http://www.proza.ru/2009/11/20/1173
Иногда – редко-редко, но всплывают из глубин времени частицы жизни твоей и родных, которых давно уже нет на свете… И ты чувствуешь запах времени и любовь, которая тебя окружала.
Вот два письма моей мамы, почти не подправленные, даже стиль я сохранил.
Письмо первое
4/У1-34г. Ефремов
Ну, отец, у тебя и сын!... Беда, а не парень! Он здесь так хулиганит, что за версту видно, что это мальчишка, а не девчонка: и ухватки, и походка вразброс руки и ноги, и голосина – ну, всё ухарское. Мама говорит, что она и не видела таких, как он хулиганов! То он ключ унесёт, то в ведро или бак с водой лезет, то глину или песок ест, то в шкаф нырнёт и рассыплет чай или картофельную муку у соседей, то картофель растаскает, то стучит, то ревёт, то падает, то с двухлетнем подерётся и победит его… А самому-то до полутора лет ещё расти целых два месяца! Ну, словом – шкода и больше ничего. Это – несмотря на то, что я с него глаз не спускаю. А если не я, то мама или две девочки или большой мальчик. Без няньки не бывает, а штаны всегда подпрудит: очень увлекается игрой и забывает. От меня ему нагоняй; он слушает серьёзно, спокойно, потом повернётся, закричит что-нибудь и – был таков, только пятки да ручонки мелькают. Вот шаловень-баловень!...
Я его сегодня остригла и посылаю его волосёнки на память. До чего он на тебя похож, стриженый, это просто удивительно! А головка неровная, вся угловатая, большая и украшена кое-где синяками. Морда загорелая уже, а головёнка белая-белая. Ничего – загорит. Сейчас уже 11 вечера, он спит, руки-ноги раскинул и чуть храпит. Мужик, да и только! Днём дерётся с детьми или с бабой, бьёт, почём зря и не стесняясь. Особенно достаётся маленькому Толе 2-х лет. Робка младше, а - больше и крупнее его порядочно. Тот идёт, а этот его ка-ак толкнёт! Или игрушку отнимет, или догоняет и загонит в угол куда-нибудь. Толька орёт: мам-мама, мама! А Робка продолжает своё дело. Чувствует, что он старше всех в доме и ставит себя соответствующим образом. Но, я не позволяю ему распускаться, ему вечно от меня нагорает, а ручонкам частенько достаётся за шкоду. Вечером каждый день приходится его мыть, т.к. он перепачкивается сверху донизу и обратно. Раз по 10 в день переодеваю его, только и дела, что сушу костюмчики ему. Он уже говорит на петуха «куля-куля-ку-уу», на свинку «хурю-хурю», на меня «Лиля». Мама утверждает, что он всё говорит, только по-своему. Когда недоволен на кого-нибудь, то ругается «рля-рля-рля!»
Ну, хватит о нём до следующего раза. Что же ты не пишешь, или не интересуешься нами? Или так занят работой? Папа уже с 19-го 5-ое письмо прислал, а ты не пишешь, несмотря на то, что мы с тобой ещё не прожили вместе 30 лет! А дальше ты и вовсе писать не будешь! Если тебе не хочется, или не интересно со мной переписываться, то напиши, чтобы я о Робке сообщала только, что он здоров и – всё! Ты думаешь, мне не обидно, что у меня молодой муж и не думает обо мне, а у мамы старый и пишет такие полные ласки письма так часто?...
Недельки через полторы-две будет мёд липовый, пчёлы работают вовсю, сторожей своих столько понаставили во дворе и в садике, что нельзя из комнаты нос показать во двор – так и норовят ужалить. Каждый день кто-нибудь пострадает, а то и двое получают по нескольку укусов. Ульи очень близко стоят к дому. В 6-ть часов они ложатся спать, и тогда уже можно свободно выходить. А то и в уборную не сходишь из-за них…
Хочу спать. Целую.
Лия.
Письмо второе.
