Загадка

Серж Гончаров
Криминальное чтиво в 2-х действиях с дополнительным, разрешающим все загадки действием.

*****

Действующие лица:
Холмский.
Ватский или Ваткин, фамилия в точности не установлена.
Миссис Годсон, в девичестве Одсон.
Мопс неизвестной породы.

*****

1-е действие.
Кабинет Холмского. В комнате горит камин. 2 кресла, повёрнутые спинками к залу. Между креслами - дубовый стол. На столе заполненный чем-то прозрачным и покрытый росой графинчик. 2 рюмки. На стенах только стены.

- Здравствуйте Холмский!
Пауза.
- Здравствуйте Ваткин!
Пауза.
- Сегодня опять тоска и ничего?
Вбегает псина.
- Баскервиль!
Ваткин выбегает навстречу собаке, псина валит его и кусает за горло.
- Вот интереснейший вопрос – что это за мопс неизвестной породы?
Ватский встаёт, отряхивается:
- Не испанец точно…
- Баск?
Заходит миссис Годсон в пиратском чепчике. На подносе несёт газеты.
- А не почитать ли нам Таймс, Холмский?
- Можно и почитать, милый Ваткин!
Холмский берёт Таймс 1-й, Ватский – 2-й. На подносе остаётся Таймс Дополнительный.
- Что у вас, Ватский!
- Барселона бьёт Реал. 2-0.
- Это невероятно, Ваткин! У меня тоже бьёт!
- Что ж в этом невероятного?
- Но у меня счёт 5-0!!!
Ватский падает с кресла. Вскакивает в возбуждении, берёт Таймс Дополнительный.
Из газеты выпадает письмо. Мопс неизвестной породы подхватывает его пастью и несёт Холмскому…
- Ваткин…
- Да…
- Нам письмо…
- Неужели? И что в этом удивительного?
- А то, что письма только половина!
- Почему?
- Наверное это знак. Кто-то хочет, чтоб мы при встрече узнали друг друга. По совпавшим половинкам.
Ваткин, успевший вернуться в кресло, дёргает головой читая-сравнивая Таймс 2-й, держа его в левой руке и Дополнительный, который держал в правой. Руке.
- И что в письме…
- Не знаю, Ваткин, не знаю…
Читают…
Через некое время все одновременно вскакивают…
- Донну Анну выкрали!!!
- Донну Анну выкрали!!!
- Ав-Ав!!!
Смотрят друг на друга…
- Ав-Ав…
- Не кривляйтесь, Ваткин!
Пауза.
- И что нам делать?
- Не знаю, дорогой Ваткин, не знаю…


*****

2-е действие.
Холмский и Ваткин находятся в глухой степи. Загримированные – 1-й в Горкина, 2-й в Вяткина.

- Что мы тут делаем, Холмский?
- Тише, Вяткин, тише, вы разрушаете весь конспирационный психо-эффект…
- Вы правы, Горкин… И всё-таки – что мы тут делам?
- Думаем… Даём простор мыслям…
- И что?
- Я пришёл к глубоким итогам… Донну Анну выкрали?
- Да…
- 1-й вопрос. Кто?
- И кто?
- Это очень просто – профессор Морский.
- Это тот, что знает смертельную борьбу боритцу?
- Он самый.
Пауза.
- Но нет худа без добра.
- Почему?
- А потому, дорогой Вяткин, что борьба боритцу никак не поможет завоевать ему сердце женщины, тем более такой стойкой, как Донна Анна.
- Продолжайте…
- 2-й вопрос. Где?
- И где?
Возмущённый Холмский машет руками:
- Ну неужто непонятно, а? На дне самого глубокого колодца!
Потрясённый Ватский:
- Как вы догадались?
- По крикам, по крикам, милый Вяткин, по крикам…
Пауза. Ваткин пытается думать…
- Третий вопрос. Зачем?
Взор Ваткина мгновенно возгорается:
- Для применения борьбы боритцу?
- Вы сильнейшим образом глупы, Вяткин! Ответ на поверхности – ему для чего-то нужен наш мопс неизвестной породы!
- А!..
- Вот-с… Теперь картина ясна вполне… Роем колодец…
Достают из-за спин лопаты. Роют.
Мопс неизвестной породы, появившись неизвестно откуда, радостно вцепляется в горло Ваткину.


