Как тяжело писать про Японию, которая пострадала от «нового более мощного атомного взрыва». Но что сделаешь надо жить дальше. А это значит, пусть это продолжение рассказа будет во славу Японии, а главное её народа
В последний момент Груздь попал на грузопассажирский корабль. Он-то, плывя простым матросом, точно знал судьбу всех плывущих. Если даже не случится кораблю развалиться у берегов Японии, ему слегка помогут. Это, заглядывая вперёд, такая судьба была уготовлена кораблю, его должны были переоборудовать. После разгрузки в японских портах, то есть в Токио, случится невероятное – одна шведская фирма решит арендовать корабль. Но только с одним условием – переоборудовать на японских верфях. Вот почему хозяева корабля вцепятся в это выгодное предложение руками и ногами.
А сейчас, работая электриком, Васин Пётр потихоньку сходился с экипажем. С первого дня у него не пошло с помощником капитана. Уж больно тот оказался чувствительным и понимал, что Груздь не тот, за кого себя выдавал. Правда, в экипаже тоже были недовольные. Чтобы попасть на их корабль, надо было пройти много инстанций. А тут, не известный никому человек, выскочка, получил такое блатное место. Инициативная группа, собравшись, решила сделать Петру тёмную. Да, они ему, спящему, на голову набросили одеяло. К великой их радости, они даже свет успели выключить. Ох, и мутузили же они этого блатного. Каждый хотел выместить на нём обиду. Но к великому огорчению, когда включили свет, обнаружилось, что били своего товарища. А где же...? Да это же электрик сам включил свет! А дальше все пятеро моряков, потом и со старпомом, искали пятый угол в кубрике. Конечно, они его не нашли. Пластом лёжа на полу, умоляли об одном – чтобы он их оставил в покое. И на их улице случился праздник: электрик успокоился. Но оказалось, его язык ещё ядовитее, чем он сам.
- Вот гад, опять закоротил. - вытирая покрытые кровью руки, осматривая лежащих вповалку, прошипел: - Если какая сволочь расскажет, что здесь произошло, клянусь, троих из вас убью. А остальных покалечу. Всю жизнь у меня воробьям улыбаться будите.
Конечно, все участники той знаменитой потасовки язык держали за зубами. Но на следующий день их видок и это через раз хриплое дыхание, оханье и аханье при любом движении, подсказали всем, что не стоит связываться с электриком.
Но прошло всего ничего пара дней и об этом эпизоде забыли. Шторм, разыгравшийся у берегов Японии, заставил и ранее поскрипывающий корабль превратиться в несмазанный, скрипящий всеми частями механизм. И двигатель не выдержал такой нагрузки. Когда уже были видны огни Японии, и до спасительного порта оставалось всего лишь 5-7 часов ходя, механизм двигателя заклинило. Поданный вовремя SOS, позволил какому то буксиру подойти за короткое время. Для всех спасённых было чудо, что они к утру были отбуксированы в порт Токио. Совсем рядом была свободная верфь. В неё-то после разгрузки на третий день и загнали корабль.
Но бюрократическая машина, их хозяева не захотела дать денег на ремонт, и с прежними поломками корабль вновь спустили на воду. А поскольку даже команда не торопилась идти дальше, то капитан решил мелкий ремонт совершить своими силами. Но многие члены команды отказались это делать, в этом числе был и Груздь. Он, оказавшись на берегу, развил такую деятельность, что все ему начали завидовать. Он открыл фирму по реализации авторских работ. В считанные недели его дело набрало оборот, а сам предприниматель Васин стал вхож во многие дома японцев. Да чего там, он стал членом двух обществ. Так Груздь стал своим человеком в Японии.
*******
С Подковой случился конфуз. Он, въезжая в Японию, не прошёл таможню. В его вещах нашли два необработанных изумруда. Не велика была причина садить его в тюрьму. Но он же Подкова. Не двусмысленно высказанная им в сторону таможенников угрожающая фраза, и его быстренько осудили на шесть лет и восемь месяцев. Ввоз контрабанды в страну пресекался строго. Об одном только жалел проходящий приёмку в тюрьму Иван, что никому не набил морду там в порту. Не смотря на то, что сокамерник у него оказался японец, они очень быстро нашли общий язык. Тот, как и Иван, оказался творческой натурой. А дальше всё – стена. Языковой барьер держал его на расстоянии практически со всеми заключенными. Правда, были такие, кто знал английский язык, но он сам его очень плохо знал. В общем, Иван оказался в вакууме. Сперва не отвечая на издёвки, обкатку, он очень скоро понял, что из него сделали, нет, старались сделать белую ворону. Действуя скрытно, из-под кишка, при минимальном количестве свидетелей, он трёх, или даже пятерых заставил пару недель «дышать через раз», а более настойчивых и тем паче отправил в лазарет. Пострадавшие от него взахлёб утверждали, этот Белоснежка бьёт деревенскими ударами так, словно гвозди в доски забивает.
Пришлось искать бойца поопытнее. Это ничего, что в поединке оба друг друга нокаутировали. После Подкова трое суток просидел в карцере, но его перестали травить. Появившееся шаткое положение с каждым нём крепло. И всё-таки отчужденность, враждебность сквозили повсеместно. Но Ивану было плевать. Он, создав свой мир, уединившись в нём, не мешая никому, решил скоротать срок в одиночестве.
*******
Когда с парохода сошёл Ветер, на него словно на придаток стали смотреть. У всех на глазах и на языке был Джой. Чёрный, как смоль, скотч-терьер, вышагивая впереди, демонстративно всем показывал, что не его хозяин, а он приехал туристом в Японию. То, что русский ЛОХ, не только виделось, его повсеместно обманывали, начиная с таможни. Для начала с него потребовали документы, которых у него не было. Пришлось заплатить, созваниваясь с Россией и получать ксерокопии. Дальше – больше, ему по настоящему «втюрили» подделку, когда он ожидал машину. А поскольку машина из гостиницы запаздывала, то гость из России поехал на такси. Да за такую сумму, что он заплатил, можно было объехать чуть ли не всю Японию. В общем, таксист потом на каждом углу хвастался, что обманул русского.
Тоже самое произошло и в гостинице. Каждый спешил русского обмануть. Только один его друг нет-нет, да вступался за него. Джой отгонял занимающихся обманом. На каждом шагу на этого «раззяву» с собакой сыпались напасти. Каждый из горожан, будь он гражданский или человек в погонах, все к чудаку проявляли скрытую враждебность.
********
Вот уже более трёх дней настоятель буддийского монастыря, поднимаясь на стену, рассматривал лежащий у его подножия город. А в последнее время и ночью, забравшись на самое высокое место в монастыре, он рассматривал даль. Постепенно у него появились сподвижники и в последнее время те, меняя друг друга, не сходили с монастырской стены.
На четвёртый день осунувшийся, посеревший настоятель буквально ввалился на завтрак. Он не раскрывал рта, просто тревожно осматривался и ждал, когда все покушают. Но монахи, чувствуя тревогу в поведении настоятеля, один за другим откладывая ложки, смотрели на своего старшего брата. А тот, поняв, что дальше молчать не имеет смысла, проговорил:
- Доставайте оружие, доспехи и чистите их.
Раньше, чем кто-то заговорил с ним, настоятель вышел, многие, пожав плечами, на скорую руку продолжили завтрак. Только ранее выбранные несколько братьев ушли выполнять приказ.
*******
Старший администратор гостиницы очень удивился, когда, придя к хозяину гостиницы, и начав рассказывать про этого собаковода, увидел твёрдый взгляд хозяина, заставивший его оборвать рассказ на полуслове.
- Никогда не суди человека по поверхностным поступкам.
Глядя в ту сторону, где приблизительно должен был находиться номер русского, он спросил:
- Не знаешь, зачем ему в номере запасной выход? Думаешь, он кого-то боится? Нет и нет. В прошлый его приезд к нам в столицу, я имел неосторожность с ним сойтись лоб в лоб.
От этих воспоминаний хозяина нескольких гостиниц даже передёрнуло. Задрав рубашку, он показал подчинённому глубокий шрам на боку. А уж старший администратор знал, его наниматель неслабо владел многими восточными единоборствами.
- Он меня тогда чуть ли не сделал инвалидом.
Ухмыльнувшись, хозяин поправился: - Вернее, Ветер, «Цурю», сделал меня инвалидом, но сам же и исправил.
- Но он же гость нашей страны.
- Вот здесь ты не прав. Он везде дома.
- А сейчас-то он здесь зачем?
- Не знаю, - качая головой заявил хозяин, – Но если он позовет, я пойду с ним хоть куда.
- Но спецслужбы?
- Не удивлюсь, если он уже пару-тройку из них отправил в больницу.
- Но почему он на свободе?
- И здесь ты опять ошибаешься. У нас есть куча закрытых спортзалов. Совсем недавно слышал, что в столице появился мастер, который за большие деньги доказывает всем, что многие для него младенцы. А те кто платит деньги мечтают ободном вновь встретиться с настоящим мастером.
Старший администратор, сильно озадаченный, ушёл из кабинета, а хозяин гостиницы даже и не пытался его остановить. Он ухмылялся, глядя тому в спину.
Так оно и оказалось на самом деле. Прошло всего ни чего несколько дней, как случилось такое, что поставило все на место. В тот день полдень солнце не милосердно палило. Раньше, чем старший администратор осознал, что происходит невероятное, зловонная волна с улицы облетела всех находящихся в фойе. Сперва думали, что причиной этому зажимающий нос вошедший, но на самом деле кондиционеры и освежители воздуха, быстро справившись с волной кошмарного зловония, заставили всех людей крутить головами, выискивая эпицентр выворачивающего на изнанку запаха.
А тем временем на улице творилось что-то несусветное, двустороннее движение прекратилось, все уже шли быстрым шагом, дальше еще хлещи убегали, уезжали, удирали от кого-то. Надо же, какое-то чудище остановилось около центрального входа гостиницы. Знаменитая ведьма привела на верёвке обуянного сумасшествием человека. Этот мечущийся из стороны в сторону, вертящий глазами безумец извергал не только зловоние. С его языка срывались такие словечки, мат, обещание поквитаться со свеми находящимися вокруг, что впору было зажимать не нос, а уши.
В тот момент, когда проживающие в гостинице бросились к окнам, старший администратор услышал за спиной спокойный голос русского. Он даже сам не знал, как и почему понимал сказанное Ветром.
- Закрывай двери и усиливай стёкла.
Не давая администратору возразить, Михаил, обходя его, добавил: - Постарайся обзвонить всех постояльцев и предупредить их, что стоять у окна опасно.
Выйдя на крыльцо и понаблюдав, как за ним закрыли двери гостиницы, Михаил начал спускаться по ступеням. Чем ближе он подходил к сумасшедшему, тем больше ревел и даже угрожающе размахивал руками и ногами этот озверевший здоровяк. Старался вырвать верёвку, удерживающую его на месте из рук колдуньи. А та, не уступая, делала невероятные усилия удержать строптивого. Но стоило только Ветру положить руку на верёвку, как борьба разом утихла. Оба ранее сражающихся, старались восстанавливая дыхание, готовились к новой борьбе.
- Зачем пришла? – сурово смотря на притихшую колдунью, спросил Ветер. – Разве этот говнюк стоит тех трудов, которые ты в него вкладываешь?
- Точно, точно, - гортанный, исходящий из недр лёгких звук вырвался из горла грязного, покрытого болячками человека. – Отпустите меня.
- Разве я тебя спросил? – грозно посмотрел Ветер. – Или ты спешишь стать моим врагом?
- Ты ещё поговори, - взвывая, с пеной на губах зарычал обезумевший. Вертя глазищами, он вокруг себя выискивал ещё врагов. – Я же тебя…
- Цыц, сопляк, - властно прошипела колдунья. И уже по-доброму глядя на стоящего рядом Цурю, добавила: - Он меня, паразит, достал. Из одного тела его извлеку, он уже в другое забрался. А мне с каждым разом все тяжелей и сложней его выковыривать из человеческих тел. Помоги.
- Да оставьте меня, бросьте. Я же хороший, - разом преобразившись сидящий в человеческом теле, бес взревел. – Да вы мне по колено. Я вас всех убью, разорву, кровь высосу.
Прямо на глазах обуянный бесом начал извергать из себя всевозможные запахи, сквернословие лилось из него, не прекращаясь ни на секунду.
А тем временем Джой, незаметно выскользнувший из гостиницы, оценив обстановку, не пошёл в лоб, как хозяин. Спокойно двигаясь кругом, он всем своим видом показывал, что он никто и звать его никак. И то, что он обходит эту толчею это случайно. Но его стремление подобраться поближе к эпицентру зловония окончились для него плачевно. Его старание вышло для него боком. Пса выворачивало на изнанку, тошнило и рвало при каждой попытке сблизиться.
- Ты хоть знаешь, с кем связался? – сделав шаг вперёд, заявил Ветер. – Мне же ничего не стоит закопать тебя.
- Ух ты, червь смердящий, - огрызался обуянные бесом остатки от мужчины. – Только подойди ко мне, я тебе горло перегрызу.
- Ты хочешь одного, - оглядываясь вокруг, Ветер увидел гальку. Он поднял её и подкинул в руках. – Ты хочешь, чтобы я загнал тебя в эту вечную тюрьму для тебя. Залил бы её бетоном и бросил в самом глубоком месте в море. Ты же там веками лежать будешь!
На глазах у множества зрителей Ветер, переминаясь с ноги на ногу, двигая руками, начал танец. Шевеля губами, он шептал заклинание. В то время, когда обуянный бесом, затихая, начал медленно выгибаться, и случилось невероятное. Чёрная смерть, бросившись вперёд, подпрыгнув, укусил бесноватого за правую ягодицу.
*******
Праздношатающийся по периметру территории отдыха тюрьмы, Подкова случайно взглянул на экран большого телевизора. Заключенные, азартно обсуждая невероятное событие, происходящее чуть ли не в центре столицы, временами заворожено смотрели на экран. Подкову даже подбросило, он узнал первым скотч-терьера. А дальше, притягиваемый словно магнитом, он пошёл к телевизору. Встав перед ним, он, прищурившись, оценивал ситуацию.
