В XII в. видное место в европейской литературе заняла рыцарская любовная лирика. Этот расцвет светской поэзии, начавшийся на юге Франции, в Провансе, а затем охвативший ряд европейских стран, знаменовал наступление нового этапа в истории средневековой Европы. Одновременно расцветает придворная рыцарская культура, блестящая, изысканная и нарядная, весьма отличная от примитивной и суровой культуры господствующего сословия раннего средневековья. Под ее влиянием формируются новые критерии оценки человека. От рыцаря стали требовать не только мужества, справедливости, правдивости и щедрости. Он должен был так же обладать светскими изящными манерами, соблюдать во всем «меру», приобщаться к искусству и почитать прекрасных дам, то есть он должен был являть собой образец придворного вежества, именуемого куртуазией. Совершенные куртуазные рыцари, преданные прекрасным дамам, заполняют страницы рыцарских романов, пришедших на смену тяжеловесным героическим эпопеям.
К героическому идеалу присоединился идеал эстетический. Впервые возникает нечто вроде салонной культуры. При дворах образуются светские кружки, в которых первую роль играет хозяйка дома. Характерной тенденцией куртуазной поэзии можно считать заметно возросший интерес к миру и человеку, который способен не только молиться и воевать, но и нежно любить, восхищаться красотой природы. Хотя аскетическая доктрина продолжала громко заявлять о себе, многочисленные поэты как великое благо воспевают земную чувственную любовь. Всеми признанной владычицей поэзии становиться Прекрасная Дама.
С культа Прекрасной Дамы, собственно, и началась в конце XI века куртуазная поэзия. В творениях трубадуров она занимала такое же место, какое в религиозной поэзии отводилось Мадонне. Только Мадонна царила на недосягаемых небесах, в то время как Прекрасная Дама являлась лучшим украшением земли и царила в сердце влюбленного поэта. Были у куртуазной любви и свои особенности. Прежде всего, любовь должна была быть тайной. Поэт избегает называть свою Даму по имени, ведь такая откровенность могла бы ей повредить. Затем куртуазная любовь – это любовь «тонкая», любовь изысканная, как правило, неразделенная, платоническая и внебрачная, ибо брак – это всего лишь союз тел, в то время как высший эрос есть устремленность души к светоносному союзу, за границу той любви, которая возможна в этой жизни. Для куртуазной лирики типичен мотив отказа в поцелуе и других ласках, он даже обязателен, ибо поэт-трубадур должен томиться от неразделенной любви и излагать свои жалобы в стихах. Это вовсе не означает, что куртуазная любовь несовместима с чувственным влечением. Нередко поэты прямо признаются в том, что охвачены неодолимым желанием, что умрут, если не удостоятся «высшей награды», что страстно жаждут «обладать» предметом своего сердца. Но при этом куртуазная любовь чуждается дерзости, шумного озорного напора. Она выступает преимущественно как трепетное обожание. Только вздохи намекают на чувства влюбленного.
Искусство провансальской лирики сложно и тонко. Ее формы разнообразны, изысканы и виртуозны. Трубадуры высоко ценили литературное мастерство. Они постоянно соревновались друг с другом в создании новых стихотворных форм. «Совершенная» любовь требовала совершенного поэтического воплощения, и поэты стремились к филигранной отделке своих произведений, они тщательно их шлифовали, заботились об их красоте и мелодичности. Именно они ввели в широкий литературный оборот рифму.
Хотя, как правило, трубадур – лицо, входящее в состав свиты того или иного феодала, и творчество его связано с жизнью замка, среди трубадуров встречались представители самых разных сословий средневекового Прованса. Тут были люди из высшей знати, плебеи, крестьянские дети. Но чаще всего трубадур – это рыцарь среднего достатка. Среди провансальских лириков было и немало женщин, как правило, знатных дам. Наибольшей известностью из них пользовалась графиня Диа.
БЕРНАРТ ДЕ ВЕНТАДОРИ. Творчество этого величайшего из провансальских трубадуров относиться к 50-80-м гг. XII в. Сохранились известия, что его отец был наемным воином, а мать пекла хлеб в замке Вентадори. Наделенный красотой, благородным сердцем и талантом плебей полюбил жену владельца замка, был любим ею и счастлив, пока муж не узнал об их отношениях и не изгнал поэта из своих владений. Бернарт отправился в Англию и жил некоторое время при дворе Элеоноры Аквитанской. Позже он посетил ее дочь Марию Шампанскую, двор которой считался крупным литературным центром того времени. По задушевной мелодичности стихов, по изяществу выражения чувств он принадлежал к числу самых выдающихся трубадуров. Лирика Бернарта де Вентадори остается одной из вершинных точек развития поэзии Прованса. Уже в следующем столетии о нем отзывались как о величайшем поэте.
