Станция метро «Крестовский остров» обычно пустовала. На ней никто не жил, лишь изредка сюда забегали дети, чтобы поиграть в «догонялки» или еще что-нибудь. Однако им строго-настрого запрещалось покидать пределы своей родной станции. Только самые смелые и даже безбашенные дети шли наперекор родительской воле и гуляли здесь.
«Крестовский остров» крайне редко принимает у себя гостей. Связано это скорее с тем, что кто-то посеял байку про эту станцию. На «Кресте», говорят, души покойников обретаются и живым покоя не дают. Только детей да убогих не трогают. Возможно, поэтому-то ребятня и бегает туда все время – им предоставлена полная свобода, так как взрослые на станцию ходить боятся, даже те, кто в эту историю не верит.
В этот день сюда пришел человек. Под мышкой он зажимал шезлонг, а в правой руке у него была небольшая жестяная банка. Зовут его… впрочем, какое это имеет значение? Не в имени суть, а в самом человеке.
Он пришел сюда, чтобы спрятаться на время от людской суеты и побыть наедине с самим собой. Для этого он выбрал, пожалуй, самое подходящее место.
Мужчина разложил шезлонг, со вздохом облегчения лег в него. Аккуратно, чтобы не порезать пальцы, открыл крышку и вдохнул аромат грибной похлебки. Он собирался провести тут достаточно длительное время, поэтому принес с собой перекус. Запах лишний раз раздразнил его, но он твердо принял решение, что в данный момент есть не будет. Чуть позже, когда проголодается. А сейчас он просто полежит и отдохнет. Возможно, даже удастся прикорнуть часок-другой. На «Чкаловской» ему бы это удалось только ночью.
-Надеюсь, эти чертовы дети сюда не сунутся в ближайшее время, - пробормотал мужчина и прикрыл глаза.
Хорошо!..До чего же приятно просто побыть одному в тишине и покое. Вдалеке от остальных. Никто не мешает, никто не зудит под ухом.
«Надо почаще сюда выбираться, - подумал про себя мужчина. – Тут здорово. А про покойников, конечно же, наврали. Нет тут ничего подобного. Очередной вымысел, чтобы детей запугивать и глупцов всяких. Но я-то знаю, что есть правда, а что вымысел!»
Мужчина пролежал в шезлонге около получаса. За это время сон никак не желал приходить к нему. Поняв, что заснуть так и не удастся, он лишь цыкнул и посетовал какому-то невидимому собеседнику, что не догадался взять с собой какую-нибудь книжку. Делать было по большому счету нечего.
Он вдруг осознал, что проголодался. Не сильно, но есть все же хотелось. Мужчина потянулся за банкой, которая стояла на полу по правую руку от него и… чуть не перевернул ее. Да и сам едва не свалился с шезлонга от неожиданности.
Перед собой он увидел мальчика. На вид ему было лет семь, может восемь, но не больше. Худенький, в рваной рубашонке, коротеньких штанишках, доходящих ему до щиколоток, на ногах зато были надеты калоши а два размера больше. Волосы растрепанные, личико чумазое и руки тоже.
-Т… т… ты кто?
-Здравствуйте, дяденька! – голос у мальчика был тоненький-тоненький и такой жалобный, что у обычного человека сердце бы заныло, если бы он его услышал. Но только не у этого мужчины.
-Ты не ответил на мой вопрос! – сурово, с нажимом спросил он.
-Меня Антошка зовут.
-Да? Здорово! И что? Что ты тут делаешь?
-Я мимо проходил… - мальчик опустил голову вниз, стараясь не глядеть мужчине в глаза. Уж больно злые они у него были.
-Замечательно. А ко мне зачем пришел?
Ребенок не ответил. Просто продолжал стоять на месте, уперев взгляд в пол.
-Так… Давай-ка иди отсюда. Нечего тебе здесь делать.
-Дяденька, не прогоняйте меня! – взмолился мальчик. Бровки домиком, губы в ниточку – вот-вот расплачется.
-Но-но-но, ты тут свои сопли брось. Иди хныкать в другое место, понял?
-Дяденька, а что у тебя в баночке?
-А твое-то какое дело, парень? Чай не для тебя подарочек.
-Вкусно пахнет…
-Слышь, ты это брось. На чужое добро свой рот не разевай, ага? Может быть мне еще тебе всю похлебку грибную отдать?
-Не, дяденька, не надо всю. Хотя бы кусочек. Я очень есть хочу!
-А кто не хочет? Топай давай отсюда, куда шел.
-Ну, пожалуйста, дяденька, хотя бы маленький кусочек, малюсенький, - глаза мальчика потихоньку стали намокать от подступивших слез.
-Иди у родителей еды проси, а у меня не канючь. Попрошайка, блин!
-Нет у меня родителей, дяденька, вчера похоронили, - дальше мальчик говорил уже сквозь слезы. – Я один остался, сиротка. Целый день ничего не ел, ни крошки во рту не было. Умоляю, дяденька, дайте хоть один малюсенький грибочек, всего один. Я… я все что угодно сделаю, только пожалуйста, дайте грибочек.
-Если ты не ел весь день, то с одного грибка ты не наешься, только еще больше есть захочешь… Тогда уж было бы разумнее отдать тебе всю похлебку… - мужчина сделал на этом месте паузу и посмотрел на мальчика. Тот вытер грязным рукавом заплаканное лицо и глаза его просияли. – Ага, губу раскатал. Закатай обратно. Ничего я тебе не дам, проваливай отсюда! ЖИВО!
Мальчик, никак не ожидая такого, быстро отошел на три шага назад и испуганно покосился на мужчину. Шмыгнул носом и сказал беззлобно:
-Жестокий вы, дяденька, черствый. Не будет вам в жизни счастья.
-Угу, и тебе того же! Давай, пошел, чтобы я тебя не видел здесь больше!
Мальчик повернулся, снова заплакал и пошел в сторону туннеля, ведущего на станцию «Комендантский проспект».
-Ходят тут всякие, – покачал головой мужчина.
Только когда ребятенок скрылся из виду, взял банку с похлебкой, положил ее себе между колен, достал из внутреннего кармана жилетки складную ложку. Но не успел он привести ее в рабочее состояние, как услышал за спиной шорохи.
-Неужели этот поганец привел с собой еще кого-то? Ну не будет мне чувствую сегодня житья… - мужчина поставил банку на пол и повернулся, чтобы посмотреть, кто явился к нему на этот раз.
А увидев, только и смог сделать, что закричать. Сильные руки существа, очень походящего на ходячего мертвеца, схватили его, легко, словно пушинку, выдернули из шезлонга и потащили в кромешную темноту туннеля. Только там его крик оборвался…
Мальчик еще ушел совсем недалеко. Он услышал дикий вопль со стороны «Креста» и бросился туда посмотреть, что или кто стал источником звука. Придя на станцию, мальчик к своему удивлению не обнаружил там злого дядю, который буквально минуту назад прогнал его прочь. Зато увидел баночку грибной похлебки, а на шезлонге лежала складная ложка. Он открыл жестянку, разложил ложку и принялся уминать густое варево, еще не успевшее остыть окончательно. Где тот дядя, отошел ли он куда-то и вернется ли, что скажет, если увидит, что его еду ест кто-то другой, мальчика в данный момент не волновало. Судьба этого человека его совсем не заботила. Он просто очень хотел есть!