Недовольных было настолько много, что все разом решили вколотить русского в бетон. Но случилось немыслимое. Первых двоих, ухватив за шеи и сжимая их, Подкова приподнял, а одного ударил так, что несчастный, корчась, отлетел далеко и сейчас в нокауте лежал метрах в пяти от русского. Спасая своих собратьев, зрители, обхватив руки русского, старались освободить весящих в воздухе заключенных. Одновременно, как и русский, они смотрели в телевизор. А там происходило такое!..
В один миг экран потух. Не понимая в чём дело заключенные, переглядываясь, бросились к телевизору, но нет, местные телеканалы, которые снимали происходящее исцеление, вышибло. Но только на минутку-другую. Сперва показались заставки, а потом восстановилась трансляция.
Джой совершил чудо. На глазах у зрителей всей страны, да и всего мира, он изгнал беса. Рухнувший на землю труп японца, того, кого покинул бес, сейчас превратился в ни что. Мешком оно лежало на асфальте, рядом с ним лежал и Джой. Увидевший все это Подкова взвыл и этот вой по-настоящему захватывал дух. А тем временем киношники, увеличив план скотч-терьера, побоялись показывать обзор разрушений и вид застывшего русского великана. Бес на прощание так ругнулся, что все близлежащие дома и машины остались без стёкол. Из-за этого временно и вышла из строя телевизионная аппаратура.
Никто не ожидал из числа тюремных зрителей, что простое шевеление чёрного уха пса вызовет такое облегчение. Вздох радости за победителя и всеобщее оживление, а главное, прекращение жуткого воя, заставляющего опасаться за свою жизнь, подсказывал всем, что все довольны результатом.
- Колдунья за мной тащит этого, - Ветер пнул ожившего спасённого, который нехотя встал. – Джой замыкает.
А киношники и не думали останавливаться. Они почувствовали, что это ещё не всё, и сопровождали идущих на восток.
********
Настоятель монастыря ещё раньше почувствовал неладное в городе, и встав у входных ворот, подождал, когда отобранные им заранее воины примкнут к нему. После боевым строем они двинулись к неизвестному. Так они прошли два квартала. Рёв безумия впереди заставил их убыстрить шаг. Но как не торопились, всё же они частично опоздали. Увидев измождённого Ветра, они перешли на бег. Казалось, расстояние быстро уменьшалось – 150, 100, 70, 50 метров. Один махонький перекрёсток остался между друзьями-единомышленниками. И, обрадованные единением, уже, можно сказать, протягивали друг другу руки.
Да не тут-то было. Между ними вклинилась пылеуборочная машина с огромным ножом впереди. Повернувшись передом к монахам, замедлившись, остановила их продвижение вперёд, грозно зарычала. Это завывание двигателя подсказало всем, что этот огромный стальной нож висящий впереди машины выбирает себе жертву. Ещё секунда, другая, и этот железный зверь бросится вперёд.
- Эй, - подлетев вверх и двигаясь вперёд, скомандовал настоятель монастыря. А может быть, это сделал кто-то другой. Только Ветер в сотые доли секунды оказался в строю на месте настоятеля монастыря. А дальше все без исключения, затаив дыхание, смотрели за поединком этих великанов.
Нашла коса на камень. Издав до боли всем знакомый, в особенности японцам, боевой клич «Банзай», русский воин сошёлся с железным врагом. Нет, не было ни одного равнодушного среди зрителей, все переживали за русского. Они же своими глазами видели его раньше. А боевой клич самураев, раздавшийся на старояпонском языке, дал понять многим, что сейчас японский самурай объединяет их всех вместе против общего врага. Не по этой ли причине с разных сторон Токио неслись люди с мечами в руках.
А самурай Ветер действовал по-своему: раскачивая врага, он заставлял того скрипеть, разливать залитую в его недра воду и даже на ходу освобождаться от разных мелких деталей. И на этот раз Джой превзошёл сам себя. Он, извернувшись, забравшись на капот машины, разлаялся на перепуганного шофёра. Он же кто – Черная смерть, значит его должны бояться. Так и получилось дальше. Шофёр, вовремя выбравшись из кабины, постарался спрятаться под машину. А Джой бросился к нему.
- Куда! - до этого молчавший Подкова рыкнул, скомандовал так громко, что даже охранники от испуга схватились за оружие. А Иван командовал дальше: - Строй, строй держать!
И надо же, за столько километров пёс послушался. Да чего там, монахи, и те подчинились. Все, кто находился около Подковы, подумали, это он, а никто другой командовал за десятки километров. А дальше – круче. Пока Джой и колдунья вгоняли в строй монахов, ранее спасённого от беса, Ветер совершил чудо. Он на бок перевернул грозного своего врага. Вновь враг был повержен, то есть бес, а ведь это он, завладев пьяным шофёром, бесчинствовал. Обещая всем скорое возмездие, он ревел на всю округу. Но вот, на глазах у всех, бес, взвыв, улетучился. Свидетели произошедшего победно ликовали. На глазах у всех железный зверь остался без «зуба». Ветер, оторвав нож у машины, отбросил его в сторону.
Конечно, силы затрачены были огромные, и шатающийся победитель, нетвёрдо стоящий на ногах, всё-таки издал победный клич. Два монаха, подбежавшие к победителю, решили ему помочь, поддержать Михаила. Да не тут-то было. Их вдруг отбросила неизвестная сила. Что это так, помятые доспехи были тому подтверждением. И появившиеся на них разводы подсказали всем – здесь не всё так просто. Нет, монахи не остановились. Уже четверо одновременно коснулись Ветра. И вновь их, уже четверых, отбросило. Настоятель, собрав шестерых монахов, приказал им одновременно коснуться Ветра, и лично, положив свои руки тому на плечи, подал команду действовать. И случилось чудо – сила, находящаяся в русском самурае, смерилась. Нет, она не подчинилась, она поняла – это не враги. А на теле настоятеля монастыря одежда в нескольких местах принялась тлеть. И колдунья, обжигая руки, тушила места возгорания на святом.
Всё, бой окончился! Победители, выстроившись в строй, двинулись к монастырю. Правда, монахам пришлось тяжело. Они, одновременно несколько человек, попытались поднять нож, но трофей оказался тяжеловатым. Только совместно с добровольцами им удалось его поднять и понести.
Видевший всё это Подкова, убедившись, что всё хорошо и что все уже идут в сторону буддийского монастыря, пряча глаза, а главное ликование и гордость за своего друга-командира, оставив всех, отошёл к стене. Усевшись ко всем спиной, он уставился в стену и вновь переживал увиденное. А когда местный смотрящий Окунь подошёл к Подкове, тот впервые оставил спину незащищённой. И Окунь поняв оценив это, сказал своим помощникам:
- Прикройте ему спину.
Садясь к стене, прислонившись к ней спиной, Окунь добавил: - Никого не подпускайте. Сделайте вокруг нас вакуум.
Подкова смотрел не на смотрящего, а на щуплого японца, который, садясь с другой стороны, просто сказал: - Здравствуйте. Меня взяли и перевели для вас из другой тюрьмы. Вот уже пару дней.
- Он надёжный? – переведя взгляд на спокойно смотрящего авторитета, спросил Подкова.
– Это был твой командир? - кивнув в сторону телевизора, спросил смотрящий.
- Вопрос открытый.
- Вопрос, - улыбнувшись, повторил Окунь, - открытый.
Вдруг между беседующими проскочила искра доверия. Смотрящий решил зайти с другой стороны.
- Мне тут послание пришло из-за бугра. Говорят, ты впервые за историю одной соседней дружественной Японии страны совершил выездной суд прямо на борту самолёта. Того на котором сам летел?
- А что бы ты, самурай, сделал, – Иван, глубоко вздохнув, продолжил: - когда у тебя на глазах бандюганы берут в заложники детский садик?
- Говорят, у них много оружия и взрывчатки было, хватило бы, чтобы взорвать весь квартал.
- Да дело не в этом, - от воспоминаний Подкову передёрнуло и на лице появилось такое выражение, словно у него внезапно заболела голова. – Один из них так здорово пнул мальца, что я не утерпел и сделал из него отбивную.
- Из пятнадцати?
- Двое друг друга перестреляли.
Подкова вдруг напрягся, прищурив один глаз, он изучающее посмотрел на Окуня.
- Ты думаешь, почему я вот так просто с тобой разговариваю на щекотливые для тебя темы? - Окунь, потерев разом покрасневшее ухо, ухмыльнувшись, заговорил: - Ты тут на днях задурил. Вспомнил?
Видя кивок русского, Окунь продолжил:
- Знаешь, почему половина тюрьмы бурно радовалась за того, из телевизора? – Окунь с ехидством заявил: - Да он был у нас.
Видя недоверие в глазах слушателя, смотрящий кулаком ударил сам себя в грудь. – Да он чуть ли не в каждой камере побывал, спрашивал переводчика. А меня, - видя как, пряча улыбки, отвернулись его помощники, нахмурившись, добавил, - так здорово дёрнул за ухо, что думал, оторвёт.
В назидание всем, показывая кто в доме хозяин, Окунь скомандовал своим: - Всем пять шагов от нас.
Дождавшись, когда все под его властным взглядом отошли на приличное расстояние, одними губами прошептал:
- Он мне сказал: «держись за Подкову и выплывешь».
Не ожидая ответа, встав, оставляя переводчика, Окунь пошёл по своим делам.
*******
Прошла неделя после тех событий. В гостинице и близлежащих домах заменили все окна. Хотя у администратора было очень много дел, он отметил про себя увеличение числа постояльцев. Эти праздношатающиеся, высматривающие и вынюхивающие всё и вся, только и искали случая встретиться с местным героем. Только тот обосновался в буддийском монастыре. Поэтому паломничество туда увеличивалось с каждым днём. Желающие увидеть героя и им спасённого множились с каждым днём. Да, монахи оберегали всех участников тех событий, но люди видели их вживую не только на молитвах, но и временами на территории монастыря.
Правда вот уже пару дней, как Джой растворился на просторах улиц Токио. Ветру сообщили, что скотч-терьер убежал из монастыря за какой-то особой женского пола. На это Михаил только и сказал «Бабник». У него и у самого уже под ложечкой сосало от этой монастырской жизни. Но надо было пройти 14 дневное очищения, необходимые для укрепления своего «Я» в теле спасённого. Ветер знал, что нельзя расслабляться ни на минуту. Не смотря на святость места, бес может вернуться вновь.
Вот почему ближе к вечеру все были наготове. Так получилось, что появление Джоя оказалось как нельзя кстати. К тому же его сопровождала собачка той же породы. Так вот, они оба, стелющиеся по земле войдя в монастырь, искали одного человека. Увидав своего хозяина, Джой тявкнул. А дальше события стали разворачиваться с невероятной скоростью. На секунду-другую, прижавшись животиками к камням дорожек, скотч-терьер приготовился к атаке. Но раньше него с лаем в атаку на русского бросилась самочка. По её лаю монахи чувствовали, что она ругается и обзывает атакуемого ею «бабником». Но она промахнулась. Ей-то казалось, вот она, нога настоящего врага. А Ветер, приподнимая ногу, увёл её с прямой.
С Джоем такого не случилось. Этот хитрец, наметивший нападение, сделал ложный ход. Он бросился на ту же ногу своего друга – временного врага. В последний момент он развернулся и цапнул ту, на которой стоял Михаил. Взвыв, Ветер крутанулся, отбрасывая с ноги покусившегося на него и бросился к осветительному столбу. Ещё секунда-другая, и покусанный, забравшись на него, приготовился обругать сбесившегося. Да не тут-то было. Михаилу экстренно пришлось забираться выше. Джой раскомандовался не на шутку. Крутя головой, он пару раз так властно гавкнул, что монахи метеором принесли ему стол. Запрыгнув на него, Джой, ещё несколько раз подпрыгивая, постарался укусить провинившегося. Но вскоре он бросил это грязное дело. Сев рядом со своей подвывающей подругой, он, для вескости её слов, поддакивая, качал головой.
По этой причине к ним подошёл настоятель монастыря. Он, всё поняв, переспросил:
- Что, точно видели Мишку в детстве?
- Да-да, - тявкали оба скотч-терьера. – Он калека.
Хлопнув сам себя по лбу, настоятель монастыря начал себя ругать.
- Я бездарь, я лентяй, - глубоко вздыхая от волнения, выговаривал он. – Я же был в том районе и искал источник энергии. Кто же знал, что он дома сидит.
Искоса взглянув на спускающегося Ветра, тихо спросил:
- Что у него?
- Ручка правая.
- А я тогда думал, Мишка паразит, - и уже громче, - бабник опять проказничает.
- Да я ни сном, ни духом не знаю, о чём и о ком вы тут говорите.
В один голос все трое сказали одно и то же:
- Сын у тебя.
- Где?
- Там.
Не давая никому очухаться, Ветер двинулся в указанном направлении. Показывая дорогу другу, оба скотч-терьера бежали впереди. А Ветер и настоятель монастыря шли следом за ними. Как-то само собой получилось что, пробегая мимо цветочного магазина, Джой, словно между делом, спросил свою подругу:
- А мы что, с пустыми руками придём?
Всё понял Михаил. Он-то догадался, в чей огород был брошен этот булыжник.
Хозяин цветочного магазина, рассматривая крупную купюру в руках, даже икнул. Он подумал, что русский спутал говоря на всё. Но богач то уже достаточно далеко ушёл. Махнув рукой, он подозвал своих продавцов, и они тут же стали собирать букеты.
******
Потеря работы сказалась на всех домочадцах. А поскольку Дайки не мог найти новую, то всё туже приходилось затягивать пояс. А тут пьянство подтолкнуло его на необдуманный поступок. Он, решив слегка скоротать время, прикорнул на улице и задремал. В последнее время его как-то не тянуло домой. Когда его жене Хитоми доброхоты сказали, что её муж спит пьяный на улице, она бросилась к нему. Жизнь на столько стала тяжела, что она уже не видела в ней смысла. Это же надо, с рождением их сына начали твориться «чудеса». На неё и её мужа одна за другой посыпались проблемы, не дающие их семье встать с колен. Всё это резко прекратилось, когда муж на руку годовалого сына уронил шкаф и у сынишки, которому теперь было уже пять лет, ручка перестала расти. Словно высохнув, она осталась в том же «годовалом» состоянии. А через полгода несчастья опять посыпались, как из рога изобилия.
