Лес за окном словно ожил, подул ветер, листья на деревьях задрожали мелкой рябью, солнце пронеслось по небу и упало за горизонт, чтобы через мгновенье снова появиться для того, чтобы снова улететь за кроны. Затем пейзаж превратился в серую пелену, но длилось это всего несколько секунд. Послышался визг тормозов, снова лес предстал во всей красе, по поляне пробежало пятясь какое-то животное, похожее на гибрид лошади и индюка, остановилось, и побежало обратно, уже нормально, вперёд головой. Солнце остановилось и повисло над лесом, изумлённо таращась на землю, вопрошая, а что это было.
- Приехали, поезд дальше не пойдёт, просьба освободить вагоны, - Борис оглянулся на пассажиров.
- Это что, и всё? – спросил Павел.
- Надеюсь. Выходим наружу? А где гараж?
Павел прильнул к стеклу.
Гаража не было. Машина стояла в высокой траве. В окно заглянула четвероногая птичка, клюнула стекло, недовольно чирикнула и улетела.
- Пока ещё не появился. Я установил время на два часа раньше нашего прибытия сюда. Будем ждать.
И тут закричал белк:
- Помогите! Где я? Кто эти люди? Куда вы дели мои вещи?
- Что с тобой? – Павел хотел погладить зверька, но тот ощетинился, спрыгнул с сиденья и стал в боксёрскую стойку.
– Вы кто такие? Вы из зоопарка?
- Белк, успокойся…
- Мы знакомы? Почему вы мне тычите? Мы что, на брудершафт пили?
Павел вопросительно посмотрел на Бориса. Тот так же вопросительно пожал плечами.
- Белк, тебя что, укачало? Ты нас узнаёшь?
- Первый раз вижу! Что за беспредел? Кинднеппинг? Так знайте же, денег у меня нет, я сирота. Так что, лучше отпустите сразу, пока дело не дошло слишком далеко.
- Белк, очнись. Ты что, совсем нас не помнишь? Я Павел, а это – два придурка из прошлого. Напряги извилины. У белок, интересно, есть извилины?
- Есть, но их мало, они не глубокие и почти прямые, - сказал Максим.
- Но-но! – возмутился белк.
Но Максим не обратил внимания на эту реплику, и продолжил:
- Белк, как ты тут очутился?
- Откуда я знаю? Это вы мне расскажите, как. Я сидел себе, предавался неге, грыз орех, а потом – бац, и я тут. Что происходит?
- Ясно, - резюмировал Макс. – У него стёрлись из памяти все эти дни, и он помнит то, что было с ним до этой минуты. А остальное он помнить не может, потому что с ним остальное ещё не произошло.
- Похоже на то. – Согласился Борис. - А почему мы помним?
- Ответ прост – а хрен его знает. Физиология разная.
- Конечно, разная, - усмехнулся белк. - Нашли, кого сравнивать. Вы же на три лестничных пролёта ниже белок стоите.
- Ладно, надоел уже, - прервал его Павел, сунув под нос ксиву хранителя, - слушай сюда, венец природы. Сиди здесь тихонько и пытайся вспомнить хоть что-нибудь, а мы на разведку пойдём. Убежишь – поймаю и…
Так хотелось упомянуть шапку, но вспомнил недавний белкин крик души, и только погрозил кулаком.
- А! Купились! Купились! Не задорого! – Белк захохотал, запрыгал радостно и показал язык.
- Вот, гадёныш! – засмеялся Павел. – А мы уже подумали…
- Знаете, в чём ваша проблема? Вы слишком часто думаете. Пока вы не перестанете думать, вы никогда не станете разумными.
- В смысле?
- И ещё одна проблема – вы слишком часто задаёте вопросы. У разумных существ вопросы не должны возникать. Только ответы.
- У тебя, суслик, мания величия, - улыбнулся Борис. Его уже не раздражали белкины разглагольствования. И сам белк сейчас был роднее многих людей, даже собутыльников из автосервиса. Да и Павел с его вечными понтами уже не казался страшным. Не хотелось возвращаться домой, в серые будни, к серым людям, к серой жизни. Приключения оказались очень приятными на вкус, а это будущее намного интереснее того прошлого.
Они вышли из машины, погрузившись по колено в сочную высокую траву.
Павел достал из кармана папиросы «Казбек», выбил одну, долго и основательно сминал в гармошку мундштук. Смачно затянувшись и, выпустив клубок сизого дыма, осмотрел поляну.
