Счастливые медведи. Камчатка

Ольга Шевелева -Статьи Про Путеш
«На озере Курильском в нерестовый период вы сможете наблюдать одновременно до десяти и более медведей в поле зрения» - прочла я на сайте очередной турфирмы. Ну, не обманешь – не продашь, подумала я, но ведь и одного медведя, ловящего рыбу, увидеть своими глазами – уже счастье! И решила ехать. Откуда было мне знать, что турфирма эта не преувеличила, а, скорее, преуменьшила масштабы того удивительного и прекрасного, что мне предстояло увидеть…
И вот в числе немногочисленной группы энтузиастов я схожу с трапа вертолета, приземлившегося невдалеке от устья реки Озерной, вытекающей из озера Курильского. По этой реке ежегодно идет на нерест до 10 миллионов лососей – знаменитой камчатской нерки; идут, да не все доходят – но впрочем, об этом позже, а пока инструктор объясняет нам устройство того лагеря-кордона «Исток», где мы оказались: выгороженная территория – это для людей. Натянутый вокруг нее проволочный периметр – это от медведей. Ток пропущен небольшой (от солнечных батарей, кстати), и вреда медведю причинить не может, но все же зверю неприятно получить в нос электрический разряд, потому он проходит мимо, если только его не провоцировать… И в это время прямо перед нами вдоль самого периметра, по плечи утопая в роскошных цветущих травах камчатского лета, идет – бурый… большой… настоящий… Невероятно!
Скоро мы перестанем визжать от восторга при виде отдельно взятого медведя. Удивительно, как же быстро человек привыкает к чему угодно! Я, которая почла бы себя счастливой при виде хотя бы одного медведя-рыболова, вскоре стояла на мостике рыбоучетного заграждения и созерцала, как должное, множество свободных, довольных жизнью, занятых любимым делом медведей, медведиц, медвежат… Взглянув на фотографии, знакомые спрашивали потом: а не страшно было? А вдруг медведь бросится?
Отвечаю: не бросится – по причине огромной своей занятости. Начался массовый ход нерки, нужно ловить, ловить и ловить.
Уточняю диспозицию. Озеро Курильское, крупнейшее в мире нерестилище нерки – это потрясающей красоты, огромный – 77 км2 - водоем в южной части Камчатки. Он возник около 8 тысяч лет назад в результате мощного Ильинского извержения, и был поначалу полкилометра глубиной, но, хотя и заполнился на треть озерными отложениями, через пористые вулканические породы в озеро продолжает поступать артезианская вода (что крайне важно для развития мальков нерки). Так вот, из озера вытекает река Озерная (по местному, ударение на А) – в истоке своем довольно широкая, но неглубокая – как раз по «ватеринию» крупному медведю. Река перегорожена рыбоучетным заграждением – это такой мостик, под которым находятся реечные перегородки, перекрывающие рыбе вход в озеро; периодически открываются «окна»; в которые устремляется рыба, тут-то ее и считают сотрудники Озерновского наблюдательного пункта КамчатНИРО. На каждую проплывающую рыбину – одно нажатие кнопки счетчика; если рыбы слишком много – удержание кнопки в нижнем положении; потом пересчет по формуле. Во время учета на мостик не допускаются посторонние, зато в остальное время – стой и смотри, сколько душа желает, главное, чтобы сотрудник заказника с ружьем находился поблизости. Техника безопасности: звери есть звери.