Поднимая мужа, Хитоми, не думала, что муж воспримет её как врага. Случилось то, что и в дурном сне не увидишь. Ей буквально не давали рот открыть, град ударов руками и ногами не прекращался ни на минуту. Сыплющиеся искры из глаз не давали их открыть.
Видя, что впереди мужчина бьёт женщину, Ветер добавил шаг. Но не тут-то было. Его опередил Джой. Он, разогнавшись, подпрыгнув, цапнул драчуна прямо за мягкое место. Но ему не дали насладиться победой. Его вместе с этим дурно пахнущим пьянчугой так зверски подбросили, что пёс по инерции подлетел значительно выше, чем человек. И слава Богу, что так случилось. Джой, не размыкая челюстей, оглядывался, выискивая, кого бы цапнуть ещё раз. А с первой его жертвой случилось вот что, участник экзекуции, настоятель монастыря, с одной стороны крышки дорожного колодца, ударив, заставил ту встать на попа. Тут же подхватив её, словно пушинку, он кивком головы указал, куда бросить этого пьяного драчуна. Ветер подчинился и отбросил, словно мяч, этого ничего не понимающего японца прямо в дыру колодца. Как только пьяница залетел в колодец, как тут же крышка канализации упала сверху.
Хитоми, открыв глаза, увидела любимого, опешила. Она о нём мечтала все эти годы. А сын, как две капли воды, был похож на него. Хитоми, спохватившись, бросилась к сыну. Несколько раз оборачиваясь, она видела кавалькаду, шедшую за ней. Она думала, что дом – её крепость, и по этому закрыла на все засовы дверь. А нет. она, слегка напугав сына, подскочив к окну, выглянула из него и застыла. Перед её окнами на коленях стоял Михаил. Вставший рядом сын, глядя то на стоящего на коленях, то на плачущую маму, не вытерпел:
- Мама, это папа?
Но вместо ответа мальчик услышал негромкий стук в дверь, кто-то скрёбся в неё. А поскольку мама не шевелилась, то он сам пошёл открывать дверь. Стоило ему только левой рукой открыть последний замок, дверь отошла. Тут же в дом вошли, нет вломились, трое неизвестных. Эти изучающие глаза монаха старались проникнуть вглубь него. Но не это заставило маленького хозяина сделать несколько шагов назад. Чёрная мохнатая бестия, подпрыгивая, лизала его лицо. Обслюнявленного мальчика подтолкнули к столу. Это четвероногое чудо, забравшись на стол, сейчас проницательно смотрело ему в глаза, а потом, словно родному, сунуло нос подмышку мальчику. Дальше всё перевернулось вверх ногами. Стоило только переглянуться настоятелю монастыря и Джою, как они начали действовать. Монах, подхватив мальчика, прижав его к груди, метнулся к выходу.
На ходу лая, Джой оставил подругу. Он, крутясь вокруг настоятеля монастыря, радостно подлаивая, сопровождал всех в сторону монастыря.
А Хитоми не сводила глаз со своего бывшего любимого. Когда-то судьба свела их в какой-то миг, и вот что получилось. Ей говорили сделать аборт, но она не хотела. Сколько же букетов роз сейчас лежало перед её домом под её окнами! И главное, их подносят и подносят. Он что, решил разориться? Нет, он проси прощения. За что? за душевный порыв? За то, что мы как магниты потянулись друг к другу? Хитоми уплыла в воспоминания.
А Дайки от колодезной темноты и сырости, придя в себя, вдруг понял, он зацепился за какое-то кольцо. Находясь в полной темноте, он по журчанию воды под ногами догадался, что до земли ещё метра четыре-пять. Ощупывая рукой, он натолкнулся на скобы. Когда одна его рука и нога наши опору, он сполз с кольца. Теперь трудность была в том, чтобы выбраться из этой преисподни. За то время, что он попал в обработку, сидения в колодце, он многое передумал. Вся прожитая жизнь, годы, словно фильм, пролетели перед его глазами. Те ошибки в жизни, оставленные на потом проблемы, как фонарики светились перед ним. А всё-таки он неплохо прожил годы. И сын…, от догадки Дайки, даже сжавшись в пружину, надавив плечом на крышку, приподнял её. Следующее движение плеча, и чугунная крышка откатилась в сторону. Ещё минута и он, выбравшись наружу, вновь закатил крышку люка в пазы. Глубоко вздохнув, словно сбрасывая с плеч груз проблем, он двинулся к дому.
Хитоми, увидев, как уносят сына, догадалась – это не враги. А кто это трётся об ногу? Чёрный скотч-терьер слегка зарычал. Она увидела – муж возвращается. Тут ей наступили на ногу. Нет, надавили. Обращая на себя внимание, чёрная бестия, хитро прищурившись, качнула головой в сторону двери. Женщина всё поняла, ей предложили сделать ход конём, предоставить мужчинам, самим разобраться в этом деле. С облегчением вздохнув, Хитоми скользнула за чёрной собакой. Через секунду-другую она, воспользовавшись запасным ходом, она выскользнула из квартиры.
Дайки всё понял, когда увидел стоящего на коленях русского перед его домом. Что тут думать, кто отец его пасынка-инвалида, когда он стоял под окнами его квартиры. Спокойно подойдя к русскому, усевшись рядом, глубоко вздохнув, заговорил:
- Даже сам не знаю, что это на меня накатило, - он не оправдывался, а рассказывал. – Потеря работы, эти проблемы с обществом вообще достали.
- Пойдём.
Не дожидаясь ответа, Ветер двинулся к своим знакомым.
*********
Что только не делали в монастыре с ручкой сына Ветра. Но продвижение к восстановлению было мизерным. А Акено измучили вконец. Он в последнее время некоторых монахов вообще стал бояться. Когда приходило время массажа, мальчик, убегая, прятался. А когда его находили, монастырь оглашался рёвом. Но пальчики начали лучше шевелиться, и плакса уже сам держал ложку. Но не долго, он сам мог съесть пару ложек супа. Но это были все его успехи. А в остальном у малыша был истинный рай. У каждого из монахов для него находилось доброе слово. А в особенности время. На все свои вопросы малыш получал ответ. Даже если они были двусмысленные, он добивался разъяснения. А если до него не доходило, была палочка-выручалочка. Один человек в монастыре, к кому его душа тянулась постоянно. Стоило только поднять голову, малыш через окна видел, где сейчас его, как говорят монахи, отец. А больше всего ему нравилось, когда начинались тренировки в спортзале, где его Миша доказывал свое превосходство. Уча монахов всему, что сам умел. Там и он сам, принимая участие в тренировках, учился.
На второй или третий день после появления в монастыре Акено, под него сделали программу. Пряча его недостаток, учителя готовили из него воина. Благо его мама и бывший отец вскоре ушли из монастыря и не видели синяков и ушибов на теле мальчика.
Так прошло не менее пятнадцати дней, когда новый гость, то есть гостья всколыхнула монастырь. Да чего там, весь город, всю страну. Смотрящий у ворот монах, влетев в келью Ветра, очумело смотря на отца и сына, только и сказал:
- Там.
Дальше оба хозяина кельи стали собираться. А что нищему собраться – только подпоясаться. Одев под монашескую одежду снаряжение, Ветер, словно прощаясь с обжитым жильем, одел на спину приспособу грузчика. Временами ею пользовался его сын. Он, забравшись в неё, постоянно находясь за спиной у отца, набирался опыта. Но на этот раз мальчик бежал впереди отца. Лучше бы он этого не делал. Стоило ему только шагнуть за ворота, как остолбенел. Перед ним стояла одетая в национальную японскую одежду тётенька. От неожиданности его появления Сузу, прикрывая рот, ахнула.
- Цурю?
Акено, пятясь назад, вовремя уткнулся в ноги своего отца.
- Она меня назвала Цурю?
- Не тебя, а меня, - помогая сыну забраться на свою приспособу, Михаил подождал, когда это «шило в заднице» успокоится у него за спиной. Одновременно он с неприкрытой любовью на стоящую перед ним японку. А та, не менее душевно смотря на мужчину её сердца, заплакала.
- Перестань, Синие Облачко. Я рад тебя видеть всегда и везде.
Подойдя вплотную к японке, спросил:
-По какому поводу у тебя слёзы?
- Моего младшего арестовали, - глубоко вздыхая, всхлипывала она. – Уже осудили и перевели в тюрьму. А у него болезнь. Он не может находиться в закрытых помещениях.
- Где тюрьма? – сурово осмотрев всех находящихся вокруг него и в сторону тревожно затихшего монастыря. – Когда это случилось?
- Три недели тому назад.
- Почему ко мне не пришла раньше?
- Увидала газету с твоей фотографией и я тут.
Бряканье одевших военное снаряжение монахов подсказало, что те приготовились к походу. Не давая никому и слова сказать, Ветер скомандовал:
- Вперёд!
Конечно, их появление и движение по улицам вызвало ажиотаж. На них оглядывались. Были даже такие, кто шёл за ними. Но чем дальше они шли, тем меньше зрителей оставалось. Хотя киношники, аж три машины, прилипли основательно к ним. А вот и границы города, их окраины. Как только они остались за спиной, идущих по дороге подобрал автобус.
*******
Стоило только новому заключенному появиться в тюрьме, как его привели к начальнику тюрьмы. Он ещё в машине вытворял такое! Но стоило только, нарушая все инструкции, приоткрыть дверь, заключенный, словно рыба на песке, хлопая ртом, успокаиваясь, не мог надышаться. Не удивительно, попав в затруднение, охрана появилась на пороге кабинета хозяина тюрьмы. А тот, бросив на юношу взгляд, приказал охране выйти. Перечить самому боссу ни у кого не входило в планы и охрана и сопровождение осужденного, выходя, за собой прикрыли дверь.
- Подойди, - встав из-за стола и подойдя к закрытому жалюзи окну и чуть-чуть их приоткрыв, хозяин кабинета кивнул в окно. – Видишь русского?
- Да.
- Он из группы Ветра.
Орлан вздрогнул. Услышав погоняло самого дорогого человека после мамы из уст этого большого начальника, подумал – это очередная проверка.
- Я с тобой не прячась говорю. Над Японией нависла небольшая опасность. Одна из соседних стран хочет из-за него объявить нам войну.
- Почему?
- Видишь ли, Подкова решил прогуляться по городу, где у него была пересадка. Ему не хотелось четыре часа сидеть в аэропорту. Сев на такси, он поехал в соседний город, а в это время банде гавнюков захотелось заявить о себе во всеуслышание. Они снарядили отряд головорезов. Тем приказали захватить не только детский садик, но и отравить каким-то газом город, в худшем случае полгорода. Таксист потом взахлёб рассказывал, что пассажир, увидав, как убивают пятилетнего малыша, встрял в это дело. Спасая щенка, он отряд террористов отправил к праотцам, да так быстро и искусно, что никто не успел и глазом моргнуть. Таксист потом утверждал, что времени у русского осталось мало до вылета самолета и он, дав объяснения прибывшей полиции, сам уехал в аэропорт. Сейчас таксист хвастается, русский у него тогда занял одежду. Всего-то ничего, они за час и прибыли в аэропорт. Но это неофициально добытая информация. На самом деле всё более серьезнее чем с первого взгляда. Не успел Иван сесть в самолёт, как подъехали представители власти. Прямо на борту самолёта произошёл выездной суд, где Подкову оправдали, найдя его действия законными. Мало того, его сделали героем страны. Конечно, тайно, но отблагодарили от всей души по-царски с голубиное яйцо два изумрудами. Наши-то об этом не знали и зацепились его за эти изумруды. А сейчас и не знают, как выкрутиться из создавшегося положения. Ты же знаешь, Орлан, - видя, как юношу передёрнуло, и тот искоса посмотрел на хозяина этих мест, - что упорства у нас, у японцев, не занимать.
- А…
- Я многое знаю о тебе, о твоей семье и о нашем общем знакомом.
Он отошёл от окна и, подойдя к своему месту, передал орлану сотовый телефон.
- Сейчас тебя выведут на площадку отдыха. Ты должен подойти к русскому и сказать: «Дядя Ваня, у нас, у японцев, проблема» и вкратце объяснишь суть. Пусть позвонит и успокоит друзей. А потом «задури, и тебя вновь приведут ко мне. Только сразу же предупреждаю, всё мною сказанное не должно выходить за стены этого кабинета.
В общем, Орлан вписался в тюрьму очень быстро. Его поселили рядом с камерой Подковы и тот, боясь за ученика своего командира, после выключения света рассказывал сказку. Да на русском языке. Но переводчик переводил не только для Орлана, для всей тюрьмы. Так получилось, что русская нянька оказалась как нельзя вовремя. Вокруг Подковы начал создаваться костяк. И он с каждым днем креп.
Стоило только появиться очертанию тюрьмы, как командир приказал автобусу остановиться, а всем в нём находящимся, то есть команде, выходить. Когда до тюрьмы оставалось метров 150-200, Ветер приказал всем остановиться. Пройдя вперёд метров на пятьдесят, Ветер, встав на полминуты в неизвестную ни кому позу, затанцевал. Его притопывания сперва не вызывали ничего. Но с каждым разом колебание земли от эпицентра ног Ветра увеличивалось. Не удивительно, что сперва песок, потом камушки и большие камни пришли в движение. А потом и до строений дошло. Они, треща, качаясь, расшатываясь, начали разрушаться.
Но тут случилось невероятное – плачевный писк иволги. Он оборвал танец Ветра и колебания земли прекратились. Показывая рукой в сторону столицы, японка плачевно доказывала, что город в опасности. Над городом начали сгущаться не грозовые, а жутко черные тучи.
