«Женщина, когда рожает, терпит скорбь, потому что пришел час ее, но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир».
Прожив четырнадцать лет, кот умер. Две женщины, мать и дочь, тихо сидели на кухне и со слезами на глазах смотрели на его безжизненное тело. В последние полгода у кота болел живот, он с трудом ел, а за несколько дней до смерти почти перестал ходить. Мать и дочь возили его к ветеринару, заплатили хорошие деньги за целебные травы, которые тот прописал, и исправно поили своего любимца из шприца. Еще вчера он мог немного ползать, и в какой-то момент, позабыв о своем больном желудке, даже решил запрыгнуть на шкаф – одним прыжком. Он не долетел каких-то двадцать сантиметров и шлепнулся на живот, взвизгнув от боли. Затем кое-как дополз до кухни и лег рядом со своей миской, из которой не ел уже несколько дней. На следующее утро мать нашла его лежащим там неподвижно, и, испугавшись, стала гладить и звать по имени. Кот открыл глаза и пошевелился. Она стала чесать его за ушком и тихо напевать ему песню. На следующую ночь кот вскарабкался из последних сил на диван и там умер. Женщины бережно и нежно взяли его на руки и уложили в красивую белую коробку из-под магнитофона, где была постелена мягкая розовая тряпочка. Рядом с ним они положили две розовые розы, специально купленные для этого на рынке. Теперь кот лежал перед ними в этой коробке, и они тихо плакали о нем, стараясь найти в своих чувствах хоть какое-то утешение, хоть какую-то отдушину. Но к горлу подкатил ком, и все, что они видели перед собой, говорило им об отсутствии надежды. Все потеряно. Они никогда его больше не увидят. От этой мысли становилось невыносимо. Одна из женщин встала, подошла к шкафу и вытащила из нее атласную голубую ленточку, которой обычно перевязывают сверток с новорожденными мальчиками.
- Пора, – сказала она, собираясь закрыть коробку, и перевязать ее ленточкой. Потом она отнесет его во двор и закопает под старым кленом.
- Нет, нет, подожди еще немного, – попросила мать. Наклонившись к коту, она стала нежно гладить его по шерстке и что-то говорить. Из ее глаз капали слезы, и одна из них упала прямо на нос кота.
Кот чихнул и открыл глаза. Он лежал в красивой белой колыбели, дно которой было сплошь устлано лепестками пахучей розы, и раскачивался, как будто на волнах. Небо было абсолютно чистым, но непонятно откуда на него капали большие капли дождя, которыми, собственно, и было наполнено озеро. Он встал, отряхнулся, и посмотрел вокруг. Его сияющая белая колыбель, похожая на величественную ладью, мерно раскачивалась на волнах широкого озера, окаймленного полосой голубоватых гор. Каждая капля дождя, падавшая с неба, делало озеро еще шире, еще прекрасней и чище, а горы на горизонте – более загадочными.
Старая женщина вытерла слезы платком и стала гладить холодное тело кота по спинке. Дождь прекратился, и кот замурлыкал от удовольствия, чувствуя, что здешний ветерок ворошит его шерсть так же нежно, как когда-то бабушка.
Вторая женщина встала, подошла к миске, из которой когда-то ел кот, и взяла ее, чтобы вымыть. Но потом, передумав, наклонилась к коробке, в которой лежал кот, и поставила ее туда, несмотря на то, на ней еще оставались прилипшие кусочки пищи.
Кот повел носом и обернулся, чтобы посмотреть, откуда идет такой знакомый и такой приятный запах. Ладью прибило к низкому, поросшему мелкой травкой берегу, и он, с трудом веря собственным глазам, увидел, что в самом центре поляны стоит его собственная миска, полная какой-то странной еды. Он проворно выскочил на берег, потянулся и с протяжным криком «Мяяяяу!» ринулся к миске. В ней было что-то с виду напоминавшее солому, но ему казалось, что он ест самое лучшее в мире говяжье легкое.
- Помнишь, его мать тоже любила говяжье легкое? – спросила старая женщина, повернувшись к дочери, которая утирала глаза платком. Та ответила кивком, и, открыв шкаф, достала оттуда фотографию красивой черной кошки, с белым воротничком и белыми тапочками. Женщины сели вместе и стали смотреть на нее.
«Мяу», – прозвучало где-то неподалеку, и кот, обернувшись, увидел…свою маму. Он подпрыгнул от восторга, подбежал к ней и стал тереться головой о ее живот. Та, слегка шлепнув его передней лапой по загривку, стала облизывать его с ног до головы, как в детстве. Но, учуяв запах еды, она оставила свое занятие и поспешила к миске.
Наконец, молодая женщина встала, закрыла крышку коробки и аккуратно перевязала ее голубой ленточкой. Лента голубых гор, окаймлявших озеро, вдруг изменила свои очертания и стала еще более красивой и величественной.
