Есть такой небольшой город на севере России - Каргополь. Ровесник Москвы. И есть в нем что-то такое патриархальное и исконно-русское, чего поискать теперь по нашей взбудораженной стране. И нет в нем вроде бы ничего особенного. Ан нет. Дышится в нем и в его окрестностях по-другому.
В центре города стоит собор и колокольня Рождества Христова, с которой далеко видны окрестности-просторы земли русской, неброской, но какой-то очень основательной. А в нескольких сотнях метров от нее расположена пристань, от которой отходят речные трамвайчики вверх по Онеге, через озеро Лаче и далее по реке Свидь.
День стоял погожий. Состояние после вкусного обеда в местной столовой было благостное, а настроение беззаботное. У небольшой пристани мы увидели трамвайчик, возле которого толпился народ.
-А не покататься ли нам по озеру?- предложила я.
-А почему бы и нет?- озорно ответил Кирилл.
Не долго думая, мы купили билеты и отправились в путь.
А путь оказался неблизкий. Только мы об этом поначалу и не подозревали, увлеченно рассматривая окрестности... Трамвайчик плавно перешел из реки в озеро, которое оказалось таким большим, что мы даже и не представляли. На севере все больше и просторнее, и душа там успокаивается.
Вечерело. Трамвайчик уже миновал озеро и вошел в другую реку, когда Кирилл забеспокоился о еде. Ему было тогда тринадцать, самый возраст для роста и хорошего аппетита. Так что проза жизни заставила нас спуститься с неба на землю и подумать о хлебе насущном и о предстоящем ночлеге.
-Пойду на палубу. Поспрошаю, что к чему. –сказала я.
На палубе сидели двое мужчин и смолили Беломорканал, изредка перекидываясь односложными фразами.
-Мужики, а далеко ль еще до конечной остановки?
-Да, порядочно еще, однако.
-А что это за место?
-Бабка там живет восьмидесяти лет, у нее обычно капитан с механиком ночуют.
-А, думаете, возьмет она нас с сыном на ночлег?
-Вряд ли, местов на всех не хватит, изба-то небольшая.
-На другом берегу еще есть дом, там художник и инженер из Москвы живут,- добавил второй –собеседник.- Прошлой осенью к ним медведь наведывался. Глухие места. Да и свету у них нету.
-А вы сами-то откуда будете?-поинтересовался он.
-Да из Москвы мы. Вот решили покататься на трамвайчике, да малость не подрассчитали.
- Тут скоро деревня будет в десять домов, вам лучше там сойти, може кто и возьмет на ночлег.
Итак, проехав около шести часов, мы вышли у крутого берега, на котором возвышались дородные, основательные дома, построенные неспешно и надолго. На берегу ждали встречающие. Я сразу же выхватила глазами из толпы пожилую женщину, которая напрасно искала кого-то в числе пассажиров, сошедших на берег.
-Бабуль, вы нас не пустите на ночлег? -начала я
Окинув нас внимательным и строгим взглядом, женщина спросила:
-А мужики есть? С мужиками не возьму! От них одна маята.
-У нас один мужик тринадцати лет. -ответила я
-Ну, ладно, пошли уж!
И мы двинулись за ней вслед.
Оказалось, что баба Лена, так звали хозяйку, ждала в гости дочь из Каргополя, но та по какой-то причине не приехала.
Мы так проголодались, что рады были бы и чаю с хлебом. Но мы никак не ожидали такого изобилия. С типичным для русского севера хлебосольством баба Лена выставила на стол все, что приготовила для дорогой гостьи, которая в тот вечер не приехала. Боже мой! Как же это аппетитно пахло! Ведь все это пеклось и готовилось в русской печке. Наваристая уха, картошечка с овощами. А пироги... Отродясь таких не едали! Выпив напоследок душистого чая из самовара, мы поблагодарили бабу Лену и пошли немного прогуляться по бережку перед сном, благо еще только начинало темнеть.
-Ма, а что такое звенит?- спросил Кирилл.
Я прислушалась и вдруг поняла, что это тишина!
-Разве так может быть?- допытывался сын.
-Может. Глухомань-то здесь какая!
На семьдесят километров вокруг - топи, на машине не проедешь.
Так что шуметь здесь было некому. А потому и тишина вокруг стояла прямо первобытная.
Неширокая речка тихо несла свои неторопливые воды. Ее берега были покрыты кустарником и буйным разнотравьем, от запахов которого кружилась голова.
Вечер тихо опускался на землю и, казалось, что время в этом месте остановилось, и что на дворе был вовсе не конец двадцатого века.
Стемнело, и мы вернулись в избу. Изба была просторная, построенная с любовью и на века, чисто выметенная и так замечательно пахнущая деревом, запах которого мы уже позабыли .
-Намаялись небось за день-то?
-Садитесь, чайку погоняем.
Баба Лена налила в чашки пряной заварки и кипятку из дымящегося самовара .
Разморенные от выпитого и уставшие от впечатлений дня, мы пошли спать. Бабуля отвела нам комнатку с двумя кроватями и перинами. В углу на комоде стояла замечательная икона-складень. Кроме нее и фотографий там еще были ходики, под мерное тиканье которых мы и заснули.
На следующее утро баба Лена разбудила нас рано.
-Ну-ка, давай, малец, пошли покажу, как хлеб деревенский затворяют. Небось, такого в своей Москве и не видал?!
Действительно, мутовку для замешивания теста и еще кучу всяких приспособлений мы видели только в краеведческом музее Каргополя. После такой экскурсии ,от которой у Кирилла загорелись глаза, баба Лена усадила нас за стол чаёвничать.
Беседа текла неспешно, как та речка за окном: о том , о сем, благо до прибытия трамвайчика время у нас еще было. Да и вставать, честно говоря, из-за стола вовсе не хотелось. Такое это все вдруг на миг показалось домашнее, уютное, родное, словно мы здесь когда-то уже были.
Но все хорошее когда-нибудь кончается .Вскоре на реке послышался шум от приближающегося трамвайчика, и мы спустились к маленькой пристани. Баба Лена проводила нас до самого трапа.
-Ну, давай, милок .Вот тебе на дорожку немного насбирала .Путь-то не близкий, однако.
-Мамку береги, да не забудь письмецо моё доче на почте бросить.
-Спасибо, баба Лена. Обязательно отошлю –крикнул Кирилл, потому что трамвайчик уже отчаливал от берега.
Фигура бабы Лены в белом платке на фоне высокого берега медленно удалялась.
А мы еще долго махали ей вслед, увозя с собой частичку чего-то очень чистого и первозданного...