Пир Клеопатры

Назимов Марат
               

      ...В большом  зале, окруженном колоннадой, три ступенчатые  террасы сбегали вниз, к арене, огражденной позолоченной цепью. В бронзовых  светильниках пылали ярким пламенем фитили, раздвоенными языками свешиваясь из змеиных пастей. Между колонн  виднелись отблески заката над морем, в темное небо с иглистыми огоньками первых звезд вздымалась башня Александрийского маяка. Музыканты  исполняли завораживающую мелодию, уносившую шумные компании гостей, заполнявших террасы, в волшебную страну грез с потоками струившихся  благовоний. Вместе со свежим ветерком с моря, глухо шумевшим рядом с дворцом.   
       Дощатые подмостки, на которых только что кружились танцовщицы,  торопливо унесли. Осталась круглая и ровная арена, выложенная шероховатыми гранитными плитками.  Из узкого прохода появились мускулистые проворные слуги. Они быстро расставили по краям арены решетки с острыми коваными концами – получился высокий забор из железных прутьев. Музыканты сыграли короткую воинственную мелодию и на арене возник из прохода рослый широкоплечий человек в кожаном  нагруднике, вздымавшемся над мускулистой грудью. Широко расставив ноги в башмаках-калигах, какие носили римские легионеры, он поднял руки, приветствуя зрителей, обвел их взглядом из-под густых бровей на заросшем бородой лице.
              В левой руке он держал копье с длинным листовидным наконечником, в  правой – меч с широким обоюдоострым клинком, выхваченным из ножен, висевших за спиной. Обошел по кругу арену, встречая негромкие аплодисменты и редкие ободряющие возгласы – мало кто знал, с кем предстоит сразиться гладиатору и многие берегли восторги для победителя.
            Глуховато-раскатистое, как грозовые раскаты, рычание послышалось из прохода. Громадный лев, казавшийся еще более свирепым из-за взлохмаченной гривы, длинными прыжками выскочил на арену. Припал на передние лапы посередине освещенного круга, яростно колотя хвостом по каменным плитам и разглядывая человека, стоявшего у края арены. Гладиатор сунул меч в ножны, так что рукоять его слегка торчала над плечом, взял обеими руками копье и слегка пригнулся. Затем сделал несколько крадущихся шагов – он выбирал место потемнее, чтобы хищник, освещенный трепетавшим пламенем светильников,  не мог четко разглядеть свою жертву. Ибо для голодного льва-людоеда, откармливаемого трупами погибших гладиаторов, он был сейчас жертвой, добычей и пищей...
              Он сделал движение копьем в сторону льва, отблеск стали вызвал опять громовое рычание. Хищник, уже не раз дравшийся на арене, знал, что эти длинные острые палки опасны и могут больно колоть, нанося долго не заживающие раны. Нет, не надо прыгать на человека, который подставит эту длинную колючку, чтобы он напоролся на нее...
                Хищник рывком бросил тело вперед, с грозно оскаленными клыками, готовый ударом лапы отбить направленное в него копье, вырвать его когтями, сломать, разгрызть в щепки мощными челюстями. Но противник не стал вытягивать руки с копьем ему навстречу. Он вдруг ловко и быстро шагнул в сторону,  лев почти уткнулся пастью в ограду и в этот миг человек, напрягая все силы, ударил его в бок своим оружием. Расчетливо – под левую лопатку зверя, но достать до сердца не смог – яростно взревев, лев круто повернулся и ударил  лапой по древку копья. С силой подавшийся вперед гладиатор едва устоял на ногах и не смог удержать копье. Глубоко вонзившийся наконечник продолжал оставаться в теле льва. Он завертелся с ревом, пытаясь избавиться от этой гигантской и болезненной колючки, его  желтоватая шкура окрасилась кровью. Затем опрокинулся на бок,  подтянул задние лапы, зажал им древко копья и резко выпрямил согнутое тело. Окровавленное копье осталось лежать на арене, а хищник уже не так бодро и свирепо вскочил на ноги.
              Гладиатор  выхватил меч и крепко сжал рукоять обеими руками. И в этот же миг обезумевший от ярости хищник, собрав все силы, прыгнул на него. Гладиатор встретил его рубящим ударом в воздухе, рассек острым клинком оскаленные челюсти, но остановить тяжелое тело зверя не смог. Он рухнул на арену, придавленный им и раздираемый его острыми когтями, сумел вывернуться и встать на ноги – окровавленный, страшный. И тут же поднял с арены меч и всадил его обеими руками в корчившееся тело хищника, налегая окровавленной грудью на рукоять, пронзил его, упершись острием в каменные плиты.
            Когда он разогнулся, оглушенный аплодисментами и криками зрителей, стоя приветствовавшими его победу, на край арены вышли из царской ложи Клеопатра и Антоний. Царица сняла с головы украшавший ее цветок лотоса и с улыбкой бросила  на арену. Антоний оказался более щедрым – потрясенный мужеством и силой гладиатора, он снял с шеи золотое ожерелье в несколько рядов и размахнувшись, бросил его так, что оно со звоном упало у самых ног победителя.
             -Скажи, милый друг, можешь ли ты представить себя на его месте? – Спросила Клеопатра, щуря в улыбке удлиненные глаза лазурного оттенка. - Мне показалось, что ты восхищен и рад этой победе. Но я не могу представить тебя в роли гладиатора... – Она откинулась на выгнутую спинку позолоченной софы и жестом попросила собеседника задернуть шторы по бокам царской ложи.
            Антоний присел рядом, глядя в эти колдовские глаза напротив – в них появилась возбуждавшая его чарующая усмешка.
            -Восхищен и рад, хотя и не очень завидую победителю, - ответил он, ближе придвигаясь к владычице своих грез, вдыхая аромат ее духов и нежной кожи. – В конце концов он сразился только один раз со львом, зная, что победит или погибнет. А я же...Я каждый день сражаюсь со львицей...
           -И что же – побеждаешь ее? – Спросила Клеопатра, приподнимая расшитую золотом тунику. Обнажились матово-упругие бедра и влажно-розовые лепестки приоткрылись между ними, под животом. Она глубоко вздохнула и задышала чаще, убрав правой рукой заколку с тяжелого узла волос - они рассыпались блестящей черной волной, обдав любовника дурманящим ароматом.  Антоний, шумно дыша, склонился над царственной любовницей,  обхватив ладонью ее напрягшуюся грудь и припав пересохшими губами к соску другой.
            -Раз уж жив до сих пор и обладаю этой львицей, то значит побеждаю...пока...- Ответил он прерывающимся голосом и со сладострастным стоном  входя между розоватых лепестков...
               
             
                * * * * * * *