13 сентября. Понедельник. Утренним автобусом я вместе с Беттой поехала в Рим за покупками для семьи и друзей. Накануне вечером Винченцо вернул мне оставшуюся от его долга сумму в 70 000 лир. Всего я получила от него 80 000 лир, что примерно 2 400 лей, я же оставила невесте Винченцо 3000 лей. Ничуть не огорчившись уменьшенному возврату долга, я рада была, что моё пребывание в какой-то мере оплачено мною же. Не люблю быть должной никому, тем более людям, которые мне ничем не обязаны, но делают для меня много хорошего.
Итак, мы с Беттой в Риме. Все предыдущие дни я специально ничего не покупала, а только присматривалась. Я применила свой собственный метод при безденежье. Ходила по разным магазинам дорогим и не очень, рассматривала модели, фасоны и цены. Насладившись дорогими вещами и насмотревшись на всё, что мне хотелось бы купить, я визуально стала привыкать ко всему, что видела уже по несколько раз. Привыкнув, мне не трудно было, и «покапризничать», мол, это не тот цвет, это не тот фасон, а это «того не стоит». Не смотря на мои придуманные «капризы» деньги летели, а я ещё почти ничего не купила из задуманного. Пришлось тратиться «по мелочам», но покупками осталась довольна, никого не забыла.
Винченцо ждал моего возвращения из Рима, чтобы вновь вернуться в Рим вместе, со мной и показать мне всё-таки «Рома Нуова», куда мы не смогли попасть накануне. Перед отъездом он сообщил мне новость, которая меня в какой-то степени обрадовала, но и привела в недоумение.
С сестрой Винченцо мы подружились, несмотря на разницу в возрасте, поэтому с ней я чувствовала себя комфортно, да и ей, как я поняла, была приятна моя компания. Винченцо сказал, что я должна переехать из дома его сестры в дом Бетты, поскольку к его сестре приезжают родственники, на какую-то свадьбу. Я не поверила Винченцо про свадьбу. Говорил он как-то не убедительно, почти извиняясь. Думаю, мой отказ выйти за него замуж, огорчил его настолько, что он больше не захотел мною заниматься. Так потом и оказалось.
Приглашение поехать сегодня после обеда в Рим было нашим последним совместным путешествием. Больше Винченцо, к компании, где могла быть и я, никогда не присоединялся. Переезд в дом Бетты стал для меня освобождением от моральных обязательств перед Винченцо, за тёплый приём. Что же касается материальных обязанностей, то он сам решил этот вопрос, оставив себе часть суммы из своего финансового долга, по отношению ко мне.
Только сейчас я почувствовала, как меня тяготило его присутствие и постоянные попытки наладить со мной более доверительные отношения. Предложение о переезде было весьма кстати, иначе из-за его «особого» отношения ко мне, мне пришлось бы уехать домой раньше, чем бы мне этого хотелось.
«Новый Рим» оказался благоустроенным, чистеньким и уютным, если такое определение подходит к району города с современными застройками. В основном здесь были административные здания с домами для проживания действующих функционеров.
Новый Город - «Рома Нуова» - особого впечатления на меня не произвёл, кроме красиво оформленного искусственного озера. Мой фотоаппарат остался в ювелирном магазине Франко Масса, когда я однажды заглянула к нему в гости, поэтому Винченцо сделал для меня и со мной несколько снимков в Новом Городе. Надеюсь, он даст мне и фотографии... Не отдал!
Побродив по городу, мы вернулись в старый Рим, где я снова смогла наслаждаться великолепием сочетаний старого и нового. В одном из магазинов Винченцо вдруг решил мне сделать подарок. Он предложил мне померить недорогие, но миленькие босоножки, сплетённые из голубых кожаных шнурков и украшенные голубыми колокольчиками.
Мне было неловко принимать от него такой подарок, учитывая постоянное его ухаживание, но он настоял, сказав, что хотел бы, чтобы о нём у меня осталась память. Он сам надел мне босоножки на ноги, тут же в магазине, что смутило меня ещё больше. К такому мужскому вниманию, я не привыкла. Старые мои босоножки он оставил в магазине, наверное, затем, чтобы я не выбросила новые, иначе пошла бы босиком.
Побродив ещё какое-то время по улицам Рима, мы поехали обратно во Фраскати. Зная, что в замкнутом пространстве салона авто, мне некуда деться, Винченцо снова попытался уговорить меня выйти за него замуж. Жаль, что мои босоножки остались в магазине, а то я бы вернула Винченцо его подарок.
Настроение у меня совсем испортилось, поэтому, когда мы приехали во Фраскати, я не захотела ехать домой, а попросила Винченцо оставить меня у магазина Франко Масса. Мне необходимо было высказаться, рассказать, как меня угнетают притязания Винченцо. Поделившись с Франко своими горестями, я сказала, что вынуждена уехать из-за Винченцо раньше времени. Франко напомнил мне, что я хотела увидеть Неаполь, о чем сказала, когда мы были в арочном комплексе через автостраду Рим-Неаполь.