Изменив тактику, крутя руками и вновь пританцовывая, он заставил в небе образовываться смерч. Казалось, шуточное его творенье, увеличивающееся на глазах и, главное, двигающееся на тюрьму, доберётся и всё разрушит на своём пути.
Пасущееся невдалеке стадо овец сбилось в одно целое. А старый чабан, догадавшись, кто виновник этого светопреставления, так свистнул, грозно помахивая палкой, словно мечом, в сторону Ветра, что ни у кого не было сомнения – это угроза. Нет, Ветра угроза не испугала, он уважил седину, года, прожитые чабаном, успокоился. Смерч, так и не долетев до стада, рассыпался.
Ухмыльнувшись, только на минуту задумавшись, Ветер боковым зрением наблюдал, как чабан начал отгонять стадо подальше от этого ненормального, решил зайти с другой стороны. Порывы ветра, спонтанно рождаемые вокруг него, объединяясь, утраиваясь, бросались в сторону тюрьмы.
Как екнуло сердце у Подковы, когда его ноги, потеряв опору, задвигались сами собой. И всё вокруг пришло в движение. Переводя взгляд с одного предмета на другой, Иван скосил глаза на Орлана. А тот, согнувшись в три погибели от повторного движения земли, заворожено смотре на высоченную стену. Значит, догадка верна. Пряча ухмылку и грозный взгляд, боковым зрением увидел тревогу на вышках и у охранников. «И на моей улице будет праздник», - подумал он.
В подтверждение этого третья волна колебаний заставила всех находящихся внутри здания заволноваться. Не удивительно, что вокруг авторитета Окулы, который стоял около Подковы, начали собираться все находящиеся в тюрьме. Между ними оказался и Орлан. Он, какой-то странный, притихший, своим слегка запуганным видом нет-нет, да заставлял стоящих рядом поглядывать на него.
Хотя и ожидаемый всеми смерч рассыпался, Орлан, улыбнувшись, как-то по-домашнему дёрнув с обеих сторон стоящих за штанины, спросил их:
- Можно, я пошалю?
Не зная, к чему всё это приведёт, Окунь и Подкова пожали плечами. Их больше волновали усиливающиеся порывы ветра. Эти, словно кинжалы, несущие песок листья и мелкие ветки, обрушиваясь на людей, заставляли всех, укрываясь, отворачиваться. Ещё при первых колебаниях земли по приказу часовые с вышек были сняты. Они сейчас, стоя недалеко от заключённых, были готовы всё забыть и влиться в общую массу. У них на глазах один из их собратьев чуть не поплатился за свой малый вес. Порыв разошедшегося не на шутку ветра оторвал его от земли и понёс на стену. Но на пути оказался сам Хозяин тюрьмы. Он, подпрыгнув, ухватив верещавшего охранника, вернул его на землю.
В какой-то момент погода разгулялась до настоящей свистопляски. Ветер, используя свои возможности, мысленно ухватив одну из вышек, подбросил её в воздух и начал ею жонглировать. Только часть глаз увидела одну особенность – вышка вылетела за территорию ограждения. А дальше её использовали как таран. Да, часть стены рухнула. Но вышка оказалась уж больно гнилая и рассыпалась от соприкосновения с такой преградой.
Орлан обиделся на крышу над столовой уже давно. После дождя, когда он кушал, через дырки в ней капала вода. Вот почему он, сейчас используя очередной порыв, мысленно сделал попытку её оторвать. Да, с первого раза ему не удалось это сделать, а вот со второго крыша, треща, частично , а потом и вся улетела далеко за ограждение. Довольный этим, Орлан решил попробовать сделать таран из второй вышки. Но вдруг он понял, что появилась третья сила, которая им помогает. Она и его, а также Ветра, дёрнув за нос, заставила их, удивлённо моргая, опешить.
А тем временем таран пробил стену. Ища ответ на свербевший его голову вопрос, Орлан закрутил головой. В поле его зрения уже давно попал подходящий к нему начальник тюрьмы. И чем тот ближе подходил, тем больше у Орлана появлялась уверенность, что это сам Хозяин, а никто другой пробил вышкой стену. Но тут он понял, что из него хотят сделать козла отпущения.
- Ты что же, говнюк, - беря за ухо Орлана и, крутанув его, хозяин предотвратил практически сорвавшийся с языка молодого вопрос. – Почему государственное имущество ломаешь?
Отрывая Орлана от заключенных, он тихо прошептал:
- За тобой пришли, - слегка повернув голову в сторону Подковы, съязвил: - За тобой сам пожаловал.
Следующим на очереди оказался Окунь. Сурово на него посмотрев, даже можно сказать пошире открыв глаза, хозяин заявил:
- Мечты твои сбылись.
С ухмылкой глядя куда-то выше голов, хозяин добавил:
- Тебя посылаю, чтобы ты оберегал Японию от этих варнаков.
Двигаясь к пролому в стене, всё также держал за ухо Орлана. Как будто прикрываясь щитом, хозяин остальным гаркнул:
- Остальные на месте! Если хотите жить, то держитесь все вместе. Ещё не такое будет.
Казалось, Ветер разошёлся на всю катушку и сам чёрт ему не брат. Сейчас его уже никто не остановит. Но нет, случилось невероятное. Джип, объезжая зрителей, не смотря на творящуюся свистопляску вокруг, начал приближаться к эпицентру всего этого волнения. Когда до Ветра оставалось метров двадцать пять штормовой сбесившийся порыв ветра чуть не опрокинул джип на бок. Мигом бросив заглохшую машину, Груздь двинулся к командиру.
- Командир! – видя как Ветер разворачивается и обращает на него внимание, Груздь закричал: - Он уплывает! Через два часа, а то и меньше шхуна отходит от пирса.
Перестав дурить, всё ещё не пришедший в себя Ветер сурово смотря на подбегающего подчинённого, подождал его объяснений.
- Мои люди собрали информацию об этой шхуне и узнали, что она зафрахтована с выходом на сегодня. Я увидел, как на неё забирается Гагар. Самолично видел, что его вещи заносятся на шхуну. Вот и бросил всё, решил найти тебя.
Все трое идущих за Хозяином, да и он сам удивлялись. Что же опять произошло, если всё утихло? Встав в проломе, Хозяин увидел, что к нему идёт Ветер, один-одинешенек. Раньше, чем тот подошёл, от самого сердца волна доброты помчалась навстречу другу, соратнику и, может быть, брату.
А у Михаила и так большие глаза полезли на лоб. От увиденного в форменной одежде военного его плохое настроение улетучилось. Не по этой ли причине его шаг убыстрился. Хозяин также быстрее пошёл навстречу, предварительно приказав шедшим за ним остановиться на месте, он сам, раскидывая руки в сторону, пританцовывая, сближался с Ветром. Михаил, также пританцовывая, выделывая руками странные движения, шёл напропалую. И вот два соратника, не видевшие друг друга вечность, сошлись. Пугая других хрустом костей, оба встретившиеся обнялись. Потом, отойдя на полшага, вновь обнялись.
- У нас есть общий враг, - вкратце объясняя, зачем пришёл, заявил Двухжилов. – Он сейчас сбежать собирается. Но, зная его гнилой характер, уверен – Гагар без сувениров не оставляет никого.
- И что?
- Да ты моего бойца на время придержал.
- И всё?
- А, - потерев затылок, Михаил улыбнулся, - забыл, Орлана тоже надо.
- С довеском возьмёшь, - сказал он очень тихо, только для стоящего рядом. - Местный авторитет готовит побег. Так вот, не дав ему глотнуть свободы, мне его долго не удержать.
Поскольку вопрос был решён, Ветер подошёл к стоящим в проломе забора.
- В машину, - переводя взгляд с Подковы на Орлана, проговорил Ветер. Оба названные, обходя командира, уже бежали к указаной машине. Переведя глаза на авторитета, Ветер спросил:
- Ты хоть знаешь, что мы идём не на прогулку?
- Знаю.
- Там стреляют.
- Хочу повоевать за Японию.
- Тогда вперёд, в машину – время не терпит. Враг уходит.
Переглянувшись с Хозяином, уходящий командир и он поняли, они сейчас друг друга не потеряют.
Смотря в спину садящегося в машину Ветра, сам Хозяин, повернувшись, увидел секретаршу, бегущую к нему на всех парах. Она в руках несла трубку радиотелефона.
- Вас, вас!
- Да, слушаю.
- Что у тебя? – голос, раздавшийся из телефона, был известен Хозяину. Ему звонил сам замминистра. - Удалось сохранить тюрьму?
Глубоко вздохнув, Хозяин с облегчением проговорил.
- Мне пришлось отпустить помощников Ветра.
- Нам известно твоё умение всё брать на себя. Но сейчас попрошу в докладе указать, это не ваша инициатива, а моя….
Хозяин тюрьмы, прислушавшись, вдруг в трубке услышал бурное ворчание двух человек.
- Нет, я ошибся, это приказ Министра. И все разрушения можно списать на другое ведомство. Те решили покрыть наши затраты на знакомство с твоим бывшим однополчанином.
- Есть, командир.
Связь оборвалась. Благодаря этому Хозяин быстро вернулся в тюрьму и тут же распорядился:
- Всех в здание. Устанавливайте временно забор. Возводите вышки. Набирайте добровольцев разбирать завалы. Хотя бы временно пробуйте восстановить крышу. Или найдите, чем её можно перекрыть.
А поскольку всё задвигалось и зашуршало, Хозяин решил вернуться к себе в кабинет. Его до сих пор не покидал вопрос: почему он здесь? И ещё один вопрос свербел его голову: почему он не в команде Ветра?
Стоило только команде Ветра отъехать от тюрьмы, как их остановили. Властно выйдя на дорогу, полицейский жезлом показал, куда можно припарковаться. Не успел джип остановиться, как с левой стороны машины дверь открылась. На ломаном русском неизвестный и кому японец сказал сидящим на заднем сиденье, перед ним, подталкивая их: - Подвинься!
Но произошло так, что находящиеся в машине, стушевавшись, даже чуть раньше начали двигаться, чем их попросили. Наглец, всего лишь секунду посидев, покрутившись, выбрал новое место. Там, за задними сидениями имелось ещё достаточно места. словно уж, заползя туда, отдышавшись, незнакомец представился:
- Я от властей. Поехали!
Груздь посмотрел на Ветра. А Михаил просто качнул головой. Как кстати в их команде появился Хироши. В дальнейшем его использовали словно таран. Не удивительно, что все ворота открывались для них беспрепятственно. Благодаря этому они свободно въехали в порт. И как нельзя это было сделано вовремя, стоило им только изготовиться к атаке, как шхуна начала отдавать швартовые. Как только с кнехта сняли швартовые, на шхуну прыгнули несколько человек. Передовая часть отряда Ветра, смешавшись с матросами, завязала с ними борьбу. Почти сразу из толпы провожающих в спины атакующих раздались выстрелы. Среди моряков шхуны появились раненые. Но тут всегда находящийся в тени Окунь начал действовать. Он, пробравшись к одному из стрелков, саданул его так здорово, что у того не хватило сил удержаться на пирсе и бедолага, кувыркнувшись несколько раз, провалился между пирсом и носом шхуны.
Второй стрелок тут же перевёл огонь на Окуня. А поскольку авторитет оказался, словно тополь на Плющихе, то, спасаясь от пуль, бросился за кнехт. Точный выстрел, раздавшийся со стороны административного корпуса, укоротил жизнь стрелка. Мало того, люди в камуфляже и в масках бежали к месту стрельбы с разных сторон.
- Работайте!
Властно скомандовав подбегающим военным, Хироши показал, куда исчез один из нырнувших стрелков. Двое в масках, раздеваясь около командира, тут же выполнили его приказ.
Оттеснив в сторону провожающих, эти же ребята в камуфляже проверяли документы. Убедившись, что всё нормально на пирсе, Ветер шагнул на шхуну. Пришлось ныряльщикам ещё пару раз заняться поисками. Но штурм не увенчался успехом, разыскиваемых не оказалось на шхуне. А маски снова, дождавшись приказа командира, спеленали всех на шхуне. Стоило только последнему из команды Ветра выбраться на пирс, как арестованную шхуну отвели её от пирса в укромное место.
- Я знаю, - вдруг встрепенулся Груздь, - где он берлогу устроил.
Не успели слова умолкнуть, как все уже сидели в джипе и с пробуксовкой ехали в нужном направлении. Все сидящие в джипе понимали, что дорога каждая минута. Не дождавшись сигнала, а что ещё хуже, видя захват шхуны, Горыныч, чего доброго, начнёт действовать. Он и раньше знал, что его вычисляют, а тут, можно сказать, уже дышат в спину.
- Здесь, - въезжая в квартал и заруливая на стоянку, заявил Груздь. – Я его три дня тому назад потерял в этом квартале. А поскольку времени не было его разыскивать, я и уехал отсюда.
Так получилось, что на стоянке оказались Ветер, Подкова, Груздь, Окунь, Орлан, Хироши же задержался в машине. Ему же надо было подтянуть своих к месту. Вот когда Ветер, собрав всех своих, начал командовать.
- Окунь, размахивай руками, долбани по кумполу стоящего рядом с тобой Подкову и Груздя.
А что Окунь, он уже давно понял, что лучше быть рядом с Ветром. А так он на секунду-другую на пирсе задержался и на плече появилась кровоточащая повязка. Вот почему его кулаки саданули по русским. А те, безропотно упав, даже не решились сопротивляться. Под властным взглядом командира попробуй воспротивься.
- Брось театральничать. Гнева больше. Возмущайся, - словно защищаясь, Михаил, скрестив руки у лица, шарахнувшись, сделал шаг назад. – Теперь Орлан. Пару раз его под жопу пните, да так, чтобы хотя бы раз подбросило.
- А теперь, - размахивая кулаками и убедившись, что Орлан от возмущения даже всхлипнул отбежал, распорядился, - попробуйте меня вкопать в землю.
