Бюрократические препоны

Кора Журавлёва
      Что касается нашего отъезда из Румынии, то мы продолжали ждать решения своей судьбы. Анкеты были заполнены, заявления написаны и сданы в полицию для получения выездных виз на постоянное местожительство в Советский Союз. Но неожиданно я получила от папы письмо, с сообщением, что ранее "закрытый" город  объявили «открытым» для въезда иностранцев.
      Конечно, наивно было думать, что письма моего отца к «сильным мира сего», повлияли на решение политиков. Просто в Советском Союзе началась «перестройка» политической жизни «по-горбачёвски». Из–за радикального изменения политики в Советском Союзе весь социалистический лагерь, куда входила и Румыния, стали пересматривать внутреннюю и внешнюю политику собственных стран.
      Пала «Берлинская стена», разделяющая Германию после сорок пятого года двадцатого века, на два государства, хотя западная часть Германии, а также её восточная часть принадлежали одному и тому же немецкому народу. Но после Великой Мировой войны победители поделили Германию по своим интересам. Победителей не судят? Не знаю. Думаю никогда ни один народ в мире, не должен отвечать и страдать за ошибки своих руководителей. Румыния не стала исключением.

      Наши заявления на выезд из Румынии продолжали своё «путешествие» по бюрократическим каналам. Сергей попросил меня не ждать официального разрешения от властей и захотел уехать в Украину к моим родителям сам по их приглашению (такая формальность была в то время для  пересечения границы в Советский Союз), поскольку город «открыли» и въезд иностранцам не был больше запрещён.
      К тому же Сергей уже давно не работал, и его, как он думал, ничто больше не держит в Румынии. Я, конечно, согласилась, коль скоро мы и так жили практически «на чемоданах». Но оказалось и здесь не так всё просто. Да, город «открыли», но румынские власти объявили нам, что Сергей не может ехать САМ в только что «открытый» город без сопровождения гражданки Советского Союза. Такой «гражданкой» в семье была только я одна.
      У меня оставалось ещё много незавершённых дел перед окончательным выездом из страны, поэтому настоятельная просьба Серёжи поехать вместе с ним на время, стало для меня неожиданностью. Однако я тонко чувствовала его моральное состояние. Я понимала, как ему тяжело переносить бессмысленность своего положения на данный момент. Просчитав все «за» и «против», тоже «на данный момент», я согласилась поехать вместе с Серёжей в Украину с тем, чтобы он смог там остаться.
      Хотя теоретически наша подготовка к выезду из Румынии продолжалась в течение почти двух лет, практически я не представляла себе, что нас ждёт в Украине. Поэтому, в какой-то степени поездка вместе с сыном являлась и для меня зондированием всех предполагаемых обстоятельств, которые могли бы стать для нас решающими не только положительными, но и негативными. Только после этого я смогла бы вернуться в Румынию для окончательного завершения всех дел, связанных с выездом (или нет?) из страны, которая стала для меня второй родиной.
      Решение было принято, и мы с Сергеем стали готовиться к отъезду. Мы купили билеты до пункта назначения и уехали. Муж мой остался ждать моего возвращения, чтобы впоследствии выехать вместе со мной. Второй сын отказался ехать из-за своей жены. Она была на восьмом месяце беременности, да и не хотела она никуда уезжать.
 
