Меня изредка родители подбрасывали бабке, детских садиков в станице в это время, кажется, не было. Тяжёлое послевоенное время. Вокруг частенько были слышны взрывы. Это работали сапёры, которые очищали станицу и прилегающую местность от мин, гранат и других взрывоопасных предметов.
На станичном аэродроме, куда прилетал с пассажирами «кукурузник» торчала из земли авиабомба килограммов на триста. Мы, ребятня, бросали в неё камни, а при попадании быстро падали на землю, якобы спастись от взрыва. Такая была у нас игра. А ещё на аэродроме жила собака с развороченным носом, видимо понюхала работающий винт самолёта. Собака была добрая, и её искорёженная морда вызывала жалость.
Сапёры вывозили мины, снаряды и прочую взрывоопасную гадость за пять-шесть километров от станицы и взрывали. Жители заклеивали оконные стёкла крестообразно бумажными полосками, что бы, стёкла не лопались, во время этих взрывов. Но работа сапёров не спасала досужих пацанов от увечий, которые частенько подрывались найденными предметами войны. Даже во время учёбы в школе, в пятом или шестом классе мои товарищи подорвались. Были и смертельные исходы и просто минно-взрывные ранения.
Через дорогу от бабкиного дома в соседском дворе, у «молдованихи», так называли хозяйку двора, стояла немецкая самоходная пушка или танк без башни, я в четырёхлетнем возрасте не разбирался в военной технике. Я много времени проводил в ней: игрался, костёр разводил и прочие развлечения, пока не приходили мужики, которые откручивали или отпиливали какую-нибудь тяжёлую деталь для сдачи в металлом, чтобы пропить её. Из этого я сделал вывод, что техника была фашистская. Они покупали спиртное и «закусь»: бычки в томате. Бычки были в стеклянной маленькой банке, я думаю в 350-ти граммовой. Иногда мне перепадала эта «закусь». Мне бычки очень нравились, время то было голодное. В этих оргиях участвовал новый муж моей бабки. Он был «постовалом», т.е. изготавливал валенки и хорошо играл на гармошке, и они организовывали импровизированный ансамбль песни и пляски. Конечно, плясок не было, а песни они заводили. Недавние фронтовики выпивали и вспоминали недавно закончившуюся войну и погибших товарищей. Мне было интересно.
Валенки изготавливались Трофимычем подпольно, что бы, не надо было платить налоги.
Когда Селивёрст Трофимович валял валенки, бабкин дом замыкали снаружи висячим замком, а окна закрывались ставнями, но запах запаренной шерсти у меня до сих пор в памяти.