Дива

Клавдия Кнопассер
Шарль Де Жевюр

Я в далёком бистро пил Абрау-Дюрсо
Из бокала алмазом гранёного,
А в кармане моём холодила ребро
Револьверная сталь воронёная.

Растаманы курили в углу коноплю
И смотря сквозь кальян, улыбались,
Музыкант полонезом печалил струну,
Слёзы скрипки в дыму растворялись.

Три путаны кружили меж пьяных столов,
Чудеса испытать предлагали,
И, прикрыв пустоту словоблудием слов,
Бюст немного на миг обнажали.

А я пил и смотрел отрешённо в окно
На долину вдали виноградную,
И не знал, что судьбою уже суждено
Тебя встретить, до боли желанную.

Ты вошла сквозь окно, сокрушая стекло,
В ореоле осколков звенящих,
И твоя красота, не от мира сего,
Заблистала на формах манящих.

Грациозно ступая ногой от бедра,
Своей статью слегка опьянённая,
Ты у стойки дубовой спросила вина,
И толпа замерла, изумлённая.

А ты, скинув боа, вверх фужер подняла
И сказала с улыбкой, приветливо:
«Пью за вашу ничтожность, мои господа»,
И плечом повела, так кокетливо...

Народ вмиг протрезвел и, осколки стряхнув,
Зашипел, словно змей, угрожающе,
И собрав в кулаках свой воинственный дух
Стал к тебе приближаться, пугающе.

И шестёрки на шпильке, монисто звеня,
Побежали смотреть, задрав юбки,
А на кухне шеф-повар, усы теребя,
Побледнел в предвкушении рубки


Били все от души, сжатой кистью руки,
Ножкой стула и кием эбеновым,
И порвав декольте на девичьей груди,
Проклинали басами и тенором.

Ты под градом ударов по стойке сползла,
Прошептав на прощанье: «Спасибо»,
Облизнула губу и прикрыла глаза,
И паркету отдалась красиво.


И одежды задрались, открыв покрова,
Феромоны любовь источали,
Ненасытные бедра над чернью чулка
О желании бесстыдно кричали,

А соски налились и, забыв всякий страх,
Поднялись, кружева оттеснили,
И, дразня, умножали призыв в зеркалах,
И к себе в амальгаму манили.


Я себя позабыл и схватил револьвер,
Люди поняли, чья теперь сила,
И защёлкал боёк, курок палец согрел,
Но патронов на всех не хватило.

Кто упал, застонав, кто трусливо бежал,
Бросив трости, зонты и перчатки,
А что надо спешить, я и сам понимал,
И салфеткой смахнув отпечатки,

Скинул ствол свой под стол и его обошёл,
Подхватил тебя, будто пушинку,
И в леса проходными дворами ушёл,
Где орешник окутал ложбинку.

Бездыханное тело примяло траву
И призывно раскинуло ноги,
Приглашая познать всю его красоту,
Но черны были стринги и строги.


Я в томленье смотрел, и коснуться не смел
Дивных локонов с запахом мирта,
Но всему на земле наступает предел,
Ночь разрушила грацию флирта.

Соловьи завели трели дивной любви,
Бросил думать я думы пустые,
И, впиваясь в упругие груди твои,
Стиснул стан, развёл бедра крутые.

И от страсти дрожа, я в засос целовал:
Бархат кожи  у чудного чрева,
И, лаская, стонал, и  к себе прижимал
Безразличную всю, будто древо.

Я стократно усилил тактильный контакт,
Разрушая твой флёр отчужденный,
И изящное тело задвигалось в такт,
Признав силу и жезл возбуждённый.

И тебя я познал вплоть до самого дна,
Шепча в дивное ушко Бодлера,
Но была ты ко мне холодна, как луна,
Лишь местами слегка посинела.


И тогда на ночь глядя, костёр я развёл,
И клинок на граните поправил,
Твоё хладное сердце он быстро нашёл
И зверям на съеденье отправил,

А я угль, обжигаясь, у пламя забрал,
И в грудь распахнутую вдвинул,
Твой дух очнулся и восстал,
И морок отчужденья сгинул.


Ты огнём воспылала, меня обняла,
И царапав до крови, кусала,
И себя теребя, все запреты сняла
И от страсти животной стонала,

А нектар твой из лона струился рекой,
Ты рыдала, кричала, рычала,
Обвивала змеёй и скакала юлой,
Но ресницами взор прикрывала,

А я стиснул в ладонях чарующий лик
И в глаза заглянул, наконец-то,
И увидел геенны пылающей клык
И грехи свои с раннего детства.

И в смятенье, я снова схватился за сталь
И трехгранный стилет милосердия
В твоей плоти проделал кривую спираль,
Покраснев от крови и усердия.


Я очнулся в бистро, без бокала Дюрсо,
Скатерть выпила, сплюнув осколки,
А бутылка кривлялась, являя зеро,
И халдеи глядели, как волки,

Но я новый бокал со стола рядом взял,
И стекляшки смахнув аккуратно,
Сок пурпурный из скатерти в кубок отжал,
И в гортань перелил безвозвратно,

А путаны всё вились в кабацком чаду,
Растаманы с Соте расправлялись,
А еврей разорвал Ля-минором струну,
И все гости над ним засмеялись…
 
               
-----------------------------------------------



                Биография Шарля Де Жевюра: http://www.proza.ru/2011/02/28/90
   

    
                Иллюстрация К. Кейффер & А. Лен.  Перевод К. Кнопассер © Copyright 2011 г.