Начало шестидесятых

Николай Старорусский
Великие и анекдотические, опасно-судьбоносные и фантастические события тесно переплелись в это время. Но начнем с ближайшего...

С 60-го года решено было школу сделать одиннадцатилетней – «чтобы приобрести специальность посредством производственного обучения».Я пошел работать учеником слесаря, затем слесарем. Не хотелось тратить лишний год до Университета на заведомо показушное дело, да и деньги были не лишни; мы – то есть отец, я и мама - жили только на пенсию отца. Она была близка к предельно возможной – 120 рублей и с добавками составляла около 110. Пенсионеры имели право работать два месяца в год, что отец и делал, замещая на время отпусков свои же прежние должности.

Поступить на работу в 15 лет было очень непросто: где-то в законах упоминалось от 14 до 16 лет, но практически этого не было. Требовались многочисленные согласования с профсоюзом, администрацией итп. Кому нужна была лишняя ответственность?  Но отцу удалось протолкнуть меня , естественно, туда же, где он был. До 16 работал по 4 часа, потом – по 6, причем шесть дней в неделю.

Ходил в вечернюю школу, где была очень пестрая компания всех возрастов, профессий и образов жизни. Вспоминаю их с теплом. Были и такие школьники, как я. Один симпатичный матрос; когда я звонил ему на службу, отвечал сурово:  «Управление Главного морского начальника».

Учились сначала три раза в неделю по шесть уроков – до половины двенадцатого ночи, потом перешли на четыре раза по пять. «Вы герои, но будьте достойны своего геройства», - помню, говорила учительница русского, когда народ немного шумел. Со многими учителями  установились почти дружеские отношения учеников. Например, очень симпатичная учительница химии Берта Львовна готовилась стать матерью первый раз, ей было 39 лет. И на переменах девочки-женщины собирались вокруг нее и все одинаково оживленно что-то обсуждали.  Моя учительница физики с гордостью рассказывала мне о дочке и зяте, оба математики. 

Учащимся предоставлялся один день для домашних  занятий с половинной оплатой. И вот как-то утром сижу, решаю задачу и слушаю радио. И вдруг – первый космонавт! Юрий Гагарин! Сообщения большой важности делал тот же диктор, что в войну – Юрий Левитан. В тот день действительно было всеобщее ликование, стихийные демонстрации студентов, да и не только, ходили по городу и, кажется, даже по Невскому.

Здесь полезно вспомнить, что демонстрации проходили в дни праздников и парадов – 7 ноября и 1 мая (парады в этот день прекратились позже, при Брежневе). В другие же дни они были невероятны – ну вот как пингвины на Северном полюсе.

Так же невероятны были и забастовки. Тем не менее мне удалось в одной участвовать. Не нашлось денег на надбавку, которую уже давно считали частью зарплаты. Работа остановилась, начались объяснения народа с начальством. Сначала – с  местным, потом черные машины приезжавших в клуб или красный уголок становились все длиннее. К вечеру зарплату пересчитали и выдали как всегда. Народ расходился, смеясь над небольшим приключением – и зря –см. ниже.

Тогда прошло уже года два-три, как Хрущев обещал показать Америке кузькину мать по сельскому хозяйству. Осенью 1961 года  съезд партии принял новую программу, по которой коммунизм должен был наступить к 1980 году.

Сейчас нередко смеются над этой программой. Но тут надо иметь в виду вот что. Во-первых, динамизм и успехи науки и техники порождали оптимизм. Во-вторых, список предусмотренных в Программе благ был скромен, соразмерен уже имеющимся – кроме отдельных квартир, которые начали тогда строить очень активно.

А вот с хлебом становилось все хуже. В городе появились очереди за нормальным хлебом, особенно белым. В остальное время продавали зеленого цвета батоны из муки пополам с горохом. Честно говоря, мне они нравились, но хвалить их не стоило – могли и побить случайно. Говорили, что такие батоны где-то привязали к мордам лошадей с надписью «Русское чудо» – так назывался вышедший тогда фильм ГДРовских авторов об успехах Союза.

 Муку стали продавать по талонам – по два килограмма к 7 ноября, 1 мая и, возможно, Новому году. Причем через жилконторы – фактически только регулярным плательщикам квартплаты.  Столовые, пирожковые работали как всегда.

Начался импорт зерна из США и Канады.. Вообще-то ввозили дешевое кормовое зерно; при разумном хозяйничании это может быть и выгодно – ввоз сырья, вывоз готовой продукции. Но едва ли тогда.