Уменьшаясь в росте, Михаил испуганно сжался. Для чего всё это? Ответ полоснул по ушам. Тишину разорвал хлёсткий удар. Сложившись в три погибели, Окунь упал. Все им побитые, да и выбирающийся из джипа Хироши, были профессионалы, и они проследили откуда стреляли. Не только дом, подъезд, этаж, даже окно было им известно.
- Чего стоите? Взять его! – неслось в спины бегущим на задержание. Без сомнения, это был Окунь. Конечно, радовало, что он жив. Но подсознательно многие бегущие к стрелку отметили про себя – был ещё один, кто ударил или подтолкнул Окуня. Но это потом. За их спинами неслось: «В окно его выбросите! Растерзайте!»
А сам Окунь, морщась от нестерпимой боли, клятвенно мог заверить всех, что это не он командовал. Его-то зубы, сведённые судорогой, отказывались служить. Но ещё одна особенность его сейчас донимала. Он, теряющий сознание, чувствовал неудобство. Его лицо кто-то слюнявил и облизывал. Да тут ещё русский, перевязывая раненого, не давал тому отключиться. Надо же такому случиться. Он-то раз в жизни решил проявить геройство, а оно вон как вышло. Хотя и легко его ранили в левую руку. А сейчас ему прострелили правое плечо. Как бы кровью не истечь… «Скорую»-то вызвали? От неудобств Окунь, открыв глаза, посмотрел на Джоя. А тот, оглушая раненого радостным лаем, возвестил всех о том, что он открыл глаза. Но разом это всё закончилось. Скотч-терьер с пробуксовкой бросился куда-то. Стараясь приподнять голову и увидеть, куда Чёрная смерть убежал, Окунь дёрнулся.
- Твой приказ выполнен, - Ветер помог раненому приподняться. – Твоего обидчика выбросили даже немного раньше его снайперской винтовки.
Окунь как в тумане видел, как Джой, подбежав к выпавшему из окна, убедился, что тому ничем не помочь. А главное, ему ничего не сделать, словно встретившись с падалью, развернувшись, сделал попытку зарыть труп. Потом, довольный, вернулся к Ветру. Но стоило только подойти Хироши, Окунь, специально закрыв глаза, притих. Хотя он и слышал начало разговора настоящих торгов, но этого вполне хватило отключиться. То есть ему в этом помогли.
- Все, - спокойно смотря на напротив него садящегося представителя власти, начал разговор Ветер. – Мы свою задачу выполнили.
- Как это всё? – Хироши даже возмутился. – Мне доложили, что Горыныч успел кому-то позвонить. А это значит одно – у него ещё остались сообщники.
- Скажу больше, Горыныч такая гнида, что жди подвоха.
- Так разве можно закругляться?
- У меня уже минус один.
- Кто? – Окунь, дёрнувшись, перебирая всех в голове, открыл глаза, посмотрел на Ветра.
- Да молчи ты!
Оба беседующих раздосадовано нажали точки сна на теле раненого, и Окунь отключился.
- Ему скостят срок?
- Ещё чего не хватало.
- Он же дважды пролил кровь за Родину.
- Что, мало? Он же такой мафиози.
- Для него полное освобождение, - чуть подумав, посмотрев в сторону, откуда они приехали и увидав старого соратника, продолжил: - У Окуня есть помощники. Так вот, дед одного совсем недавно спас мою правую руку от неминуемой смерти. Не будь его, пуля, выпущенная Горынычем, попала бы в самое сердце.
- Значит тот, с деревянной рукой, тоже твой однополчанин?
- Да, Такехико один раз спас мне жизнь.
- Если Бамбуковый принц твой друг, то сделаем скидку и его внуку.
- А моих-то за что обираешь?
Хироши, глубоко вздохнув, отведя взгляд в сторону, замолк. В это время появились маски-шоу. Опять они всю конечную фазу взяли на себя.
- Что случилось?
- Меня наказали, - ответил представитель правительства. – Горыныч оказался настоящим гавнюком. Моих четверых в клочья разнесло на шхуне.
В это время группа Ветра, в полном составе выскользнув из подъезда, возмущённо подойдя к беседующим, уже хотели вылить неудовольствие о том, что из рук вырвали победу и, главное, приз. Но, опережая всех, Ветер их осадил.
- У Хироши-сан минус четыре. Его ребята на шхуне взлетели на небо вместе с тем, что было на ней.
Не сговариваясь, все разом бросились к подъезду. На ходу крича, они требовали одного – чтобы все находящиеся в той злополучной квартире застыли на месте.
- Стоять!
- Смирно! – поддерживая и почти догнав их, взревел Хироши.
Прошло не менее трёх минут, пока все вернулись. Оставив охрану, маски-шоу также покинули здание.
Осматривая Орлана, Ветер заметил, что Кейтаро тоже ранен.
- Орлан тоже попадёт под амнистию?
- Куда уж мне удерживать такого сорви-голову. Обещаю Подкове даже вернуть изумруды.
Когда вся команда уселась рядом с командиром, Ветер, осмотрев их, спросил:
- Куда Горыныч звонил известно?
- Да чуть ли не в центр города.
Поместив в «скорую помощь» Окуня, все быстро собрались. На этот раз в джипе опустевшее место вновь заняли. Не смотря на желание усадить его на сиденье, старый самурай перебрался к Хироши. Он не пожелал мешать основной группе Ветра. В считанные минуты они достигли места.
- Связь оборвалась?
- Да, после звонка неизвестный исчез.
- Тогда, - он скосил глаза на вход в метро, - ты думаешь, он всё ещё там?
- Я так не думаю. Но хочу, что бы вы мне ответили на одни ответ? Для чего он тут был?
- Праздник самурая,
Чуть ли не хором взметнулись японцы.
- Значит, - всё ещё думая о своём, Михаил с горечью в голосе заявил, - ударил по самому больному. Это в репертуаре Горыныча – убить двух зайцев – и самураев и подрастающее население.
У всех воображение сработало моментально и немногие из сидящих в джипе смогли прийти в себя быстро.
- Мне нужны дополнительные силы.
- Будут.
- Мало того, они должны быть в гражданке.
А Хироши-сан уже звонил и распоряжался, выискивая дополнительные резервы. К тому же, сидевший напротив него Такехико подымал свою гвардию.
- Надо сделать так, чтобы связь в этом месте оборвалась по моему сигналу.
- Машины едут, - разговаривая по телефоны, заявил Хироши. – Сколько у меня времени?
- Подкова и Груздь встанут на входы в метро. Пусть около них находятся по паре парней в масках. Испепеляйте взглядом любого с белой или другой кожей человека. Заставляйте их чувствовать себя не в своей тарелке.
- Кентаро, - с теплотой в голосе сказал Михаил, - спускайся в метро, шастай по станции. Не привлекая внимания, наблюдай за всеми остающимися на станции пассажирами.
- Есть, командир.
- Хироши-сан и Такехико-сан, идите на праздник самураев и найдите администрацию. Пусть будут готовы к эвакуации людей.
- Такехико-сан сам справится, - внёс свои коррективы Хироши. – Сейчас будут прибывать бойцы, а вам, уважаемый, нужен переводчик.
- Такехико пойдёт со мной на праздник, - покидая машину первым, заявил Ветер. – Пользуйтесь связью только до моего сигнала. Потом каждый автономно.
- Думаю, будет связь.
- Тогда действуйте по-своему. Как только я подам сигнал, Подкова идёт к Хироши-сан. Груздь ко мне. Твоё дело Груздь привлечь к себе внимание. Дальше по плану.
А поскольку такого плана не было и в помине, все поняли – врагов можно резать как баранов. Переглянувшись, все дружно вышли из джипа.
Не успел Ветер подойти к входу в метро, его притормозили двое.
- Я Фудо, - проговорил один. Второй поддержал: - Я Хикару.
- Сделайте так, чтобы вы могли смогли при надобности попасть в кабину к машинистам. Найдите возможность при необходимости опустошить проезжающие поезда. Пусть на соседних станциях в обоих направлениях ваши люди устроят аврал.
В это время ещё один молодой японец подбежал к Михаилу.
- Я Тару.
- Бери Такехико-сан и води того по станции. Делай всё, что скажет ветеран. Учись у него.
Не смотря на то, что приходилось думать в нескольких направлениях, Михаил, боясь показать свои глаза, наклонив голову бычился, чем сразу же привлёк к себе внимание обслуживающего персонала. Он не мог признаться, но у него не было с собой денег для входа в метро. Перепрыгнув турникет, он, словно ничего не произошло, двинулся дальше. Переглянувшись, идущие за ним последовали его примеру. Спустившись на перрон, Михаил огляделся. Из-за своего высокого роста в Японии он это сделал не напрягаясь.
Такехико незаметно покрутил головой. Он держался за руку помощника, сделав шаг, надсадно дышал, оглядывался, отдыхая, рассматривал сидящих на лавках двигался к следующей скамейке. А тем временем Хикару, Фудо занялись настоящим беспределом. Да, первые поезда ещё ушли без подмены. Надо было время для подготовки. Рядом с каждым из них появился местный полицейский. Так вот, стоило только остановиться поезду на станции, как к кабине машинистов подходил этот полицейский. Он, требуя открыть двери, заставлял подчиниться ещё до открытия дверей в поезде. Стоило только машинисту протянуть руки, как ему надевали наручники. И это на глазах у стоящих на перроне. Дальше происходило самое главное – машиниста выводили и вместо него в кабину запускали другого. А тот, открыв двери, сам выбирался из кабины. А что пассажиры, осмысливать увиденное у них не было времени, им же надо было ехать дальше. В этой суматохе с машиниста снимали наручники и вновь разрешали ехать дальше. Но при надобности могли в кабину запустить группу захвата. Стоило только Ветру дать сигнал и это могло сработать в любом направлении.
- Подкова, Груздь, - раздражённо позвал Ветер.
- Да, мы на связи.
- Почему поток людей не прекращается? – глядя на подходящих к нему мастеров Сумо, Михаил оборвал связь. – Мужики, вы в армии служили?
Хироши, переведя слова, решил встать на их пути. Но эти здоровяки даже не удостоили его взглядом. В какой-то миг представитель власти уже был готов метнуться в сторону. До этих великанов осталось всего ничего, полшага, как его, словно пушинку, дёрнули назад. Оказавшись за спиной Ветра, Хироши с облегчением вздохнул. А эти амбалы, шедшие дальше, со злорадством ухмыльнувшись, двинулись дальше. Да не тут-то было. Мало того, что они словно упёрлись в бетонную стену, их ещё одним боком развернуло.
- Рядом! – сделав пару шагов вперёд, подождав, когда мастера Сумо его догонят и пойдут рядом с переводчиком, продолжил: - С данной минуты, нет, секунды, вы военнообязанные. Над Японией нависла беда и мы её хотим предотвратить. С вас требуется одно – число попадающих в метро должно уменьшиться с той стороны до минимума.
Оба здоровяка не могли понять, как это они по-военному ответили разом. Наверное, в этом виноват Хироши. От обиды он так двинул локтями обидчиков в бока, что от оханья они и ответили:
- Есть.
- Поднимитесь наверх, скажите Подкове, чтобы он шёл на праздник самураев. Для него персонально «свободный поиск».
Это увеличение команды дало о себе знать уже через десять минут. Сумоисты, встав на входе, перекрыли движение, то есть уменьшили до минимума. Это они из четырёх одни двери заклинили, две сами перекрыли. Толпа в оставшуюся дверь увеличилась. Не удивительно, народ повалил к другому входу. Этих нескольких минут хватило, чтобы число пассажиров на станции уменьшилось на треть. Вот когда Джой показал своё умение. Это он, а никто другой нашёл того, кого все искали. Оказалось, этот гавнюк катался с этой станции до другой и обратно. А когда поезда обложили, он то же самое делал на эскалаторе. Поднимаясь и опускаясь, он, понимая, что удавка вокруг его шеи затягивается, ничего не мог сделать. Ему приказали быть на станции, и он не мог ее покинуть. Как-то само собой получилось, что Джоя посадили на будку дежурной. Он, расположившись на крыше, прилёг. Его взор упал на одного праздношатающегося. Это было замечено всеми в поисковой группе. Такехико со своим помощником пошли на сближение с террористом. А Ветер, для пущей важности забравшись на какую-то тумбу, заставил на себя обратить внимание.
- Связь обрываем! - размахивая руками, Ветер указал на ещё одного давно стоящего с цветами.
- Этого тоже задержать!
Террористы поняли, что под ними земля задымилась. Одни из них , наверное самый главный, подбежав к лавочке, устроился на ней. Открыв дипломат, начал что-то набирать. В это время около него прошёл ветеран. Кто же виноват, что старикан пару раз пукнул? Всё ничего, но бегущие вокруг него, со всех ног пассажиры на ходу падая засыпали, А старикан уже на коленях подкатился к первому торопящемуся нажать на кнопку террористу. Что говорить про пса, когда люди начали падать пачками. Да и сам террорист как-то замедляясь, заваливаясь на бок, очумело смотрел на стоящего напротив него развалину-старика.
Ничуть не смущаясь, Такехико, ехидно ухмыляясь, решил закрыть правой рукой дипломат. Всё, на что хватило террориста, это своей финкой полоснуть по руке покусившегося на его собственность. Да так сильно он это сделал, что кисть отлетела. И всё-таки, уже с туманом в глазах, проваливающийся в сон подумал о том, что его надули. Почему-то лезвие финки полоснуло не человеческую плоть, а деревяшку. Этот звук он не мог спутать ни с чем. Это было предпоследнее действие. А последнее – его придержали чьи-то руки.
А другой, с цветами, оказался куда проворнее. Он-то думал, что бежит по полупустому перрону. Его ошибка состояла в том, что он решил всех надуть и бежать по едущему вниз эскалатору. На нем были редкие людишки. Оно, увидав в его руках меч, тут же выстраивались в одну струну, давая ему «зелёную дорожку», чтобы тот пробежал дальше. Они даже не мешали погоне догонять его.
