Коробка с пакетиками чая была рассчитана на двадцать пять жизней. Один пакетик - одна жизнь, плюс три жизни сверху, плашмя, приятный бесплатный довесок. Каждое утро мы встречались на работе и шли на кухню пить чай и проживать наши терпкие жизни. Ты всегда рассказывала о сыне и о дочери, наверное, один раз рассказала о муже, о том, как вы нашли в интернете старые записи группы Чайф, скачали их и после пьяные, обнявшись за столом, раскачивались под их песни. Я редко говорил о сыне, почти ничего о жене, в основном вспоминал свое детство, созданное бабушкой и дедушкой. Ты слушала мои рассказы как старую и уже заезженную пластинку, но, спасибо тебе, не прерывала их.
Сегодня утром на кухню зашла Саша и попросила пакетик чая. Мы поделились с ней нашей жизнью. От Саши пахло Испанией и восьмилетней разницей в возрасте. Пока ты распрашивала про поездку, про отель, погоду, спутника, я смотрел на ворону, она скрежетала тяжелыми когтями по подоконнику и заглядывала в раскрытое окно. Ворона смотрела на меня. Я достал из холодильника припасенные со вчерашнего чаепития колечки с творогом, отщипнул кусочек и бросил вороне. Она схватила его, широко раскинув клюв, но не удержалась на скользком металле и, процарапав когтями след, камнем рухнула вниз. Я выглянул в окно, вороны нигде не было видно, извинился за свою забывчивость, - ты все равно не упустила случая заметить, что я хотел их один захомячить, - и поставил тарелку с пирожными на стол, заварил всем троим по чашке чая, в коробке оставался один пакетик. Потом я достал из сумки чистый лист бумаги и предложил сыграть в игру. Каждый из нас должен был написать фразу, хотя бы слово, согнуть участок бумаги, скрыв написанное от остальных, и передать по кругу, после того, как бумага будет исписана, можно будет развернуть ее и прочитать получившуюся историю. Саша настрочила несколько строк, согнула лист и передала тебе, ты быстро посмотрела на то, что скрывалось на свернутой стороне бумаги, Саша громко запротестовала, - улыбнулась и написала пару слов, передала лист мне, твои глаза сияли радостью, я не знал, что произошло в твоей жизни, но чувствовал, что что-то очень хорошее, поэтому написал только одно слово "Поздравляю!" и передал лист Саше. На этот раз она задумалась, потом что-то написала, ты опять подсмотрела, но Саша на этот раз промолчала, ты взглянула на нее, на меня, написала короткую фразу и отдала лист мне. Мой участок бумаги оказался последним, я стал писать, тут подул ветер, стало зябко, и я встал из-за стола, чтобы закрыть окно. Когда я вернулся, за столом никого не было, на развернутом листе бумаги стояла чашка с водой, в которой на ниточке болтался пакетик чая.
- Я родилась в большой семье, у меня есть старшая сестра и брат, который в этом году закончил школу.
- У нас будет ребенок, наш, общий!
- Поздравляю!
- Я увольняюсь и уезжаю в Испанию, там солнце, может быть там я буду счастлива.
- Ты будешь меня помнить?
- Если бы у нас с женой родилась девочка, мы бы назвали ее Мартой, или Полиной, или Лизой...
За окном прокаркала ворона. Я отпил глоток чая, он был терпкий и несладкий.