Меня разбудил кондуктор вагона незадолго до прибытия поезда на вокзал в Милан. В купе я была уже не одна, напротив меня сидела пожилая женщина. Сразу же, окинув взглядом свои вещи, я успокоилась. Всё было на своих местах. Было восемь часов утра. Вагон уже скользил у вокзального перрона, я выглянула в окно, пытаясь разглядеть встречающих, в надежде увидеть Лучию.
Блондинки с длинными волосами небольшого роста я не увидела. Пассажиры начали покидать вагон, а я всё искала глазами знакомое мне по фотографии лицо. Перрон стал пустеть, когда я всё-таки решила больше никого не ждать. Кажется, Фортуне понравилась игра со мной «в угадайку», - «Угадай, встретят тебя или нет?!». Опять очко в пользу фортуны!
Выйдя на перрон и осмотревшись, я заметила указательный знак к багажному отделению. Смысла ждать кого-либо больше не было. Сдав лишний для меня багаж, я пошла сначала, позавтракать в буфете вокзала. Вокзальная толчея Миланского вокзала ничем не отличалась от других вокзалов. Разве что сами люди казалось, были иными. Если в Риме, выйдя из вагона поезда, меня поразил поющий носильщик, и живая мимика улыбающихся лиц, то выражение на лицах людей, к которым я присматривалась на вокзале в Милане, в корне отличалось от уже привычных для меня спокойных и расслабленных выражений лица римлян.
Все куда-то спешили, наталкиваясь друг на друга и в спешке, извиняясь. От моего расслабленного состояния, навеянного югом Италии, не осталось и следа. Резкий переход от романтического настроения к прозе жизни, помог мне собраться с мыслями и составить план дальнейших действий. Атмосфера занятости вокруг островка моей беззаботности, заставила меня сначала сделать то, что обещала. Обещала же я по приезде в Милан, отнести письмо синьору Конте от его друзей из Бухареста. На мою удачу улица, куда мне нужно было попасть, находилась рядом с вокзалом.
Скромное двухэтажное строение ничем не привлекло бы моё внимание, если бы из окна второго этажа какая-то синьора не пререкалась бы со стоящим внизу мужчиной. Подняв голову, я заметила и номер дома, который мне как раз был нужен. Поднявшись на второй этаж, я позвонила в квартиру. К моему удивлению дверь открыла та же женщина, что разговаривала из окна. Как могла, на итальянском языке, я спросила, здесь ли проживает синьор Конте. Внимательно оглядев меня, она как-то неуверенно проговорила, что он только что ушёл на работу, а вернётся только вечером. Я сказала, что приехала из Румынии и привезла ему письмо от его друзей из Бухареста. Весь разговор проходил у порога приоткрытой двери. Дверь открылась чуть шире, когда я протянула ей письмо и просила передать его мужу вечером. Слушала меня женщина внимательно, но в дом не пригласила. Письмо она всё-таки взяла и, пробормотав, «граццие», захлопнула передо мной двери. Уф! Вот так «визитная карточка» Милана! Где ты, Рим мой, где ты?!
Не обольщаясь больше на свой счёт и на любезное отношение к себе, даже при встрече с Лучией, я взяла такси и поехала по адресу, написанному на клочке бумаги, которую я показала таксисту.
Дом, где жила Лучия находился, как у нас говорят, в «спальном» районе Милана. Милан, который мне удалось увидеть из окна такси, совершенно меня не впечатлил. Бухарест, куда красивее и «теплей». Проблуждав по микрорайону, мы подъехали к высокому дому, огороженному металлическим забором.
Расплатившись с таксистом, я поднялась на четвёртый этаж и позвонила в дверь квартиры. Молчание. Никто мне двери не открыл. Позвонив ещё и ещё, я спустилась во двор подождать хозяйку. День стоял тёплый и солнечный. Было около десяти часов утра, и я подумала, что если Лучия не на вокзале, что бы встретить меня, а мы с ней разминулись, то значит, она пошла на рынок или за другими покупками. Было воскресенье, а значит, на работе она быть не могла. Да и не знаю, работала ли она вообще. Устроившись на солнечной скамеечке возле дома, я стала терпеливо ждать.
Просидев почти час на скамейке во дворе, я не увидела никого, кто бы проходил в подъезд дома или выходил из него. Это мне показалось странным. Изредка какой-то шум работающего мотора доносился из-за закрытых дверей подъезда, но я не придала этому значения.
