- А к чертям бы тебе не пойти?!
Дрэйк, конечно, подписался выполнять капризы обнаглевшей до глубины души девчонки… но где это видано, чтоб вместо пожелания доброго утра тебе под нос совали голую ногу с невинной «просьбой»: «Сделай мне массаж. Немедленно!»?! Самоуважение и без того давно помахало ему ручкой и, с чертыханиями, отправилось искать себе нового хозяина… Но, чёрт подери, у всего ведь должен быть предел!!!
Он стирал треклятую гору одежды, готовил, убирал заросшие паутиной комнаты, полировал стоящий на столике череп, выслушивал самые недвусмысленные намёки на собственную несостоятельность, но это… это уже перешло все возможные грани!
- Как смеешь ты, жалкий червяк, разговаривать со мной в таком тоне?!
- Если будет надо, я начну разговаривать так, как дед обычно разговаривал с друзьями из таверны!
- Я лишу тебя ужина…
- Да хоть завтрака и обеда! Я сыт по горло твоими капризами! От заката до рассвета, как проклятый, я вкалываю на тебя, и где благодарность?! Ходишь, попрекаешь меня за каждое слово, топчешь хвост по десять раз на дню… Как можно так жить?! Это ведь и жизнью назвать нельзя! Я тоже человек! Я заслуживаю хоть капли уважения!!!
- Человек? Как занятно… Мне же всегда казалось, что предо мной червяк, невиданным волшебством обучившийся человеческой речи. Твои манеры ещё хуже способности врать, моя глупая кукла… Я подобрала для тебя работу, которая должна была придтись по душе такому существу, как ты. И вот она, твоя благодарность?
- Да кому такое может понравиться?!
- Так почему же ты всё ещё здесь?
- Сама же говорила, что я не могу выйти наружу – это верная смерть, - пробурчал Дрэйк, стараясь держаться от пугающей близости обнажённой ступни подальше.
- Как я и говорила… Ты всего лишь дрожащий паразит, только и способный, что ползать в чужих ногах в надежде на милостыню. Если тебе нравится твоя новая жизнь, то – я жду.
Большой палец на ноге Лессы больно ударил Дрэйка по голове. До скрипа сжав зубы, юноша хотел попытаться что-то ответить, но не сумел. Слова затерялись где-то в глубине души. Отступила и ярость… Опустив голову, он молча вытянул вперёд обе руки…
- Да, вот именно. Покажи своё место в этом мире, располагайся под моими ногами… - хмыкнула Лесса. – Ты можешь молчать, можешь говорить и громкие слова, но в душе ты просто забившийся в самый тёмный угол дождевой червяк. Такие, как ты, достойны лишь двух участей: быть убитыми, или стать смиренными рабами собственных страхов.
Дрэйк молчал. Он презирал самого себя, но не мог больше сказать ничего против. Лесса права. Как всегда. Своим пустым взглядом она словно заглядывала в его душу, выворачивая её наизнанку. И ломала её. Уничтожала всё живое, что там оставалось. А он мог лишь молча за этим наблюдать. И соглашаться с каждым её словом.
«Я – червяк… кукла… ничтожество … после всего того, что произошло, я не заслуживаю иной участи… из-за меня погибли отец и Лина… из-за меня сестра лишилась руки…»
- Я просила массаж, а не щекотку, - прервала его Лесса, резко дёрнув ногой и одаряя его смачным ударом по голове. - Усерднее, и, возможно, я оставлю тебе немного завтрака.
Что он делает?! Почему исполняет всё, что она скажет?! Почему опускается до такого унизительного занятия?! Из-за крова? Еды? Или просто потому, что привык? Что сказал бы тот Дрэйк, которым он был раньше? Тот, который не боялся сделать шаг вперёд даже тогда, когда прямо перед ним разверзается бездонная пропасть? Тот, из-за которого он превратился в такое беспомощное и жалкое создание?
«Да я лучше умру сейчас, чем вырасту в такого унылого хлюпика, как ты!» - пронеслось в голове.
Да, именно это он и сказал бы. А потом дико замотал бы головой, поспешно забирая свои слова назад, и добавил бы, что обязательно найдёт способ, как вырасти, не превратившись в него. Ещё и пинка наверняка дал бы… Просто так, чтобы смысл сказанного дошёл быстрее.
Глаза Дрэйка были закрыты. Пусть так, пусть по-детски, но он всё же хотел отгородиться от происходящего, с головой уйдя в собственные мысли. Откуда его время от времени вышвыривал властный голос Лессы.