Ошибка сказалась, когда террорист поднялся по эскалатору. По приказу всё того же Ветра мастера Сумо отошли от входа и эта река людей, устремившись в метро сплошной стеной, встала на пути террориста. Что тут размахивать руками, ногами и, конечно, мечом, когда люди стояли перед ним сплошным монолитом. Мало того они двигались, старались его смести со своего пути. Остановившись, террорист развернулся и двинулся вниз. У него был шанс, хотя и мизерный, пробиться обратно. Только из толпы, которая была у него за спиной, вылетел дротик. Выпущенный из духового ружья, он впился в шею замахивающемуся мечом террористу. Яд моментально парализовал всё тело опускающегося на колени. В следующую секунду потерявшего сознание, уже разоружённого и спеленатого погоня уже несла вниз.
- Уходим! – наблюдая, как к нему поднесли обоих террористов, Михаил добавил: - Этого, со взрывателем, не разлучайте. Кто его знает, может у него есть какой-нибудь магнитный взрыватель.
Не удивительно, того, со взрывателем, забрали в спецавтобус сапёры-специалисты. Его кореша тут же взяли в обработку следователи. А команда Ветра в полном составе двинулась в недалеко находящийся парк. Именно там, а нигде-то в другом месте уже несколько десятков лет проходили праздники самураев.
Не смотря на уговоры Хироши-сана, на его увещевания, что здесь опасно находиться, администрация разводила руками. Они не могли ничего сделать. Но появление до зубов вооружённых людей заставило обратить на себя внимание.
На пути вышедшего из общей массы встал самурай с сыном.
- Цурю-сан, это правда?
- Откуда ты меня знаешь? – не так рассматривая самурая, как его сына, спросил Михаил. – Мы знакомы?
- Заочно, - слегка поклонившись, самурай заговорил: - Я Маширу, друг твоего друга Осаму.
В голове Ветра щёлкнуло, и он заговорил:
- А это Кеншин.
Подойдя к Маширу и по-братски обняв его, Михаил сказал:
- Ты, Широкий, уговаривай народ расходиться. Здесь опасно находиться, всё заминировано. А Кеншин пойдёт со мной.
Мальчик тут же встал рядом с Ветром. Но тут случилось невероятное: русский сэнсэй с пятилетним мальчиком обошёлся словно с кутёнком. Взяв его за загривок, он поставил того рядом с отцом.
- Ты что это, Кеншин, у отца разрешения не спросил? – не смотря на нехватку времени поучал Ветер мальчика. – Да хоть сам Бог тебе говорит: иди, ломай, руби, созидай, ты и тогда должен спросить у отца разрешение.
- Дядя Миша, папа сказал, держись настоящего воина и многому научишься.
- Там, куда я иду, очень опасно.
Кеншин дождался разрешающего кивка отца и тут же оказался рядом с русским учителем.
- Я знаю, - заговорил Маширу, - но не опаснее, чем находиться на расстоянии от тебя.
А впереди два море недовольства сближающихся, готово было вылиться на запрещающих праздник.
Выйдя на ровную площадку, свободную от всего, Ветер дождался, когда обе реки самураев сольются. Убедился, что его команда собралась за его спиной, а выглядывающий из-за левой ноги Кеншин, сопя, почувствовал, что сейчас будет драка.
- У нас мало времени, оглядываясь и рассматривая небо, Ветер увидел одинокое облако. – Я сделаю по-другому. Докажу, что я не лох в вашем деле.
И уже обращаясь к своим:
- Убирайте всё металлическое с себя, - наблюдая, как с горечью многие из его команды снимают вещи с себя, продолжил: - Раздевайтесь до пояса. Всё это отнесите на приличное расстояние.
Как только все выполнили его приказ, Михаил взмахом руки вернул охранника их всех вещей.
- Мне каждый воин нужен, - убедившись, что последний встал в строй, скомандовал: - Сделали помост. Что бы не произошло не размыкайте рук. Держитесь плечом к плечу.
Дальше произошло такое!.. Забравшись на постамент, Ветер, притоптывая, начал пританцовывать. Нет-нет, поглядывая на небо, он подзывал облако. Без сомнения так оно и получилось, облако подплыло. Мало того, загремел гром. А молнии среди дня сверкали периодически. Маширу не выдержал, выбираясь из общей массы зрителей. На ходу раздеваясь, заявил:
- Покрупнее. - разве его сын не в команде Ветра? Широкий вклинился в постамент – Только помощней.
Не удивительно, что среди самураев нашлось еще несколько тех, кто видел раньше или слышал об усмирении молнии. Они решились и, в свою очередь, рассупониваясь, снимая снаряжение, быстро вклинились в постамент.
И вот она, сверкнувшая чуть ли не во всё небо, понеслась к земле. А принявший молнию Ветер, закручивая смертоносного врага, усмиряя её, бешено крутил руками. Да, паленым запахло и от притопывания постамент колыхался из стороны в сторону. Но выпавших, а это верная смерть, не было. Так на глазах у всех участников и зрителей молния превратилась в шаровую молнию. Давая передохнуть всем, справившись с этой «зверюгой», Ветер, спрыгнув с постамента, подмигнул Орлану, одновременно скомандовал:
- Чубчик!
Оглядываясь, все стали искать того, кого позвал Ветер. И правда, стоящий рядом с Маширу Кеншин оказался единственным, у кого на голове остался волосяной хохолок. Не по этой ли причине мальчика с горящими от восторга глазами, Маширо подтолкнул.
- Чубчик!
- Я.
Мигом мальчик, нет уже воин, оказался рядом с Орланом. Но Ветру было мало, он поискал глазами ещё одного сподвижника. На его удивление нашёлся смельчак. Пробившись сквозь зрителей такой же пятилетний самурай бросился вперёд. Но ему пришлось сделать круг. Он, подбежав к Хироши, поклонившись ему, на секунду застыл. Отец разрешающе качнул головой.
- Только разденься.
Мальчик, тут же раздевшись, подбежал к выбранным.
- Смотрите, ваша жизнь в ваших руках, - всё так же перебирая руками, крутя молнию, Ветер начал учить учеников. – Ни секунды не давайте рукам остановиться, вертите-крутите эту бестию.
Шаровая молния, разом обжигая всех вокруг неё находящихся, выбросила искры и импульс света.
- Помните, она любит ласку.
Свечение шаровой молнии начало переливаться.
- Она живая. Но вам нужно добраться до моря и забросить её подальше.
Видя возрастающее возражение, Михаил, улыбнувшись, добавил:
- Помните, её срок очень короток. Если вы этого не сделаете, она сама взорвётся в ваших руках.
Передав молнию Орлану, Ветер скомандовал:
- Вперёд, к морю! Избавьтесь от этой краснобокой.
Все трое бросились к не очень-то близкому морю.
Проследив за их бегом по пустой аллее, Ветер, развернувшись, посмотрел на подошедшего к нему Хироши.
- Спасибо, Цурю-сан.
- За что?
- За сына, - глубоко вздохнув, Хироши оглядел зрителей. – Но в последнее время я его теряю. А мой отец с ним сговорился, ополчение создал.
Стоило только Ветру из толпы зрителей выбрать похожего как две капли воды пожилого «Хироши», как взрыв, а за ним другой, более мощный, в том направлении, куда убежали помощники, заставил всех тревожно туда посмотреть. А отец Хироши бросился вдоль аллеи, туда, откуда раздался взрыв.
- Куда?!
Для пущей важности ситуации Ветер бросил в спину самураю земляной камушек. Тот, разбившись, заставил остановиться старика.
- Ты что же, старый пень, против сына пошёл? Ты же, стоящий одной ногой в ином мире, совсем рехнулся. Возвращайся медленно ко мне.
На радость всем зрителям и сподвижникам Ветра, трое посланных летели со всех ног обратно. А поскольку у Кеншин ноги были длинней, то он первым оказался за спиной сэнсэя. Тяжело дыша, оглядываясь, он наблюдал за тем, как его добегают его кореша. Не удивительно, Кейтаро спрятался за спиной у отца. Засунув голову под левую руку, старался унять дрожь. Риота, третий мальчик, опалённый, наверное, взрывом, пометавшись, бросился к отцу и, прижавшись всем телом, он, пару раз всхлипнув, заплакал.
- Палёный, - словно решая судьбу мальчика, с вопросом в глазах осмотрел команду.
А те, соглашаясь, улыбались, ласково глядя на хныкающего.
- В чём проблема?
- Они меня надули.
- Я, - слегка высунув голову, Кеншин сам сделал полшага вперёд. Но оказавшись без поддержки, он упёрся спиной в отца. Размазывая слёзы, он проговорил: - Я, а не он виноват, что она взорвалась раньше.
- Нет, сэнсэй, не верь им, - встав перед Ветром, Орлан сделал попытку защитить. – Это я виноват.
- В чём?
- Да, мы дали…
- Палёному…
- Да, дали Палёному покрутить
- А она ужас какой горячей оказалась, - показывая ладошки, Палёный, в ожидании сочувствия, задрав голову, посмотрел на отца. – Я её подбросил.
- А я, увидав, что она угрожающе покраснела, - сказал Кейтаро, - отослал молнию чуть в сторону.
- А я её догнал, - Кеншин глубоко вздохнул. – Её нельзя было держать в руках. Я её и засунул в урну.
- А поскольку вы нас предупредили, - Кейтаро подождал, когда его друзья-соратники подошли к нему, закончил, - что она может взорваться, мы и побежали.
- И она взорвалась.
Палёный опять разревелся.
- Сейчас-то что случилось?
- Я ещё хочу, - подойдя к Цурю, глядя ему в глаза, заявил: - Я не успел.
- Что ещё хочешь?
- Опять, - посмотрев на небо, поискав глазами облако, руками повторяя движения укротителя молнии, весь засветился, - хочу сам попробовать.
То же самое желание читалось в глазах Кейтаро и Орлана.
Слегка присев, только для трёх одарённых, шепча, Ветер начал говорить. Что же он говорил, никто не знал, но догадывались. Общего внимания первым удостоился Такехико. От такого внимания и восхищения в глазах новоиспечённых воинов Бамбуковый принц стушевался. Следующим оказался Маширу. Трое сплочённых отличившихся воинов подошли к каждому и попросили стать их учителями. Затем наступила очередь Хироши-сан. В том момент, когда они уже двинулись к нему, случилось очередное ЧП. Автобус минёров засвистел. Прямо на глазах на обративших на него внимание, надулся. Из всех дыр, швов, предохранительных клапанов повалил пар и дым.
Все вспомнили, они в данную минуту находятся на пороховой бочке.
- Цурю, командуй, - сплотившись вокруг Ветра, сказал Маширу.
- Самураи, - оглядев добровольцев, заговорил Ветер, - вы сами видите, что площадь минирования на много больше, чем мы думали. Начиная от центра, то есть прикрываясь воинами в масках, расходитесь в разные стороны. Расширяя круг, вытесняйте всех из парка.
За спинами зрителей на образовавшемся из рук постаменте стояли его сын и Джой.
- Папа, - показывая рукой на одного из зрителей, Акено, что заставило всех обратить на него внимание, - не убивай его. Из него сделали зомби.
Не удивительно, что вокруг неряшливо одетого японца образовалось кольцо отчуждения. Не по этой ли причине странно стоящий, как-то скособочившийся враг впервые внимательно посмотрел на Акено. Но тут Джой, залаяв, завладел его вниманием.
- Кто мне поможет? – говоря это, Акено внимательно посмотрел на Кейтаро, Кеншин и Риота. – Банзай!
Дальше случилось невероятное – постамент, на котором стоял Акено, распался. Наверное, это была домашняя заготовка, так как монах, резко подбежав к больному на расстояние пяти метров, присел и замер. Джой, разбежавшись, используя спину монаха как трамплин, ощетинившись, уже летел вперёд. А Акено не отставал. Обежав «трамплин», слегка наклонившись, головой вперёд нёсся вперёд. С криками с разных сторон к стушевавшемуся неслись воители. А этот атакованный, сжавшись, прикрывая голову руками, был готов уже броситься бежать. Но ему не дали. Свора, нет, отряд по обезвреживанию террористов действовал так проворно, что зрители не успели и глазом моргнуть, как того спеленали. Ещё секунда, другая, и его передали в руки людей в масках.
Казалось, все с облегчением вздохнули.
- Не рано ли празднуете победу, - качая головой, Ветер, выбросив руку в бок, в сторону большого дерева. – У вас над головами ещё одна гнида затаилась.
- А, сука, - раздалось чуть ли не с вершины дерева. – Убью!
Дальше случилось невероятное. Ножи, финки, стрелы полетели в сторону врага. Не удивительно, что умерший ещё там, между веток, упал, похожий на ежика. Зрители, участники ликвидации террориста, подойдя к упавшему с дерева, выдернули то, чем сдержали атаку этого террориста. Остальное на себя взяли военные. Теперь уже в рабочем порядке, как распорядился Ветер, все начали расходиться в разные стороны.
А тем временем Ветер, обходя все подозрительные места, у некоторых из них втыкал красный флажок. Подкова ходил с другой стороны парка в выбранных на его взгляд сомнительных местах. Он первым и нашёл очередную мину. Следом за ним отличился Ветер. А тут от Хироши подоспела помощь. Ещё два сапёра из его подразделения подошли к Ветру.
- Мы от Хироши, - говорящий, улыбнувшись, куда-то в бок сказал: - От Палёного старшего.
- Говорят, - искоса посмотрев на русского командира, заговорил второй сапёр, - и отцу досталось.
- Есть такое, - от души улыбнулся Ветер. – Меня звать Миша. Если какое ЧП – то Миха. Того русского – Иван. Если что, то можно Вань. Один из вас должен остаться с мной, другой помогать Ивану.
- А мы, я – Такаши (Жёлтый), - а это – Дайки (Хромой), - Такаши кивнул в сторону собрата. – Он пойдёт к Подкове.
Ветер понял, эти двое в курсе всего. Вот почему уже парами сапёры начали работать. Раньше приходилось зону поисков делить на двоих, сейчас уже на четверых. А через минут пятнадцать пришлось делить на шестерых. Зона поисков уже через два часа была полностью проверена. А поскольку новички признались, что они в этом деле недавно и боевого опыта не так уж много, то создали две группы. Так получилось, что Ветер взял себе также Такаши.