- Так, - сказал он, - нам что-то нужно делать с этим автобусом. Вы сейчас прилетите, увидите здесь полосатую машину, увидят вас, то есть, себя, то есть, своих двойников, то есть, вас, и что? Нужно нам спрятаться, а маршрутку эту отогнать подальше в кусты, чтобы не маячила. Давай, Борис, заводи. Проедешь по этому бурьяну?
- Я бы, может, и проехал, так кто-то руль оторвал.
- Я же не хотел, - ответил Павел.
- «Нехотелом» рулить не получится.
- И что делать? Да что там за шум? – Павел всмотрелся в сплошную стену деревьев.
И правда, звук был такой, будто забивали сваи. И звук приближался.
Вот уже дрожь отдавала в подошвы, и слышно было, как трещат, ломаясь, ветки, или даже деревья.
- Я знаю, что это! – закричал радостно Макс. – Это профессор. Точно! Эй, Грмнпу! Сюда!
И тут над деревьями показалась огромная зелёная голова динозавра. Увидев людей, голова заулыбалась. Лес разверзся, и на поляне появилась гигантская туша профессора.
- Здравствуйте, ой, а я вас знаю. - Грмнпу ткнул когтем в сторону Павла, - мы с вами пьянствовали. Помните?
Павлу хотелось броситься к динозавру, обнять покрепче, наговорить всяких тёплых слов, и уберечь от глупостей, которые станут последними глупостями в его жизни. Но он сдержался, так как обнять этого гиганта довольно проблематично, да и сам профессор был в полном здравии.
- Грмнпу! Дружище! – хором закричали бродяги. – Мы так рады тебя видеть!
- С чего бы это? Мы знакомы?
Друзья замялись.
- Это легко исправить, - Максим протянул было руку для рукопожатия, но передумал. – Мы так много о вас наслышаны.
- Правда? Вы мне льстите. А вы кто? - голова опустилась ниже, глаз моргнул почти возле лиц бродяг. – Вы, что, люди?
- Ну, да.
- Неужели? Живые, настоящие? Не верю своим глазам! – Грмнпу замахал радостно хвостом, чуть не зацепив машину времени. – Не может быть!
- Профессор, - Боря указал взглядом на Павла, - а это разве не человек?
- Нет, конечно, - ответил динозавр.
- А кто же?
- Понятия не имею, но никак не человек. Здесь людей отродясь не было. Я профессор антропологии…
- Мы знаем.
- Это же надо, как слава расползается по миру.
- Достаточно реверансов, - перебил беседу Павел. – Уважаемый профессор, не могли бы вы оказать нам услугу? Нужно вот эту машину перетащить куда-нибудь в глушь, и желательно ветками забросать. Поможете?
Грмнпу в ответ поднял «Газель», и понёс её вглубь леса, совсем не замечая, что на торпеде сидит маленький облезлый зверёк, смотрит на него, не отрывая взгляда, и плачет от радости.
Компания пошла следом по протоптанной динозавром просеке. Решили машину спрятать в зарослях кустарника.
Павел долго рылся в карманах, выудил старую потемневшую медаль, потёр её об рукав и торжественно провозгласил:
- Уважаемый профессор Грмнпу, от имени и по поручению, позвольте наградить вас медалью «Почётный донор третьей степени», другой, к сожалению, нет, за доблесть и отвагу, проявленную при проведении сверхсекретного задания в рамках спасения мира, за преданность делу партии и народа, за верное служение идеалам человечества…в общем, держите.
Динозавр взял медаль, которая в гигантской лапе выглядела малюсенькой и никчемной.
- Право, я даже не знаю…
- Не скромничайте, это вам авансом посмертно.
- Ну, тогда другое дело.
Грмнпу отломал от дерева ветку, выдавил из неё себе на грудь сок, и прилепил туда медаль.
- Натуральный суперклей, клеет навеки - пояснил он, вытянулся по струнке, щёлкнул пятками, отдал честь и рявкнул: - Служу Советскому Союзу!
- Молодец! – Павел нахмурился, - А теперь, я должен попросить вас уйти. И никогда, повторяю – никогда не появляться на той самой поляне, где мы встретились. А если вдруг вам повстречаются вот эти два типа, бегите от них, как можно быстрее. Или, ещё лучше, просто наступите на них. Это в интересах вашей же безопасности. Вольно, разойдись! Надеюсь, мы с вами ещё выпьем вашей замечательной…как её…
- Дронтровки…
- Вот именно, её самой. До свиданья, милый друг.