- Я надеюсь, ты, наконец, закончил со стиркой? – рассматривая замерший в окне пейзаж, вопросила она.
- Ещё нет…
- Невероятная нерасторопность… Я ожидала освободить кладовую уже к середине недели!
- Да плевать бы я хотел…
Стопа опять дёрнулась – у Дрэйка перехватило дыхание от силы нового удара.
- Я не потерплю упрёков в свой адрес, особенно от земляного червя, неспособного выполнить даже элементарных приказов, - Лесса была недовольна. Это можно было увидеть по плавно опустившимся бровям, столь же белоснежным, как и волосы.
Дрэйка накрыло тенью, и в следующий миг практически всё его тело оказалось похоронено под босой ступнёй разгневанной хозяйки. От боли трещали кости и хотелось кричать, но лишённый притока воздуха, змей только и мог, что сдавленно мычать и бешено болтать хвостом. Давление усиливалось, Дрэйк чувствовал, как дух медленно, как воздух из шарика, покидает его тело. Он уже готов был просмотреть всю свою жизнь в замедленном повторе, когда многотонная масса вдруг сжалилась и поднялась с его полураздавленного тела.
- Личность формирует знание собственного места. Покуда ты здесь, изволь более не обращаться ко мне в таком тоне. Коли ты избрал судьбу раба, то будь добр играть её до конца… - Лесса поднялась с места, переоделась в чёрное платье, скрыла ножку в бессменном сапоге с невероятно высоким каблуком и покинула комнату, одарив почти бессознательного, расстелившегося на полу Дрэйка лишь короткой фразой:
- Приведи себя в порядок… Ты выглядишь просто жалко…
* * *
Шло время, но с каждым днём становилось лишь хуже. Лессу словно подменяли не реже, чем раз, а то и два за ночь. Чем дольше Дрэйк находился в этом замке, тем более невыносимые условия создавала ему пустоглазая девчонка. Со стола его тарелка незаметно переместилась на пол, и вместо обычного пробуждения его без разрешения хватали на хвост, бесцеремонно встряхивали, не давая даже времени отойти от тяжёлого сна, и забрасывали в кучу нестиранной одежды, которая всё никак не желала уменьшаться. Лесса почти перестала с ним разговаривать. Лишь отдавала короткие приказы и удалялась по своим делам. С одной стороны, оно, конечно, и к лучшему. С другой же, Дрэйк чувствовал, как что-то внутри него начинает ломаться… Он начинает привыкать к этому, и даже перестаёт издавать возмущённые протесты после очередного унизительного поручения. На днях Лесса, заскучав, едва не проткнула его вилкой. Затем это повторилось, и теперь ни дня не проходило, чтобы ему, и без того измотавшемуся после целого дня поднятия тяжестей – стирки тяжёлых от намокания тряпок – не приходилось уворачиваться от превратившихся в смертоносное оружие вилок.
А Дрэйк-то, дурак, всегда считал, что его путешествие после ухода из Хэйвена было настоящим кошмаром. После всего, что он пережил, и наверняка ещё переживёт, всё это казалось просто детской прогулкой. Собаки, крестьяне, чёрные вирлы? Все они и гроша ломаного не стоят в сравнении с тяжёлой дланью наказаний Лессы. Объясняя это тем, что сгибать спину, чтобы дотянуться до такого ничтожества, недостойно истинно леди, она ограничивалась тем, что пыталась сделать из его хвоста блин. Телу тоже доставалось очень часто. Особенно в последние дни, когда у одинокой капризы, видимо, шарики окончательно укатились за ролики.
- Как я и думала, ты опять бездельничаешь… Быть может, ты ждёшь, пока Агония сделает за тебя всю работу?!
- Не бездельничаю я… - пробурчал Дрэйк, наваливаясь на тряпку всем телом, чтобы выжать её как следует.
- Прекращай это бесполезное занятие. Я хочу пить.
- Так иди и попей.
- Дама моего статуса…
- …не должна пачкать руки о подобные вещи. Знаю я, знаю. Поставь уже другую пластинку.
- Мой слух обманывает меня или ты и впрямь смеешь дерзить своей хозяйке?!
