Ожидая друга на станции метро, я увидел на большом металлическом ящике сиротливо лежащую большую темнозеленую книгу, терпеливо ожидающую нового хозяина.
Дождавшись, когда рядом никого не было, я взял ее в руки. Это оказался том рассказов и повестей Н.С.Лескова издания 1981 г. С волнением открыл я ее – сплошь шедевры, вошедшие в пословицы - Запечатленный ангел, Очарованный странник, Левша, Леди Макбет…, Тупейный художник, Чертогон…
Кто бросил ее напроизвол, как бросают ребенка?
Совсем недавно в московском метро было много беспризорных детей – несчастных озлобленных волчат при живых бросивших их волках. Сейчас их не видно. Куда они девались?
При Феликсе Эдмундовиче тоже было много беспризорников, но он этот вопрос решил раз и, казалось, навсегда. Нет детей – нет проблем.
Немногие из них попали в детские колонии, подобные Макаренковской, где под Харьковом он организовал выпуск фотоаппаратов ФЭД (Феликс Эдмундович Дзержинский) – полная копия знаменитой Лейки с Цейссовской оптикой.
Естественно, “органам” столь успешное дело было поперек горла, и они его разорили, повзрослевших детей выбросили на улицу, большинство из них стали преступниками, а Макаренко зарезали в вагоне поезда.
Педагогическая поэма закончилась.
Вот об этом думал я, прижимая к сердцу томик Лескова.
Уже подходя к дому, вспомнил, сколько книг-сирот я подобрал на подоконниках своего подъезда и даже рядом с мусоркой – Жизнь растений Тимирязева, изумительные книги Аркадия Фидлера – да мало ли?
Они составили у меня целую библиотеку.
Горе народу, бросающему своих детей и книги.