…Снова уже целую неделю от тебя нет ни строчки! Прислал одну записочку на пол-странички и успокоился… Не думала никогда, что ты окажешься таким невнимательным! Папа по-прежнему шлёт письма почти каждый день, о Робке, обо мне спрашивает, как мы, а родному отцу неважно, не интересно, как сын его живёт! Мама спрашивает, откуда у меня слёзы, что-то не так? А у меня от этого только ещё больше глаза становятся на мокром месте… Забыл ты, видимо, что у тебя есть сын и жена!...
Но, не хочешь и – не надо!
Пишу о Робочке. Он всё больше хулиганит. Индюка называет «бали-бали» вместо «балды-балды», про какао говорит «кака». Каждый день новое слово. Понимает всё решительно. Сегодня попытался сказать «шишка» (сосновая) и сказал в разное время несколько раз «си». Маленькому Толе от него житья нет, так и забивает его, как петушок. Сам влезает на высокий порог, на кучу песка; сегодня хотел сойти с этого порога, да не удержался и хлопнулся. Ничего – не плакал. Он не понимает ещё, что существует понятие «край» и прёт, почём зря. Толька много раз шлёпался с кровати и теперь хоть целый день просидит на столе или на кровати и не шелохнётся, чтоб не упасть. А этот – «вали кулём, после разберём!»
Последнее время погода опять испортилась, а сегодня хорошая была, так что он босиком и голышом щеголял по улице. Глазенапы у него чудные – быстрые-быстрые да синие, круглые, как фиалки. А любопытные и плутовские!!!... Хитрюга растёт!
Он здоров, хорошо ест. А чай и какао, и гоголь-моголь больше всего любит. И ягоды ещё. Прямо на них показывает, ручонками так и хватает, а не даёшь – начинает так реветь, хоть вон беги! Он показывает решительно на себя, в грудочку, когда спросишь, где Робочка – хулиган? хороший мальчик? мамин сын. В твоей карточке не ошибается и ежедневно требует её и целует – я научила. Знает, где домики пчёлок, где птички живут. Кошку и собаку обожает. Он ни за что не хочет делать физкультуру, ну, прямо никак! Прижмёт ручки к груди и – не оторвёшь никак! Я уже по-всячески старалась – не даёт, орёт! Сам иногда делает, но настороженно, не любит, когда смотрят.
Дерётся со всеми. Бабку за нос и за волосы любит драть, а она довольна, позволяет. Я всегда запрещаю Робке зло драться, особенно со старшими, со взрослыми – с детьми пусть дерётся. Шалости у него все взрослые, не на 1 г. 4 мес. На днях стоит его кресло в полуметре от кушетки, так он локти на кушетку, а ноги на спинку кресла поставил; как не свалился, не упал – не понимаю! Или возьмёт маленькую табуреточку и всё влезает-слезает с неё и на неё, сидит на ней на корточках, а то носится с ней по комнатам бегом, размахивает… Глаз да глаз за ним нужен!
Выглядит он хорошо, морда толстая, загорелая, серьёзная или хулиганистая. Танцует всегда, как только услышит музыку. Как-то хоронили инженера с музыкой, с оркестром, а мы мимо шли… Так он под оркестр наяривал трепака – платочком машет, ножонками притоптывает: красота, а не парень! Всё вспоминает всех ленинградцев, видно, никак забыть не может. Каждый день: тата, баба, деда! Сегодня в дверь стал стучать, кричит «Тата!»
Я здорово поправляюсь, толстею. Отдыха, правда, мало – из-за Робки, но морально я отдохнула, чувствую себя очень хорошо и не могу представить отъезда отсюда – так тут здорово.
Пока всё.
Лия и Ро.
Сейчас только что получила от А.И. письмо длинное. Обо всех пишет, что все здоровы. Она отдыхает теперь, толстеет. Подружка на днях уезжает в Ст. Руссу, т.ч. теперь ей будет скучно.
(В первое письмо вложена прядка золотисто-светлых детских волос; под текстом второго обведена карандашом детская ручонка с растопыренными пальцами.
И надпись: «Спит, а это его ручка»)
http://www.proza.ru/2009/11/07/1114