- Забей… Будет тебе чай…
- Я жду…
Дорогу до кухни он запомнил хорошо. Ещё бы! Единственный светлый момент в новой жизни – это готовка и последующее поглощение пищи. Правда, зачастую его лишали и этого. Лесса ни разу не сжалилась, глядя в его голодающие глаза, и не бросала слов на ветер. Если в начале дня она говорила, что оставит его без ужина, так оно и происходило. У коротышки даже мыслей не возникало попытаться съесть что-нибудь во время приготовления. Если бы Лесса застала его за этим вопиющим занятием, наверняка нашинковала бы на мелкие кусочки и покрошила в салатик. А кровь выпила бы, смешав с вином…
Дрэйк хотел жить. Несмотря на то, каким жалким было его существо, он боялся смерти. И боялся надоесть Лессе. И дураку понятно, что убить его для неё – проще простого. Тем более что она и сама часто ему об этом напоминает…
Поднимать чайник больше не составляло особого труда – за прошедший месяц Дрэйк приноровился пользоваться предметами, превосходящими по размеру собственное тело. Целые дни практики дали о себе знать. Поэтому кипящая вода больше не лилась ему на голову каждый раз, стоило ему неосторожно повернуть рукой или хвостом.
Нашёл, чем гордиться…
- Что это за мерзость?!
- Это чай!
- Это – без толку израсходованная вода, ничего общего не имеющая с тем, что пьют дамы моего света! Неужели ты думал, что я не смогу отличить настоящий чай от этой… этой грязи?! Надеялся провести меня?!
Чашка с кипятком едва не прилетела Дрэйку в лоб.
- Ты наказан. Сегодня ночью – никакого сна. Будешь вычищать грязь из гостиной. Когда я проснусь, то хочу полюбоваться на своё отражение в тамошних стенах. И убедись, что моё платье будет как следует выглажено…
- Знаешь, что?! – Дрэйк закипел с куда большей силой, чем вода в стоящем рядом чайнике. – Хватит! Надоело!!! Да в орочьем рабстве по сравнению с моей жизнью – курорт с песочком и кактусами! Я просто возьму, и перестану выполнять твои чёртовы приказы!!!
- Я говорила, чтобы ты не смел разговаривать со мной в таком тоне!
- А я говорил, что мне плевать?! Нет? Ну, тогда: да мне плевать!!! Можешь хоть до посинения лепить мне свои наказания, устанавливать свои правила, играть в аристократку… А я ухожу! Плевать, куда и что со мной будет! Всё лучше, чем медленно загибаться здесь, в твоём обществе, дылда ты пристукнутая!
- Забыл своё место, презренный червяк?! – как бы агрессивно не прозвучало это предложение, голос Лессы оставался спокойным, как и всегда.
- А ты мне его покажи, - обхватив обеими руками лежащий под хвостом нож, Дрэйк угрожающе наставил его на постукивающий мелодичный ритм палец ненавистной пленительницы. В его глазах застывшим пламенем горела решимость выбраться отсюда любой ценой.
Руки дрожали. Как и всё тело. Не от страха – от ярости. Сейчас им больше не руководила та самая логика, что заставляла его исполнять все причуды своей хозяйки. Внутри что-то надломилось. Окончательно и бесповоротно. И далеко не в ту сторону, в которую он ожидал.
- Что ж, я с радостью покажу его тебе… - Лесса прикрыла глаза и одним резким движением выбила нож из слабых рук уставшего змея.
Его жилетка натянулась – девочка схватила его за шиворот и подняла в воздух. Понимая, что вырываться бесполезно, Дрэйк выскользнул из одежды, плашмя рухнув на пол и попытавшись схватиться за лежащий поодаль нож.
Не вышло. Не успел он придти в себя после падения, как сверху на него рухнула тяжёлая подошва сапога Лессы. Парень издал сдавленный стон. Неспособный пошевелить ни рукой, ни хвостом, он продолжал биться, хоть и понимал, что толку от этого не будет.
- Вот где твоё место, глупая кукла. У меня под пятой. Уродливая и бесполезная кукла, неспособная даже дать отпора слабой изнеженной девчонке…
- А я… попытаюсь… - сдавленно прохрипел тот, чувствуя, как давление на него медленно нарастает. То, как чётко она прочла бешено метающиеся в голове мысли, больше не волновало. – Чёрта с два я тебе сдамся… Лучше убей меня прямо сейчас, иначе…
- Как интересно… Если я надавлю сильнее, все твои кости будут сломаны, но сам ты останешься жив, и никогда уже не сможешь отплатить мне. Я оставлю тебе жизнь до самого конца. Буду кормить против твоей воли. И ты навсегда останешься тем, кто есть сейчас. Сломанной куклой, в чьих венах жизнь течёт медленнее, чем в ватных внутренностях Агонии, - со льдом в голосе произнесла Лесса.
