Личная жизнь

Кора Журавлёва
      После пяти лет жизни в столице, я научилась приноравливаться к её ритму. Несмотря на постоянную занятость мужа на работе я больше не чувствовала себя такой одинокой.   
      Работа в институте приносила мне не только моральное удовлетворение, но и дополнительный заработок в семью, чем я очень гордилась. Я приобрела хороших друзей и подруг, которые мне стали и помощью, и поддержкой, когда я в этом нуждалась.   
      Мне было радостно от сознания, что весь этот большой и красивый город удовлетворяет все мои эстетические запросы. Театры, кинотеатры, художественные выставки, вернисажи, куда меня персонально приглашали, вечера литературного чтения, всё это ласкало мой слух, взор и наполняло мой внутренний мир дополнительным богатством.
      Муж моей лучшей подруги Ленци был писателем, пишущим литературные произведения и для театральных постановок, а её друзья-художники стали и моими друзьями. Благодаря этим знакомствам у нас с подругами была возможность узнать многое из жизни андеграунда, чем мы и пользовались в полной мере.       
      Коллектив на работе, тоже был очень дружным. Мы каждый месяц после получения очередной премии отмечали это событие все вместе где-нибудь в уютном кабачке.
      Нужно отдать должное моему супругу, он никогда не отказывался собираться в «стайки» с моими коллегами, когда у него было время, даже, если он очень уставал, придя домой с работы. Своих друзей у него самого почему-то никогда не было, хотя были пары из его знакомых, к которым мы иногда ходили в гости, но к нам в дом он никогда никого не приглашал, хотя я была бы рада принимать у нас в доме его добрых знакомых.
      Мне вообще нравились большие и весёлые застолья, поэтому у нас в доме часто бывали гости. Муж всегда и во всём поддерживал меня, хотя сам особо в наших развлечениях не участвовал, но честно терпел присутствие гостей, выказывая, особенно дамам, особое внимание. Всё всегда проходило прилично безо всяких эксцессов, да я бы иного и не допустила.
      Мне, кстати, не приходилось прилагать никаких усилий, чтобы не допускать нестандартных ситуаций, поскольку, по-моему, у румын генетически заложен такт и осознание меры дозволенного. Прожив много лет в этой стане, я могу с уверенностью утверждать, что хамство в принципе им не присуще, даже в деревнях люди разговаривают без ненужных эпитетов.          
      Конечно, «мир не без урода», но эти исключения, лишь подтверждают правило. Например, на день моего рождения был приглашён знакомый румынский поэт Ион Андреица, который прочитал своё стихотворение мне посвящённое и подарил мне свою книжку стихов с посвящением и автографом. Потом он захотел прочесть стихи Есенина из маленькой книжицы, изданной к какому-то юбилею на двух языках, русском и румынском.
      Это был маленький «карманный» подарочный четырёхтомник, изданный специально для библиофилов, куда входили томики четырёх поэтов, - Пушкин, Лермонтов, Маяковский и Есенин. Когда он ушёл, я обнаружила, что томик пропал. Огорчённая этим фактом, я нашла поэта на второй день и спросила, не положил ли он случайно книжицу к себе в карман по рассеянности из-за её малой величины. Он очень удивился вопросу и заверил, что книжки у него нет. Хотя он и подарил мне свою книжку стихов с посвящением, но «обмен», на мой взгляд, был явно не равноценным.
      Больше его в наш дом я никогда не приглашала. Позже мой сын где-то достал такую же книжицу, которую и отдал мне, видя, как я переживаю о потере.

                *****

      Ещё одной из отдушин в Бухаресте было наше Советское Посольство. Каждую последнюю пятницу каждого месяца всех советских женщин консульский отдел приглашал на «посиделки» в посольский клуб. Там все девчонки встречались, знакомились, кто не был знаком или хотел познакомиться.
      Консул рассказывал нам о последних международных решениях обоих правительств, что могло затронуть интересы тех, кто проживает постоянно в Румынии, об изменениях в наших правах, поскольку о наших обязанностях нам всегда напоминали сами румынские власти.
      Кроме того, там был замечательный русский буфет, где мы могли покупать для дома всё, что душа пожелает. В буфете продавалась дешёвая русская водка разных сортов, русский чёрный хлеб, икра, разные консервы русского производства, гречневая крупа, которую я каждый раз привозила от родителей, когда бывала дома, и многое, многое другое вкусное только потому, что продукты прибыли с моей родины. Кроме того даже те продукты, что можно было найти и в румынских магазинах, в нашем русском буфете стоили на порядок дешевле.
      В клубе я познакомилась со своей соотечественницей, Люсей Магда, с которой в дальнейшем мы стали хорошими подругами и даже подружились семьями. Её мужа уволили с работы, потому что Люся не захотела поменять советское гражданство на румынское, хотя муж её был высококласный специалист в авиаци и получил достойное образование в Советском Союзе.
      Это было нарушение законных прав её мужа, но в Бухаресте после смерти первого послевоенного руководителя страны Георге Георгиу-Дежа, к власти пришёл Никулае Чаушеску, поэтому все законы трактовались только по его желанию и в соответствии с его волей. Он же не воспринимал никоим образом ничего, что было связано или могло относиться к стране, называемой Советским Союзом.
      Румыния, будучи членом международного соглашения, по Совместной Экономической Взаимопомощи (СЭВ) представленной главой государства Н.Чаушеску, прославилась тем, что предпочитала подписывать протоколы соглашений между странами СЭВ в графе – «воздержался», а не в графе - «согласен». На эту тему ходили даже анекдоты.

(продолжение следует)      http://www.proza.ru/2011/03/26/896