В тот момент, когда они выбрали нужную точку, сработала радиостанция.
- Цурю, я старший Палёный.
- Слушаю тебя, уважаемый.
- У нас проблемы.
- Хочешь ими поделиться?
- Мой сорванец сговорился с твоими. Они на глазах у стоящих в оцеплении начали драку. Сперва один на один. Твой-то бросился как будто их разнимать. Они скопом-то на него навалились. Охрана и самураи бросились их растаскивать. А тем временем мой-то шасть на территорию оцепления. Поняв, что его не заметили, он пополз к тебе, - слышно было, как Хироши глубоко вздохнул. – Мало того, к нему пристала журналистка с кинокамерой.
- А ты-то что?
- Да ни в жизнь! – представитель правительства заговорил твёрдым голосом. – Чтобы стать врагом номер один сыну? Они же здесь такое придумали!
- Хорошо, - и глядя на помощника: - Жёлтый, у нас ещё один помощник появился.
- Что нужно?
- Пойдём встретим, а то не ровен час чего натворит. С него сбудется, я его знаю – весь в отца.
Оба минёра, собрав инструмент, смотря себе под ноги, двинулись в нужном направлении.
Никому из молодёжной группы Ветра такое положение дел не нравилось. Они быстро смекнули, что их вывели из игры из-за их возраста. А чтобы доказать обратное надо прорвать кольцо оцепления. Вот почему лёжа в кустах Палёный дождался, когда его отряд бил себе моськи, что собрало значительное число взрослых, ранее стоящих в оцеплении. Используя свой рост, чуть ли не ползком по земле, он прошмыгнул.
Каково же было удивление, когда кто-то сопящий у него за спиной с облегчением вздохнул. При первой же возможности ученик Ветра, приподнимаясь в кустах, оглянулся. Мало того, что это была тётя, да ещё и с кинокамерой.
- Ты чего, - задохнулся от возмущения Палёный, – ты чего пристала?
- Закричу.
- Зачем?
- Если пойдёшь без меня дальше.
Загнанный в угол разом ставший воином малыш, в сердцах плюнув, махнул на притихшую рукой, заявил:
- След в след!
И надо же такому случиться, сам следопыт влез в «дерьмо». Он, держащий ушки на макушке, так лопухнулся… Когда его нога зацепила проволоку, он вздрогнул всем телом. Но так получилось, что идущая за ним боднула его в спину. Палёному пришлось шагнуть другой ногой. Да, он высоко её поднял, но и она также упёрлась в следующую растяжку. Дальше было ещё хуже, следопыт от волнения и обречённости простонал. В эта во всё сующая нос журналистка, обходя его, спешащая заглянуть в его глаза, чтобы узнать в чём дело так же попалась в западню. Палёному пришлось даже туговато. Ему пришлось, напрягая мышцы, удерживать рвущуюся на свободу тётю.
- А ну, стоять! – ухватив руку и спеша вырвать камеру, следопыт спешил урезонить напуганную до кончиков ушей. – Кому говорю, успокойся. Или хочешь взлететь на небо?
Помощь пришла со стороны. Звук детской погремушки гремучей змеи заставил обоих попавших в западню остолбенеть.
- Тебя кто звал? – ворчал подоспевший Ветер, и приблизившись, стал обследовать провода. Понимая серьезность ситуации пошутил. – Ты что, ещё и подругу привёл?
- Да, да я… - не зная, что ответить, Палёный, скосив глаза, резко бросил руку по направлению к застывшей. – Она сама ко мне прилипла.
- Не шевелитесь, - обследуя с другой стороны застывшую пару, сказал Такаши. – Ты чего это, Поперечный, совсем рехнулся?
- Знаешь, у него характер такой, - продолжил Ветер, ухмыльнувшись. – Согласен. Да и с отцом не гоже одним именем называть.
- Значит, Поперечный?
- Пусть будет так.
Найдя сгусток проводов, можно сказать, центральную мину, Ветер откапал её.
- Если выживет, пусть так и называется Поперечный.
С вопросом в глазах новоиспечённый Поперечный посмотрел на свою спутницу. В его глазах читалось, достоин он этого или нет, не ругается ли сэнсэй? А тем временем Ветер и Жёлтый старались разобраться в сплетениях проводов. Они оба понимали – стоит им ошибиться и всё взлетит. На их сигнал о помощи подошли и Подкова с Хромым. Устроив совещание, каждый из них высказывал свой вариант обезвреживания взрывателя. Как-то само собой получалось, что ни один из предложенных вариантов не находил поддержки у других. Вот почему, на время задумавшись, все вновь просчитывали все за и против.
- Да рвать разом все провода нужно, - подал предложение Поперечный, и затем признался: - Я тут на один наступил чуть раньше и оборвал его.
Все четверо переглянулись. Очень медленно поворачивая головы, уставились на виновника их проблемы.
- А я то что, - почувствовав себя не в своей тарелке, встрепенулся Поперечный, - сделал? Я же ещё маленький…
- Если он прав и это муляж…
- Фуфел.
- Плюс не съёмный.
- Проводов-то уйма.
- На неправду смахивает.
Уже вслух начали совещаться все четверо сапёров.
- Подкова, Хромой, Жёлтый, отходите, - видя возражение в глазах трёх сапёров, добавил: - Предупредите всех в цепи. Пусть готовятся к взрыву. Элементарное укрытие должно быть у всех. Пять минут и мы пятки смазываем.
- А я, - чуть ли не всхлипнул Поперечный. Бросив взгляд на попутчицу. – А мы-то как?
- Тебе же сказали пятки смазывать.
- Ты с нашим командиром, - улыбнувшись, Жёлтый заявил, - не побалуешь. Мазь он тебе сам даст или найдешь сам?.
- Ты уж, - собирая инструмент, проговорил Подкова, - ворон-то не лови.
- Это как так? – видя в какой спешке отходят взрослые, мальчик и его попутчица уставились на Ветра. – Сэнсэй, объясни!
- Значит так, я тут маленько подготовку проведу. А вы тем временем разминайте конечности. Думаю, они у вас затекли.
И точно, наблюдая как сэнсэй спутывал все провода, Поперечный разминал суставы.
- На счёт три бежим!
- А почему на счёт три? – Тут же получив с разных сторон два подзатыльника, согнувшись в три погибели, мальчик взревел: - Да понял я!
- Передай мне кинокамеру.
Подождав, пока ему подали кинокамеру, наклонившись в выбранном направлении, Ветер скомандовал: - Раз, два, три!
Ох и бежали же журналистка и Поперечный, думали – это они и не они, не касаясь земли, рассекая воздух, неслись вперёд. Стоило только впереди показаться оцеплению, как за спиной раздался взрыв. Да ещё какой! Земля простонала, тревожно вздрогнув. Палёный со своими, резко бросившись вперёд, не забыли оставить после себя замену. Чуть ли не каждый из воинов в масках, развернувшись, пальцами или глазами указали, кто остаётся старшим из самураев. А те, прикрывая сапёров, шли впереди. Так получилось, что они первыми приняли на себя волну словно из-под земли появившихся вооружённых людей. Те, очумело смотря на «маски шоу», хватались за ножи.
Такехико, хмуро посматривая туда, куда сужая круг ушли военные, решил напомнить о себе.
- Ветер, это я – Такехико.
- Он занят, - морщась раненый добавил: - Я Жёлтый, его помощник.
- А почему ты филонишь? – хмурясь, подозревая, что там не всё в порядке, Такехико спросил: - Что, жарко?
- Наши… вторую атаку отбивают. Какой раз уже до рукопашной доходит.
Выпрямляясь, Такехико проверил оружие. Осматривая на него напряжённо смотрящих самураев, заявил, вынимая меч левой рукой: - Наши второй раз атаку отбивают. Все на себя беру! Не дайте врагам уйти. Тех, кто к вам спиной бежит от вас – вяжите. Увидите в руках оружие – убивайте.
Звук практически одновременно вынимающихся из ножен мечей заставил души многих, словно мембраны, зазвучать.
Сужая круг, самураи двинулись на помощь своим. Не удивительно, что благодаря такой помощи всех этих тараканов опять загнали под землю. Самураи не удивлялись, но и у них брови на лоб лезли. Такому количеству врагов, да ещё в центре города. Оказалось, от взрыва земля дала трещину и, местами обвалившись, показала пустоты, образовавшиеся под землёй. В некоторых местах обвалившиеся своды показали всем настоящий город под землёй.
Можно было бы представить, что бы было, если бы праздник начался – крови было бы много. Главное, практически всё минирование произошло в том районе, где для младших был уголок. А старшим был уготовлен другой сюрприз. Огнемётчики, идущие в первых рядах, должны были всё выжигать. В это время подчинённые привели неизвестного с закрученными назад руками.
- Он говорит, свой.
Хироши заставил неизвестного приподнять голову. Убедившись, что это его брат, он едва сдерживаясь скомандовал:
- В машину, - но увидев, что задержанного повели в спецмашину, Хироши связался по радиостанции.
- Поперечный, я Палёный.
- Слушаю вас, Хироши-сан.
- Ко мне и срочно!
- Не могу. У меня…
- Я кому сказал, Поперечный! – не смотря на железное самообладание, Хироши так рявкнул, что стоящие с ним рядом постарались отойти. К тому же было ещё кое-что, что заставило взглянуть на Палёного, как на больного. Этот орущий на виновного, своего сына, пританцовывал. – Да я тебя в порошок сотру и …
- Да я уже здесь.
Чувствуя, что произошло что-то из рада вон выходящее, мальчик подбежал к командиру. Тот, украдкой гладя руку позвавшего, успокаивал: - Не волнуйся так. Тебе нельзя.
А Хироши, наклонившись, кивком головы показывая на свою машину, шепнул одно слово. Точно на ватных ногах мальчик двинулся в указанном направлении. Это ничего, что за ним тянулся мокрый след. По обеим ногам текли две реки слёз. Он, с неприкрытой болью в глазах глядя на затонированную машину, не мог ничего сказать. Не смея раскрыть рот, он умоляюще смотрел на машину. Рукой закрывая раскрывшийся от молчаливого крика рот, мальчик укусил сам себя. Да так здорово, что из укушенного места брызнула кровь.
А что же охрана? У них уже давно глаза лезли из орбит. Тот, с кем их свела служба, задурил. Хироши-сан вприсядку танцевал, делал всевозможные кульбиты. Так же как Поперечный, раскрывая рот, радовался. Вот почему они решили сделать пару шагов в сторону, как им казалось, от эпицентра событий. И сделали они это как нельзя более вовремя. Дверца с треском открылась. Да так здорово, что, слетев с креплений, оказалась в руках выпрыгнувшего. Отбросив ненужное железо в сторону, неизвестный обескуражил всех – взял да и встал на колени перед Поперечным.
- Папка! – читалось в глазах у мальчика.
- Сын! - читалось в глазах у неизвестного.
А охрана, понимая, что они оказались лишними, пошли искать дверцу от машины.
А тем временем держась за сердце от переживаний, Хироши-сан уже шипел. Он, двигаясь к эпицентру сопротивления, уже готовился к бою.
- Убейте всех! У кого оружие в руках – медленно! Тех, кто плохо на вас посмотрел, убивайте быстро. Пусть слёзы и горе всех, оставшихся без отцов, обкраденных, ограбленных, лишённых крова, отольются этим убийцам и грабителям! Не хочу ничего слышать об этих террористах! Говорите вы. Я приказываю и развязываю вам руки!
В отместку ему спрятавшиеся под землёй пошли в атаку.
А тем временем клёкот беркута и писк орла заставил стоящего у машины Поперечного разом собраться.
- Папа, я, - оглядываясь в ту сторону, откуда раздались призывы, мальчик, нет воин, вымолвил: - Я должен идти. Там мой…
В следующую секунду Поперечный уже бежал к своим.
Неизвестный, дёрнувшись за сыном, остановился. Ещё бы полшага вперёд и оба охранника повисли бы у него на руках.
- Вы что, мужики, рехнулись? – оглядывая напрягшихся молодых людей в камуфляже. - Если бы я убегал, то да.
- Да нет.
- Вы что? – от догадки неизвестный пленный аж подпрыгнул. – Чтобы я против сына и брата пошёл! Да я вам сейчас морду набью!
- Постой, постой.
- Мы не то подумали.
Оба охранника, слегка разоружаясь, как смогли снабдили оружием пленного. Встав с обоих сторон ранее охраняемого, переглянулись. Они выбрали самое нужное место в обороне, бросились помогать своим.
По этой или по какой другой причине оба брата оказались рядом. Хироши-ман, отбиваясь от трёх врагов одновременно, оглядываясь, оценивал позицию. Это хорошо, что рядом была «палочка-выручалочка». Вездесущий Ветер, нет Цурю, то тут, то там вмешиваясь, перетягивал чашу весов на сторону обороняющихся. Да, были потери и среди самураев, и среди людей в камуфляже. Но уже было видно, атака неприятеля захлебнулась. В это время сработала радиостанция:
- Палёный-сан, это я, Поперечный.
- Слушаю, - сделав шаг назад и давая стоящим рядом соратникам занять его место, Хироши, восстанавливая дыхание, добавил: - Слушаю тебя. Что случилось?
- Мы пленного взяли. Он сам, буксанув, сдался. Но…
- Что там у вас?
- Вот гады!
Сеанс связи оборвался также неожиданно, как и начался. Но с той стороны, где были ученики Ветра, раздался тревожный писк сокола. Забыв обо всём, бывший пленный и два его охранника бросились следом за летящим Ветром. Прошла минута, за ней вторая, третья, и вновь заработала радиостанция.
- Палёный, я Цурю.
- Слушаю.
- Подземный ход открылся. Мы по нему вовнутрь на плечах врагов полезли.
И уже шутя, Ветер добавил: - Наших, тоже на себя спишите?
- Да куда я денусь, - вытирая выступившие от волнения бисеринки пота со лба, заявил, улыбаясь Хироши. – Вы там не очень.
И уже своим, тревожно на него смотрящим ополченцам: - Добьём?
- Банзай!