- Я найду способ… будь уверена! Я тебе не игрушка для битья! Я человек… Человек чёрт тебя дери!!! Я не умру здесь! Я обещал… обещал, что доберусь до Края Света! Поэтому… я просто не могу умереть! Не могу сдаться! Я не опущу руки из-за жалкой парочки сломанных костей! Чёрта с два ты сможешь удержать меня, шизанутая малолетка!!!
Взгляд Лессы опустился и заглянул прямиком в горящие решительностью глаза разгневанного лилипута. На секунду в них что-то промелькнуло, но Дрэйк был слишком ослаблен, чтобы разглядеть это.
- И всё-таки, он смотрит вверх…
К глубокому своему удивлению, змей почувствовал, как давление стремительно отступает. Девочка ушла в сторону, вглядываясь куда-то сквозь каменную стену.
На голову Дрэйку свалился его жилет.
- Прикройся, будь так добр. Даме моего статуса не положено видеть разоблачившегося мужчину до свадьбы…
Всё ещё удивлённый такой резкой сменой настроения, Дрэйк не нашёл ничего умнее, как подчиниться. Только что она была способна, как из тюбика, выдавить из него всю душу. И, судя по всему, планы на сегодняшний вечер у неё сформировались, стоило ему взять в руки нож... Так почему же она отступила, да ещё с таким лицом, будто они здесь просто зарядку делали?!
- Я не понял… а мы что, убивать меня не будем?.. Не то, чтобы я был против…
- Нет необходимости. Мы ведь не дикие звери.
Ясно, что ничего не ясно. Даже злиться больше не получалось – природное любопытство взяло верх над яростью. Глядя на разворачивающуюся пленительницу, Дрэйк застыл, пытаясь сформулировать застывший в голове вопрос.
Лесса в очередной раз поменялась в лице. Вернее, манипуляции происходили лишь с уголками рта и бровями, остальная же часть лица оставалась неподвижной.
- Ты сумел удивить меня, Дрэйк. Не ожидала я, что твой узор сложится так быстро…
- Зубы мне заговариваешь?! Ждёшь, пока я отвернусь и всадишь вилку по самый не балуй?! Фигу тебе! Я, Дрэйк, на одну и ту же уловку дважды не попадаюсь!
- Вижу, в тебе всё же осталась капля жизни, которую я проглядела… Интересно… Быть может, я ошиблась, когда решила, что ты столь же пуст, сколь моё королевство. Я заинтригована. Ответь, Дрэйк, что за существо нашло убежище в твоём теле?
- Можно подумать, я у него спрашивал… - проворчал удивлённый змей.
Она разговаривает так, будто её грузное (во всяком случае, в его понимании) тело не пыталось превратить его в блин с хвостом. Она просто взяла и передумала? В такое везение верилось с трудом.
- Ответь же мне.
- Там, откуда я родом, его называли Вальтегром.
- Вот как… Стало быть, сам пожиратель духа… И всё ещё внутри… - Лесса разговаривала не с ним, и даже не с самой собой. Её взгляд был устремлён в каменную стену, такой напряжённый и сосредоточенный, что можно было решить, будто там находится её собеседник.
- Дрэйк, я хочу, чтобы ты отдохнул, - неожиданно произнесла она. - Мне нужно подумать…
Ему послышалось, или из её уст сорвалось слово «отдохнул»? Они точно одни на этой кухне? Не может быть, чтобы это злобное до кончиков пальцев существо само, без принуждения, отменила все свои наказания сразу! Однако спорить – глупо. Тем более что после короткой схватки всё тело ныло и трещало. Даже мало участвовавший в сражении хвост обвис и не подавал признаков жизни.
То и дело оборачиваясь – мало ли, что взбредёт в голову помешанной «хозяйке»? - Дрэйк затрусил в комнату Лессы, к заветному коврику. Хотелось поскорее забыться и восстановить силы. И прекратить думать, где же на ноге Лессы находится тот непонятный переключатель, который он, видимо, случайно задел.
* * *
Пробуждение преподнесло юному змею сюрпризы. Первым из них стал тот факт, что его глаза открылись без ставшего традиционным наступания на больной хвост. В кои-то веки он сумел по-человечески протереть глаза и зевнуть во всю площадь рта! Как же это, оказывается, приятно, просто поваляться и потянуться после окончания просмотра увлекательных сновидений!.. После всех издевательств над собой, которые ему пришлось преодолеть, сны перестали являться вообще. Однако сегодня произошло нечто странное. Снилась тонущая во всех возможных красках поляна, по которой вприпрыжку бегал Рэйк в костюме медвежонка, а вслед за ним носился розовый единорог, цоканьем копыт выбивающий замысловатую мелодию, от которой и самому захотелось переодеться и пуститься в пляс. Сицилия орала частушки, а отец безудержно вытанцовывал вокруг неё с самым блаженным выражением лица. После чего появилась Лесса и заставила всех стирать свои грязные носки… Собственно, на этом сон и оборвался. Видимо, несчастные персонажи удалились выполнять поручение, и смотреть на пустующую поляну несправедливо обиженному зрителю быстро надоело.
