Женщина на корабле, как говорят, не к добру. Сдаётся мне, это не так или не совсем так. Однако, всякие конфузы в связи с пребыванием на борту представительниц прекрасного пола всё-таки происходят.
Взять хотя бы рассказ «Смотр» К.М. Станюковича. Нечто подобное бывало, как говорят, не только на парусных кораблях.
Рассказывают, что как-то на одну именную «комсомольскую» подводную лодку приехала делегация из области, которая над кораблём шефствовала. В основном, это были молодые девчонки комсомольского возраста.
Начальство о прибытии делегации и о её составе узнало, конечно, заблаговременно, и засуетилось.
В те годы все наши лодки и так содержались в образцовой чистоте, но перед приездом шефов было приказано провести на корабле большую приборку. Ладно бы только это - наш моряк к приборкам привычен. Сложнее оказалась другая проблема: политработники, проверявшие лодку накануне приезда делегации, с ужасом обнаружили, что среди экипажа в ходу словечки, которые в присутствии женщин не говорят (нынешние молодёжные «тусовки», где мальчики и девочки друг с другом общаются именно на этом языке, надеюсь, явление временное).
С экипажем вышестоящее начальство провело серьёзный инструктаж, как себя надо вести и как не надо.
И вот на пирс прибыли шефы. Командир в парадной тужурке и с кортиком полез наверх - встречать делегацию, но кое-где в отсеках всё ещё продолжали лихорадочно доделывать приборку.
Любезно улыбающийся командир пригласил слегка смущённых комсомолок в центральный пост. И тут…
Оказалось, что после последней команды, поданной по трансляции, один тумблер на её пульте в исходное не привели, и теперь все звуки из первого отсека громко раздавались в центральном. Сквозь скрежет металлических щёток о палубу и гулкие шаги слышались угрюмые голоса торпедистов, обсуждавших последний инструктаж. Они понятными всем советским людям словами выражали недовольство своим стеснённым положением, вызванным присутствием на лодке женщин.
Изменившийся в лице командир толкнул в бок старпома: мол, беги, наведи там порядок! А тумблер, между тем, так в исходное и не привели…
Раздался усиленный электроникой звук открываемой переборочной двери, а затем – полный праведного гнева старпомовский рык. Если попытаться дословно перевести эту тираду с командно-матерного языка на литературный русский, один из вариантов этого перевода мог бы выглядеть так:
- Многоуважаемые господа, осмелюсь Вам заметить, что Вы тут изволите творить неподобающее. Командир нашей замечательной большой подводной лодки в ожидании прекрасных дев соблаговолил, похоже, впервые в своей жизни, надеть белую рубашку, и теперь вытанцовывает перед сими неземными существами, подобно мухе на выключателе, а что же Вы такое себе позволяете, милейшие! Право, нехорошо-с!
В этом месте драмы следует дать занавес…