О Любви и Счастье.
Тёплым июньским вечером они лежали на старом одеяле в саду и смотрели в звёздное небо.
Только что отгорел закат розовой последней полоской, и Млечный Путь сверкал над ними миллиардной россыпью бриллиантов.
-Фьють, фьють, фьють! Тиу-тиу, – выводил соловей за забором песню для своей любимой.
-Тифф, тифф, тифф! Тью-тью-тью, – вторил другой чуть дальше.
Лёгкий ветерок обволакивал ароматом цветущего жасмина, а изредка прилетающие лепестки его цветов приятно щекотали кожу.
Голова девушки лежала на груди мужчины, и он осторожно перебирал пряди её волос, почему-то пахнущие полынью.
-Вот ты всё-всё знаешь на свете, – прошептала девушка, – расскажи мне, что такое любовь? Ведь ты же точно знаешь? Правда?
Мужчина осторожно коснулся губами её щеки и тихо ответил:
-Конечно же, знаю, милая.
-Так расскажи мне, пожалуйста, об этом, - попросила девушка.
-Может быть, не нужно? Тебе станет грустно от этой истории, - ответил он.
-Нет-нет! Обязательно расскажи! Я так хочу знать про любовь! – повторила юная красавица.
-Поклянись, что не будешь плакать!
-Я клянусь! Но даже если и заплачу, всё равно расскажи.
-Любимая моя! Через месяц я уеду. Далеко уеду и, наверное, надолго.
-Но ты же всё равно вернёшься! – перебила девушка.
-Конечно же, вернусь, но только нескоро! – отозвался мужчина. – Но сначала я уеду.
Первое время тебе будет очень грустно. Ты частенько по вечерам станешь плакать и вспоминать те счастливые минуты, которые мы провели вместе, и начнёшь сожалеть, что они так быстро закончились.
Пройдёт немало времени, и боль разлуки притупится. Мой образ станет размываться в твоей памяти, а ещё через какое-то время ты перестанешь помнить моё лицо. И только боль твоего сердца будет напоминать о нашей любви.
-Неужели, любовь – это так грустно? – всхлипнула девушка. И слезинка тёплой капелькой заскользила по её щеке.
-Конечно – грустно, - улыбнулся он и нежно стёр слезинку. Помолчав, тихо добавил: - но ведь только долгая разлука и есть истинная проверка настоящей любви.
-Но тогда, наверное, счастье – весёлая противоположность любви и грусти? - улыбнулась она. - Лучше расскажи мне о счастье.
-И вовсе нет, - рассмеялся мужчина, - счастье тоже бывает разным. Оно может быть и весёлым, и грустным. К сожалению, это не всегда сразу понимаешь.
Счастье, это когда ты совсем отчаешься, ожидая меня, а я вернусь после долгой разлуки, и слёзы радости прольются по твоим щекам.
А ещё счастье, когда наш первенец в первый раз коснётся твоей груди, беззубыми дёснами ухватится за сосок и начнёт жадно сосать молоко. И тысячи иголочек пронзят твоё тело. И чуть позже ты будешь стоять на подоконнике и через приоткрытую створку окна роддома прокричишь мне, одуревшему от счастья: «Любимый, у нас сын! И я только что кормила его грудью»!
Пройдёт время. Подрастут дети, и ты будешь стоять у окна, поджидая дочку после первого свидания. Беспокоиться, переживать и кусать пальцы рук. Поверь, и это тоже будет счастьем. Только поймёшь ты это позже, значительно позже.
А ещё через какое-то время будешь целовать голенькие пяточки недавно родившейся внучки и в душе восклицать: «Не верится, но я уже бабушка! Да, я уже бабушка!» И жизнь твоя наполнится другой радостью, иным смыслом и новым счастьем.
И даже, когда я умру, и ты будешь сидеть в изголовье гроба и целовать мой холодный лоб, даже тогда ты будешь счастлива. Ты будешь счастлива счастьем твоих детей и внуков, счастьем счастливо прожитой жизни, счастлива пониманием того, что мы с тобой не две половинки, а одно целое, а смерть – не разлука, а лишь временное наше разъединение. Что пройдёт совсем немного времени, и мы вновь соединимся в единое целое, чтобы уже никогда не расставаться в вечности…
-Как ты грустно рассказал о счастье, - тяжело вздохнула девушка. – Неужели всё так и будет? Это всё очень похоже на печальную сказку.
Мужчина улыбнулся. Ласково погладил её волосы и нежно поцеловал в щёку.
-Не волнуйся, даже если в нашей жизни что-то будет иначе, ты обязательно помни – мы с тобой теперь не две половинки, ищущие друг друга, а одно единое целое.
Спустя несколько мгновений они уже спали…
Кто-то невидимый смотрел на них сверху, улыбался загадочной улыбкой нарождающегося месяца и точно знал – они и есть единое целое.