Вторым сюрпризом оказалось то, что он, Дрэйк, лежит на самой мягкой в своей жизни кровати! Громадной, как турнирный стадион. Преувеличение, конечно, но это не отменяет того факта, что развалиться он мог как настоящий король! Руки в одну сторону, хвост – в другую, голова – в третью. Как же не хотелось покидать такое шикарное лежбище!
- Ох, ё!!!
Дрэйк успел привыкнуть ко многим вещам: к наступаниям на хвост, бесцеремонным вознесениям под самые небеса и даже к систематическим тычкам вилкой, но всё это блекнет с тем, что его малоразлипающиеся спросонья глаза увидели в следующее мгновение! Два сосредоточенных глаза, не моргая, смотрели прямо в его суть, в то время, как нависший над самой головой нос с жадностью втягивал воздух, заставляя волосы на его голове шевелиться… И не только из-за порывов ветра, которые он поднимал.
- Ты что творишь, фетишистка ненормальная?! – возопил Дрэйк, отползая от лежащей рядом девочки. Собственно, на её кровати он всю ночь и провалялся… Кошмар!
- Ах, так ты проснулся… - вместо ответа зевнула Лесса.
Она лежала под одеялом. Видимо, проспала здесь, рядом с ним, всю ночь… Такой факт не мог не заставить содрогнуться. Всю ночь заставлять его дышать своими всененавидящими парами! Вдруг он уже подхватил её заразу?! Надо удостовериться… Что он сейчас чувствует? Гнев и испуг… Всё как обычно… пока пронесло.
Не загружая себе более подробными объяснениями, Лесса поднялась с кровати… и взглянула на Дрэйка так, словно он опять сделал что-нибудь не так. Хоть её глаза и не выражали лишних эмоций, но ЭТОТ взгляд он не перепутал бы ни с каким другим.
- Быть может, мне стоит закричать, чтобы до твоего извращённого ума, наконец, дошло, что леди не пристало переодеваться под жадные взгляды озабоченных карликов?!
- Ты кого карликом обозвала?!
Лесса скорбно вздохнула.
- Не соизволил бы ты отвернуться на то время, пока я буду переоблачаться?
- А… ну… - Дрэйк раскраснелся.
Что на неё нашло?! Раньше вела себя так, словно его и в помине нет! А сегодня утром вдруг стала куда более странной, чем обычно.
Пока до ушей доносился шелест подолов платья, Дрэйк смотрел в пол и думал. Должно же быть объяснение всему происходящему! На то, что Лесса удосужится опуститься до его уровня и расставить всё по полочкам, надежды мало. Остаётся лишь надеяться, что всё прояснится само собой.
- Я готова, - послышался её извечно спокойный голос. – Дрэйк, приготовь, пожалуйста, завтрак. Мне бы хотелось отведать твоего изысканного осеннего салата. И не забудь добавить Орленского перца, я не переношу приторных блюд…
Что-то в её голосе изменилось… Чёрт подери, да это же единственный раз, когда он услышал от неё слово «пожалуйста»! Что происходит?! Мир развалился и собрался вверх дном? Добро и зло поменялось местами? Как ещё всё это можно объяснить?!
- Я буду ждать тебя в трапезной. Постарайся не задерживаться, иначе останешься без завтрака.
Ну, хоть что-то в ней не изменилось... Странно, конечно, но Дрэйк даже почувствовал некоторое облегчение.
Приготовления к завтраку не заняли много времени. Приноровившись к ножу, Дрэйк уже запросто разрезал большие овощи и крошил зелень на уровне старой знакомой королевской кухарки. Поэтому очень скоро знатное блюдо оказалось до краёв наполнено продуктами питания и украшено лепестками растений, которых Дрэйк никогда раньше не видел. Однако уже успел распробовать. Ясно, конечно, что готовящий змей – зрелище куда более странное, чем поваренная крыса, но он действительно мог похвастаться недурным вкусом. Во всяком случае, Лесса, хоть и ругала его за безалаберность и недосоленность, постоянно оставляла после еды чистые тарелки.
