Эти три пятирублевые монеты, крепко зажатые в маленьком потном кулаке, первоначально предназначались для покупки батареек для плеера. Но на пути десятилетнего Александра возникло непреодолимое искушение в виде стихийного птичьего рынка. Он с удовольствием бродил по рядам, по ходу интересуясь ценами. Особенно ему нравились собаки. На руках у высокомерных неразговорчивых хозяев капризно-жалобно поскуливали породистые щенки сенбернаров и экзотических чау-чау. Их нежно-округлые, с тонкой кожицей, безволосые животы на контрасте выглядели особенно человечно.
Совершенно другой типаж представляли собой аквариумисты. С неподдельным удовольствием делились они бесплатными советами. Выглядели попроще, поприветливей, говорили размеренно-убаюкивающе. Было непонятно, то ли люди определенного склада заводят рыбешек, то ли общение с водными существами оказывает такой благоприятный эффект.
Но, к сожалению, ни одно животное на рынке не укладывалось в батареечный лимит. Когда наконец-то Александр услышал подходящую цену, он решил поинтересоваться, что скрывается в недрах потертой картонной коробки из-под микроволновки.
Пятнадцатирублевыми оказались вульгарные серые крысята. Хозяйка, добродушная круглолицая деревенская тетка, обутая, несмотря на изнуряющую жару, в белые валенки (летний вариант), сидела на ящике и поглощала оливье из пластиковой посуды. Увидев потенциального покупателя, шустро отложила салат в сторону и достала одного крысеныша из коробки. Александр без сожаления ссыпал в крепкую руку монетки и неловко взял животное, не зная, каким образом его держать.
- Ты ему кишочки-то сильно не сдавливай, - радостно посоветовала на прощание хозяйка, тут же принимаясь за еду.
Наверное, можно было пройти мимо. Купить-таки батарейки и уйти прочь, вставив наушники в розовые уши. Если бы я был рядом, я бы, конечно, не допустил этой покупки. Но все подробности того дня я узнал позже. А в тот день в нашей квартире поселился серый крысёныш. Он оказался мужчиной. Потому и стал Крысом. С концерта известной французской группы ему принесли второе имя – Дидье.
Я - отец Александра. И не любитель животных. Никогда не заводил, не умилялся ими, но, ради справедливости будет сказано, никогда и не обижал. На моей совести, за всю мою тридцатипятилетнюю жизнь, не было ни одной погибшей из-за неправильного ухода декоративной рыбешки или пойманного от большой любви ко всему живому и посаженного в клетку щегла. Поэтому, когда сын приволок крысеныша, я был категорически против. Не люблю видеть животных в клетке. Оттого и не бываю в местном зоопарке, куда жена с ребенком с удовольствием обязательно ездят раз в год.
Но не выпустишь же его, беспомощного, на улицу, к радости жирных соседских котов?
Дидье подрастал и превращался в подростка. Я не подходил к клетке, нисколько не интересовался им, просто слушал вполуха и рассеянно кивал, когда сынишка взахлеб во всех красках расписывал, какой мощный интеллект обнаружился у крысеныша, как он внимательно смотрит и, естественно, все-все понимает.
В город с томной улыбкой вошло лето, опалив жителей страстным дыханием чувственного рта… (Чего это со мной? Видимо, незаметно подкрался кризис среднего возраста.) Как всегда, день рождение жены мы отмечаем на базе отдыха. Когда уже собрались, я получил, наконец, срочный, выгодный, а потому, долгожданный заказ и в результате, остался дома один. Вернее, с Крысом.
Стояла страшная жара. Голова распухала и теряла всякое соображение. Я с наслаждением принял прохладный душ и, не вытираясь, решил выйти из ванной во всей красе. Встал в позу микеланжеловского Давида у зеркала, с трудом вжав трудовую мозоль в себя. Неторопливо прошёлся взад-вперед. Мужчины относятся к себе менее критично, чем женщины, поэтому увиденным остался вполне доволен. И тут почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Оглянулся и заметил Дидье. Тот стоял в углу клетки на задних лапах, обхватив прутья длинными передними когтистыми пальцами и внимательно разглядывал меня черными блестящими глазками-бусинками. Похоже, видел во мне большого самца-конкурента.
- Завидуешь? – снисходительно вопросил я, продолжая любоваться своим отражением.
Крыс тактично промолчал, видно, не хотел меня обижать. Неожиданно я почувствовал какую-то неловкость и накинул полосатый халат на туловище.
Заказчики торопили, теребили звонками. Я планировал усиленно поработать и сдать материал к утру. Меня раздражали звуки, доносящиеся из клетки. Крысеныш рвал газеты на мелкие клочки и мастерил уютное местечко для сна. Откуда только он знал, как это делается? Если строительство жилья заложено генетически, почему мы, разумные, обделены этим даром? Мне, например, пришлось учиться шесть лет, прежде чем я смог самостоятельно приступить к проектированию домов, а здесь какой-то хвостатый, никогда не учась, уверенно занимается тем же самым, естественно, в другом масштабе…
Я зудел, бубнил и бессмысленно ворчал в пустоту.