Всеобщее «да» было ему ответом. А поскольку атака врага захлебнулась давно и оставшиеся в живых вновь спустились в разломы, Хироши заявил:
- Готовьтесь. У нас есть время перевести дух. Перевязывайте раненых сами, проверяйте оружие.
И точно, не успели все перевести дух, как усиливающийся шум из недр земли заставил оставшихся в живых террористов пойти в решающий бой. Но и к группе Хироши вовремя подоспела помощь. Он, ещё раньше вызвав дополнительные силы, сейчас приказал им вклиниваться в ряды самураев, оттесняя гражданских, уводя их за спины, самим на себя брать атакующих. Да, повсеместно возникали конфликтные ситуации с самураями. Но они сами собой затихали. Враг, напирая, старался прорваться. Да и у террористов обратного хода не было, их вытесняли уже зашедшие им за спину враги.
В общем, Хироши, уйдя на второй план, приказал своим вспомогательным силам разделиться. Так освобождались не только самураи, но и дети.
Они возмущённо подходя к командиру, тут же получив новое задание, занимались зачисткой. Не удивительно, что, не смотря ни на что Ветер с Жёлтым проверяли освобождённые площади от очередных сюрпризов. Воспользовавшись первой же помощью, Ветер занялся основным делом. Тем же самым занимались Подкова и Хромой. Не смотря на рукопашный бой, они, сгрудившись, старались обезвредить очередную бомбу. А хитрец Поперечный вместе со своими сгонял в условленное место оставшихся в живых бандитов.
- Эй, эй, полегче топчитесь! Там же бомбы! Не очень-то наступайте, там же мины! Туда! Направо по тропинке! За бордюры не смейте наступать!
В общем, эти прохиндеи добились своего – террористы слушали их и отступали в нужном направлении. Не удивительно, что очередные заманенные оказывались в западне.
Ещё каких-то тридцать-сорок минут и число террористов уменьшилось на 4/5. а уж всеобщими силами под командованием Хироши войска добили террористов. Конечно, наступившая ночь уменьшила работу всех. Но зачистка территории продолжалась всю ночь. Не зря садили новые насаждения, убирали, отмывали дорожки. Повсеместно наводили блеск. Не смотря на слабые протесты, самураев развозили по домам. Обещая на следующий день открыть праздник, заставляли изрядно запачканных самураев готовиться к завтрашнему дню.
К великой радости устраивающих праздник на следующий день зрители повалили сотнями. Казалось, в этот день город опустел. Все жители Токио, смотревшие дневные новости, спешили своими глазами увидеть те места задержания огромной банды террористов, которые хотели совершить в столице переворот.
Это был настоящий день самурая. Подогретые журналистами и киношниками за прошедшие сутки жители Токио и его окрестностей, да чего там, туристы, изменяя свои планы, спешили увидеть своими глазами увиденное вчера.
*******
Охранник тюрьмы издалека увидел русского. Тот, оставив машину в трёхстах метрах, снимая всё снаряжение и раздеваясь до пояса, что-то сказал своему чёрному псу. А тот, взвыв, так обиделся, что первым побежал к тюрьме. Иногда оборачиваясь, Джой брехал на своего хозяина. А поскольку не спеша за ним двинулся и русский, стоящий на вышке охранник тут же стал звонить самому. Ему ли не знать, что было во время первого появления этого сумасшедшего русского у стен тюрьмы. Поэтому охранник загодя решил сообщить о приезде этого колдуна самому.
- Уважаемый начальник тюрьмы. Опять появился тот, с кем вы обнимались в день разрушений.
- Что он хочет?
- Он спокойно идёт к пролому.
- Не мешай ему. - Хозяин понял, куда направляется Ветер. Ему нужен лазарет. – Лучше покажи, как им пройти в медчасть.
Ещё бы остановить. Если от шагов русского вышка заходила ходуном. Было бы прекрасно, если его оставят в покое. По пояс высунувшись, он красноречиво махая рукой, указал направление, в котором нужно было идти.
Это же надо было такое придумать. Скидывай шкуру, а то тебя не пустят в тюрьму. Хочешь, не хочешь, а обидеться надо было точно. Но душившая обида таяла с приближением к стене тюрьмы. Джой, поняв, что ему не обойтись без помощи человека, стушевался. Благо вертухай начал сигналить. Обрадованный скотч-терьер бросился к Михаилу. А тот, подняв пса, разбежавшись, перемахнул забор. На глазах у всех Ветер, передвигая ногами по верх забора, перемахнул не только каменное, но и все последующие заграждения. Словно ничего не произошло, Ветер с Джоем двинулись к лазарету.
Окуню казалось, что он умирает. Вот уже два дня лежащий в лазарете он то приходил в себя, то вновь впадал в беспамятство. Наверное, ожидая его конца, к нему разрешили входить и быть у него его помощнику. Старпом, не доверяя никому, сам, проверяя пищу, кормил старшего товарища прямо с ложки. Гнедой, тот по-своему перебинтовывал раны на теле раненого. Ему казалось, раны не достаточно очистили.
Когда дверь палаты лазарета открылась, никто на это не обратил внимание. А зря. Словно выстрел «Гав» заставил всех вздрогнуть. Что говорить о здоровых, когда раненый разом собравшись, как-то сжался. А эта Чёрная смерть, используя тумбу и спинку кровати, добрался до груди раненого. Положив одну лапу ему на бок, другой крутя в воздухе, начал завывать.
С трудом открыв один глаз, Окунь посмотрел на хоронящего его. Да он был готов послать того куда подальше. Даже проклятие у него родилось и появилось на кончике языка. Но…, Окунь коротнул. Он не знал, как поступить, что ему делать, чему верить. Глаза Джоя были разными. Да и лапы творили разное. Да и сам Джой, что-то хотящий, делал попытки столкнуть его. Одной лапой Джой старался показать, что хочет смахнуть слезу. А с воем это выходило как заупокойная. А другой глаз, невидимый для других, подмигивал ему. Радуясь, он светился.
Не веря одному глазу, Окунь, открыв другой, думая, что ему всё пригрезилось, мотая головой, очумело посмотрел на Джоя. Так и не поняв, в чём дело, он, осмотрев своих, уставился на Ветра. Давно его голову свербел вопрос, он сейчас его и задал:
- Подставил?
- Я? – ничуть не смутившись, проверяя повязки и ощупывая раненого, Ветер произнёс: - Нет, я тобой словно щитом прикрылся. А кто тебя подставил-то? Так это твои кореша.
Оба помощника Окуня ломанулись к дверям.
- А если я, - слегка торопясь, заявил Ветер, - ваш срок сокращу?
Кореша Окуня, затормозив, двинулись обратно. А может быть, тормоз был другой. Сам начальник тюрьмы застыл в дверях. Оценив обстановку, хозяин, пройдя вовнутрь, устроился у окна.
- Просил на половину, - словно ни о чём, не глядя в глаза, проговорил Ветер. – Но не удалось. Только на одну треть осужденного вами срока.
- Но это же, - Старпом и Гнедой, переглянувшись, разом сосчитав, вдруг поняли, что пересидели. – Чего-то не догоняем.
В это время подал голос раненый. Мало того, он пододвинулся к краю.
- Чего ты хочешь от меня?
Джой гавкнул, носом подтолкнул раненого. Не было ни одного, кто бы не понял этой команды. Они бросились помогать сползающему раненому корешу.
- Тебе, Старпом, привет от деда.
- А что…
- Он спас жизнь Окуню.
- Да ты чего? – с трудом стоящий авторитет очумело смотрящий то на Джоя, то на Старпома, вдруг распрямляясь, разразился:
- Что, Такехико-сан твой дед? Да перестань ты меня терроризировать!
Последние слова относились к Джою.
- А он тебе хочет сказать, - Хозяин, ухмыльнувшись, скосив глаза на радостно крутящего хвостом, - что на тебя пришли документы. И ты, уважаемый, остался без обеда.
- Почему?
- Ты снят с довольствия.
- За что?
- Ты уже как день должен быть на воле.
Требуя разъяснения, Окунь и его кореша, уставились на Ветра.
- А я что могу сделать? – уходя от прямого ответа, заговорил Ветер. - Старпом и Гнедой тебе сливали информацию о готовящемся перевороте. К тебе, Старпом, не далее как месяц назад приезжала жена.
Слушавший утвердительно качнул головой.
- Так вот, она передала привет от твоего деда и его слова о перевороте. А ты, Старпом, достал этим сообщением Окуня. А тот в свою очередь рассказал, нет, доложил Хозяину. А тот пренебрёг этой информацией. Из-за этого и случились разрушения с тюрьмой.
Теперь уже начальник тюрьмы сделал шаг вперёд и встал рядом со своими подопечными. Удивлённо глядя на Ветра, он ждал продолжение. К тому же Джой, перебравшись к нему на руки, утешая, лизал его.
- Так вот, за не использование информации самого главного из вас сделали козлом отпущения. Хозяина уволили в отставку.
Последние слова, словно гром среди ясного неба, оглушил всех слушателей.
- Правда одно министерство заступилось за уволенного. Его сделали начальником безопасности одного отдела концерна «Тойота». Кроме того, он стал акционером, у него 10% акций. А друзья его не бросили его и вскладчину купили ему дом. Недалеко от столицы для вас всех этот дом и будет штаб. Приблизительно могу сказать, «Тойота» - это крыша.
- А если, - Гнедой, сурово смотря на Ветра, даже не пряча раздражение, спросил: - мы, то есть я не соглашусь?
- А…, - пожимая плечами, проговорил Ветер, - куда ты, Гнедой, убежишь с подводной лодки. Только через торпедный отсек и без маски.
- У Ветра враги долго не живут.
- Но…
- Вы уж тут свои семейные, клановые дела сами решайте, - кивнув головой Джою, Ветер первым пошёл на выход. – Но знайте одно – и без меня оступившимся в вашей стране есть кому наступить на горло.
Ещё минута и Ветер исчез за дверями, его гулкие шаги утихли за стенами не только лазарета, но и самой тюрьмы.
********
Стоящий у пирса рыболовеческий баркас постоянно посещался. Входящие на него люди, походив по баркасу, заглянув в него, уже с пустыми руками возвращались на пирс. Они, приносившие подарки, выйдя на пирс, спокойно уходили в город.
В какой-то момент появился Хироши. Он, гуляющей походкой подойдя к баркасу, оглядевшись, подозвал к себе капитана. А тот знал представителя правительства хорошо. Ему ли не знать длиннющие ручищи Палёного. Не смотря на толпу провожающих, проворно забравшись на баркас, встал рядом с Палёным.
- На седьмом пирсе стоит баркас. Иди, осмотри его с низу до верху.
- А за…
- Мне жалко его использовать как торпеду.
Быстрым шагом капитан двинулся в указанном направлении. Не прошло и пятнадцати минут, как он вернулся. Подойдя к Хироши, уставился на того.
- Что, махнёт?
Не доверяя услышанному, капитан, не меняя позы, так и стоял рядом. Бурча себе под нос, Хироши ухмыльнулся.
- Больше такого выгодного предложения у тебя в жизни не будет.
Не медля ни секунды, прыгнув на баркас, капитан поспешил собрать свои вещи. А команде заявил:
- Собирайте вещи всё нужное. Мы перебираемся на другую посудину. На сборы десять минут.
Что тут началось, беготня на баркасе сопровождалась толканием и руганью. Собранные вещи выбрасывались на пирс. Нашлись добровольцы, которые уже с палубы баркаса перетаскивали на пирс ящики, сумки и мешки. Как всегда капитан уходит последним, он дождался, когда на баркасе не осталось никого. Закинув на плечо сумку, он взял судовой журнал и вышел на пирс.
Наверное, оружие, лежащее сейчас в сумке, находилось в тайнике, так как слегка обеспокоено посматривая на представителей власти, капитан напряжённо подошёл к Хироши. А Палёный, пожав тому руку, передав ключи от всех закутков, сам подал знак своим. На удивление всех, знающих Ветра, русский, не глядя на них, уставившись себе под ноги, прошёл на оставленный людьми баркас. А два сопровождающих его азиата, так же дождавшись, когда русский завел двигатель, убрали швартовые. Стоило только рыболовеческому судну отчалить от пирса и выйти на чистую воду, арабы сделали ход конём. Они, раздевшись по пояс, прыгнули в море. С пирса зрителям было видно, что шлейф краски за плывущими продержался значительно долго. Она даже осталась на борту моторной лодки, которая их подобрала. А дальше было ещё страшнее: рыболовеческий баркас, набирая скорость, начал разгоняться. В какой-то момент всем показалось, что он решил выброситься на берег. Но нет, слегка вильнув, Ветер резко крутанул штурвал влево. Стоящая у пирса огромная яхта встала на его пути. Пробивая борт, баркас, и сам разваливаясь, глубже входил в переломившуюся яхту. Сразу вспыхнув, баркас воспламенил и яхту.
А что же зрители? Вместе с командой они, похватав вещи, основательно загрузившись, побежали за улепётывающим со всех ног капитаном. Ещё большее удивление у них вызвало появление самого покойника. Ветер с сыном, не понимая, что происходит, только и спросил:
- Вы куда?
Сперва бегущие не осознали, кто их спросил. А поняв, что это Цурю, резко остановившись, очумело смотрели на отца и сына. Потом вновь в сторону разгорающегося пожара на месте крушения
- Да что же произошло?
Зрители и команда вдруг всё поняли, их глаза стали выискивать виновника пожара. А поскольку Палёного нигде не было, а пожар разгорался ещё больше, все без исключения махнули рукой и заявили:
- Подставили.
Резко стартанув, они быстренько домчались до подарка. А дальше экстренная загрузка и баркас, взяв на борт всех желающих, отчалил. Всем нашлась работа, в особенности в тот момент, когда плыли у догорающей яхты. Не смотря на тушение пожарными, яхта, продолжая гореть, погружалась в воду. Все что-то делали, шевелились, но глазами наблюдали за пожарищем. Конечно, нет-нет, они бросали взгляд на спокойно стоящего Ветра и его сына. С облегчением все думали, что он опять с ними.