Бывало, на рассвете растопишь печь,
глянешь в узорчатое, разрисованное морозом за ночь окошко и ахнешь:
там марево-зарево стоит, постепенно распускаясь зимним цветком дня!
Бело порой так, что еле видны в зыбчатой беспроглядности "просветы",
выдающие присутствие жизни и цивилизации!
А там ведь - дровянник и банька, усыпанные снегом...
И река широкая, долгая, надёжно спрятанная до весны несокрушимым льдом.
К калитке сразу не пройти...
Приоткроешь упирающуюся дверь, а на крыльце - за ночь - сугроб величиной с белого медведя...
В чём-то тёплом, домашнем, накинув стёганную жилетку,
шарф и нахлобучив шапку-ушанку, схватишь толстые рукавицы,
возьмёшь в сенках, по пути, лёгкую фанерную снего-лопату с удобной ручкой
и - в ограду - разгребать!
С каким удовольствием, разрумянившись, набегаешься с этой волшебной лопатой,
не замечая времени, эдак часов 5 сряду!
Напоёшься, наулыбаешься, надышишься...
Как будто и мороза нет, а одно лишь удовольствие!
Вдруг остановишься, поправишь выбившуюся из под шапки косу, глядь:
сказка вокруг!
Моргнёшь влажными льдинками на кончиках ресниц,
а тут тебе и невиданные цветы расплеснутся выемками лепестков
на сверкающих стенах спонтанного белого лабиринта...
Шевельнёшь-шепнёшь горячими губами
и витиеватые закоулки снежного двора
изморозью черёмуховых и липовых веток
замаячат, зазвенят над самой головой, словно смеясь...
Ещё поворот и любому станет ясно: вот от чего
так чисты дорожки и нигде лишнего кусочка снега не сыщешь:
огромные, посеревшие глыбы снежной ваты
в художественном беспорядке теснятся на обочине поля,
которое как раз и состоит из стремящихся друг к другу
просторных сельских огородов.
Улицы - вдоль реки. Дома - вдоль улиц, а огороды - вдоль межи,
что пролегла ровно посередине каждого такого квартала,
разделяя его на участки.
Там - ни души!
Лишь белая воля...
Над дальними крышами изб с прилаженными вздыбленными белыми чубами крылечек
стоит сталлоктитовыми столбами дым,
растворяясь в белёсо-мерцающем небе волоокой Сибири.
И начинаешь улавливать: прежде не замеченные, хаотично снующие вокруг,
уже кружат в своём ослепительно белом зимнем вальсе вездесущие снежинки!...
Дух захватывает !
Возьмёшь тут металлическое лёгкое ведёрко,
нацепишь цепь, бросишь в глубокий колодец,
и рухнет оно глубоко-глубоко,
будто дна там нет,
вдруг ошеломив окрестность
звонким всплеском потревоженной тишины...
"Вода, водааа...", - пропоёт эхо.
И опять - "тишь, да гладь, да Божья благодать"...