ГЛАВА 3
ПОКОЙНИЦА
Дом замер в полудреме ближе к часу ночи. До этого благословенного времени я вертелась в одинокой постели и прорабатывала различные варианты мщения наглому наркоторговцу. Собственные невзгоды заставили забыть о смерти Элеоноры Ивановны, тело которой находилась сейчас в морге. Веселая соседушка должна была жить еще долго-долго, а мгновенно угасла от чьей-то злобной руки! Внезапно скрипнула половица, легкое дуновение ветерка коснулось моих волос.
– Карлос? – плотнее закутываясь в одеяло, спросила я.
– Алиса, – проявляясь черной тенью на фоне задернутых портьер, прошептал неизвестный.
Мне стало не по себе.
– Карлос! – вскакивая на ноги, по-мышиному пискнула я.
– Не кричи, – попросил меня сдавленный голос, будто пробивающийся сквозь пуховую подушку.
– Кто вы? – пробормотала я, повинуясь просьбе незнакомца. Или незнакомки.
– Соседка, – едва прошелестело возле моего уха, – Элеонора Ивановна.
– Ее убили, – покачала головой я.
– А душа, слава Богу, жива, – продолжало нашептывать привидение.
– Чем я обязана приходу дорогой гости в столь неурочное время? – постепенно успокаиваясь, преувеличенно вежливо поинтересовалась я.
– Самое время для покойников, – хмыкнула тень и неторопливо приблизилась к собеседнице.
– Так кто же лишил вас жизни и за что? – с содроганием отодвигаясь от холодной пустоты, оставшейся после материального существа, настороженно уточнила я.
– Лебедун, – пожаловалась бывшая соседка, – чтобы обокрасть. Лысый амбал, похожий на невысокий шкаф, позвонил в дверь и сказал, что меня дожидается на лестнице Игорь Иннокентьевич. Я и вышла. Только названного товарища там не оказалось, а возле мусоропровода жертву поджидал убийца.
– Как он выглядел? – резво осведомилась я.
– Скелетообразный великан, – уныло промолвил вакуум.
– Что у вас украли? – проникаясь острой жалостью к горемычному призраку, величественно изрекла я.
– Редчайшие драгоценности, доставшиеся по наследству от прабабушки, которая служила фрейлиной у матушки императрицы, – по-детски всхлипнул фантом.
– Вы – дворянка! – от неожиданности присвистнула я. – А кто такой Игорь Иннокентьевич?
– Возлюбленный, – тяжко вздохнула любвеобильная старушка, – фамилия его Евсеев. Хитрый дед и навел грабителей на мои сокровища, которые в настоящее время лежат у него в комоде по адресу...
И она назвала место хранения краденого добра.
Грохот падающего стула заставил нас повернуть головы к двери. Возле нее стояли члены моего семейства, то бишь, Карлос и кошки и, округлив глаза, с ужасом взирали на говорящее привидение, которое, проигнорировав непрошеных зрителей, спокойно опустилось на пол и грустно прошептало:
– Пять лет назад, похоронив сына и дочку, разбившихся в авиакатастрофе, осталась я одна на всем белом свете, Алисонька, а в ближайшее время смогу уйти к своим близким лишь в том случае, если ты найдешь мои сокровища и, продав их, поможешь нуждающимся в средствах людям. Знаю, что ты все сделаешь правильно.
– Хорошо, – буркнула я, с удивлением наблюдая постепенное исчезновение выходца с того света.
Так тает мороженое в микроволновой печи.
Утро выдалось холодным и пасмурным. Накрапывал мелкий осенний дождичек, прохожие облачились в демисезонные одежки, нацепили на макушки всевозможные головные уборы. И это май! Средняя полоса России не видит настоящей весны, да и лета у нее практически нет: месяц-два, не больше. Впереди замаячила аптека, я ввалилась в ее зияющую пустоту и подошла к прилавку.