Постояв несколько секунд в нерешительности, она жестом позвала мать, и обе женщины медленно зашагали во двор. Выкопав ямку под старым кленом, молодая женщина опустила туда коробку, и стала закапывать.
Кот вдруг почувствовал себя маленьким и беспомощным, как когда-то в детстве. Он подбежал к маме и, мяукая, стал искать на ее брюхе соски, как новорожденный котенок. На удивление они там были! Он прильнул к ее пушистому животу и с удовольствием стал сосать молоко. Мама улеглась на траву с довольным, сытым видом и стала облизывать его как только что появившегося на свет котенка.
Через несколько минут под старым кленом уже возвышался небольшой бугорок, аккуратно присыпанный песком и прикрытый свежей травкой. Женщины развернулись и тихо побрели к дому.
Кот оторвался от груди матери, встал, отряхнулся и почувствовал себя так хорошо, как никогда в жизни. Подойдя к озеру, он увидел свое отражение: пока он отряхивался, с него клочками слетала старая, сбившаяся шерсть, и теперь он покрывался новой, пушистой, слегка полосатой шерсткой, которая искрилась и переливалась в лучах здешнего солнца. Белая колыбель, устланная лепестками розы, тихо раскачивалась у берега, как бы приглашая его прокатиться. Кот замурлыкал, запрыгнул в ожидавшую его ладью, та начала тихо отплывать от берега. Снова с ясного неба закапал дождь…
Женщины вернулись домой, прошли на кухню и еще долго сидели там, не произнося ни слова. Каждый думал о своем, но как бы ни пытались они отогнать мрачные мысли, те влетали в голову роем черных, назойливых мух. Часы пробили полночь, женщины потушили свет и пошли спать. Мать долго не могла успокоиться, переворачиваясь с боку на бок. «Это ведь только кот», – пыталась образумить она себя. Но почему-то это ее не утешало. Ей казалось, что умер не кот, а кто-то другой, возможно, она сама. Точно она не знала. Но чувства застыли на чем-то черном и тяжелом, и она ничего не могла с собой поделать. Выпив валерьянки, она снова улеглась в постель и так пролежала почти всю ночь. Под утро она задремала, и ей приснился путанный, сумбурный сон. Она лежала под каким-то деревом и неистово орала, как будто ее мучили родовые схватки. Она посмотрела на свой живот и удивилась – он был совершенно плоский.
«Кого же я рожаю», – мелькнуло у нее в голове. Но боли не утихали, и ей захотелось тужиться. «Тужься, тужься, – ободряли ее какие-то голоса, – немного осталось, вот-вот разрешишься». Потом перед глазами все поплыло. Она увидела, что лежит рядом с бугорком под старым тополем, и подумала: «Какой славный бугорок, откуда он здесь взялся? На бугорке стояла белая колыбель, в которой шевелилось что-то живое, а вокруг колыбели стояли какие-то люди с мрачными лицами. Все они подходили к ней по очереди и, стараясь говорить спокойно, утешали ее:
«Как жалко бедняжку, и долго он болел? Ничего не поделаешь, жизнь есть жизнь. А мама его когда умерла? Слава Богу, отмучился».
- Да что вы такое говорите! – воскликнула с недоумением старая женщина. Он же живой, да он ведь только что родился! Посмотрите сами!
Но те, казалось, не слушали ее, и все твердили свое: «Пусть земля ему будет пухом!»
- Очнитесь, безумцы! – кричала женщина. Да откройте же глаза, посмотрите сами. Вот же он, вот же он, вот же он…
В этот момент она проснулась. «Вот же он» продолжали произносить ее уста, и она с удивлением обнаружила, что на губах ее застыла улыбка. На душе было легко и светло, как будто недавно произошло что-то прекрасное и очень радостное. Вдруг она вспомните про кота, и на какое-то мгновение чувства ее пошатнулись, заколебались. Но в тот же момент она почувствовала, что мрак отступил, и она уже не могла подавить в себе непонятно откуда нахлынувшей радости, хотя и не знала ее происхождения.
С удовольствием выпила она чашку утреннего чая, а в голове ее продолжали звучать слова: «Вот же он…». В кухню вошла дочь и, подойдя к окну, стала смотреть на улицу.
- Смотри, мам, – вдруг сказала она, показывая куда-то во двор. Старая женщина подошла к окну и посмотрела в направлении, куда указывала дочь. На бугорке, под старым кленом лежал маленький полосатый котенок, а рядом сидела маленькая девочка и играла с ним.
- Пойдем, пойдем, – позвала девочку мама, стоявшая в двух шагах, – бери ее на руки, и пойдем домой завтракать. Она уже поела своей травки.
Девочка взяла котенка, и мама и дочкой скрылись за углом дома. Мать и дочь отошли от окна и сели пить чай. С губ матери не сходила улыбка.
- Что с тобой? – обеспокоено нахмурилась дочь и пристально посмотрела на мать. – Что случилось?
- Да так, просто я разрешилась, – проговорила она в ответ, и лицо ее озарила тихая, загадочная улыбка.