Хруст рвущихся газет не прекращался. Я схватил клетку с Дидье в охапку, перенёс её в коридор и закрыл за ним дверь. Яростные звуки на секунду затихли, но затем возобновились с еще большим напором. Крысеныш торопился успеть приготовить себе ложе, будто это было главным делом его жизни.
Поздним вечером, завершая проект, я вдруг представил своих, как они сейчас, визжа от удовольствия, плещутся в теплой речке в лучах заката, тут же обзавидовался этой услужливо нарисованной моим воображением картинке, и с досады отшвырнул карандаш. Резко ощутил свое одиночество. Сдвинул бумажки к краю стола, приволок из коридора клетку и водрузил ее прямо перед собой. Дидье уже спал, но тут же проснулся и с ленцой зевнул прямо мне в лицо, обнажив длинные желтые резцы. Видно, был не прочь пообщаться. Я нарезал кусочки банана и открыл дверцу клетки. Крыс брал лакомство без суеты, с чувством собственного достоинства и сосредоточенно жевал. Доев, он обнюхал мои пальцы, и пошел гулять по столу. Даже не останавливаясь, сделал маленькую лужицу на мой чертеж. Мою тоску и одиночество как рукой сняло. Я тут же засадил его обратно в клетку, но видимо, забыл накинуть крючок, так как утром, проснувшись, обнаружил на своей голове спящего крысеныша.
С тех пор мы стали приятелями.
Прошли месяцы. Дидье превратился в огромную серую добродушную крысу. Любил поесть, и брюшко его округлилось. (видимо, это наш семейный порок). Весной местное общество крысолюбов решило провести конкурс «Мистер грызун» а, заодно, отметить самое красивое оформление клетки. Беспородный Крыс конкуренцию не выдержал бы (хотя для сына он был прекрасен), а вот сделать красивый дизайнерский домик было делом чести для архитектора. Как всегда, я дотянул до последнего, потому, тихо матерясь, пилил и колотил в ночь перед конкурсом.
Отправились всей семьей. В качестве тяжелой артиллерии пригласили родственников и друзей. Почему-то все приехали. Видимо, из глубокого уважения к пожилому Крысу. Я нёс красивый разукрашенный домик. Тёща сшила два одинаковых ярко-желтых галстука-бабочки. Побольше и поменьше. Один для Александра, второй - для Дидье. Крыс никогда не видел такого скопления людей. Ему стало плохо: он не двигался, а, прикрыв веки, тихо возлежал в уголке домика: галстук-бабочка сбился на бок, и выглядел он неважно, как неопытный менеджер поутру после крепкой корпоративной вечеринки. Я испугался, что он не доживет до конца конкурса.
К счастью, страдания Крыса оказались не напрасны: мы заняли первое место среди домиков для грызунов. Мое тщеславие архитектора было удовлетворено. Сына я родил, домик построил, осталось пересадить герань в новый горшок. Александру и Крысу в одинаковых желтых галстуках торжественно вручили грамоту, картонную медаль, три пачки специального крысиного корма и вдобавок засняли для местного телевидения. Мы с женой стояли и умилялись, смахивая набежавшую скупую слезу. Жизнь оказалась прожита не зря.
Сутки после этого Дидье страдал несварением желудка, затем ожил и забыл всю конкурсную шумиху, как страшный сон.
Летом же вдруг случилась неприятность: у сына неожиданно проявилась аллергия на Крыса. Мы стали замечать, что играя с Дидье, он без конца чихал и кашлял. Аллерголог, поставив пробы, вынес вердикт – контакт с животным исключить, иначе это перерастет в астму.
Мы перепугались от такой перспективы, тут же бросились обзванивать знакомых в поисках хороших рук для Крыса. Но обманчиво-устрашающий внешний вид Дидье с огромным серым кожаным хвостом с насечками не вызывал прилива энтузиазма у потенциальных хозяев.
Тогда решили отдать его в зоомагазин. Позвонили, обрисовали ситуацию. Девушка на том конце провода не отказалась принять Дидье, даже посочувствовала :
- Привозите, конечно, раз такое дело. Только сразу предупреждаем: взрослую крысу никто не купит. Они и так живут недолго.
- И что с ним будет?
- Пойдет на корм удаву, - честно ответила приветливая продавщица.
Я так живо представил себе эту картину, как бедный Крыс пропадает в недрах огромного змеиного рта, испустив последнее пищание, так и не осознав происходящего с ним, что сам вдруг ощутил острую нехватку воздуха. Нет, такой грех на душу не возьму.
Поиски продолжались. К счастью, одноклассник сына, с ералашной фамилией Митькин, уговорил маму взять Крыса. В придачу пошел конкурсный домик.
Наш Дидье принес удачу Митькину и его матери. Жена, провисев на телефоне добрый битый час, по секрету сообщила мне, что Митькина встретила «приличного мужчину», и дело даже шло к свадьбе, а её сын, занимавшийся плаванием, выиграл какое-то важное соревнование.
Прощай, Крыс!
Хороший ты человек.