Вот так, незаметно, он снова начал гордиться результатами своей жалкой службы… Будто других целей у него нет, чем угождать девчонке, что неоднократно пыталась убить его, и которую единожды пытался убить он.
- Сегодня ты превзошёл мои ожидания, Дрэйк. Я довольна, - непонятно, то ли Лесса говорила серьёзно, то ли это был очередной сарказм с её стороны. Судя по тому, как часто серебряная вилка исчезала по ту сторону её губ, на сей раз она таки была искренна.
Дрэйк сидел и смотрел на опустившую глаза девочку. Впервые за целый месяц рядом с ним лежала целая куча еды, да ещё и на обеденном столе, но куски так и застревали в горле. Собравшись, он глубоко вдохнул, и…
- Мучаешься вопросами? – опередила его Лесса, не отрывая глаз от тарелки. – Сегодня просто прекрасное утро, и моё расположение столь же хорошо, как и твой салат. Я признаюсь, я не стала бы пачкать свои одежды в том гнусном подвале, если бы не имела виды на незваного зверька, который по собственной глупости попытался найти в нём убежище.
Вилка взмыла в воздух, поставив небольшую порцию салата в рот Лессы. Медленно пережёвывая, она ненадолго замолчала.
- Ты же говорила, что…
- Да, и можешь быть уверен, что я никогда не вру. То, что попадает в мои руки, по праву считается моим, - Лесса глубоко вздохнула, отправив лист салата навстречу с родными и близкими. Затем, открыв глаза, вдруг пояснила. - Ты – мой, Дрэйк. Моя игрушка. И я буду играть тобой так, как сочту нужным.
- И…
- Когда я впервые нашла тебя, ты был в ужасном состоянии. Раненый и сломанный. Как кукла с оторванной головой, в чьём изломленном грубыми руками теле заперся огромный отвратительный червяк.
- Мне не нравится такое сравнение…
- Это твоё дело.
Пауза.
- Я вижу, ты достал лепестки бельзии? У тебя весьма хороший вкус…
- Хватит ходить вокруг да около… То ты бесишься из-за всяких мелочей, потом расхваливаешь… Сначала наказываешь за всё подряд, лишаешь то завтрака, то обеда, то ужина, то всего вместе… А теперь бабахаешь мне такую порцию! В чём дело?! Откуда такая перемена в отношении?
- Я увидела его.
- Увидела что?
- Причудливый узор, в который выложилась твоя душа. Когда я встретила тебя впервые, он был неполон. Мне открылся незаконченный художником образ. И тогда мне стало любопытно…
Паузы нарушалась тихим похрустыванием овощей. Дрэйк же, удивляясь самому себе, даже не притронулся к еде. С какого перепуга он так злится на девчонку, которая вдруг прекратила свои над ним издевательства?!
- Я хотела понять, кто же ты. Достоин ли ты жизни человека, или, быть может, жизни дрожащего раба, ползающего у чужих ног… - Лесса помолчала, прежде чем снова взглянуть в выжидающие глаза змея. - Не обольщайся, Дрэйк… Ты не прошёл испытания. Но и не упал в бездну смирения, как я того ожидала.
- Ты хочешь сказать, что весь этот ад, через который мне пришлось пройти… был устроен только для удовлетворения твоего любопытства?!
- В твои уши забился салат?! Я надеюсь, что это так, потому как иначе меня ждёт очередное разочарование…
- Целый месяц я занимался стиркой, уборкой, готовкой, самой грязной и унизительной работой, которую только можно вообразить… Я питался жалкими крохами, сбрасываемыми со стола на пол… Я ненавидел тебя до глубины души! И тут ты вдруг резко меняешься и пытаешься выставить себя белой и пушистой?!
- Пытаешься назвать меня лицемеркой?! Знай, что я искренне презираю тебя даже сейчас.
- Ну спасибо… Знаешь, что? Вчера я не шутил, когда сказал, что уйду отсюда несмотря ни на что! И я не отказываюсь от своих слов. Сегодня же я…
- Именно поэтому, Дрэйк, ты всё ещё жив, - без капли иронии произнесла Лесса.
Парень позабыл всё, что собирался сказать.
- В… каком смысле?
- Прояви ты тогда слабость, пойди на попятную, как в тот раз, когда я приказала тебе массировать стопы… хотя, признаюсь, с твоими маленькими руками это выходит просто божественно… Тем не менее, попроси ты у меня прощения, рухни в ноги и зарыдай… я раздавила бы тебя без малейшего сожаления.
Лесса отпила из чашки чая и зажмурилась. Дрэйку же от такого заявления стало нехорошо.
- Вот видишь. Я говорила, что никогда не вру.
