В детстве нашей наивности не было предела. Казалось, что Тамбовскую и Краковскую колбасы делали в Тамбове и Кракове, докторскую готовили специально для докторов, а гостиницу Ленинград построили, прежде всего, для нас, для ленинградцев. Уже постарше, как то сунулся в нее:
-Вы знаете я из Ленинграда, нет ли у Вас номера подешевле. Администратор с видом снулой рыбы равнодушно посмотрела на меня и сходу определив, что я за птица, равнодушно гавкнула:
-70 рублей.
Моя зарплата в те времена равнялась 105 рублям, как командировочный получал 2рубля 60 копеек в день. И « пошли они солнцем палимы».
Первые послевоенные годы. Мы все любили нашу столицу, гордились ею, любовались, стремились приехать, походить по улицам, подышать ее воздухом.
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва.
Казалось, что здесь жили какие -то необыкновенные люди: умные и счастливые, полные оптимизма и уверенности в завтрашнем дне. В центральном районе было много памятных досок с именами тех, кто во многом определял сам дух эпохи. Скромная памятка Радищеву, совсем рядом с Красной площадью. « Я взглянул окрест себя, душа моя страданиями человеческими переполнена была». А дом, в котором жил Николай Островский: « Жить надо так, чтобы не было мучительно больно, за бесцельно прожитые годы…». И далее всем известные слова, увы отвергнутые всем ходом исторического развития страны. А гайдаровские рассказы и повести: Чук и Гек, Судьба барабанщика, Голубая чашка, Тимур и его команда. Сколько в них поэзии и просто радостного восприятия жизни: «Ну и что, что я младшая сестра, но зато у меня нос как у папы, глаза , как у папы, « Мы не разбивали голубой чашки». , « А жизнь товарищи, была хорошая.
Голоногие мальчишки гоняющие мяч на школьном дворе, до и после игры приветствовали команду противников троекратным: « физкульт – ура. А Большой театр, МХАТ, МГУ, ГУМ, высотные дома.
Нас завораживали слова: Каравеллы Колумба, пролив Лаперуза, концерт Сарасате, певцы Ян Кипуро, Джино Бэки. А как великий Гоби пел красавице всех времен и народов Джине Лола Бриджите - «Скажите девушки, подружке Вашей».
Когда оказался на полуострове Камчатка так хотелось побросать «камешки с крутого бережка далекого пролива Лаперуза» , да погранцы не пускают, лежит только в Петропавловске простой, большой камень и на нем фамилия и годы жизни великого мореплавателя. Поклонился, постоял.
Бывая в Москве по всяким командировочным делам, я часто встречал людей известных всей стране. Однажды иду по улице Максима Горького и со спины вижу Черномырдина с сыном. Тогда он еще был «газовым» министром. Вокруг него было какое -то энергетическое поле, попадая в которое каждый человек начинал чувствовать себя в чем то виноватым и хотелось тут же, немедля, включиться в работу Смешно вспоминать такое? Смешно.
Я любил зайти в центральную булочную и привезти домой больших московских пряников. Понимаете, именно московских, таких свежих, больших и вкусных.
Рядом с булочной был большой ювелирный магазин. И один бандюга решил взять его на гоп – стоп. Современные читатели наверняка знают, что это такое. Хотел, да не тут- то было. Охранник подвесил ему фонарь под глаз и скрутил , как ребенка. Картина была уморительная. Когда он конвоировал бандита – представляете, тот на голову выше и пошире в плечах. А победитель идет с таким невозмутимым видом, как будто выкурил сигарету.
Как то встретил Александра Ширвиндта. Небритая знаменитость несла в авоське несколько пустых бутылок на сдачу. Тогда он еще не руководил театром. А может просто валял дурака , на потеху приятелям.
Знаменитый тенор и композитор Александр Градский стоял утром около дома в Камергерском переулке и с аппетитом зевал. По всему чувствовалось, что вечером, накануне, хорошо попраздновал. Зубищи здоровенные такие. Глаза сонные, но в них неистребимая жажда жизни, и отблеск насмешливого ума.
Конечно, я не великий Виталий Вульф , который лично знал многих знаменитостей, говорил с ними, видел во многих жизненных обстоятельствах.
В нашем классе учился Сашка Римский – Корсаков. Правнук великого композитора. Большая квартира, много книг. Симпатичная гордая сестренка, не подойдешь. Бабушка все заставляла его играть на фортепиано и учить английский язык. Сашка был хороший такой парняга, но белая кость чувствовалась.