Хотя – трудно себе представить, чтобы эти звери бросили рыбалку ради двуногих на мостике, которые даже рыбу не ловят и потому не конкуренты. А среди самих медведей поддерживать порядок помогает строжайшая иерархия. У каждого – свой участок лова, сообразно личным качествам, таким, как величина тела и крутость характера; учитываются также личные заслуги. Вот эта медведица, со своим выводком из трех медвежат занимающая полянку, непосредственно примыкающую к мостику – мать многих медведей, находящихся сейчас в поле зрения; за это ей – почет, уважение и лучшее место в партере. Большую часть времени она проводит с детьми. Нам удалось даже увидеть, как она кормит их грудью – настоящей, налитой грудью, похожей на женскую. Она не ложится во время кормления, как это сделала бы кошка или собака, а остается сидеть; двое малышей припадают с двух сторон к ее сосцам, а третий лезет под пузо, где тоже имеются соски, а в них – молоко. Но одним молоком медвежата уже не обходятся; время от времени мать точным прыжком с берега – раз, и готово! - добывает большущую рыбину, кладет ее на вытоптанную траву семейной полянки, и медвежата познают, в чем оно, медвежье счастье…
Главный медведь – большой, длинномордый самец, примелькавшийся уже во всех репортажах с Курильского. Он волей-неволей попадает в кадр любому оператору, поскольку его участок – середина реки у самого мостика. Как же разнообразны его приемы лова! Порой он затаивается, дожидаясь, когда большая рыба подойдет под самую лапу, и тогда выхватывает ее; порой мчится в каскадах брызг, раздавая удары наудачу – рыбы так много, что все равно попадется какая-нибудь; а иногда – ну, водолаз! – погружает голову в воду, что лишь уши торчат, ходит так и выбирает рыбу в буквальном смысле с открытым глазами. Поймав же, присаживается вертикально – по плечи в воде – и аккуратно кушает, не обращая внимания, что рыба еще живая и бьется. Впрочем, учитывая результативность лова медведицы, которая тратит гораздо меньше сил и времени, действуя без спецэффектов, начинаешь думать, что этот косматый артист просто играет на публику…
Прочие члены медвежьего сообщества занимают места согласно неписанной табели о рангах. Медведи – в основном в воде. Ее температура – градусов двенадцать, но это не мешает им торчать в речке весь день. Медведицы с малышами  – на берегу. Берег вытоптан не хуже, чем на подмосковном водохранилище; семейные полянки отделены одна от другой лишь парой кустов и деревьев. Матерям приходится нелегко – и промышлять нужно, и за детьми смотреть, а они еще малы. Вот одна медведица увлеклась ловом, и не обращает внимания, что крохотный медвежонок тоже слез в воду и плавает вокруг нее. Медвежонок, видимо, просит у мамы помощи, а та отмахивается – не мешай! Минута, другая -  и вода несет по течению уже неподвижное тельце… Нерадивая мамаша, наконец, понимает, что натворила – но, увы, звать МЧС уже поздно! Теперь у нее осталось только двое детей… такая вот невыдуманная трагедия произошла прямо на наших глазах.
Кстати, здесь очень у многих медведиц тройни – а что, кормовая база позволяет! Но мало родить, нужно вырастить. А это нелегко, ведь медвежат подстерегает столько опасностей! Даже родной отец-медведь убьет и съест малыша без зазрения совести – лишь бы случай представился. И медвежата знают об этом. Наличие чужих медведиц в трех шагах справа и слева их не смущает. Но вот семья переправляется через реку - мама идет, подросшие  детки плывут за ней гуськом. Один из медведей, рыбачащих в русле, направляется в их сторону, а мама как раз опустила голову в воду в поисках рыбы. Как же запаниковали медвежата! Но мама тут как тут – распрямилась навстречу обидчику, рявкнула, и тот отходит в сторону с явным пренебрежительным «подумаешь, не очень-то и хотелось!». Не будь медведь таким сытым – еще неизвестно, чем бы все кончилось, ведь медведица гораздо меньше и слабее самца. Но сейчас на Курильском – великое рыбное перемирие.
Не только на Озерной, но и по всей береговой линии озера – медведи, медведи… Едем на моторной лодке и наблюдаем их жизнь с воды. Более семисот медведей проживает в этой гигантской чаше, в центре которой – ослепительно синее озеро, а по краям – конусы вулканов с привешенными к ним облаками-флагами. Вдоль берегов - матерые самцы, озабоченные нагуливанием жира к зиме; медведицы с медвежатами – по здешнему матухи, озабоченные воспитанием потомства; подростки, которые в промежутках между завтракообедоужинами уходят на цветущие поляны и затевают там веселую возню… первозданная, прекрасная, чистая природа, красивые могучие вольные звери, живущие в довольстве и изобилии, живущие так, как им предписано от века… Много я видела в своей жизни разного – и слоновьи стада, и акульи тусовки – но ничего не встречала равного по силе впечатления озеру Курильскому!
А основа этого изобилия - нерка. Озеро сформировалось в своем сегодняшнем виде около 2-х тысяч лет назад, следовательно, и возраст нерочьего стада, здесь обитающего – тоже тысячи полторы годков. И древний цикл этой жизни отработан, отточен, как идеальный часовой механизм!