Поднимаясь по лестнице в подъезде до нужной мне квартиры, я обратила внимание на исключительную чистоту подъезда. Посредине мраморной лестницы на ступеньках лежал шершавый коврик до второго этажа дома. Стены были украшены живыми цветами в настенных цветочных кашпо. Создавалось впечатление, что в доме никто не ходит по этой лестнице. Меня осенила мысль, что в подъезд должен быть и второй вход в здание, служебный, которым пользуются чаще.
Поднявшись на лифте до квартиры Лучии, я снова позвонила в двери. На этот раз двери сразу же открылись, а на пороге стояла та, чьё лицо я искала на вокзале по фотографии. Почти одновременно, задав вопросы, друг другу, «Лучия?», «Каролин?», мы рассмеялись. Удача! Первая улыбка в Милане! Лучия была румынкой, проживающей давно в Италии, поэтому мне не пришлось стараться говорить по-итальянски. Лучия прекрасно говорила по-румынски. Она сказала, что о моём приезде в воскресенье, в Милан её никто не предупреждал. Потому-то, она и не встречала меня на вокзале, а дома оказалась совершенно случайно.
Значит я ещё везучая! Нууу, Винченцо?! Каков, а?! С глаз долой, из сердца вон! Однако мне уже было всё равно. Спасибо, что вообще сообщил Лучии о моём приезде в принципе! Всё! Забыто!
*****
Передав Лучии презенты и письмо от её сестры из Румынии, я рассказывала ей о своём путешествии в Рим и о том, что её интересовало в Румынии. К обеду пришёл домой её муж Марио.
Сразу видно, что он человек с юга Италии. Он очень благожелательно принял наше с ним знакомство, засуетился, стал показывать мне свою винотеку, рассказывал какое вино из какой части Италии, сказал, что он сам откуда-то из южной провинции Италии, где его родные занимаются виноделием. Сказал, что Милан ему не нравится, но выгодная работа удерживает его здесь. Марио работает проектировщиком на заводах «Фиат» в Турине, куда ежедневно ездит на машине. Когда он узнал, что я тоже проектировщик, он обрадовался, как ребёнок, как будто нашёл товарища по бизнесу, и стал показывать мне какие-то чертежи, в которых я ничего не понимала, имея другое направление в своей специальности. Я рассмеялась и сообщила ему об этом, но он не расстроился, а сказал, что ему всё равно приятно говорить с человеком, разбирающемся в чертежах. Разочаровывать его я не стала, к тому же, Лучия звала нас к столу, и разговор на технические темы пресёкся сам по себе.
За столом завязался разговор на двух языках, румынском и итальянском. Марио плохо говорил по-румынски, перескакивая всё время на родной язык. Темой разговора был спор между севером и югом Италии. Миланцы считали, что южане сплошные лентяи, и что Милан и вообще весь север Италии кормит всю страну. Марио рьяно защищал юг Италии, а Лучия, подливая «масла в огонь», доказывала, что если у южан и есть деньги, то это «преступные деньги», нажитые нечестным путём или на чужом горе.
- «Ну, может быть, им помогает и развитый туризм» – примирительно добавила Лучия.
Мне оставалось только слушать и узнавать то, чего на юге услышать я не смогла бы. Обед был окончен, а на «десерт» Марио предложил Лучии показать мне в Милане всё, что было самого красивого и интересного.
Пока Лучия убирала со стола и мыла посуду, мы с Марио пили кофе, а он почти шепотом жаловался мне на свою румынскую тёщу. Я вообще не люблю пересуд, но именно меня почему-то часто выбирают для чужих откровений. Хотя мне совсем не интересно то, что мне говорят, я делаю вид, что внимательно слушаю собеседника, чтобы его не обидеть. Может быть, именно это и вводит в заблуждение моего визави.
На этот раз мне действительно было интересно, что рассказывает Марио, но не его эмоциональное повествование о тёще, а мне было интересно насколько хорошо (или плохо?) я начала понимать итальянский язык? К своему приятному удивлению, я поняла почти всё, что рассказывал Марио, а слова, конкретный смысл которых был мне не понятен, я домысливала благодаря контексту. Лучия была готова, и мы поехали в центр Милана.
(продолжение следует) "НОЧНОЙ МИЛАН. ДУОМО деи МИЛАНО" http://www.proza.ru/2011/03/18/1048