Необходимо было купить несколько препаратов, которые должны постоянно находиться в любой уважающей себя домашней аптечке. Сверкающая витрина учреждения, призванного служить здоровью нации, напоминала элитный бутик, в котором отовариваются лишь немногочисленные высокооплачиваемые слои населения. Худенькая бабушка переминалась с ноги на ногу возле высокомерных медикаментов с немыслимыми для нее ценниками и сморкалась в мятый платочек. Рядом с ней примостилась юная мама с очаровательным малышом на руках.
– Доченька, сколько стоит это лекарство? – поинтересовалась старушка, трясущимися руками перебирая скудную мелочь в потрепанном кошельке из кожзаменителя.
– Шестьсот пять рублей, – равнодушно проронила смазливая девица в белом халате.
– Сколько? – оживилась седовласая потребительница, торопливо пряча домик для грошиков в карман ветхого доперестроечного пальто и отодвигаясь от ощерившегося кассового аппарата на безопасное расстояние.
Юная мама тоже достала портмоне и порылась в нем с интересом кладоискателя.
– Пойдем домой, – шепнула она малышу, с любопытством заглядывающему в обшитую бисером сумочку, приобретенную у не платящих налоги вьетнамцев, нагло захвативших опустевший отечественный рынок, – бабуля напоит нас травами, и мы выздоровеем.
Из солидарности с присутствующими, не купив ничего у спекулянтов, сколачивающих себе баснословные состояния на бедах ближних своих, я вышла на улицу и потопала к остановке маршрутного такси, чтобы помчаться на свидание с незабвенным Виктором Александровичем. Около ближайшего магазина стояла та самая старушка, которая пыталась приобрести в российской аптеке необходимое ей лекарственное средство. Она уныло ковырялась в своем видавшем виды кошельке, пытаясь выудить из него мятый червонец.
– Возьмите, – сунула я ей в руки новую тысячерублевую купюру, на которую хотела купить себе необыкновенно дорогой крем «виши».
– Спасибо, доченька, – заплакала бабушка, пытаясь разглядеть из-под дряхлых очков с обломанной дужкой так нужную ей денежку.
– На здоровье, – отчаянно хлопая ресницами, чтобы не пустить непрошеную слезу, ослепительно улыбнулась я.
Однажды, в программе «доброе утро», на первом канале телевидения интервьюировали пресыщенную элегантную матрону, скопившую капиталы на аптечном бизнесе, то есть, на горьких слезах и безвременных смертях соотечественников.
– А сейчас наша уважаемая гостья посоветует, как купить необходимые лекарства пенсионерам и низкооплачиваемым слоям населения на их более чем скромную пенсию и зарплату, – сияла очаровательной улыбкой ведущая.
– Грабить аптеки, – наполняясь классовой ненавистью к бизнес-леди, прошипела я.
– Если вы не приобретете дорогие препараты, – игнорируя вопрос телепрелестницы, сосредоточенно выдала мадам, – то потом потратите еще больше, чтобы восстановить здоровье.
– Ценный совет! – почему-то обрадовалась обворожительная интервьюерша.
– Черт возьми, – наливаясь возмущением, прошептала я, – а на какие шиши покупать беднягам таблетки по цене золота? Воровать?
– Скоро снова подорожают лекарства, ибо… – бодро известила российский народ другая телевизионная программа, повествующая о том, как чрезвычайно сильно задыхается страна без дорогостоящего оборудования, дабы выпускать более качественные препараты, учить новичков и …
– И набивать нехилые карманы вожделенной капустой, – добавил солидарно обозлившийся Карлос.
Капитан Куприн восседал за столом, заваленным разномастными бумагами, и старательно перекладывал их с места на место.
– Здравствуйте, – сказал он гостье, мельком бросая взгляд в ее сторону.
– Добрый день, – кивнула я, присаживаясь без приглашения на казенный стул.
– Что скажете? – наконец-то удостоив вниманием ненавязчивую посетительницу, поинтересовался мент.
– Погода неважная, – тщательно обдумывая, как поведать следователю о ночном посещении Элеоноры Ивановны и сообщении покойницы значимых сведений, касающихся ее убийства, непроизвольно проронила я.
– Да уж, – нахмурился собеседник, стрельнув стремительными глазами в сторону окна.
И тут внезапная мысль обожгла мой мозг, напряженный от поиска приемлемых вариантов спасительной лжи.
