Основной инстинкт
Иван Васильевич проснулся на полчаса раньше обычного. Подтянув гирю на стареньких ходиках, тихонечко, чтобы не разбудить старуху, прошел в сени, где в банке у него была спрятана заначка, припасенная на поездку в город. Выходя из дому, Иван Васильевич услышал ворчливый наказ своей Евдокии Николаевны: «Смотри там, старый, не шляйся по девкам»! Но, обернувшись, ничего не ответил.
А в шесть двадцать он уже стоял на платформе, ожидая электричку. Почти все места в вагоне были заняты, большинство пассажиров, кроме нескольких студентов, направлялись в город на работу. Только Иван Васильевич оказался в электропоезде совсем по другой причине. Он много лет мечтал осуществить задуманное, о котором, как о самом заветном, никому не рассказывал. Шли годы, по разным причинам мечта его откладывалась, но предельный возраст диктовал ее скорейшего осуществления, иначе она могла легко превратиться в несбывшуюся. Наверное, это был зов, исходящий из глубины сознания, сродни животному инстинкту.
Не доехав до конечной, он вышел на платформу пригородной остановки и, не торопясь, зашагал по Свободному проспекту к центру. Город, в котором он не был несколько лет, предстал перед ним обновленным: яркие вывески магазинов и павильонов, красочная современная реклама. Только Иван Васильевич выглядел выходцем не из этого мира. Как и 20 лет тому назад, был он в кепке, прорезиненном плаще цвета хаки и тяжелых кирзовых сапогах.
Иван Васильевич шел уверенной неторопливой походкой по городу своей молодости. Той дорогой, которой часто ходил по заводскому гудку на Паровозо-вагонно-ремонтный завод, где работал в колесном цехе. Недалеко от проходной Иван Васильевич остановился у огромного баннера, чем-то его заинтересовавшего. На нем три милые девушки в цветастых купальниках и вальяжных позах загадочно улыбались прохожим. Иван Васильевич совсем не обратил внимания на рекламную информацию, а несколько раз перечитал надпись под изображением: «78-ая добровольческая бригада, 3» . Затем, молча постояв несколько секунд, направился мимо проходной дальше. Пройдя два квартала по Робеспьера, повернул и, оказавшись на берегу Енисея, зашагал в направлении парка.
Это было то место, которое он помнил всю жизнь. Да и как не помнить, если Иван Васильевич уже шагал однажды по этой набережной подростком в далеком 37-ом в такое же сумрачное утро. Тогда навстречу ему из-за поворота показалась колонна. Среди одинаково одетых в ватники заключенных он узнал близкого родственника, дядю Матвея, еще недавно руководившего маслозаводом. Когда тот поравнялся с Иваном, то негромко и коротко произнес:
«Передай супруге: пусть простит. Не смог сделать ее счастливой»!
Слова эти врезались в память, но сознание Ивана Васильевича было обеспокоено другой проблемой. Он с ужасом почувствовал, что по воле конвоиров вмиг может оказаться среди осужденных. Лоб подростка прошиб холодный пот, а рука судорожно потянулась к запору ближайшей калитки. Но засов не поддался! Иван отвернулся и начал мучительно ждать своей участи, однако шаги стали удаляться и вскоре совсем затихли. Зэков погрузили на баржу. Ноги совсем не слушались парня, он не помнил, как в тот день оказался дома.
Дядю осудили за неудачную шутку, посчитав ее антисоветской. С тех пор Иван Васильевич предпочитал молчать, а детям своим говорил: «Молчание – золото!» Решив однажды ничему не удивляться и не высказывать никаких суждений, Иван Васильевич сохранил себе жизнь, а поговорка на все сто оказалась верной.
Наш герой миновал парк, где когда-то на танцах познакомился со своей Дуней, и по улице Кирова вышел на Мира, бывшую улицу Сталина. Уже было прошел перекресток, но засмотрелся на молодых студенток, вышедших из салона Ив Роше, и остановился. Со стороны казалось, что он нашел то, что искал в своем путешествии по городу. В молодости ему не везло с молодыми девушками, он никак не мог выбрать, хотя среди его знакомых было много по-настоящему красивых и привлекательных. Всегда ему было трудно заговорить первому при знакомстве. Но в этом случае, подойдя на нужное расстояние, Иван Васильевич что-то спросив, получил доброжелательный ответ и самые милые улыбки. Девушки записали на обрывке бумажки какой-то адрес.
Два часа спустя Ивана Васильевича видели в районе Покровки, пользующемся у некоторых горожан дурной славой. На мемориале Победы он возложил цветы у вечного огня, помянув брата, воина 78-ой добровольческой бригады, погибшего в 44-ом. А затем Иван Васильевич оказался на вокзале, где, купив билет, отправился в обратный путь.
Старуха встретила его на пороге и задала двойной вопрос:
«Мэра видел? Колбасы привез»?
Иван Васильевич по обыкновению, ничего не ответив, прошел в горницу, переоделся в праздничный костюм с заштопанными локтями, на котором красовалась единственная награда – медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», и, подойдя к Евдокии Николаевне, протянул сверток, привезенный из города.
«Что это ты удумал, старый черт?» -- спросила та с затаенной надеждой в голосе. В газетном свертке оказались духи, купленные по подсказке девушек. Старуха открыла флакон и буквально онемела. Иван Васильевич никогда не видел таких выразительных глаз своей Дуни, вмиг вспыхнувших удивительным светом, и понял, что хотя и перед самой смертью сделал, то, что давно желал: ведь его старуха всю жизнь мечтала о французских духах. В этом и заключался его мужской основной инстинкт: несмотря на никакие жизненные трудности сделать свою любимую, хотя бы и раз в жизни, необыкновенно счастливой.
Через полгода у Ивана Васильевича приключился юбилей…
В саду под яблонями был накрыт большой стол. Соседи и родственники не переставали удивляться, почему это наш юбиляр так внезапно помолодел. На расспросы Иван Васильевич ничего не отвечал, придерживаясь своего заветного жизненного правила. Удивительно, но гости ненароком отметили, что самой элегантной дамой в этот день была его подруга жизни, основной инстинкт которой был ежесекундно создавать уют в доме. Она и была его самым дорогим богатством после внуков, его неразделимой второй половиной.
Гости гуляли до самого утра и искренне желали Ивану Васильевичу кавказского долголетия и сибирского здоровья, надеясь вновь собраться уже на столетнем юбилеи!