С 1 июня 1962 года были повышены цены на мясо-молочные продукты. Перед  этим днем местные пропагандисты готовили к событию народ на работе. С высоты теперешнего опыта, ничего страшного. Например, сливочное масло вместо 2 рублей 80 копеек за килограмм стало стоить 3-60. Колбаса вместо 1-70 стала 2-20. Здесь надо упомянуть, что с 1961 года введены новые денежные знаки, так что прежний рубль стал десятью копейками. Замена была  формальной, бесконфискационной.

Такое повышение, возможно, было  оправданным при условии разумного использования  на развитие села. Но! Тогда народ еще помнил ежегодные сталинские снижения цен.

Особого накала недовольство достигло в Новочеркасске. Конечно, сведения появлялись постепенно. В Университете преподаватель экономики рассказывал, что приехавший туда Микоян,  Председатель Президиума Верховного Совета, спасался, прыгая в окно и по крышам.

Как сейчас известно, первого июня начались забастовка и митинги, в город ввели танки. Второго числа народ с красными флагами прорвался в горком и затем митинговал на площади. Видимо, накал страстей был очень велик. Последовала команда стрелять на поражение. Погибло около двадцати человек. Несколько  активистов позднее расстреляны по суду. Приходилось слышать, что были офицеры, застрелившиеся, а не выполнившие приказ; так ли это, не знаю.

В Ленинграде видимым следствием повышения цен стала отмена массовых спевок (http://www.proza.ru/2010/12/29/442).

Появился новый литературный жанр – памятная записка. Автор у нее всегда был один, и занимала она весь внутренний разворот газеты Правда. Один раз Хрущев доказывал, что нужно срочно везде сажать горох, другой раз – что-нибудь другое… Появлялись и исчезали герои-рекордсмены сельского хозяйства; помню одну фамилию – Заглада. Кукуруза не то что бы пропала, но заслонилась новациями (у нас один агроном на вопрос, как она уродилась, отвечал: до ушей, если на голову встать).


Недосягаемой вершиной стала опубликованная там же, кажется, летом 63-го «научная статья» такого же размера. В ней академик(!) Лысенко на полном серьезе описывал, как в подопытном совхозе регулярно из семян ржи рождается пшеница – или наоборот – и происходят другие чудеса. Не уверен, но, возможно, и птицы из яиц рождались другого сорта. А все это потому, что существует особое «живое тело», и оно себя по-разному проявляет. В целом -шедевр средневековой науки.

Здесь я немного отвлекусь. Мне известны случаи, когда  мастера-практики получали очень хорошие результаты – например, в  изобретении сплавов – пользуясь совершенно фантастическими модельными представлениями.  Так что, возможно, и Лысенко что-то сделал – яровизация итп. Другой вопрос – научное обоснование (и в данной истории еще научная этика).

Не менее удивительное происходило с законностью. С одной стороны, навязывалось взятие преступников на «общественные поруки».  Помню,  отец рассказывал с возмущением о таком случае с умышленным убийством.  С другой стороны, в показательном уголовном процессе могли дать вышку без особой нужды. А специально для одного случая «валютной спекуляции» придумали и применили смертную казнь задним числом.

Хотелось, чтобы народ сам себя охранял. Народным дружинникам по Указу допускалось применение силы при сопротивлении (рекомендовалась  как-то в газете бутылка как орудие). Лечение пострадавших правонарушителей предполагалось за их счет. Правоприменительная практика по этому Указу мне неизвестна; но ясно, что она могла бы стать очень экзотической.

А еще в конце 1962 года решили разделить каждый обком на два: сельский и городской. За ними потянулось разделение советских, профсоюзных и прочих организаций. Говорят, хотели поделить и КГБ, но не сумели разделить шпионов на сельских и городских – они Хрущеву не подчинялись.

Интересно, что эта жуткая мешанина шла параллельно с кампаниями по упорядочению чего-нибудь: сортов и категорий мяса, зарплат итп. При каждом упорядочении у отца зарплата уменьшалась.

Кроме того, еще раньше решено было систематически обновлять состав высшего  руководства– правда, для особо одаренных делалось исключение (это не ирония, а документ 22-го  съезда). Кто этот одаренный, предоставлялось догадаться.

Сам Хрущев проводил в заграничных поездках до половины года. Помню, в Швецию или Норвегию отбывали на судне, и целый выводок родственников цепочкой за ним тянулся к трапу.