Нерест в озере начинается в июне и продолжается до февраля, а то и марта. Первые пришедшие на нерест рыбы заполняют нерестилища слева от истока Озерной, следующие – дальше по часовой стрелке, и так неделя за неделей нерестовый пик продвигается вправо, пока круг не сомкнется, и тогда следующие пришедшие рыбы снова занимают места слева от истока, и такой оборот происходит три-четыре раза за сезон, позволяя рыбе идеально рассредоточиться по акватории и не мешать друг другу. Поразительно, но каждая рыба знает, когда и куда она должна прийти. Она возвращается не только в ту же реку и на то же нерестилище, но даже, как утверждают специалисты, примерно в ту же ямку, где вылупилась из икринки! Этот не объясненный до сих пор феномен называется хоуминг – инстинкт дома. И у нерки с Курильского хоуминг силен, как ни у какой другой - 98 % рыб возвращается «домой»!
Не все знают, возможно, что в обычное время нерка имеет обычную для большинства рыб серебристую окраску. По пути к нерестилищу нерка начинает меняться – розовеет кожа, крюкообразно выгибаются челюсти, которые уже не предназначены для поедания пищи, ведь рыба перестает питаться; в нерестовом водоеме пурпурной, огненной краснотой наливается тело рыбы, которая теперь полностью готова к продолжению рода! Самка роет гнездо в месте выхода ключевых вод, и начинается вакханалия икрометания, которая продолжается несколько дней: наметав икру, «супруги» закапывают ее и приступают к следующему раунду. Отметавшись, самка еще с неделю охраняет гнездо, постепенно теряя силы, и, наконец, погибает. Такая же участь ждет и самца, для нерки не существует способа сохранить жизнь после нереста. Великая мудрость природы, жестокая и добрая одновременно! Чем питались бы мальки в чистейшей этой воде, если бы не разложившиеся тела родителей, на которых развивается тот микробентос, который после рождения мальков станет их кормом! А вылупляются мальки нескоро – лишь через 5-8 месяцев после зачатия. Выживаемость икры за счет специфических условий Курильского озера составляет 76 %, тогда как в иных водоемах даже 35-40 % считаются хорошим показателем!
От года до трех молодь нерки нагуливается в озере, а потом покидает его, уходя по реке в Охотское море и дальше - к югу, к берегам Японии, затем к востоку, к северу, в субарктические воды Тихого океана. Но года через два-три рыба завершает гигантский круг, пройденный в океанических водах, и достигает берегов Камчатки, движется к югу, находит устье родной реки… приходит пора вернуть свой долг, проделав обратный путь к нерестилищам.
Однако немногим удается достигнуть заветной цели. Еще на подходе немалая часть популяции изымается путем дрифтерного (морского) лова. Да и у тех, кто достиг реки, шансы невелики. Только два дня в неделю являются пропускными, во все остальные дни вся рыба попадает в сети, и из 10 миллионов вошедших в реку лососей лишь около полутора миллионов получают возможность дать потомство. Много это или мало? Специалисты-хозяйственники подсчитали, что с точки зрения воспроизводства самой нерки эта цифра оптимальна и позволяет держать ежегодный вылов на уровне 10 тысяч тонн. Но если нерочья популяция в целом хорошо себя чувствует при таком балансе, то нельзя сказать того же о прочих обитателях бассейна Курильского озера. Ученые-экологи подсчитали, что для благополучия экосистемы в целом необходимо пропускать в озеро вдвое больше нерки -  около 3 миллионов штук. По меткому выражению И.Шпиленка, в могучем биологическом котле озера Курильского нерка является топливом. Ею питаются не только медведи – она служит основой жизни для рысей и росомах, соболей и горностаев, норок и выдр, орланов и беркутов, а также водоплавающих птиц от лебедей до уток и чаек. Сегодня все эти обитатели озерного бассейна сидят на голодном пайке, считают экологи.