Когда учился в институте, преподавателем кружка сольного пения была замечательная женщина и прекрасный педагог Ольга Александровна Шефер, ученица знаменитой Елены Николаевны Муравьевой. Мы ее так любили, что все свободное время проводили в классе, слушали других учеников и ждали своей очереди. У нас все было почти, как в консерватории. Иногда мы посещали врача –фониатра в НИИ ухо, горла , носа. Приходили на прием к известному специалисту – родному брату Аркадия Райкина.
И вот однажды в сопровождении небольшой свиты в кабинет, разумеется без очереди, прошествовал обаятельно улыбающийся, Леонид Утесов. В числе сопровождающих был и будущий известный юморист Евгений Петросян. Конечно, все замерли. Казалось, что сейчас, немедленно, из кабинета раздастся какая нибудь известная песня, например:
Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет
И не теряет бодрость духа никогда.
Но через закрытую дверь кабинета раздавались обычные гмыканья и покашливания, все как у обычных людей.
Мы частенько не без успеха участвовали в разных певческих конкурсах. И вот нас, участников второго тура конкурса имени Соловьева – Седого пригласили в Дом композиторов к самому Василию Ивановичу. Тот важно сидел в руководящем кресле и, к моему возмущению, невозмутимо курил трубку. Отстраненно слушал, как поют его песни.
Когда я запел : - По песку иду прибрежному, он вдруг подвигнулся ко мне всем телом и к моему ужасу, заявил, что это не его песня. Затем подсел к роялю, чуть сдвинул темп, и пропел, своим композиторским голосом , несколько слов. Песня преобразилась. Все, сочувственн6о поглядывая на меня, ошеломленно молчали.
Потом он любезно пошел нас провожать до гардеробной и тут я понял,что он пьян. Не просто, как говорится, для храбрости, пропустил рюмочку коньячку, а даже совсем наоборот. Такое впечатление, что кто-то аккуратно отделил верхнюю часть черепа, налил внутрь полведра водки и аккуратно все поставил на место. Как это все сочеталось с громадным количеством великолепных песен? Простому уму этого не понять.
Как и все мальчишки я обожал спорт, особенно футбол и легкую атлетику. Мне удалось увидеть старенького знаменитого Пеку Дементьева. Он тренировал мальчишек. Кто то бросил ему под ноги мяч и он повел его по кромке поля. Надо было видеть, как он это делал. Все смотрели разинув рты.
А наши корифеи, легкоатлеты. Валерий Борзов. Его почему то не любили тренеры сборной и журналисты. Писали всякие глупости. Мол он , как известный спринтер Армин Хари, срывается со старта до выстрела стартера. Но Борзов несколько раз выигрывал первенство Европы и с этим приходилось считаться. И вот Олимпиада. Валера впервые в истории Союза \к сожалению в первый и последний раз\ выигрывает сотку. Надо добавить что и до и после наши даже не попадали в финал. В газетах пишут, что он, чуть ли впервые в жизни, побежит 200 метров. Финал. Впиваемся взглядами в плохонький телевизор. После виража на прямую первым вылетает здоровенный негритянский товарищ за ним в трех метрах Борзов. И наш легко и просто, как на трамвае, выходит вперед и побеждает. Вот , что надо показывать а не длинноногих дурочек, которые только и умеют, что крутить задним местом и строить глазки.
А Валерий Брумель. 17 летнего паренька берут на Олимпиаду, что бы он пристрелялся, примерился. А он берет серебряную медаль, взяв туже высоту , что и победитель -Роберт Шавлакадзе – 216 сантиметров, проиграв только по числу попыток. Затем , через год, впервые, иностранный спортсмен, наш Валера становится чемпионом Америки. Его возят по всей Америке – 7 выступлений и он везде выигрывает. В 1964 году становится олимпийским чемпионом и много раз бьет рекорд мира.
Много было легендарных спортсменов. Николай Королев, участник ВОВ, был ранен, возвращается на ринг. Хотели его послать, боксировать с великим Джо Луисом- чемпионом среди профессионалов. Но не послали. Прошло 30 лет. Встречает его как то один известный журналист и спрашивает, как бы закончился бой:
- Выиграл бы, нет вопросов - И в этом не было никакого бахвальства.
Вот такие они были, наши чемпионы. Было кем восхищаться и кому подражать. А Вы говорите «Зенит». Неплохо играют. Но увы больше половины игроков иностранцы. Получается, что деньги играют с деньгами. Грустно.