      Смутное чувство обуревало меня. Всю жизнь я хотела вернуться на свою родину. С годами, когда это чувство почти притупилось, и я смирилась со своею судьбой, появилась, наконец, возможность воплотить мечту в реальность. И что же? Когда с Бухарестского вокзала тронулся наш состав, я снова, как и в 1960 году, когда уезжала с Киевского вокзала в Румынию, спрашивала себя, зачем я уезжаю, куда и к кому я еду? Хотя на этот раз я точно знала, что еду к себе на родину, а вот зачем и к кому – я ответа не знала.
      Конечно, у меня есть в Союзе любимые родители, знакомый язык, родственники, наконец. А что ещё? Только мечты и надежды, ничем не подкрепленные, и, как оказалось позже, и ничем неоправданные.
      Итак, в конце сентября этого года для всей нашей семьи начался новый отсчёт времени. Началу этого времени положили мы с Серёжей, купив билеты до Бухареста и далее. Куда? Зачем? Отвечать не хотелось. Гаденькое сосущее чувство неуверенности уже начало пускать свои корни, но движение по инерции было начато. Куда приведёт нас конечная дорога? А пока что поезд привёз нас на Бухарестский вокзал, откуда мы должны были продолжить своё путешествие в «мир, который нам еизвестен».

              Здравствуй Советский Союз... и прощай!
                (начало распада)

      Бухарестский вокзал «Гара де Норд». Мы зашли с сыном в вагон и сразу же оказались на советской территории. Поезд принадлежавший «de facto» стране советов, курсировал между Москвой и столицей Болгарии Софией, поэтому при входе в вагоны нужно было предъявлять не только билеты, но и паспорта. Проблем у нас не было, и мы поехали!
      Граница. Через двенадцать часов езды, мы прибыли на Советскую границу. До самой границы мы с Серёжей мало о чём говорили. Так, пустяки! Просто ехали и, вероятно, каждый из нас пытался осмыслить содеянное.
      Наше двухместное купе находилось в мягком вагоне. Когда в купе вошли советские пограничники и попросили  предъявить паспорта, я обрадовалась им, как дорогим людям и с радостью сообщила, что мы возвращаемся в Союз на постоянное жительство.      
      На что я надеялась? Что моё сообщение вызовет в них чувство буйного восторга? Напротив, услышав моё заявление, они попросили меня выйти из купе в коридор вагона, и стали задавать мне вопросы о моём сыне. Кто он, что он, чем занимается и так далее. Задаваемые мне вопросы в отсутствии сына за прикрытой дверью, стали для меня незаслуженной «оплеухой»! Вот так приехали! Я к ним с открытой душой, а они к нам с чёрствой анкетой!
      Сына это оскорбило не меньше, чем меня! Когда я задала вопрос «анкетантам», что, мол, это за вопросы, ведь это мой родной сын?! Они ответили, что «так-то оно так, но всё же он иностранец». Нет, не скудеет земля русская дураками! Директивы –директивами, но можно же и самим думать!
      И без того к сложным чувствам, которые обуревали нас в этом путешествии, добавились и негативные ощущения, преподнесённые нам советскими пограничниками. Я видела, что сын раздражён и предложила ему пойти покушать в вагон ресторан, надеясь, что смена обстановки и еда придадут ему больше бодрости и спокойствия.
      После ресторана мы вернулись в купе. Серёжа открыл окно и зажёг сигарету. В этот момент в купе зашёл проводник с предложением принести нам чай. Однако, увидев Сергея с сигаретой, она недовольно сказала, что «этот вагон для не курящих, и вообще у нас в поезде не курят», добавила она.      
      Сергей выкинул сигарету в окно, а когда проводник ушла, сказал мне раздражённо: «почему бы ни повесить плакат при въезде на советскую границу – в Советском Союзе не только «секса нет», но и не курят!». Я поняла, что лучше сейчас ничего не говорить и от комментариев отказалась, тем более что я была с ним согласна.
Тогда родились в моей голове такие строки:

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Вагоны несут меня к цели
Колёса на стыках стучат,
«Как жадно мы встречи хотели!»
Колёса в ответ мне, «Так, так!»

Я жду этой встречи безмолвно,
А страх, превращаю в пустяк-
"Ведь всё уже кончено, полно!"
Колёса в ответ мне, «Да, так!»

И радости робкие звуки
В душе, пробуждаясь, звучат
И рвутся все нити разлуки,
Лишь сжатые губы молчат.


(продолжение следует)     Попытка первая