*****

Дополнительное действие.
Опять кабинет Холмского. Ничего не изменилось. Кроме графинчика, почти полностью опустошённого. Ватский крутит самокрутки из Дополнительного времени.

- Я всё-таки в недоумении…
- От чего, милейший?
- Как вам удалось распутать этот клубок и превратить его в яблоко?
- Это специфический вопрос… Первые подозрения вкрались в мой мозг когда я увидел, что 2-й Таймс не только не соответствует Таймсу 1-му, но и даже Дополнительному…
- Как интересно!
- Да!
Пауза.
- Потом меня удивил наш мопс. Неизвестной породы…
- Почему?
- Уж больно он неизвестный…
- Продолжайте…
- Далее… Я начал копать…
- Глубоко?
- Не очень, не очень, дорогой Ваткин. Я решил проверить – а существует ли профессор Морский?
- Но борьба боритцу существует?
- Существует… Но это не доказывает существование профессора. Так вот. Оказалось, что такой есть…
- Неужели!!!
- Да… Но он не профессор и даже не Морский…
- А кто же?
- Профессиональный вор и киллер Сушский.
- Ого-го-го… Го…
- Да! Правда он об этом не знает…
- Чего?
- Что он вор и киллер. Я это вычислил дедуктивным способом и это в нём таится на подсознательном уровне.
- Как и борьба боритцу…
- Вы пронзительно догадливы, Ваткин!
- Спасибо…
Ваткин краснеет…
- Ну а дальше, дальше…
- Дальше я ясно дал себе понять, что вокруг меня возводились заговоры и Замки. Чтоб очаровать, пленить меня самым бессовестнейшим образом. Женить на своей красивейшей и прелестнейшей особе. И что в этом заговоре были замешаны все. Даже вы, дорогой Ваткин, возводили на меня рвы! С колючками. Даже мопс неизвестной породы строил Замки!
- Неужели, Холмский? И почему же это я гад, а мопс – сволочь?
- Кто-то вас пичкал словами, эти слова вы передавали мне. И эти слова руководили мною.
- Ух-ты!
- Да! Но ещё до того, ровно год назад, кто как не вы, Ватский, насильно заставил меня взять в мажордомы миссис Годсон? А кто привел неизвестно откуда мопса неизвестной породы?
- А что, мопс?
- Он гавкал.
- А-а!!!! Понятно… А миссис Годсон?
- А вот тут и зарыт мопс, дорогой Ваткин! Никакая она не миссис… Вернее, тогда не миссис, но миссис теперь… А тогда была мадмуазель…
- Непонятно… Таинственно… И что?
- Она – Донна Анна!!!!
Ватскин падает с кресла.
Из глубин недвижимости:
- Неужели??
- Да…
- Но.. Зачем?
- Хельсинкский синдром… Она решила, что если я узнаю, что я выкрал её и держал в заточении целый год… В Замке… То не только её любовь ко мне станет быть не будучи до того, но и моя вновь вспыхнет синим пламенем. Та, которую она давным-давно презрела самым безжалостным образом… И от чего потом рыдала… И о чём вы, дорогой Ватский, осведомлены с самой что ни есть достоверной достоверностью. В смысле, что презрела…
- И…
Холмский нежнейшим тенором:
- Мы помолвлены, обручены, обвенчаны и зарегистрированы…
Ватский, успевший усесться в кресло, подскакивает и опять валится на пол… Всплескивает руками:
- Но это же изумительно! И что теперь?
- Мы едем в Стокгольм…
- Зачем?
- Усилить синдром…
Ватский обессилено встаёт, пинает Баскервиля, садится в кресло, курит самокрутку, чихает…

Входит расфуфыренная и сияющая Донна Анна Холмская.
Занавес.
Слышится топот собачих лап и приглушённый хрип Ватского.