– Дело в том, что ваша покорная слуга обладает экстрасенсорными способностями, – набрав в легкие как можно больше воздуха, вдохновенно выдала я, – так вот, я знаю, кто убил соседку.
Надо же, как здорово я придумала!
– Что? – подскочил с насиженного места служитель порядка. – Вы бредите?
– Ее прикончил Лебедун при содействии лысого шкафа и возлюбленного, – истерично вскричала я.
– Ясно, – покачал головой Виктор Александрович. – Надо вызывать «скорую».
– Не надо, – не согласилась с ментом я. – Хотите знать все?
И предприимчивая фантазерка, пыхтя и путаясь в словах и предложениях, поведала бравому капитану про несметные сокровища госпожи фрейлины, татуированного фраера с другом и комод господина Евсеева.
О, сколько восторженного внимания было во взоре человека в погонах! Я упивалась этим вниманием и думала о том, что экстрасенсом быть очень даже приятно.
– Спасибо, большое спасибо, Алиса Михайловна, – защебетал райской птичкой благодарный слушатель, – до скорого свидания.
– Мы еще встретимся? – ретиво направляясь к выходу, изумилась я.
– И не раз, – промурлыкал Куприн и схватился за телефонную трубку.
А около подъезда, пыхтя сигаретой, меня поджидал Жук.
– Пятьсот тысяч баксов или любовь? – загородил он мне дорогу, не догадываясь о том, что я только что играючи разоблачила шайку опасных преступников.
– Грины, – высокомерно фыркнула я и попыталась благополучно скрыться за бронированной дверью.
– Ого! – выронил курево из пальцев мошенник. – Ничего себе!
К дому подъехала неуклюжая газелька, из кабины высыпали озабоченные люди и стали вытаскивать из кузова тело несчастной Элеоноры Ивановны.
– Приехали! – закричали сверху, и топот множества ног прогремел вниз по коридору.
Распахнулась входная дверь, и толпа друзей да просто знакомых шумно вывалилась на свежий воздух за прибывшей хозяйкой опустевшей квартиры.
Вымогатель поспешно натянул на лоб воровскую кепку и скрылся в неизвестном направлении, а я побежала к лифту, избегая встречаться глазами с деловитой женщиной, безбоязненно вцепившейся в плоскую доску с безучастным трупом мудрой наставницы. Той храброй женщиной была небезызвестная Верка Хряпунко.
– Пойди, простись с соседкой, – велел Карлос, когда мы мирно восседали перед телевизором и смотрели рекламу, прерываемую очередным мыльным сериалом, – завтра похоронят болезную.
– Ты принесешь деньги, чтобы спасти нас? – в очередной раз спросила я впавшего в ступорозное состояние друга.
– Разве не слышала, что они дома? – всем своим видом показывая, что не намерен отвлекаться от боготворимого занятия, недовольно передернул плечами Жемчужный.
– В чьей квартире? – давясь собственной слюной, подпрыгнула на месте я.
– В нашей, – захихикал дух, любуясь шикарной грудью певички из группы «блестящие», демонстрирующей ее бананам и кокосам в апельсиновом раю.
– Покажи, – стараясь щелкнуть пультом, чтобы выключить стриптизершу, зашипела я.
Скорчив кислую мину, домовой все-же оторвался от аппетитных полушарий кокетливой брюнетки, обреченно подплыл к прихожке, вынул из ее пасти полиэтиленовый мешок и высыпал на ковер кучу перетянутых резинками пачек с вожделенными долларами.
– Ура! – наливаясь буйной радостью, заорала я. – Да здравствует свобода!
– Завтра паук получит свои же денежки от прекрасной блондинки в качестве выкупа, или я что-то не понял? – озирая невиданное богатство с недоумением завзятого дилетанта, промяукал Альф.
– Спасибо, – поцеловала я в щечку доброго волшебника и лихорадочно бросилась собирать с пола спасительное содержимое невзрачного черного пакета.
Наутро, превосходно выспавшись, я неохотно побрела в соседнюю квартиру проститься с телом усопшей. Оно скромненько лежало в гробу и молчало. Рядом с безразличной физической оболочкой скорбно восседали рыночные матроны и вытирали сухие глазки сухими платочками.