Можно подумать, от этого ему должно было стать легче …
- И тем не менее, я заинтригована. Твой взгляд опущен вниз, но дух смотрит в небеса. Признаться, я никогда ранее не встречала такого интересного сочетания.
- Т…ты хотела убить меня?!
- Всего лишь на мгновение. Не стоит воспринимать это так, будто ты не был готов к этому. Я видела твои глаза. И слышала яростный крик боли, доносящийся из твоей души. В тот момент в твоём взгляде было столько жизни, сколько я никогда в тебе не видела. Мне это понравилось.
- Я так рад, что сейчас из хвоста выпрыгну…
- Ты заслужил малую толику моего уважения. Не сочти это за слабость, но твоя стряпня окончательно растопила мне сердце…
- Хватит говорить так, будто ничего не произошло!!! – закипел Дрэйк. – Этот твой разговор ничего не изменит! Я ненавижу тебя сильнее, чем кого бы то ни было на этом свете! И собираюсь уйти, даже если ты будешь пытаться остановить меня!
- Я не стану препятствовать.
Последняя фраза окончательно убила и без того поражённого змея. Где же, чёрт подери, запрятан подвох?! Как может он доверять словам той, что измывалась над ним всё это время так изощрённо, что все инквизиторы вместе взятые нашли бы, чему у неё поучиться?! Что-то наверняка не так… Она снова что-то задумала! Иначе просто быть не может!
Вытерев губы салфеткой, Лесса поднялась со своего сидения:
- Спасибо, Дрэйк. Убери со стола и приберись в моей комнате. Если хочешь уйти – закончи для начала стирку. И – да, чуть не забыла…
Не успел Дрэйк понять, что это «да» произносилось уже с вознесённой над головой ладонью, как эта самая ладонь едва не снесла его хрупкое тело со стола.
- Ты чего?! Опять озверела?!
- Никто… НИКТО не смеет направлять на меня оружие! Даже Агонии я такого не позволяю! Кто учил тебя манерам, бесстыжая злобная собака?! Разве можно подобным образом поступать с леди?! Я разочарована, Дрэйк! Сегодняшним вечером даже не смей надеяться на ужин!
Возмущённо фыркнув, Лесса покинула оторопевшего юношу, не удостоив его даже объяснением столь запоздалой мести… Жить с ней – это всё равно, что играть в салочки на минном поле, расположенном на спине дракона, который неосторожно заснул в пасти левиафана! Никогда не знаешь, что именно послужит причиной твоей скоропостижной смерти.
Однако теперь Дрэйку всё-таки стало немного легче. Хоть разговор и оставил после себя множество вопросов, но коротыш хотя бы был уверен, что перед ним – настоящая Лесса. Только ей могут быть подвластны такие внезапные перепады настроения.
Но что-то слишком мыслей лезет в его маленькую голову… Впервые он был удостоен такой огромной порцией! Растрачивать трапезное время было бы просто бестактностью по отношению к вызывающе глядящему на него салатику! Берегитесь, овощи! Дрэйк идёт на погружение!!!
* * *
- Ах, так ты закончил. Проходи, Дрэйк. Взгляни. Закат сегодня просто прекрасен…
Дрэйк хотел заявить о своём уходе, но фраза Лессы почему-то заставила его замолчать. Нет, не сама фраза – тон, с которым она была произнесена. Её голос был наполнен каким-то странным оттенком. Неуловимая смесь восхищения и печали. Он завораживал и манил к себе. Дрэйк не стал сопротивляться. Ничего плохого не случится, исполни он эту её просьбу.
Вскарабкавшись по подолу её платья на подоконник, он пристроился рядом и взглянул на городской пейзаж. Пожалуй, это был первый раз, когда он сумел разглядеть его как следует. Закат окрасил небосвод в алый цвет. Такой же, как тогда, два года назад. Когда он покинул родной дом и отправился в бесконечное путешествие навстречу тому самому горизонту, на который сейчас смотрел.
С детства тот огромный мир, что скрывается за его пределами, притягивал, манил юношу к себе. Казалось невероятным, сколько же людей и стран можно встретить, стоит лишь сделать шаг вперёд. И у каждого встречного наверняка есть своя история, свои маленькие приключения, победы и поражения. Ни одна книга не сумеет выдать такого же насыщенного поворотами сюжета, как это может сделать реальная жизнь. Она может быть весёлой, познавательной, иногда страшной, немного наивной, но такой живой…
Тогда, в детстве, ему и в голову не могло придти, какой же ценой он получит ту долгожданную свободу, о которой всегда мечтал. В очередной раз Дрэйк подумал, что бы он сделал, узнай тогда, что произойдёт благодаря его глупым амбициям… Хотя кого он обманывает? Наверняка он и слушать себя не стал бы.