*****
Люблю на жаворонка взлет
В лучах полуденных глядеть:
Все ввысь и ввысь – и вдруг падет,
Не в силах свой восторг стерпеть.
Ах, как завидую ему,
Когда гляжу под облака!
Как тесно сердцу моему,
Как эта грудь ему узка!
Любовь меня к себе зовет,
Но за мечтами не поспеть.
Я не познал любви щедрот,
Познать и не придется впредь.
У Донны навсегда в дому
Весь мир, все думы чудака –
Ему ж остались самому
Лишь боль желаний да тоска.
ГРАФИНЯ ДЕ ДИА (кон. XII в.). Личность этой поэтессы окутана тайной. "Графиня де Диа добрая была дама и собой прекрасна, жена Гильема Пуатевинского. Полюбила она Раймбаута Оранского и сложила в его честь множество прекрасных кансон". Вот и все, что говорится о ней в жизнеописании. По свидетельство одного из трубадуров, ей были свойственны «Милосердие, куртуазность, красота, выдающиеся достоинства, ум, благородство [то есть благородство сердца], безупречная отвага». Слава пришла графине де Диа благодаря четырем любовным стихотворениям, оставшимся после нее и принадлежащим к наиболее прекрасным и страстным стихам, когда-либо сочиненным женщинами-трубадурами.
Я горестной тоски полна
О рыцаре, что был моим,
И весть о том, как он любим,
Пусть сохраняют времена.
Мол, холодны мои объятья –
Неверный друг мне шлет укор,
Забыв безумств моих задор
На ложе и в парадном платье.
Напомнить бы ему сполна
Прикосновением нагим,
Как ласково играла с ним
Груди пуховая волна!
О нем нежней могу мечтать я,
Чем встарь о Бланкафлоре Флор, -
Ведь помнят сердце, тело, взор
О нем все время, без изъятья.
Вернитесь, мой прекрасный друг!
Мне тяжко ночь за ночью ждать,
Чтобы в лобзанье передать
Вам всю тоску любовных мук,
Чтоб истинным, любимым мужем
На ложе вы взошли со мной, -
Пошлет вам радость мрак ночной,
Коль мы свои желанья сдружим.
АРНАУТ ДЕ МАРЕЙЛЬ (кон. XII в.). По преданию был клириком, а затем стал поэтом.
Вас, Донна, встретил я – и вмиг
Огонь любви мне в грудь проник.
С тех пор не проходило дня,
Чтоб тот огонь не жег меня.
Ему угаснуть не дано –
Хоть воду лей, хоть пей вино!
Вся ярче, жарче пышет он,
Все яростней во мне взметен.
Меня разлука не спасет,
В разлуке чувство лишь растет.
Когда же встречу, Донна, вас,
Уже не отвести мне глаз,
Стою без памяти, без сил.
Какой мудрец провозгласил,
Что с глаз долой – из сердца вон?
Он, значит, не бывал влюблен!
Мне ж не преодолеть тоски,
Когда от глаз вы далеки…
АЗАЛАИДА ДЕ ПОРКАЙРАРГЕС (кон. XII в..)
…Донны – всех безумней донн,
Если сердце им избрало
Тех, кто властью облечен
Выше скромного вассала.
Мысль Овидия проста:
Власть и нежность – не чета.
Я смеюсь над чванной донной,
Только титулом плененной.
Друг мой – прост, таких имен
Слава звонкая бежала,
Но зато мне предан он,
Ревность мне не кажет жала.
И чисты его уста,
Все в нем – честь и прямота.
Свет любви во мне зажженный,
Замутит ли лжец прожженный.
Старо-провансальская рыцарская поэзия просуществовала около двухсот лет (первый трубадур, Гильом Аквитанский умер в 1127 г. , а последним поэтом старой формации считается Гираут Рикдер, деятельность которого завершилась в 1292 г.) и погибла насильственной смертью в эпоху Альбигойских войн. В течение двадцати лет с перерывами продолжались крестовые походы северофранцузских рыцарей, закончившиеся страшным опустошением Прованса. Официальным поводом для войны послужила ересь альбигойцев. В результате крестовых походов были уничтожены поселения и города еретиков-катаров, сожжены их книги, осквернены алтари. Население, сочувствующее еретикам, истреблялось огнем и мечом. В этой войне погибли культурные центры Прованса, многим трубадурам пришлось бежать в Италию и Испанию. Их лирика, открывшая трепетный мир человеческих чувств, оказала огромное влияние на развитие поэзии в соседних романских странах, а через них – на всю европейскую лирическую поэзию позднейших времен. Учениками трубадуров в той или иной степени были Данте и Петрарка.
Средневековье http://proza.ru/2023/01/17/232