине; он успел перекочевать туда, куда ему и следует. Осчастливленный вниманием внучка, деда обнял его и собрался развлечь детской интернетовской программой. Но Тимур показал деду пальчик и просящим тоном сказал:
– Ван.
При этом он так обворожительно улыбался, что никакой деда в мире, даже если бы он был самых строгих правил, не устоял бы. А уж деда Тимура, который и себя никогда не ограничивал всякими диетами, готов был выполнить любую просьбу единственного внука. Он снова наполнил стаканчик мороженым, и сказал:
– Это точно последний стаканчик! Больше не проси!
Тимур утвердительно кивнул головой.
– А теперь скажи "один" по-русски! – попросил деда, вручая Тимуру вафельный стаканчик.
Внук нетерпеливо промямлил что-то, похожее на "один" и убежал. Когда мороженое в руках, не до уроков русского. А деда опять уткнулся в свой компьютер. Но вскоре всё повторилась. Внук снова незаметно возник в кабинете и, с милой улыбкой показывая пальчик, уже по-русски сказал:
– Один.
Несмотря на то, что Тимур неожиданно выговорил это слово довольно чётко, что само по себе заслуживало поощрения, деда решил, что брать всю ответстсвенность за питание внука на себя было бы слишком смело. Пора было выносить важный вопрос о дополнительной порции мороженого на семейный совет.
Он в сопровождении неотступно следующего за ним Тимура прошёл в гостиную, где мама, бабуля и сестра страстного поклонника мороженого сидели перед телевизором. Мама как услышала, что речь идёт не о первой и даже не второй, а аж о третьей порции, тут же отмела все сомнения, заявив:
– Хватит, значит хватит. Это мороженое нарушит ему весь режим питания. Он потом нормальную пищу есть не будет.
А бабуля, посмотрев на внучка, с покорным смирением ожидавшего финального вердикта, сжалилась и склонилась к тому, что немножко мороженого вряд ли нарушит этот самый режим питания, за которым так ревностно следит мама Тимура.
– Ну пусть мальчик ещё покушает. Только чуть-чуть, - сказала она и, подмигнув своему сообразительному супругу, добавила, – понял, деда, чуть-чуть.
Деда, который за треть века совместной жизни научился-таки понимать бабулю с полуслова, взглянул вопросительно на дочь, которая в ответ только молча улыбнулась. Довольные вердиктом, деда с внуком поспешили к холодильнику. А бабулино «чуть-чуть» означало, что надо одной ложкой мороженого суметь так покрыть устье стаканчика, чтобы он казался полным. Тимурчик, ещё не раскусивший всех взрослых хитростей, был полон от счастья, заполучив желанный трофей.
С тех пор прошло около двух лет. А недавно случилась похожая история. Мама принесла деткам очень вкусные шоколадные трубочки. Но нет, чтобы дать всю трубочку целиком, – Тимур так на это надеялся, – мама, опять же из соображений этого чёртового режима питания, отломила уже большому мальчику совсем малюсенький кусочек.
Шоколад растаял во рту так быстро, как-будто его и не было. Тимур даже не распробовал толком его вкуса. И он побежал к маме исправлять эту вопиющую несправедливость. Помня о проверенной двухлетней практикой принципе «понемножку, но много», Тимур попросил «маааленький кусочек» и показал пальчиками, какую шоколадку он хотел бы получить. Такую маленькую крохотулечку, что думать, что она может нарушить пищевой режим, было бы смешно. И мама, рассмеявшись, отломила кусочек даже больший, чем ожидал сынок.
Но второго кусочка тоже надолго не хватило. Тимурчику удалось и в третий раз раздобрить маму своей неотразимой улыбкой и уморительными жестами. Это не удивительно: мама, даже когда Тимур капризничает, смотрит на него с умилением, а уж когда сыночек ластится к ней, мама вся светится от счастья. Тут не до воспитательных мероприятий.
Но когда сын и в четвёртый раз пришёл и попросил «маааленький кусочек», мама решительно ответила «нет». Родительская любовь – это прекрасно, но она не должна нарушать режима питания чада. Не видать бы сластёне шоколада, да случай помог. Только было мама собралась спрятать шоколадку подальше, как в другой комнате позвонил телефон, и мама поспешила туда. Звонок был с маминой работы, а деловые разговоры обычно затягиваются. Когда мама вернулась в столовую, шоколадной трубки и след простыл. Как и Тимурчика, которого мама разыскала в его комнате. Его и без того пухлые щёчки стали ещё пухлее от набитого в рот шоколада.
– Тимочка! Разве так можно делать? Это же не хорошо брать шоколад без спроса, – неприятно удивлённая мама принялась укорять сына, который уже вроде бы дорос до возраста, когда дети должны понимать, что можно, а что нельзя. И вдруг такой проступок.
– Прости, мама, – Тимур повинился с готовностью, что за ним раньше не наблюдалось, и добавил в своё оправдание, – я же не съел весь шоколад сразу. Я брал по мааааленькому кусочку...