За границей Хрущев мог внезапно и самочинно объявить кого угодно Героем Советского Союза. Так было с Бен Беллой – Алжир, Насером – Египет…Потом задним числом издавался Указ.

Естественно, что он сам стал героем  многочисленных анекдотов. Вот один, не самый острый. Задержали двух людей за анекдоты, и Хрущев захотел с ними познакомиться. Говорит: «сначала пообедаем, а потом расскажете». И во время обеда: «а при коммунизме так будут питаться все».
- Никита Сергеевич, мы же договорились – анекдоты после обеда!

И, конечно, незабвенны его встречи с интеллигенцией "под дубами". Вполне фантастическое описание лучше самим найти у писателя Тендрякова, участника одной из них.

Мне лично довелось видеть Хрущева два раза. Первый – у Мариинского дворца (http://www.proza.ru/2010/12/29/442), второй – в Кремлевском дворце съездов летом 1964 года. Он с Микояном появился в боковой ложе в антракте спектакля. Надо признать: народ сбежался к первому ряду балкона и другим местам, чтобы получше разглядеть, аплодировал, и долго не могли начать второе отделение.

    И все же не стоит думать, что все эти фантасмагории и бред реформаторства (популярный одно время диагноз)  определяли лицо времени. Создавались, например, знаменитые фильмы. «Девять дней одного года « сильно повлияло на выбор профессии, - и не только мой. Работали Свиридов и Шостакович…Расцветала бардовская песня.  Строились новые электростанции и города, среди них – Кириши (http://proza.ru/2011/01/08/1077).

Активно и успешно продолжали работу космические и атомные научные и технические школы, заложенные в войну или сразу после нее. Безусловно были достижения и технологии, по которым мы шли впереди планеты всей.

      Во многом благодаря активности Хрущева развалилась колониальная система Африки.

   Однажды он решил созвать всех глав государств на совещание в ООН по разоружению. И ему это удалось – он специально отправился из Ленинграда в Нью-Йорк медленно.  на теплоходе «Балтика», чтобы все остальные успели принять решение.  Такое путешествие в то время было далеко не безопасным, несмотря на принимавшиеся меры – начиная с досконального осмотра судна перед отплытием.

Что касается стучания ботинком – это было не на трибуне, он снял ботинок и стукнул по столику-пюпитру во время выступления какого-то враждебного делегата. Вполне в рамках американского пиара.

Плотность важнейших событий была очень высокой. Первого мая 1960 года впервые удалось сбить ракетой около Свердловска американский разведывательный самолет. До этого они безнаказанно летали над важнейшими объектами оборонной промышленности на недосягаемой высоте. Говорили, что одна из ракет попала в наш самолет, преследовавший чужой. Пилот-шпион  пригодился: после суда его обменяли на нашего разведчика Рудольфа Абеля – он выступает в начале фильма Мертвый сезон. (Сам же фильм, видимо,  имеет прообразом Сэра Конона Молодого; в реальной жизни он  работал в Англии и получил  от тамошней королевы рыцарское звание – кажется, за организацию Всемирной выставки. Все-таки фантастические времена и люди  были!).


В августе 61-го наши и американские танки стояли стволами друг к другу на расстоянии нескольких метров в Берлине: быстро сооружалась граница ГДР и ФРГ. (Замечу, что разделение Германии в 1949 году инициировал запад, он же сорвал предшествующие сооружению стены переговоры, а в семидесятые годы обе Германии были на равных приняты в члены ООН).

Весной 1961 года мы на работе митинговали против высадки американо-эмигрантского десанта на Кубу. Его разбили, но Куба просила нашей защиты на будущее. Туда начали завозить ракеты различных калибров. Американцы встали на дыбы, объявили морскую блокаду.  Включишь утром радио, а вместо зарядки - Приказ Министра обороны: «Привести Вооруженные силы в состояние боевой готовности № 1». Потом постепенно рассосалось: в обмен на заверения о безопасности Кубы пришлось убрать ракеты. Но военные базы США вокруг нас остались.  Приходилось слышать: американцы еще много лет не знали, что тактические ядерные заряды уже успели завезти, так что боекомплект был полный – а  всего-то километров двести.

Еще вот не помню, к какому году отнести – был такой предатель, очень информированный полковник Пеньковский. В народе говорили, что он знал много о расположении ракет, и потом многие из них сделали подвижными – на автотрейлерах или в восьмиосных вагонах с надписью «для легких грузов».

      Надеюсь, я не испугал читателя – ведь вспоминается самое странное или значительное. А мы были молоды, и жизнь была хороша!