– Алиса! – неожиданно позвал меня кто-то, безжалостно подвешенный к люстре.
Я задрала голову. Под облепленным белоснежными обоями потолком неприлично болталась прозрачная Элеонора Ивановна и с осуждением поглядывала на бывшую соседку.
– И чем вы недовольны, сударыня? – осведомилась эта соседка, с ужасом обнаруживая пристальное внимание дружного базарного сообщества, моментально переключившееся с чересчур неразговорчивой покойницы на ее ничем не примечательную персону.
– Зачем ты растрепала милиционеру про сокровища прабабушки? – сурово сдвинул брови капризный фантом.
– Так и не научилась врать, – пламенея революционным цветом, пролепетала я.
– Так ли? – глубокомысленно поднимая вверх расплывчатый указательный палец, съехидничало привередливое привидение. – Фамильные сокровища принадлежат только тебе. А теперь иди. Еще встретимся.
– Хорошо, – икнула я, начиная оседать на вытоптанный пол из импортного ламината.
– Не видите, девушке плохо! – закричала одна из рыночных матрон, подхватывая на руки не в меру обездвиженное тело излишне болтливой незнакомки. – Дайте нашатырь!
ГЛАВА 4
ПОБЕГ
А вечером в наш дом пришел капитан. Он сел на кресло, закинул ногу на ногу и взял в руки чашечку с ароматным кофе «жокей».
– Преступники во всем сознались, – отпивая небольшой глоток экзотической горечи, вкрадчиво сообщил он, – дело можно было бы считать закрытым, если бы не …
– Если бы не? – торопливо натягивая задравшуюся юбку на оголенные колени, необычайно притягивающие взгляд обстоятельного гостя, переспросила я.
– В комоде Евсеева нет бриллиантов, – вздохнул Куприн, – и весьма вероятно Игорь Иннокентьевич на самом деле понятия не имеет, где они сейчас.
– Странно, – пожала плечами я. – У сокровищ появились ноги?
– А поскольку уважаемая Алиса Михайловна обладает экстрасенсорными способностями, руководство районной милиции предлагает ей заняться своими прямыми обязанностями, – торжественно провозгласил служитель правопорядка.
– Чем? – умело сооружая из своего прелестного личика глупейшую мордочку заядлой пациентки психушки, ахнула я.
– Не бесплатно, естественно, – с удивлением взирая на преобразившуюся «чародейку», опомнился Виктор Александрович.
– И каково жалованье? – думая о том, что очень уж стремительно последовала плата за ложь, заволновалась я.
– Тысяч пять или шесть, точно не знаю, – загрустил бравый капитан.
– Благодарю покорно, – мгновенно вспоминая о пачках с вожделенными гринами, припрятанными у меня в квартире, поморщилась я.
– Так вы согласны? – обрадовался гость и опрокинул чашку с недопитым кофе на светлый, недавно вычищенный в прачечной, ковер. – Можно доложить начальству?
– Разрешите подумать, – с преувеличенным вниманием разглядывая причудливые коричневые брызги, вольготно расположившиеся под ногами, икнула я. – Господину работодателю погадать на кофейной гуще?
– Почему вы безобразничаете, молодой человек? – протягивая хулигану в погонах «ваниш», материализовался из туалета разъяренный Карлос. – Немедленно опускайтесь на пол и беритесь за дело.
– За какое? – вздрогнул от оскорбления служитель законов, но флакон с чистящим средством все-же взял.
Шустро схватив пустое мусорное ведро, я выбежала в коридор, чтобы получить возможность хоть минуту поразмышлять в одиночестве.
– Алиса Михайловна, – вырулил из квартиры бравый капитан, – принимайте работу!
– Кто тянул тебя за язык? – осведомился домовой после исчезновения Куприна.
– И что же, мне надо было рассказать ментам про явление покойницы пред ясные мои очи? Поведать о ее правдивом рассказе про прабабушку-фрейлину? – расстроилась я.
– Да уж, – сказал Жемчужный и удрученно почесал переносицу, – да уж.