Он сообщил мне, что уже договорился с группой ребят, которые тоже должны ехать в Неаполь, поэтому он меня никуда не отпустят до следующего понедельника, а в понедельник я могу ехать в Милан. Конечно, искушение было велико. Согласившись подумать, я осталась ещё поболтать с Франко. Я пожаловалась, что деньги летят очень быстро, а купить то, что мне хотелось для моих мальчишек, мне не удалось. Всё здесь было очень дорого для меня.
*****
Во время нашего разговора в магазин вошёл мужчина с кейсом в руке. Это был поставщик бижутерии и ювелирных изделий для специализированных магазинов, каким был и магазин Франко. Оказывается, Франко ждал его. Поставщик принёс Франко заказанную им бижутерию и альбом с фотографиями ювелирных изделий. Пока Франко принимал товар и рассматривал альбом, поставщик сначала украдкой, а потом и откровенно стал поглядывать на меня. Я с беспокойством подумала: «Ну вот, ещё один «претендент!». Однако, внимательно взглянув на него, я поняла, что смотрит он на меня как-то по-другому, как на свой товар, внимательно, серьёзно, но оценивающе.
Неожиданно он обратился непосредственно ко мне по-итальянски. Франко засмеялся чему-то и стал переводить.
- «Каролин, он спрашивает, не согласилась ли бы ты вместе с ним представлять и предлагать ювелирные изделия, именно ювелирные. Ювелирные изделия лучше смотрятся на модели. По его мнению, твоя высокая шея, красивое декольте, маленькие ушки и красивые руки, как нельзя лучше подходят для ювелирных украшений, – закончил Франко переводить, улыбаясь. Потом добавил от себя – «Вот тебе и заработок для подарков твоим мальчикам! Он говорит, что в день продаж ты будешь зарабатывать свыше десяти тысяч лир».
Мне, конечно, было приятно узнать о себе мнение постороннего человека, тем более человека соприкасающегося с товаром, который мне никогда не был безразличен.
Искушение было велико. Тем не менее, меня смутило такое стремительное предложение и я, пытаясь отшутиться, сказала:
- «Во-первых, я не говорю по-итальянски, а во-вторых, у меня курносый нос!».
Франко перевёл мои слова, на что поставщик воскликнул с итальянским пафосом:
- «О, говорить Вам совсем не нужно! Говорить буду я! А носик Ваш только дополняет и подчёркивает оригинальность образа! Я согласен!».
Жаль, но не согласна была я, о чём Франко с сожалением сообщил своему поставщику. Пока поставщик о чём-то оживлённо беседовал с Франко, я думала, слегка обидевшись: «Шея, ушки, руки…, как будто я не женщина, а запасные части к ней». Вскоре поставщик ушёл, и я высказала Франко, что я думаю об этом предложении.
- «Не обижайся Каролин, ювелирные мастера действительно сначала смотрят на места «своей рекламы», а потом уже на остальные женские достоинства. Собирательный образ модели для них начинается именно с его частей».
- «Ну, спасибо! Как пасьянс меня ещё не раскладывали! Пусть носит с собой рекламный манекен!» – прокомментировала я.
- «Манекен носить тяжело, а женщина ходит сама» – опять развеселился Франко.
- «Кстати, о деньгах, - продолжал Франко - у меня в сейфе я увидел румынские деньги, о которых уже позабыл. Если хочешь, я тебе их отдам. Они мне не нужны, а тебе могут пригодиться. Здесь тысяча пятьсот лей – показал он мне пачку денег, – в обменном пункте за них мне дадут ничтожную сумму в лирах, поэтому лучше возьми ты их, иначе я где-нибудь их потеряю».
- «Если ты больше не ездишь в Румынию, то отдай эти деньги Винченцо. Он собирается зимой поехать к своей невесте» – напомнила я об этом факте Франко.
- «Винченцо деньги не нужны. У него их много – добавил он с хитрецой в глазах и расхохотался. – Бедный Винченцо! Даже деньги ему не помогают!» –съехидничал Франко.
По румынским меркам деньги эти были немалые, но брать деньги у мужчины без возврата я не хотела. Франко понял, что я в сомнении и предложил поступить, таким образом, чтобы я не чувствовала себя ничем ему обязанной. Он сказал:
- «Каролин, деньги мне действительно не нужны, если хочешь, я их сейчас же порву и выкину. Но чтобы ты не чувствовала себя обязанной мне, я отдам их тебе в день твоего отъезда в Милан. Если я когда-нибудь приеду в Румынию, то ты мне их вернёшь. Согласна?»
Такой вариант меня устраивал, но я попросила Франко держать деньги у себя до дня моего отъезда. Франко согласился со мной, вынул деньги из сейфа и положил их в ящик стола. «Чтобы не забыть!»,- улыбнулся он. Поболтав с ним ещё немного, я забрала свой забытый у Франко фотоаппарат и пошла теперь уже в новое пристанище, домой к Бетте.
Мои вещи от своей сестры, Винченцо уже перевёз, но со мной не встретился. После многих дней я, наконец, помылась в ванне с горячей водой. Постель была чистая и мягкая. От множества впечатлений сон пришёл не сразу. Ощущение независимости от Винченцо принесло мне успокоение, и я не заметила, как уснула. Ещё один день позади.
(продолжение следует) "Рим дневной, Рим ночной" http://www.proza.ru/2011/03/16/1210