- Извечная пустота наводит на размышления, не так ли, мой маленький слуга?
- Лесса… - Дрэйк хотел задать ей вопрос с того самого дня, как впервые увидел царящую за окном пустоту. - Ты давно живёшь здесь… одна?
- Изволь говорить со мной на «Вы», - без доли негодования ответила девочка, но, после недолгой паузы, всё же ответила. – Всю свою жизнь… Это моя земля, моя Родина. Мои предки заселили её, и я не могу оскорбить их память своим уходом. Можешь назвать меня пленницей этой земли, если пожелаешь. Как птичка в открытой клетке… я могу запросто выпорхнуть наружу, но не хочу оставлять собственный дом, - Лесса издала неловкое подобие смешка. – Глупо, ты не находишь?
Дрэйк хотел ответить, но вместо этого просто улыбнулся и обвёл взглядом пустующий город. Лесса права, здешняя атмосфера и вправду наводит на размышления. Далеко не добрые. Теперь ясно, каким образом она превратилась в такую бесчувственную бестию… Столько лет провести в одиночестве… От такого у кого угодно крыша поедет.
- Дрэйк… - Лесса поколебалась. – Ты ненавидишь меня?
- Да. Всем сердцем.
- Я рада… Рада, что несмотря ни на что, ты продолжаешь быть честен со мной.
- Ты странная, тебе говорили?
- Ты первый, кто осмелился сказать мне это в лицо. Ты интересен, Дрэйк… Гораздо интереснее других сосудов, с которыми мне доводилось общаться.
- То есть, я был не первым?
Лесса молча помотала головой. Её взгляд был сосредоточен на одной единственной точке, и Дрэйк готов был поклясться, что она, не мигая, смотрела туда на протяжении всего разговора. Огромная, в несколько раз выше всех остальных, башня, надломанная посередине. Часть её при падении накрыла собой почти половину города. Должно быть, когда-то она подпирала своей вершиной даже небеса. Странно, что при такой скудности здешней архитектуры кто-то сумел спроектировать и воплотить такое великолепие.
- Порой мне становится скучно, и я ухожу. Но всегда возвращаюсь. Это порочный круг, напоминающий человеческую жизнь. Рождение, детство, юношество, взрослая жизнь, старость, а за ней забвение. Затем снова, и снова, и снова… Дети рождают собственных детей. Затем и они умирают, и оставляют эту землю потомкам. Это величайший механизм, созданный богами… как жаль, что люди так и не научились уважать его…
Дрэйк начал терять нить разговора. Поэтому просто сидел и слушал. Но молчание затягивалось, и он понял, что Лесса больше не желает продолжать начатую тему. Но всё равно спросил:
- Ты говорила, что я был не первым. Те сосуды, что появлялись здесь до меня… Кем они были?
- Багруд, угрюмый кузнец Распиона; Альбаф, бездарный маг из Армастайна; Лируш, непоседливый воришка из Братии… перечислять можно до бесконечности.
- И ты их всех помнишь?
- До единого.
- И… с ними ты проделывала то же, что и со мной? Что с ними всеми стало?
- Они умерли… - Лесса сделала паузу. – Я убила их.
Дрэйк вытаращил глаза, пытаясь уловить в её взгляде хоть каплю иронии. Нет, ничего нет, даже сожаления.
- Никто не станет считать тебя человеком, пока ты сам не осмелишься так себя назвать, - вдруг выдала Лесса. – Жалкий, истоптанный червь порой достоин этого звания гораздо больше тех, что собираются за круглыми столами, играя в богов и решая чужие судьбы. Для червяка, которому все вокруг кажутся богами, гораздо легче постичь человечность, чем кому бы то ни было…
Девочка зажмурилась. Дрэйк продолжал молчать, не отрывая взгляда от её неподвижного лица, которое вдруг совершенно переменилось. Возможно, это предзакатные краски играют на её щеках, но отчего-то её надменное выражение лица стало вызывать у него какую-то тоску, пересечённую с… состраданием? Странное чувство по отношению к тому, кто без тени колебания заявил, что собственноручно убил целую кучу человек. Так отчего же её взгляд кажется ему таким несчастным?!
- И что же они… ну, в смысле, остальные сосуды, здесь искали?
- Бессмертие… - не поведя взглядом, ответила Лесса.
Дрэйк подавился собственным дыханием.