Хочется сказать несколько слов о работниках заказника – я не буду называть имен, поскольку никто из них не давал мне на это разрешения. Скажу лишь, что это люди особой породы – красивые, мужественные, бескорыстные, и любящие природу настолько, что и жизни за нее не пожалеют. Да, животным счастливо живется в Государственном природном заказнике «Южно-Камчатский», но как много желающих посягнуть на эту счастливую жизнь и какие усилия приходится прилагать, чтобы защитить ее! Перескажу лишь один, особо запавший в память разговор – о таком жутком виде браконьерства, как петля. Петля эта делается из толстой металлической проволоки, куда попадает польстившийся на приманку медведь. Браконьер придет нескоро, и несчастный зверь дергается в петле и день, и другой, и третий, безумея от боли, жажды, голода, отчаяния… Мучения животного «входят в программу»: ведь браконьеру нужна желчь, используемая в китайской медицине, и чем хуже придется животному, тем больше в его печени окажется желчи… А невдалеке ждут сотрудники заказника, которым надо поймать мерзавца с поличным. И не знают, что произойдет раньше: появится браконьер или медведь вырвется из петли, и тогда уж не станет разбирать, кто тут враг, а кто друг…
Я была на озере Курильском с 9 по 11 августа, а через три дня - 14-го августа - на берегу Озерной были убиты браконьерами два медведя. «Мы вели патрулирование, когда услышали рев и звуки выстрелов. Поспешили на звук, и в зарослях, на берегу реки застали такую картину: четверо рыбаков, и двое убитых медведей. Медведи были сначала пойманы с помощью ловушек, а затем убиты. Подозреваемые рассказали, что после рыбалки пошли собирать ягоды, увидели мертвых животных и просто решили с ними сфотографироваться. Что характерно, увидев нас, они тут же бросили фотоаппараты в воду, и выловить их не удалось» - это рассказ начальника оперативной группы ФГУ «Кроноцкий заповедник» А.Загорского.
Но в целом в последние годы благодаря усиленным мерам по охране заповедных территорий такие трагические события стали достаточно редки, да и фактор беспокойства для животных существенно снизился. И я не перестаю радоваться тому, в каких надежных руках находится судьба заказника…
Заказника, о котором так много хочется рассказать. Например, про остров Сердце Алаида, с которым связано множество противоречивых, но красивых и романтичных легенд и на котором располагается самая большая колония тихоокеанской чайки – более тысячи гнезд. Когда медведям хочется скушать какое-нибудь изысканное блюдо, он плывут на остров за свежими яйцами.
Про медведя Дайвера, который умеет ловить рыбу в озере, ныряя в глубину. Про медведицу Матрену, которая может спокойно оставить своих медвежат в непосредственной близости от человека и пойти рыбачить - знает, что чужой медведь в это время на ее детенышей не нападет.
Про то, как медведи выясняют, «кто в доме хозяин». Они ведь не любят зряшных драк и прочих безобразий. Просто один медведь оставляет глубокие следы когтей на каком-нибудь приметном стволе (следы! мне топором так не вырубить – прим.автора), и другой медведь просто подходит и измеряет, больше он того, первого, или меньше. Кто больше – тот главный, все просто.
Про то, как непредсказуемо складываются судьбы людей и животных в их взаимодействии. Каждому приехавшему на Курильское покажут на кордоне Травяном памятник японскому фотографу, которого сожрал медведь, который специально проник за периметр и вытащил жертву из палатки (с тех пор и полагается к каждой группе «человек с ружьем»). А в то же время как не вспомнить разговор, случайно услышанный на Озерновском наблюдательном пункте:
- Вот, опять ведь этот медведь на территорию влез. Мы его гнали-гнали позавчера, еле выгнали. А он опять тут как тут.
- Да пусть живет, раз ему охота. Он крупный, спокойный, а зато мелкая шпана уже не полезет.
И действительно, вся трава вдоль ручья, протекающего по территории, истоптана, будто стадо коров прогнали. Но вы ведь уже догадались, что это были не коровы…
Про Екатерину Лепскую – потрясающую женщину, ихтиолога и просветителя, что называется, от Бога. Кстати, это в ее окошке мы увидели, возвращаясь с мостика, ребенка лет трех-четырех.
- Внук, - пояснила Екатерина.
- А не опасно – ведь кругом медведи?
- Ничего, дети тут росли, и внуки вырастут!
Про фантастические закаты, про утренний туман, про ослепительно синее небо, про крупный одноцветковый дельфиниум – прародитель всех дельфиниумов, и про камчатскую березу. Про яростный белый огонь созвездий в ночном небе над горами.
Про то, как замечательно обустроен лагерь для туристов на Истоке и в каком чудесном резном доме, напоминающем карельский, селят гостей на Травяном.
Про безумные цены за поездку на Курильское, обусловленные безумными же ценами на топливо для вертолета. Про иностранцев, едущих со всего мира, чтобы увидеть чудо Курильского – так, в нашей группе были туристы из Германии и из ЮАР.
Про то, как, покидая Курильское, я до последней возможности держалась глазами за ниточку рыбоучетного мостика и перемещающиеся точки на водной глади за ним – там пировали наши знакомцы… И знала, что ни на Камчатке, ни где бы то ни было вне ее я уже не увижу ничего прекраснее и удивительнее, чем это место.

еще на ту же тему
http://foto.mail.ru/mail/sheveleva-o/378
http://www.stihi.ru/2010/08/20/2360