3. Сокрушение

Слёзы, что с хрустом выжало из души раскаяние, сверкая, устремились вниз, ложась на наждачное полотно песка. С неистовым шипением они вгрызались в лоно каждой песчинки, превращая лёгкий пар в белёсый туман, обнажая стеклянное естество, родившееся под действием агональной тоски. Зеркальная поверхность растекалась насколько хватало глаз, задерживаясь лишь затем чтобы пожрать очередной бархан, казавшийся теперь крохотным островком, среди этого хрустального безумия. Немыслимый жар самоуничижения в мгновения сменился холодом удушающей истерики. Криком души, что звучал даже для тех, кто не имеет слуха, наполняя ртутным ознобом каждую пылинку того, что принято считать собственным "Я". Такова участь каждого, кому посчастливилось пробыть здесь столь долго, и угодить в самое лоно остекленевшей пустыни, чьи гладкие лепестки распростёрлись, казалось, до самого неба, превратив испепеляющее солнце в холодную белую лампу. Стенания подхватывались каждой душой, еще не переваренной лимбом, заходясь диссонансом этого кромешного, всепоглощающего чувства печали, звучащим столь рвано и хаотично, на фоне мелодичного аккомпанемента окружающего мирка, что звенел в ответ каждому всхлипу, предвещая новые пытки..