И опять зазвонил телефон.
– Кто говорит? Слон, – пробормотала я, подходя к назойливому аппарату.
Но звонил не представитель зоологического царства, а наркоторговец Колька собственной персоной.
– Так любовь или бабки? – уточнил он вместо приветствия.
– А если я обращусь в милицию? – посоветовалась я с Жуком.
– Все схвачено, за все заплачено! – неумело подражая Караченцову, проблеял преступник. – Жене босса не проблема достать такое ничтожное количество капусты.
– Хорошо, – помявшись для вида, согласилась я. – Приходи за деньгами.
– К тебе домой? – заорал от радостного возбуждения назойливый абонент.
– Куда же еще, – простонала я и яростно бросила ни в чем не повинную трубку.
Через несколько минут явилось прожорливое насекомое и трепетно протянуло мохнатые лапки к пачкам с купюрами.
– До свидания, – вытолкнула я вымогателя на лестничную площадку после того, как он пересчитал вожделенные баксы. – Надеюсь, мой супруг в безопасности?
– Естественно! – раздвинул в зверином оскале серые губы жулик и поспешно скрылся из виду.
– Ты била понты, и я дал маху! – орал Жук в ухо, сотрясая мой стан, как яблоню по осени.
– П…, п…, почему? – заикала я, тщетно пытаясь отбиться от его потных ладоней. – Говори яснее.
Была ночь. Спросонок, не разобравшись в личности пришельца, я распахнула дверь воровскому авторитету, ожидая увидеть незабвенного Серегу.
– Бабки, отданные мне как выкуп за Смирнова, имеют те же самые номера, что и стыренные у меня позавчера грины! – продолжал визжать чрезмерно дотошный наркоторговец.
Я влипла. Спокойно, Алиса, спокойно!
– Как ты сумела вспороть крутого медведя? Колись! – поперхнулся слюной негодяй.
Какого медведя? Что он несет?
– Ну, хорошо, капуста вернулась к законному хозяину, зато теперь прелестная уркаганша навеки станет моей кадрой, – облизнул потрескавшиеся губы выродок. – Усекла?
– Размечтался! – материализуясь за спиной у жулика, взревел Карлос.
– Не вертухайся, Укроп Помидорович, – скривился мерзавец, с яростью измеряя кроличьими глазами толстенькую фигурку Жемчужного. – Я никогда и нипочем не отступлюсь от клевой медвежатницы!
Утро наступило внезапно. Уставшее от победных лозунгов, насекомое ретировалось, чрезвычайно довольное создавшейся ситуацией, благодаря которой я очутилась в его мохнатых лапах: откажусь сотрудничать с мошенником – убьют Сергея, не откажусь – угожу в тюрьму. Да и родная милиция, уверенная, что Алиса Михайловна – экстрасенс, не отстанет от нее с заманчивыми предложениями заработать пять-шесть кусков, чтобы освободить город от асоциальных элементов. Если я сдам ворюгу, то опасность потерять мужа не уменьшится из-за того, что у этого самого ворюги имеются сотоварищи, готовые на убийство в любое время суток. Запуталась!
– Неужели ты не можешь превратить Жука в жука? – меряя шагами кабинет, уточнила я у удрученного Карла Жановича. – Ведь наказал же ты когда-то Верку Хряпунко!
– К великому сожалению, дорогая, – скорбно наблюдая за моими легкоатлетическими упражнениями, вздохнул притомившийся домовой, – этого не дано даже всемогущему Повелителю Стихий. Но если исчезнешь ты, испарятся и все твои неприятности.
– А Сергей…., – поморщилась я. – Что будет с ним?
– Сергей не надобен никому, – авторитетно заявил дух, – всем необходима Алиса.
– Неправда! Мой муж – руководитель солидного предприятия! – в возмущении остановилась я. – Он – неординарный человек, притягивающий внимание определенных кругов!
– Успокойся, такие лохи, как твой несравненный, не интересуют преступный мир, – отмахнулся от меня элементал. – Просто хитрый жулик влюбился в супругу Смирнова, а она оказалась ему не по зубам. Если бы насекомое было уверено, что вы богаты, оно бы не потребовало денег на выкуп для Сергея Владимировича.
– А что бы оно потребовало? – неприлично икнула я.
– Звезду с неба, – покачал головой старичок-боровичок. – Ему нужно было то, чего у вас нет.
– Значит, если я исчезну, мой нечестолюбивый супруг ста-нет ненужным наркоторговцу? – внезапно догадалась я.
– Да, – насупился большой воздушный шарик.
– Но мне некуда деться, – усаживаясь в кресло, невольно всхлипнула я, – да и без тебя с Марго я не представляю своей жизни!
– Будем думать, – взлетая к потолку, просиял от моих слов домовой. – Надо посетить конгресс ведьм и колдунов, который состоится на Голгофе в ночь на Ивана Купала.
– А почему не на Лысой горе? – тотчас оживилась я.
– Близ Киева проводит шабаши подлинная нечистая сила, – озадаченно почесал в затылке дух. – Ко всему прочему, хохлы требуют оформление визы и хорошее знание украинского языка.
– Разве такая мелочь как переезд частного лица из пункта А в пункт В должна оговариваться на сходке приспешников Сатаны? – искренне удивилась я.
– Ты здорово вляпалась, милая, и находишься между двух зол, из которых невозможно выбрать меньшее, – заволновался Жемчужный. – С одной стороны, это вездесущие любвеобильные братки, с другой – обнадеженная, но обманутая милиция. Если тебя проворонят криминальные таланты, то обязательно сцапают отчаявшиеся менты.
– Но до конгресса далеко! – хватая настольный календарь, ужаснулась я.
– Время можно свернуть, – невесело усмехнулся домовой.
– И украсть у людей четыре прекрасные летние недели? – подскочила от негодования я.
– Зачем же, пусть наслаждаются, – пожал плечами Карл Жанович. – Месяц потеряешь ты, но он вернется к тебе в конце июля.
– Хорошо, – пробормотала я, от всей души сомневаясь, что это действительно хорошо.
– В таком случае улетаю сейчас, – натягивая на себя черную мантию, появившуюся неизвестно откуда, торжественно провозгласил мой лучший друг.
– Спецодежда? – недоуменно разглядывая странный прикид, присвистнула я.
Проигнорировав мой вопрос, элементал взмыл вверх, словно стрела, пущенная из лука. Я осталась одна, совсем одна: без мужа, детей, Карлоса и… Мадима.
– А ведь Повелитель Стихий, возможно, тоже будет на Голгофе! – неожиданно опомнилась я. – Сможет ли земная женщина устоять перед его красотой?
Начинался новый день, наполненный треволнениями и ложью. Взглянув на календарь, я еле осмыслила, что наступило двадцать четвертое июня.
– Куда вы пропали? – нещадно насилуя телефонный аппарат, оглушительно вопрошал Куприн, – Набралась куча нераскрытых дел!
– Куча подождет, – прервала я эксцентричного абонента, стараясь припомнить, куда же на этот раз укатил Сергей.
– Извини, что захожу с севера, – плел ахинею Жук на другом конце провода, – вчера чуть не сплел лапти, зато вернусь с покупкой.
О Боже, что он несет?
– Не бойся, не Сидора срезал, все шито-крыто, завтра впадаю в спячку, – продолжало ораторствовать насекомое.
– Говори по-человечески! – проклиная воровскую феню, заорала я.
– Когда ты бросишь своего лоха и заживешь со мной в постоянных захватывающих приключениях? – икнув, залебезил криминальный авторитет.
– После дождичка в четверг и когда рак на горе свистнет, – бросая осточертевшую трубку, обозлилась я.
К вечеру телефон решил отдохнуть.
– Слава Богу, – подумала я, присаживаясь на диван и вспоминая об исчезнувшем муже. – На какой континент на этот раз умотал мой сверхделовой супружник?
– Алиса, – внезапно материализовался запыхавшийся Карлос, – одевайся, нам надо лететь.
– Куда? – встряла Марго, в маленьком животике которой бесновались будущие котята.
– Сбегаете? А кто будет кормить беременную женщину? – показывая острые клыки, возмутился любящий отец несчастных крошек.